Поиск по материалам сайта
Cлово "KIND"
Входимость: 4. Размер: 18кб.
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Входимость: 1. Размер: 37кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 46кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 18кб.
Часть текста: литературе и культуре: cб. статей по материалам Междунар. науч. конф., посвященной 125-летию со дня рождения Василия Каменского (17–19 апр. 2009 г.) / общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf Многие ученые неоднократно доказывали, что есть несомненная связь словесного искусства с визуальным. Представление об «искусствах-сестрах», «искусствах-родственницах» опиралось на возрожденные и по-новому истолкованные античные представления «ut pictura poesis» (поэзия как живопись) и «ut rhetorica pictura» (живопись как риторика), высказанные Плутархом («О славе афинян») и Горацием («Ars Poetica» / «Наука поэзии»). Идея о родстве искусств развивалась и дальше, но использовалась чаще всего с целью разграничения данных понятий [Мусвик 2000: 105]. В Англии теоретическая разработка идеи о родстве поэзии и живописи началась в 1620-30-х гг., когда стали предприниматься попытки осмыслить искусство в общеэстетических категориях [Толстых 2008: 8-9]. В современной науке разносторонне изучаются взаимоотношения между живописью и литературой. Например, поток сознания в литературе английские исследователи связывают с импрессионизмом в живописи, но их нельзя назвать идентичными, ведь они только приводят к одному результату, – по сути это разные средства, ведущие к одной цели [Torgovnick 1985: 6]. В последнее десятилетие XX в. в терминологическом аппарате философии, филологии и искусствоведения появилось понятие «интермедиальность» – особый тип внутритекстовых взаимосвязей в художественном произведении, основанный на взаимодействии художественных кодов разных видов искусств...
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Часть текста: коннотативно-ассоциативное поле чужести В самом первом приближении к языковой реализации категории чужести рассмотрим ее в лексико-семантическом аспекте. Многоплановость, относительность и комплементарность категории чужести, зафиксированные в многозначности лексем fremd—eigen, формируют несколько ассоциативно-коннотативных полей, определяющих мотивную структуру и амбивалентную сущность лирики. По традициям лингвистической терминологии и теории поля последнее образовано такими понятиями, или конституирующими единицами, которые состоят в системных оппозиционных отношениях и вычленяются в противопоставлении и на фоне друг друга по принципу «холодный — теплый — горячий». В отличие от традиционно вычленяемых грамматико-лексических или лексико-семантических полей лексические единицы, составляющие ассоциативно-коннотативное поле, не противопоставлены друг другу в системе оппозиций, но уточняют, дифференцируют, эмоционально и оценочно окрашивают семантику какого-то единичного понятия. Такие понятия довольно регулярно выступают в окружении целого ряда других определенных понятий, которые не обязательно должны быть эксплицитно представлены в тексте, но которые непременно, как шлейф ассоциаций, окружают первые и прочно закреплены в человеческом сознании. Например, понятие «чужбины» имплицирует «бездомность», «неприкаянность», «потерянность», «скитания» и т. п. В совокупности своей они конституируют некое целое семантическое единство,...
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Часть текста: основе микрокосма (человеческое тело) и макрокосма (биология и космология) [Мелетинский 2000: 145]. Так, например, «для ряда мифопоэтических традиций актуально представление о доме как о некоем внешнем отчуждаемом теле владельца дома, продолжающем свое не отчуждаемое тело» [Топоров 1983: 266]. Наложение антропоморфного кода на город позволяет выявить, что его ритуальный центр (храм, место жертвоприношения, алтарь) «нередко изображается как детородное место, через которое обретается, рождается … богатство, обилие, потомство» [Топоров 1987: 129]. В соответствии с гендерным разделением людей антропоморфное кодирование городского пространства может идти по мужскому или женскому варианту. Ряд «женских» городов появляется в творчестве Э. М. Ремарка – это родной город Пауля Боймера («На Западном фронте без перемен»), Лиссабон («Ночь в Лиссабоне») и Париж в романе «Триумфальная арка». Моделируя образы Лиссабона и города Пауля Боймера, Ремарк эксплицитно соотносит городское пространство с женским началом. Для Пауля Боймера антропоморфная проекция его родного города – материнская плоть: «Es ist eine graue Straße und eine graue Unterführung – sie ergreift mich, als wäre sie meine Mutter» [Это серый проезд под мостом и серая улица – она захватывает меня, как будто она моя мать 1 . – Remarque 2005b: 116]. Это связано, с одной стороны, с тем, что герой движим «симбиотическим желанием возвращения в диаду...
