Поиск по материалам сайта
Cлово "CARO"
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Входимость: 4. Размер: 56кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Часть текста: поэтических течений, которые освещают положение человека в его связи с космосом и с насущными проблемами нашего времени" 61 . Эта Нобелевская премия стала знаком мирового признания целой плеяды испанских поэтов, традиционно называемых поколением 1927-го года, недаром вручена она была в год 50-летия поколения, а приведенная выше "нобелевская формула" литературных заслуг применима к любому из поэтов 2 7-го года: Гарсиа Лорке, Хорхе Гильену, Рафаэлю Альберти, Педро Салинасу, Дамасо Алонсо, Луису Сернуде. До сих спор идут споры почему именно Алейсандре был избран в качестве нобелевского лауреата 62 , но в том, что премия была вручена прежде всего поколению, критики единодушны. В том же 1977 году лауреатом премии Сервантеса, главной литературной премии Испании, стал Хорхе Гильен. Выступая на торжественной церемонии в Алкала де Энаресе 63 , он оспорил утверждения о своей лидирующей роли среди современников: "Никоим образом. Все мы были равны" 64 , но до сих пор некоторые исследователи называют поколение 27-ого года "поколением Гильена-Лорки" 65. В 1978 году премия Сервантеса будет вручена Дамасо Алонсо 66, в 1979 - Херардо Диего, а в 1983 - Рафаэлю Альберти. Поколение 27-ого года, "самое последовательное и значительное объединение испанских писателей, обогатившее европейскую литературу" 67 , получило и национальное, и мировое признание. История формирования и типологические черты поколения 27-ого года детально изучены в испанском литературоведении 68 , в данной работе мы ограничимся общим обзором, необходимым для осмысления...
Входимость: 4. Размер: 56кб.
Часть текста: искусства, наконец-то подошел к концу. Естественно, века в искусстве не сводятся к календарным датам, но сам факт хронологического конца заставляет подводить итоги. Одной из ключевых метафор ХХ века стали первые кадры фильма Луиса Бюнюэля и Сальвадора Дали "Андалузский пес": бритва рассекает человеческий глаз, тонкое облако прорезает луну. Авангардные школы, восставшие против традиционной системы ценностей во всех областях искусства и бытия, единодушно провозгласили отказ от лицезрения реальности во имя ее "проекции" и трансформации. Глумление над псевдоромантической сентиментальностью (песнями при луне), требования разрыва с прошлым, в каждом конкретном случае понимаемым по-своему, стали общим местом манифестов. Но у того же Бюнюэля в последней сцене "Смутного объекта желания" появляется не менее символичный образ: кружевница в витрине модного магазина штопает окровавленные кружева. Эта новая ипостась вермееровской кружевницы (крупным планом показанной в "Андалузском псе") отсылает из финала последнего фильма к началу первого. Из двух метафор Бюнюэля рождается важнейший итог философских и эстетических исканий ХХ века: разрушение ("рассекание") не может быть продуктивным импульсом искусства. Даже если потребность в обновлении художественного языка пробуждает насущную необходимость разрыва, ломки запретных границ, нарушения правил, что с большим или меньшим успехом осуществляют всевозможные "измы", задачей...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: известного в Риме художника в Испанию остаются предметом полемики вплоть до настоящего времени. Поселившись в Толедо, Эль Греко создаёт там самые знаменитые свои произведения и в частности ту работу, о которой и пойдёт речь ниже — картину «Апостолы Пётр и Павел» (1587-1592), с 1911 г. находящуюся в собрании Эрмитажа, подаренную ему Дурново 3 . Картина примыкает к так называемому циклу «апосто-ладос», т. е. изображений Христа и двенадцати апостолов, создававшихся по заказам церковных иерархов и призванных украшать алтари, интерьеры соборов, госпиталей и т. д. Один из циклов апостоладос (1602-1605), украшающий собор в Толедо, бесспорно, принадлежит кисти самого мастера, в некоторых поздних работах ему, возможно, помогала мастерская. Эрмитажная картина не единственное двойное изображение апостолов Петра и Павла, существует стокгольмский вариант, картина на аналогичный сюжет есть в каталонском музее изобразительных искусств в Барселоне, известен ряд реплик 4. В силу особых обстоятельств сюжет имел важное значение для Эль Греко, критянина по происхождению: во многих картинах цикла апостол Павел держит послание Титу, первому епископу Крита; кроме того, существует достаточно обоснованная гипотеза,...
