Поиск по материалам сайта
Cлова начинающиеся на букву "V"
Показаны лучшие 100 слов (из 174).
Чтобы посмотреть все варианты, нажмите
Несколько случайно найденных страниц
Входимость: 2. Размер: 22кб.
Часть текста: и определяется тем, что оно освобождает, захватывает, возвышает и т. д. Оно перестает быть искусством, если не делает всего этого. И вместе с тем, “искусство не есть способ освоения мира”, писал Роберт Деснос, “оно ничем не может обладать в нем. Его функция и назначение в ином: оно не просто усваивает действительность, создавая новую, но творит именно смысловую реальность”[15; 156]. Театральное искусство, в отличие от остальных видов искусства (литература, философия, живопись), создает произведения, живущие в объективной реальности только в момент восприятия их зрителем. Особенность театрального произведения в том и проявляется, что вне живого контакта актер-зритель театр перестает быть театром. Спектакль – представляется, таким образом, виртуальной реальностью. Это реконструкция действительности, возникающей в сознании участников этого процесса – автора, актеров и зрителей. Безусловно, важную роль играет литературный текст. Но он становится лишь частью смысловой структуры театрального представления. В рамках этого можно считать, что мы имеем дело с театральным текстом, если исходить из определения Анны Юберсфельд о том, что театральное представление - это театральный текст или система знаков различной природы [21;162] Ролан Барт называет театр кибернетической машиной, которая в нерабочем состоянии ...
Входимость: 10. Размер: 39кб.
Часть текста: “Развитие влияния Пруста, утверждение его гения”объявлено в программной статье одним из “важнейших событий” литературной жизни.[1] При этом тема не получила развития: никакой постпрустианской концепции русской литературы на страницах “Чисел” не прозвучало. Владислав Ходасевич писал с раздражением: “... хоть “Числа”, судя по их предисловию, готовы клясться именем Пруста, — журналу никак не выжать новую литературную идеологию из того случайного обстоятельства, что два сотрудника [ Юрий Фельзен и Гайто Газданов — О. С.] находятся под влиянием умершего писателя, которому теперь вообще многие подражают.”[2] И все же имя Пруста в тридцатые годы оказалось связанным с “атмосферой” “Чисел”, с их пафосом “конца” “литературы”, отказа от “искусства” в пользу cообразных с состоянием души в преддверии эсхатологической катастрофы “человеческих документов” — дневников, писем или, как говорил Борис Поплавский, “психоаналитических стенограмм”.[3] Пруст явился для авторов, близких “Числам”, гением доверительности, тихой беседы, школой “честности” и “скромности”, (Фельзен)[4], “безошибочно правдивым” писателем (Георгий Адамович).[5] О связи литературных тенденций времени с традицией Пруста писал Владимир Вейдле. По его мнению, традиция оказалась пагубной: именно Пруст стоял у истоков “падения вымысла”. “Все эти писатели, отрекающиеся от писательства, <...> забывают, что правда, с которой имеет дело искусство, вообще не высказываема иначе, как в...
Входимость: 3. Размер: 14кб.
Часть текста: Эллманн, написанная которым фундаментальная биография «Джеймс Джойс» (1959, испр. и доп. изд. 1983) стала для всех главным фактическим источником при изучении Джойса. 2. Восходящий к латинскому девизу Люсьена де Рюбампре: Fuge, late, tace. 3. По части подполья и грязного белья обычно полней Биографа более современный жизнеописатель, Стан Геблер Дэвис («Джеймс Джойс», 1975, 1982). Что ему в заслугу, а не в упрек, ибо у Джойса грязное белье и подполье неотторжимы от творчества и, в частности, «Улисс» немыслим и непонятен без них. 4. «Любопытно, — спокойно заметил Крэнли, — до чего ты насквозь пропитан религией, которую ты, по твоим словам, отрицаешь» (I, 431). 5. Ср. отзыв о нем в 1907 г.: «Романист Джордж Мур — оазис духа в Сахаре спиритических, мистификаторских, полицейских и мессианических творений, коим в Англии имя легион» («Ирландия, остров святых и мудрецов»). С другой стороны, в письмах Джойса немало и вполне уничтожительных отзывов о нем. 6. Из письма...
