Часть текста: которую он отверг, назвав «гротескным заблуждением реализма — скверным изложением, однолинейным и примитивным, низкопробной пошлостью, свойственной нравоучительной литературе» 2. Сэмюэль Беккет родился в Дублине в семье землемера в 1906 году. Как и Шоу, Уайльд и Йейтс, он учился в протестантской ирландской средней школе и, хотя позже он стал атеистом, тем не менее, получил почти квакерское воспитание 3, как однажды он сам высказался. Можно предположить, что интерес Беккета к проблемам бытия и самоидентификации начался с неизбежных и вечных, свойственных англо-ирландцу поисков ответа на вопрос: «Кто я?». Возможно, в этом и есть доля истины, но это далеко от абсолютного объяснения глубокого экзистенциального страдания, лейтмотива творчества Беккета, порождённого скорее чертами его личности, чем обусловленного социально. Четырнадцати лет Беккета отправили в одну из традиционных закрытых англо-ирландских школ, Portora Royal School в Эннискилене в графстве Фермана. Школа была основана королём Яковом Первым, в ней учился и Оскар Уайльд. Творчество Беккета отражает его постоянные терзания и ранимость. О нём рассказывали, что «с самого рождения он хранил кошмарное воспоминание о материнской утробе» 4 . Тем не менее, он был популярен в школе, блестяще учился и превосходно играл в крикет, был полузащитником в регби. В 1923 году он оканчивает школу и поступает в Trinity College в Дублине, где изучает французский и итальянский языки. В 1927 году Беккет получает степень бакалавра искусств. Академические успехи Беккета позволили университету выставить его кандидатом для традиционного обмена лекторами со знаменитой парижской Ecole...

2. Эсслин М.: Сэмюэль Беккет - В поисках себя

Входимость: 40. Размер: 123кб.

Часть текста: спустить воду, по возможности, во время спектакля» 1 . Этот символический акт поистине в непочтительном духе антитеатра, но это и упоминание о месте, где автор «В ожидании Годо» получил первые впечатления о драматургии, которую он отверг, назвав «гротескным заблуждением реализма — скверным изложением, однолинейным и примитивным, низкопробной пошлостью, свойственной нравоучительной литературе» 2 . Сэмюэль Беккет родился в Дублине в семье землемера в 1906 году. Как и Шоу, Уайльд и Йейтс, он учился в протестантской ирландской средней школе и, хотя позже он стал атеистом, тем не менее, получил почти квакерское воспитание 3 , как однажды он сам высказался. Можно предположить, что интерес Беккета к проблемам бытия и самоидентификации начался с неизбежных и вечных, свойственных англо-ирландцу поисков ответа на вопрос: «Кто я?». Возможно, в этом и есть доля истины, но это далеко от абсолютного объяснения глубокого экзистенциального страдания, лейтмотива творчества Беккета, порождённого скорее чертами его личности, чем обусловленного социально. Четырнадцати лет Беккета отправили в одну из традиционных закрытых англо-ирландских школ, Portora Royal School в Эннискилене в графстве Фермана. Школа была основана королём Яковом Первым, в ней учился и Оскар Уайльд. Творчество Беккета отражает его постоянные терзания и ранимость. О нём рассказывали, что «с самого рождения он хранил кошмарное воспоминание о материнской утробе» 4 . Тем не менее, он был популярен в школе, блестяще учился и превосходно играл в крикет, был полузащитником в регби. В 1923 году он оканчивает школу и поступает в Trinity College в Дублине, где...

3. Мунье Э.: Надежда отчаявшихся. Андре Мальро. Ослеплённый завоеватель.

Входимость: 40. Размер: 129кб.