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Часть текста: воспринят человеком во всей целостности, а поэтому ускользает от всякого определения и пользуется только описательными категориями. Несмотря на расплывчатость и комплексность понимания философом жизни, возможно все-таки очертить контуры понятийного поля слова жизнь. Жизнь как биологическое понятие охватывает у него такую группу качеств как инстинкт, влечение (Trieb), плодородие, рост. Жизнь как центр философии ценностей имплицирует силу, мощь, стойкость, полноту чувств и ощущений, здоровье. Все высказывания философа от «Заратустры» до «Антихристианина» следует понимать под приматом жизни. Она всегда позитивна, она не знает движения назад. Утверждаясь в необратимом движении вперед, жизнь содержит в себе тенденции возрастания (Steigerung) и преодоления (Überwindung). Этот принцип постоянного роста («des Mehr-Werden-Wollens») выражается в формуле, которая цитируется в исследовательской литературе в качестве объяснения его понимания жизни: «Сама жизнь есть воля к власти» («Leben selbst ist Wille zur Macht») 3 . Эта цитата очень сложна и не носит характера однозначной дефиниции, но углубление в эту проблему выводит исследование за рамки литературно-исторической и, тем более, лингвистической ориентации....
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: а она в ответ: «Хочу умереть». Петроний. Сатирикон Посвящается Эзре Паунду, il miglior fabbro 1 . I. Погребение мертвого Апрель, беспощадный месяц, выводит Сирень из мертвой земли, мешает Воспоминанья и страсть, тревожит Сонные корни весенним дожаем. Зима дает нам тепло, покрывает Землю снегом забвенья, лелеет Каплю жизни в засохших клубнях. Лето напало на нас, пронесшись над Штарнбергерзее Внезапным ливнем; мы скрылись под колоннадой И вышли, уже на солнечный свет, в Хофгартен И выпили кофе, и целый час проболтали. Bin gar keine Russin, stamm' aus Litauen, echt deutsch 2 . А когда мы в детстве ездили в гости к эрцгерцогу — Он мой кузен — он меня усадил на санки, А я испугалась. «Мари, — сказал он, — Мари, Держись покрепче!» И мы понеслись. В горах там привольно. По ночам я читаю, зимою езжу на юг. Что там за корни в земле, что за ветви растут Из каменистой почвы? Этого, сын человека, Ты не скажешь, не угадаешь, ибо узнал лишь Груду поверженных образов там, где солнце палит, А мертвое дерево тени не даст, ни сверчок утешенья, Ни камни сухие журчанья воды. Лишь Тут есть тень под этой красной скалой (Приди же в тень под этой красной скалой), И я покажу тебе нечто, отличное От тени твоей, что утром идет за тобою, И тени твоей, что вечером хочет подать тебе руку; Я покажу тебе ужас в пригоршне праха. Frish weht der Wind Der Heimat zu Mein Irish Kind, Wo weilest du? 3 «Ты преподнес мне гиацинты год назад, Меня прозвали гиацинтовой невестой». — И все же когда мы ночью вернулись из сада, Ты — с охапкой цветов и росой в волосах, я не мог Говорить, и в глазах потемнело, я был Ни жив ни мертв, я не знал ничего, Глядя в сердце света, в молчанье. Oed' und leer das Meer 4 . Мадам Созострис, знаменитая ясновидящая, Сильно простужена, тем не менее С коварной колодой в...