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: обратимся к его финалу: Y con empuje henchido De afluencias amantes Se ahínca en el sagrado Presente perdurable Toda la creación, Que al despertarse un hombre Lanza la soledad A un tumulto de acordes. 327 Все тот же лейтмотив, взаимосвязь человека и мира, приобретает в финале стиха новый, итоговый тон звучания: именно благодаря человеку, "приливам" его любви, симфония мира обретает воплощение, но именно благодаря объективности мира человек не одинок. Миг одиночества - в данном случае миг пробуждения - краток, вселенная (тварный мир) буквально "выбрасывает одиночество в сплетение аккордов". Человек оказывается в центре мирозданья, объективно существующего, реального, и таким образом избегает самого страшного одиночества, сполна известного творцам ХХ века, одиночества, которое подстерегает человека, проецирующего самого себя на мирозданье, превращая его в продолжение собственного "я": Espacio, noche grande, más espacio... Soledad? No se agota Cierta presencia,...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: бытование души вне тела (одновременно воспринимаемое и как пребывание читателя вне "тела" книги), вернувшаяся душа "сталкивается" с глазами, свет заполоняет "все существо". Финальное "Изумление!" (¡Asombro!) вводит душу в контекст пространства. Первое и программное стихотворение сборника "Запредельное" (Más allá) начинается с "потрясенности" видимым миром, которое ведет к осознанию бытия (ser) . Именно осознание бытия служит Гильену неизменным заклятием объективности, "чудесным сезамом, который позволяет выйти за пределы своего "я" 176 . Путь этот начинается именно с явления "сущностей", которые "располагаются в вещах": Mientras van presentándose Todas las consistencias Que al disponerse en cosas Me limitan, me centran. 177 Эти вещи "ограничивают" человека в прямом значении слова: задают границы его пространства. Они явлены не в качестве знаков, символов или намеков, а в своей обнаженной сущности. Это предметы как таковые - "осязаемые чудеса": El balcón, los cristales, Unos libros, la mesa. ¿Nada más esto? Sí, Maravillas concretas. 178 Все эти "балкон, стёкла, книги, стол..." - лишь начало инвентарного списка "Песнопения", претендующего на вполне эпический охват "чудесного мира" реальности: здесь и живые существа, и стихии; порождения природы (горы, реки, овраги, моря...) и творения человека (скатерти, башни, стаканы, рояли, корабли, зеркала, автомобили, колыбели, электропровода 179 ...). Впрочем, попытки классификации предметов, заполняющих пространство "Песнопения", обессмысливаются всеобъемлющей формулировкой, присутствующей в том же гильеновском "Запредельном": "ojos/ que volverán a ver/ Lo extraordinario: todo" 180 . Это "сверхъестественное все" с особой ясностью ощущается в момент просоночных состояний,...
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: Кюре, блюющие на насыпи, где шепчутся призраки; бесстрашные девицы, несущиеся сломя голову с распущенными волосами; священники-самозванцы; маленькие бесноватые дикарки; чудеса, перестающие быть чудесами; убийства, похожие на богоугодные таинства, — я боюсь, как бы все эти и другие не менее впечатляющие образы не создали у большинства читателей представления о неистовом авторе, которому слишком уж по душе необычные ситуации, когда человеческое бытие корчится в муках и гримасничает, не умея совладать с неукротимым пламенем, бьющимся у него в груди. Сверхъестественное в таком случае становится темой для художественной литературы, такой же, как, скажем, дружба-любовь или мир авиаторов. Бернанос не любил теологов, но сам он был прирожденным теологом. «Сверхъестественное нельзя не принимать во внимание». Он знал, что это означает две вещи. Во-первых, сверхъестественное не является областью, где случаются чудеса и где получают воздаяние; это — сфера, озаренная смиренным светом созидающей божественной жизни в ее едва ощутимых проявлениях. Во-вторых, сверхъестественное является источником истории, и ничто не может вершиться независимо от его присутствия и его воздействия, не рискуя оказаться вне бытия или уйти в небытие. Не претендующее на исключительность и полностью принадлежащее области сакрального, сверхъестественное самым что ни на есть обычным образом присутствует в мире. И если главным действующим лицом в книгах Бернаноса является священник, то он отнюдь не из тех персонажей, которые сторонятся общей для всех жизни, пребывая вне ее — над ней или рядом с ней: как Христос, о чьем бессмертии он свидетельствует, священник является главной фигурой, человеком, каким ему надлежит быть, наиболее типичным и самым что ни на есть обычным, поскольку на него возложено то, в чем и состоит призвание человека, а именно — как можно теснее соединять...