Часть текста: прежде всего потому, что Мальро в первую очередь художник и человек действия, а уж потом писатель. Ведь как говорит Гарсиа, «действие осмысливается только в понятиях действия». Прежде чем действие подвергается осмыслению, оно осуществляет и выражает себя в структурах самого действия. Находясь в плену текущих событий, завися от темных хитросплетений мысли, действие, если оно, уступив автоматизму, не впадает в спячку, то дает им отпор, и делает это вопреки логике, почти вслепую; оно тем решительнее порывает с прошлым, чем более неожиданно и рискованно питающее его решение. Творчество Мальро неразрывно связано с действием, и его жизненный путь, отмеченный крайностями, потрясает нас своими парадоксами и загадками, а не умиротворяет, сводя все к счастливому концу. И в этом нет ничего удивительного. Его последний выбор — выбор голлизма — был в порядке вещей, соответствовал его жизни и его действиям, стилю человека, привыкшего поражать внезапностью своих решений. Напрасно ждать от него каких бы то ни было объяснений. Объяснять значит исповедовать ту или иную идею, находиться у нее в плену, подчиняться определенной зависимости. Идеи мало что значили для него. Мальро вполне определенно считал, что идеи уводят от конкретных решений, вовлекая в ненужные разговоры, когда людям нечего сказать друг другу 2 . Нам не понять человека, опираясь на причинную зависимость, и добытые нашим знанием причины остаются без употребления: «Нам в самом деле не дано предвидеть важные действия наших...

4. Мунье Э.: Надежда отчаявшихся. Альбер Камю, или Воззвание к смиренным

Входимость: 37. Размер: 111кб.

Часть текста: как писатель идей, как беспристрастный иллюстратор мира абсурда, который философы неоднократно пытались описать в своих многочисленных работах. Публика обожает писателей идей. Ей не так-то легко постичь момент зарождения мира (когда все столь неочевидно и лишено логики), описание которого дается в лирическом произведении или романе. Но предложите читателю доступные его разумению идеи, и он, ухватившись за них, — счастлив, что ему удалось приручить столь диковинное животное. В случае с Камю читатель довольно легко расстается с подобной иллюзией, поскольку после Жида мы не знали (если не считать вспыхнувшего яркой звездой «Брачного пира» и широких лирических полотен «Осадного положения») такой сознательный упрощенности, достигаемой постоянными усилиями, направленными на то, чтобы притушить всякий искусственный блеск и придать стилю предельную обнаженность, соответствующую описываемому предмету. Затем Камю предстанет перед широкой публикой как автор «Мифа о Сизифе». Для самого Камю «Миф о Сизифе» — это его «рассуждение о методе». От методического сомнения до своего рода cogito и моральных пролегомен — во всем этом чувствуются реминисценции классического мышления. Постоянно, хотя и подспудно, между строк, Камю связывает каждую последующую свою книгу с предшествующей и тем самым внушает нам мысль об особой, упорядоченной жизни его романов и театральных произведений. Происшествие, о котором речь идет в «Недоразумении», вновь возникает в «Постороннем» в виде вырезок из газет, попавших на глаза Мерсо. В свою...

5. Эсслин М.: Эжен Ионеско. Театр и антитеатр

Входимость: 29. Размер: 140кб.

Часть текста: сезоны, 2010, с. 131-204 http://ec-dejavu.ru/i/Ionesco.html Эжен Ионеско, 1987 Творческий путь Адамова — альтернатива между театром навязчивых идей, кошмаров, страхов и театром идеологическим, коллективного социального воздействия. Он дал красноречивый ответ на эту дилемму. Эжен Ионеско начал с тех же предпосылок, что и Адамов, и на ранней стадии, развиваясь в том же направлении, пришёл к противоположным результатам. Ионеско, какими бы непонятными и таинственными ни казались его пьесы, доказал, что он может внятно и убедительно интерпретировать свои идеи, если его провоцируют защищаться от нападок, одну из которых предпринял театральный обозреватель лондонского Observer Кеннет Тайней. В рецензии на постановку «Стульев» и «Урока» в Royal Court Theatre Тайней предупреждал читателей, что в лице Ионеско противники реализма в театре могут заполучить мессию: «Перед нами предстал самозваный адвокат антитеатра: откровенный проповедник антиреализма — писатель, утверждающий, что слова не имеют смысла и всякая связь между людьми невозможна». Тайней допускал, что Ионеско даёт обоснованное личное видение, но «опасно, когда подобное становится примером для подражания, принимается за преддверие в театр будущего, в унылый холодный новый мир, заставляющий гуманиста терять веру в логику и в человека, который навсегда будет изгнан из театра». Ионеско отошёл от реализма с «характерами и событиями, взятыми из жизни», как это имеет место в драматургии Горького, Чехова, Артура Миллера, Теннесси...