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: обобщить и дополнить исследования о мифологическом подтексте этой книги Дж. Фаулза. Один из исследователей творчества писателя указывает на мифы об Одиссее, Тезее и Эдипе [Фрейбергс 1986, 1992]. Дж. Фаулз сравнивает Чарльза Смитсона и Сару Вудраф с Одиссеем и Калипсо в 18 главе, описывая их встречу на Вэрской пустоши: «На террасах не было греческих храмов, но перед ним была Калипсо» («There were no Doric temples in the Undercliff; but here was a Calypso 1 ») [Фаулз 2003: 155; Fowels 2004: 140]. В. Л. Фрейбергс считает, что так же, как Одиссей, который отправился в путешествие, чтобы возвратиться с новым пониманием себя и мира, Чарльз Смитсон совершает « символическое странствие, итогом которого является обретение собственного «я» и переосмысление отношений к окружающей действительности » [Фрейбергс 1992: 52]. Суть выбора, который делает Одиссей между Пенелопой и Калипсо, состоит в выборе между смертностью и вечностью. Герой романа «Женщина французского лейтенанта» оказывается в ситуации выбора между Эрнестиной-Пенелопой, олицетворяющей моральную доктрину тоталитарного общества, и Сарой-Калипсо, инициирующей пробуждение истинного «я» героя. Чарльз Смитсон выбирает между « незнанием и познанием, обыденностью существования и мучительностью самопознания » [Там же], между ложным и истинным. Соглашаясь с В. Л. Фрейбергсом, хочу отметить, что в образе Сары Вудраф угадываются черты еще одного персонажа мифа об Одиссее – сирены. Автор, рассказывая о свидании Чарльза и Сары на Вэрской пустоши, пишет: « Он (Чарльз) не двигался; он словно прирос к месту . Возможно, у него раз и навсегда сложилось представление о том, как выглядит сирена : распущенные длинные волосы, целомудренная мраморная нагота, русалочий хвост» («But he stood where he was, as ...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: Но эти слухи так и остались слухами. Эрих очень любил свою мать и уже в зрелом возрасте, живя в Лейпциге, а позднее в Берлине, чуть ли не ежедневно посылал ей трогательные письма и открытки. В 1913 году он поступает на курсы учителей, но через 3 года прерывает учёбу. Как писал он позднее: «Моё детство закончилось с началом Первой мировой войны». В 1917 году он был призван в армию и попал в артиллерийские части. Тяготы службы, жестокость и муштра, ужасы войны сформировали антимилитаристские взгляды Кестнера. В своём сатирическом стихотворении «Ваурих» он высмеял отличавшегося особенной жестокостью сержанта, носившего эту фамилию. После окончания войны, осенью 1919 года, Кестнер поступил в Лейпцигский университет, где изучал историю, философию, германистику и театроведение. Деньги на жизнь и учёбу он поначалу зарабатывал, продавая парфюмерию и выполняя мелкие поручения биржевого маклера. Но уже вскоре занялся журналистикой и театральной критикой и начал печататься в «Neue Leipziger Zeitung», с которой продолжал сотрудничать и после переезда в Берлин в 1927 году. Годы, проведённые в Берлине до падения Веймарской республики в 1933 году, оказались самыми плодотворными в творчестве Кестнера. За несколько лет он стал одной из самых значительных фигур литературного и мыслящего Берлина. Он публикует стихи, репортажи и рецензии в различных периодических изданиях. В общей сложности за его подписью опубликовано в этот период более 350-ти статей. В 1928 году выходит первая книга стихов Кестнера под названием «Сердце на талии», а затем ещё три поэтических сборника. Один из них – «Прикладная лирика» - выводит Кестнера в число признанных лидеров нового направления в немецкой литературе и искусстве, ...
Входимость: 1. Размер: 56кб.