Входимость: 1. Размер: 6кб.
Часть текста: начинающей писательницы. В это же время она знакомится с Львом Гинзбургом (Leone Ginzburg), молодым интеллектуалом из Одессы, оказавшемся в той же компании, которую посещала семья Леви. В 1938 г. молодые люди поженились и вместе с Джулио Эйнауди занялись созданием издательства. Еще в 1937 г. писательница закончила перевод романа М. Пруста «В поисках утраченного времени», и он был опубликован в серии «Страусы» издательства «Эйнауди» в 1946 г. Вступив в брак, Наталья продолжает работать над романами, несмотря на то, что жизнь значительно осложнилась неоднократными арестами мужами фашистскими властями, а в 1940 г. он был отправлен в ссылку в Абруццы, и она вместе с детьми едет за ним. В 1942 г. Дж. Эйнауди публикует первый роман писательницы «Дорога, ведущая в город» («La strada che va in città»), подписанный псевдонимом Алессандра Торнимпарте, так как, будучи еврейкой, Гинзбург не могла подписаться своим настоящим именем. В 1943 г., переехав в Рим, супруги Гинзбург активно участвуют в деятельности антифашистского подполья. В ноябре 1943 г. Лев был арестован и умер в тюрьме Реджина Чели под пытками, так и не увидев жену и троих детей. В 1945 г. писательница вернулась в Турин, где нашла работу в издательстве «Эйнауди». В эти тяжелые годы была написана повесть «Так все и было» («È stato così»), опубликованная в 1947 г. В последующие годы тесно сотрудничает с газетой «Политекнико», основными читателями которой были студенты и рабочие, поддерживает дружеские отношения с Чезаре Павезе. В 1952 г. выходит замуж за преподавателя английского языка Габриэле Бальдини и переезжает в Рим. В том же году выходит из печати самый большой и значительный роман писательницы «Все наши вчерашние дни» («Tutti i nostri...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: не можем говорить о «равноправных» отношениях двух поэтов. Но вероятно, Элиот знал Монтале как переводчика его стихов на итальянский язык: A song for Simeon «Solaria» 1929, La figlia che piange «Circoli» 1933, Animula «L»Immagine» 1947 и как автора статей о его творчестве: Eliot e noi «L»Immagine» 1947, Invito a T. S. Eliot «Lo Smeraldo» 1950 и др. Т. С. Элиот получил Нобелевскую премию в 1948 г. «за выдающийся новаторский вклад в современную поэзию» [8;104]. Монтале Нобелевская премия была присуждена в 1975 г., через десять лет после смерти Элиота, «за оригинальную поэзию, проникнутую тонким художественным чутьём, которая трактует человеческие ценности как возможность жить без иллюзий». [8;223] Поэтому о личном творческом общении двух поэтов говорить не приходится. Однако исследователи говорят о непосредственном влиянии Элиота на поэзию Монтале [10; 213]. В то же время речь идёт не об ученическом подражании, а о активном творческом усвоении элиотовской поэтики, о художественной проблематике, совпадающей в наиболее значительных концептуальных узлах в творчестве обоих поэтов. Эти концепты (так мы их назовём) во многом определяют художественную систему, как Элиота, так и Монтале. Главные из них, как представляется, связаны со следующими факторами: 1. Воздействие на поэтическую образность обоих поэтов звуковой материи французских символистов. И для Элиота и для Монтале знакомство с французской поэзией символистов помогло найти способ формирования собственной поэтики. Именно с глубоким проникновением в сущность французского символистского стиха связаны два формальных признака, выделенных нами в пунктах 2 и 3. Но, разумеется, ни свободный стих, ни музыкальность, проявившиеся и у Элиота и у Монтале, не исчерпывают органической...