6. Ерохин А. В. Судьбы анархизма в немецкой литературе рубежа XIX—ХХ веков

Входимость: 29. Размер: 53кб.

Часть текста: экспрессионизмом и дадаизмом. В произведениях писателей, более или менее открыто провозгласивших свою близость к анархизму, социально-политическое доктринерство, как правило, редко уживается с поэтикой. Там, где литературный анархизм наиболее последователен и аутентичен, он становится либо публицистикой, либо утопией. Там же, где он стремится к художественности, он обнаруживает свою зависимость от эстетических вкусов эпохи. Литературная поэтика рассматривается анархистами в основном как набор готовых мотивов и приемов, призванных служить идеологическим задачам. В тех редких случаях, когда писателям, причисляющим себя к анархистам, удаются эстетические новации, это происходит скорее независимо от их идеологических убеждений. Таковы, например, эксперименты с жанром баллады Эриха Мюзама, близкого к анархизму, но обязанного своей популярностью не анархистской идеологии, а эстетике «городской баллады», разрабатывавшейся в Германии Ведекиндом и Брехтом. «Сознательных» анархистов среди немецких писателей немного. К последовательным литераторам-анархистам можно причислить Густава Ландауэра и Джона Генри Маккея. Сильны элементы анархизма в творчестве Эриха Мюзама, располагающемся на границе между анархизмом и революционно-пролетарской литературой 2 . Анархизм был, скорее, одним из элементов, из которых...

Входимость: 22. Размер: 35кб.

Часть текста: часть философского и тематического фундамента в лирике экспрессионизма. С такой точки зрения этот профиль чужести не раз рассматривался немецким литературоведением как один из ведущих в формировании стилистических и мотивных структур экспрессионистской лирики. 3 Столь любимые этим поколением Момберт и Арно Хольц за десятилетие до официального начала литературного движения культивировали представления, что только где-то в дальних чужих странах можно по-настоящему испытать, что есть жизнь: «Aus fernem Süd / taucht blühend eine Insel / Die Insel der Vergessenheit» 4 . Огромной притягательной силой для них обладали первозданность и неиспорченность народов южных морей, в особенности культ жизни азиатов. На рубеже веков эти далекие от мира южные острова обещали рай, выздоровление от культурной усталости и окостенения. В таком «классическом» варианте экзотизм мощно заявляет о себе в первых же публикациях экспрессионистской лирики: Nichts gleicht der tiefen Süßigkeiten jener Länder, Die noch kein Mensch betreten hat. Ich sehe sie schimmern, ferne, Blatt für Blatt, Jeden Baum, jede Staude; alle die Wiesenbänder. Es sind Inseln der Südsee, verschwiegen und licht, Die ihre reinen Küsten Wie Hüften ins Wasser senken und mit den wogenden grünen Brüsten Ihrer Wälder die Winde in Bewegung setzen. Manche sind Atolle, den ganzen Tag in Meerendunst und Duft, Kahl, selbst von Tieren leer, von jedem Jammern. Hier liegen in korallenen Kammern Die letzten Knäuel eingeatmeter Luft. Auf anderen gibt es Leben. Gürteltiere schleichen, Der Dioge heult; der Affe brüllt. War’s nicht ein Känguruh, das da schrie? Und alles ist Vernunftlosigkeit,...

8. Трыков В. П.: Марсель Пруст – журналист

Входимость: 22. Размер: 49кб.