Входимость: 1. Размер: 4кб.
Часть текста: Карел Чапек в воспоминаниях современников Роллан Р.: Из "интимного дневника" РОМЕН РОЛЛАН ИЗ «ИНТИМНОГО ДНЕВНИКА» [...] Эта фантастическая пьеса а 1а Уэллс очень заинтересовала Вильдрака и Дюамеля во время их последнего путешествия, и они мне о ней рассказывали. Меня она не привела в такой уж восторг. Сама идея оригинальна, а также некоторые режиссерские находки, однако поэтическое и в особенности театральное исполнение посредственно, медлительно, манера подачи текста старомодна. Чапек, сидящий позади меня в президентской ложе, поясняет мне диалог, подчас прерывая объяснения возгласом: «Это глупо... глупо. Тут есть несколько идей, но в остальном это глупо... Вам не наскучило? По-моему, ужасная скука... У вас еще хватит терпения остаться тут до конца? То, что вы видите сейчас, —безвкусно... Несмотрите!» ит. д. Он молод, лет 33—35, лицо худое, бритое. Притом он один из немногих в Праге, кто прилично говорит по-французски. Интеллигентный, одухотворенный, немного парадоксальный, нашпигован иронией, не совсем свободен от снобизма, но по сути своей искренен и трагичен. [...] Примечания. РОМЕН РОЛЛАН Ромен Роллан (1866—1944) приехал в Прагу 18 мая 1924 г. для ознакомления с чешской музыкой. Поскольку Шарль Вильдрак и Жорж Дюамель, побывавшие в Праге в апреле 1921 г., познакомившиеся с братьями Чапек и видевшие «RUR», похвально отзывались в присутствии Ромена Роллана о К. Чапеке и его пьесе, французский писатель в первый же день выразил желание познакомиться с автором «роботов». В понедельник 19 мая они вместе присутствовали на спектакле «RUR» в Сословном театре. К. Чапек на следующий день писал о своем разговоре с Р. Ролланом Отакару Вочадло. 21 мая в газете «Лидове новины» появилась заметка К. Чапека «Ромен Роллан». В августе 1924 г. Ромен Роллан писал Полю Колену о Чапеке: «... он очень интеллигентен [...], остро судит сам себя и... наверняка создаст интересные произведения, если ему позволит это сделать его демон самокритики и иронии» (цит. по: Vladimir Brett. Romain Rolland et la Tchécoslovaquie. — «Europe», 43. Année, № 439—440, Novembre—Decembre 1965, p. 235). О своей встрече с Ролланом Чапек вспоминает в заметке «Шестидесятилетие Ромена Роллана» (ЛН, 29.1.1926; см. «Иностранная литература», 1965, № 1, с. 170). ИЗ ИНТИМНОГО ДНЕВНИКА Текст записи в «Интимном дневнике» Р. Роллана (1.1.—6. ХП. 1924). Архив Ромена Роллана. Чешский перевод опубликован в книге: К. Чапек. RUR. Praha, 1966, s. 127.
Входимость: 1. Размер: 59кб.
Часть текста: В конце 30-х годов Всеволод Вишневский, автор «Оптимистической трагедии», был в Париже. В ту пору там жил Джеймс Джойс. Шумно-скандальный успех, выпавший на долю «Улисса», сделал его не меньшей достопримечательностью города, чем Эйфелева башня. Встречи с Джойсом, его литературного благословения, беседы с ним, наконец, просто почтительного лицезрения мэтра искали начинающие писатели, те, кто через четверть века сами стали классиками, — Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Искал встречи с Джойсом и советский писатель Всеволод Вишневский. Он прочитал «Улисса» в переводе, был потрясен силой, новаторством искусства Джойса, вступил у себя на родине в бой за Джойса с теми, которые, не читая писателя, утверждали, что проза Джойса — тупик, что она чужда и не нужна молодому советскому искусству. Джойс нехотя согласился принять автора из далекой и неизвестной ему Страны, где, как он слышал, его книги не слишком жаловали. Не успел Всеволод Вишневский...