Поиск по материалам сайта
Cлово "VEIN"
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 60кб.
Часть текста: деятельность человека), то теперь мы попытаемся вычленить из триединства “время - пространство - человек” пространство и проследим, в какой мере джойсовский принцип “Here and Now” определил пространственную организацию абзацев в его прозе. Подобное вычленение в значительной мере относительно, что наглядно можно увидеть на примере анализа начальных строчек второй главы (Нестор) романа “Улисс”: “- You, Cochrane, what city sent for him? - Tarentum,sir. - Very good. Well? - There was a battle, sir. - Very good. Where? The boy’s bleak face asked the blank window. Fabled by the daughters of memory. And yet it was in some way if not memory fabled it. A phrase, then, of impatience, thud of Blake’s wings of excess. I hear the ruin of all space shattered glass and toppling masonry, and time one livisd final flame. What’s left us then? - I forgot the place, sir. 279 B. C. - Asculum, Stephen said, glancing at the name and date in the gorescarred book. -Yes,sir. And he said : Another victory like that and we are done for. That phrase the world had remembered. A dull ease of the mind. From a hill above a corpsestrewn plain a general speaking to his officers, leaning upon his spear. Any general to any officers. They lend ear. - You, Armstrong, - Stephen said. What was the end of Phyrrhus? - End of Phyrrhus, sir? - I know, sir. Ask me, sir - Comyn said. - Wait. You! Armstrong. Do you know anything about Phyrrhus? A bag of figrolls lay snuggly in Armstrong’s satchel. He curled them between his palms at whiles and swallowed them softly. Crumbs adhered to the tissues of his...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: Е. В. Мусатова ПОЭТИКА ЦВЕТА И СВЕТА В РОМАНЕ ДЖЕНЕТТ УИНТЕРСОН «ART AND LIES» Гуманитарный институт НовГУ, s83331@std.novsu.ru ВЕСТНИК НОВГОРОДСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА №51, 2009. http://www.novsu.ru/file/142342 Роман «Art and Lies: A Piece for Three Voices and a Bawd» («Искусство и ложь: Пьеса для трех голосов и сводни») написан малоизвестной пока в России британской писательницей Дженетт Уинтерсон в 1994 г. Это ее пятый роман из семи книг, которые составляют единый цикл, открывающийся романом «Oranges Are Not the Only Fruit» («Апельсины — не единственный плод» [1]) и завершающийся книгой «Powerbook» («Книга силы»). Дженетт Уинтерсон — одна из наиболее важных фигур современной британской литературы, ее творчеству и биографии посвящены многочисленные англоязычные исследования, она занесена в словари и энциклопедии, включая такие авторитетные ресурсы, как энциклопедия «Британника» и «Словарь литературных биографий». Вокруг ее имени уже складываются литературные легенды. Так, например, рассказывают, что на вопрос анкеты одной британской газеты (не уточняется, какой именно) «Кого вы считаете величайшим английским прозаиком-стилистом?» писательница, не смущаясь, ответила: «Дженетт Уинтерсон» [2]. Ее работы в критике получают различную оценку — от восторженного признания до скептических снисходительных замечаний и полного непонимания. По данным литературного он-лайн салона The Complete Review, романы Уинтерсон заслуживают средних оценок критиков в диапазоне по стандартной «академической» шкале от А+ до D. В частности, «Art and Lies» оценивается от B– до D [3]. Критики затрудняются определить основное направление творчества Уинтерсон, принадлежность ее к какому- либо течению. Некоторые склонны относить ее прозу к магическому реализму. Этот...
Входимость: 1. Размер: 49кб.
Часть текста: журналов «Савой» и «Желтая книга». Воспитанный на идеях прерафаэлитов, Йетс испытывал «обезьянью ненависть» к буржуазной современности, к ее рационализму и практицизму. По его мнению, викторианская поэзия сплошь была заражена этим пагубным духом. Задолго до георгианцев и имажистов он громил напыщенную риторику и морализаторство викторианского стиха. Йетс разделял убеждение Уайльда: «... художник должен избегать двух вещей — современности формы и современности содержания». «Образ невозможной, невероятной красоты, сокрытой от человеческого взора, не может быть воссоздан иначе как с помощью символов»,— утверждал молодой Йетс. Ему как апостолу символизма посвятил А. Саймоне книгу «Символизм в литературе». Но Йетс никогда не был символистом, ограниченным рамками школы. Его эстетика предусматривала отражение в поэтически преображенном виде наиболее существенных сторон реальности. Он признавал за искусством силу не только эстетического, но и этического воздействия, и этим отличался от эстетствующих поэтов 90-х годов. В начале 10-х годов Иетс вступает в новую фазу своего развития. Ощутив исчерпанность символизма прежде и острее других, он сумел преодолеть его ограниченность. От символизма к поэтическому реализму — такова была эволюция Иетса в 10—30-е годы. Если раньше он верил в то, что во все времена существовало два типа поэтов — идеалисты и реалисты, олицетворением которых ему казались Шелли и Бернс, и полагал, что пути их не должны пересекаться, то в 1908 году он говорит о единстве «трудных дорог жизни» и безудержной фантазии поэтов. Йетс предсказывает, что со временем «будет возможно увидеть Шелли и...