Часть текста: смысловые и ценностные ориентиры? Каковы были отношения между этими двумя институтами на разных этапах развития европейской культуры? Как «поле литературы» (П. Бурдьё) вторгается в «поле журналистики» и наоборот, как журналистика влияет на «большую литературу», иначе говоря, как взаимодействуют эти две подсистемы тезауруса культуры? Эти и многие другие вопросы нуждаются в осмыслении, особенно сейчас, когда поле журналистики все заметнее навязывает свои требования другим сферам культурного производства[3]. Их осмыслении возможно на основе обобщения конкретных фактов истории литературы и журналистики. Богатый и интересный материал представляет с этой точки зрения фигура Марселя Пруста, хотя название этой статьи и может показаться провокационным. Пруст, действительно, никогда не был профессиональным журналистом, не состоял в штате ни одного периодического издания, не сотрудничал на регулярной основе с газетами и журналами. Его положение в пространстве журналистики всегда было маргинальным. За тридцать лет литературной деятельности в периодике Пруст опубликовал чуть более сотни работ. Немного. Как считает Р. де Шанталь, публикации Пруста в периодической печати были всего лишь «алиби», оправдывавшим его неспособность начать работу над большим романом[4]. Между тем Пруст не был чужд журналистики. В 1904 г. Пруст рассорился со своим хорошим знакомым, директором журнала «Ренессанс латин» Константеном де Бранкованом, когда тот, вопреки данному Прусту обещанию, поручил вести раздел литературной критики Гастону Ражо[5]. Друг детских и юношеских лет Пруста Робер Дрейфус писал о нем: «Он любил заниматься журналистикой»[6]. Дрейфус приводит в своих «Воспоминаниях» письмо Пруста от июля 1909 г., в котором Пруст восклицает: « И почему это ты, а не я редактор...

9. Зенкин С. Сартр и сакральное

Входимость: 17. Размер: 33кб.

Часть текста: Франции 1930—1940-х годов, когда проблемы сакрального оказались актуальным предметом размышления: в качестве примеров можно назвать мистические романы Жана Жене (известно, как подробно проанализированы они у Сартра), эссе Дени де Ружмона (например, «Любовь в западной цивилизации», о которой Сартр написал статью незадолго до войны) и особенно деятельность Коллежа социологии (1937—1939), основатель которого Жорж Батай постоянно находился в отношениях диалога и спора с Сартром. В трудах французской социологии первой половины ХХ века (Э. Дюркгейм, М. Мосс) сакральное было выведено из-под власти ослабевших официальных культов и предстало как самостоятельный социальный феномен, «тотальный факт». Социология и антропология предложили теорию сакрального, истолковывая его как средство сплочения общества, предполагающее представление о действенной и непрерывной силе, наполняющей некоторые вещи, некоторых людей, некоторые места и моменты времени. Сартр не оставил специального теоретического...

Входимость: 17. Размер: 46кб.

Часть текста: в умах и трудах крупнейших творческих личностей Германии. Из событий внешнего порядка, коренным образом повлиявших на формирование мировоззрения и эстетических взглядов молодых поэтов, остановимся более подробно на трех, которые наиболее очевидно связаны с потерей трансцендентности, размыванием и полным разрушением традиционной картины мира и кардинальной сменой общественной действительности — иными словами, со всем тем, что составляет некий тематический фундамент литературного экспрессионизма. Эти три фактора, повлекшие за собою всеохватывающий кризис сознания в начале века, Г. Балль сформулировал в 1916 году в докладе о Василии Кандинском: «Существуют три вещи, которые потрясли до основания искусство сегодняшних дней, придали ему новое лицо и отправили его в новый грандиозный полет: свершившееся в критической философии обезбожествление мира; расщепление атома в науке и невероятное скопление и расслоение населения в сегодняшней Европе» 1 . Открытие философом Ницше относительности познания потрясло до основания все представления о мире: «... daß ich verbannt sei / von aller Wahrheit!» («и изгнан я / из всякой правды!») 2 . Универсальность теории относительности Эйнштейна вывела и взгляд художника за рамки приближенного к природе подражания. Этот взгляд обратился на структуры и системы, которые до сих пор были сокрыты от глаза. Художник отказался от привычного смотрения на предмет и от его стандартного видения. Открытия в атомной физике произвели глубокое впечатление на художников: В. Кандинский — один из ведущих теоретиков экспрессионизма в живописи и основатель «Синего всадника» — пришел в восторг от деления атома. Распад атома стал ему казаться распадом мира; все последние оплоты пали, не осталось ничего прочного и неделимого. Все стало...

Поиск по материалам сайтаCлово "IBID"

Поиск по материалам сайта
Cлово "IBID"