Часть текста: традиция. Термин «экспрессионизм» как термин эпохи удерживает и единство этой эпохи. Ценность и значимость этого факта для любого исторического исследования неоспоримы. Принципы построения такого исследования и его систематизации базируются не на хронологии, не на жанровой дифференциации или монографиях об отдельных авторах, а на всем комплексе проблем, связанных с этой эпохой. Литература экспрессионизма отличается колоссальным объемом и разнообразием идей и стилевых особенностей. Но эти полнота и разнообразие, выплеснувшиеся в дивергентных единичных тенденциях, не представляют собою анархичную мешанину, а находятся во внутренней связи, которая и удерживает единство этого термина и которую нам предстоит выявить. Тенденция 1960-х годов имманентной интерпретации текста, когда объектом исследования становится либо один автор, либо одно-единственное произведение, явно страдает односторонностью, так как индивидуальное чрезвычайно редко в полном объеме раскрывается в общем и так же редко покрывает все поле общей проблематики и ее языкового воплощения. Плодотворным, по всей видимости, может быть только сочетание этих полюсов, когда частное исследование становится неким мерилом тщательности и глубины погружения в ткань текста. Именно в таком направлении и движется экспрессионизмоведение 1980—1990-х годов, когда общая картина экспрессионизма претерпевает коррекцию через анализ отдельного текста. Непосильность для одного исследователя всесторонне охватить этот колосс вынуждает изобрести некую интерпретаторскую схему или смоделировать дискурс, который бы охватил максимальное количество аспектов явления и представил бы его как в типичном, так и в частном. Вся история немецкого экспрессионизмоведения — это чередование подобных, более или менее удачных интерпретаторских схем. В 1980-е и 1990-е годы экспрессионизмоведение стремилось...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: вордсвортов и китсов» 1 но и более умеренные художники осознавали измельчание великой романтической традиции. Усилия поэтов рубежа веков — Суинберна и Уайльда, Киплинга и Хенли, Морриса и Йетса — были направлены на то, чтобы преодолеть застой, ощущавшийся не только в поэзии, но во всех сферах жизни поздневикторианской Англии. Перемены стали ощутимы накануне первой мировой войны. В. Вульф называет даже точную дату: «Где-то в декабре 1910 года человеческая природа переменилась» 2 . Человечество вступало в век величайших научно-технических и социальных революций, его сознание, его природа видоизменялись. Сдвиги ощущали многие. Их констатировал и Голсуорси, в отличие от Вульф не связывая их с конкретным событием и не называя даты отсчета. В эссе «Неясные мысли об искусстве» он предсказал начало нового поэтического возрождения в Англии. И в самом деле 10-е годы явились началом нового этапа в развитии английской поэзии. У истоков перемен, происшедших в ней в последующие три десятилетия, оказались две группы поэтов — георгианцы и имажисты. Группа георгианцев была более многочисленной, она объединяла более пятидесяти поэтов, среди них были Мейсфилд, де ла Map, Эйберкромби, Э. Томас, Боттомли, Дэйвис, Роузенберг, Мур, Шэнкс. В их рядах начинали Грейвз, Бланден и Сассун. Название группе дал их патрон и издатель Э. Марш, твердо уверовавший в наступление нового «золотого века» в английской поэзии 3 . В предисловии к первой антологии (с 1912 по 1922 год их вышло пять) он оповестил, что к «английской поэзии вновь возвращается ее красота и сила». Георгианцы объявили себя противниками как теннисоновской, так и киплинговской традиции в поэзии. Они отказались от помпезности викторианского стиха, от его формально-философской и религиозной тематики. В поэзии Брука»...
Входимость: 1. Размер: 52кб.
Часть текста: все конфигурации «диссоциации Я», весь спектр и глубина проблематики распада личности современного общества и их языковое воплощение в том виде, в каком он проявляется в поэтике до сегодняшнего дня. В. Роте в известной антологии «Немецкая лирика большого города от натурализма до современности» указывает, что экспрессионистская городская лирика в ее эстетической инновативности и с ее новыми темами и мотивами была «самым прогрессивным и самым живым литературным жанром около 1912 года» 2 . Берлин, ставший центром экспрессионистского движения в десятые годы, являл собою пример невероятно быстрого превращения в крупнейшую метрополию Европы и стал кульминацией всех экономических, социальных и культурных процессов развития страны. Германия, стабильно отстававшая от Англии и Франции по темпам индустриализации, с образованием Империи в 1871 году и устранением «мелкокняжеской» раздробленности, выплатой репараций со стороны Франции и небывалым взрывом национального самосознания в течение нескольких лет ликвидирует это отставание. Тотальная индустриализация Берлина, бывшего до этого только политическим и культурным центром, влечет за собою фантастический прирост населения. В 1870 году город насчитывает 826341 жителя, а миллионный рубеж перешагивает менее чем через 10 лет. К 1910 году численность населения составила уже 2 миллиона, а к 1920-му, несмотря на повсеместные отрицательные демографические тенденции вследствие мировой войны, население города перевалило за 4 миллиона. Берлин становится третьим по величине горо-дом в мире. Экспрессионистская лирика явилась непосредственной реакцией на процесс чудовищного разрастания городов и пожирания ими естественной и привычной среды. Армин Вегнер в сборнике стихов «Лик городов» сравнивает наступление домов с каменной волной, которая ненасытно заглатывает все...