Поиск по материалам сайта
Cлово "MALRAUX"
Входимость: 14. Размер: 39кб.
Входимость: 11. Размер: 91кб.
Входимость: 3. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 129кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 14. Размер: 39кб.
Часть текста: Андре Мальро - писателя и министра Ни один из романистов ХХ века не был так увлечен историей развития искусства - от давних, дохристианских, цивилизаций до самой живой современности, - как Андре Мальро. Никто из романистов не оставил потомству столько книг-размышлений о самой природе культуры - что может быть названо культурой? Зачем она нужна человеку? Чем определяется ее воздействие? И, если в данном случае неприменим термин «прогресс», обязательно ли должно что-то меняться в образном строе, отношении автора к своему произведению, к читателю? Считается, что в 1920-1930-е годы Андре Мальро был собственно писателем, а после Второй мировой войны (иной период творчества) посвятил себя искусствоведению, углубленному изучению истории цивилизаций и культур разных эпох и континентов. На самом деле этот, «иной», период вызревал в недрах первого: интерес к живописи, скульптуре далеких от Европы стран пробудился у Мальро с юных лет, и он довольно скоро начал «накапливать» (пока отправляя их в стол) наброски, богатые наблюдениями, сопоставлениями, предварительными выводами. В Рукописном Отделе ИМЛИ[1] хранится письмо Мальро от 3 декабря 1935 года, где он сообщает: «Я действительно пишу сейчас книгу по искусству или - более точно - о восприятии культурного наследия. Тема приблизительно...
Входимость: 11. Размер: 91кб.
Часть текста: идея немотивированного действия). — Колетт (роман «Шери»; философия любви). — Жироду (отзывы о нем современников; юмор и лиризм, особенности композиции его романов). — Мартен дю Гар («Семья Тибо» как опыт «романа-реки»). — Мориак (значение провинции для писателя, католицизм его творчества; романы «Тереза Дескейру», «Клубок змей»). — Дюамель (влияние на него естественно-научного знания, эстетики унанимизма; романы о Салавене; цикл романов «Хроника семьи Паскье»). — Ромен (роль унанимизма в его творческой биографии, поэтика цикла романов «Люди доброй воли»). — Ж. Грин (французский американец; фантастическое в его прозе, анализ подсознания). — Мальро (концепция героизма; художественные особенности романов «Завоеватели», «Королевская дорога», «Удел человеческий»). 1 Наверное, не будет преувеличением сказать, что развитие французской литературы в XX веке определили два глобальных события. Почти все писатели, жившие во Франции между 1918-м и 1940-м годами, либо непосредственно участвовали в Первой мировой — именовавшейся тогда «великой» и победоносной (но от того не менее катастрофической), либо отмечены ее влиянием. 1 930-е же годы проходят под знаком приближения нового катаклизма. Основным уроком Первой мировой было то, что индивид и его личные свободы, эти кумиры цивилизации XIX века, мало чего стоят. Пятидесяти двух месяцев войны хватило для того, чтобы если не уничтожить, то поставить под радикальное сомнение ценности постпросвещенческой цивилизации. Политические события послевоенных лет продемонстрировали всю шаткость провозглашавшихся доселе незыблемыми «вечных ценностей», «общественного договора», власти разума. На смену, как теперь казалось, порядку и соразмерности довоенного бытия, имевшего достаточно четкие...
Входимость: 3. Размер: 121кб.
Часть текста: драматургии («За закрытой дверью», «Грязные руки», «Затворники Альтоны» Сартра и «Справедливые» Камю). — Этическая и эстетическая программа персонализма; творчество Кейроля: поэтика романа «Я буду жить любовью других», эссеистика. — Концепция искусства как «антисудьбы» в позднем творчестве Мальро: роман «Орешники Альтенбурга», книга эссе «Воображаемый музей». — Арагон: интерпретация «ангажированности» (роман «Гибель всерьез»). — Творчество Селина: своеобразие автобиографических романов «Из замка в замок», «Север», «Ригодон». — Творчество Жене: проблема мифа и ритуала; драма «Высокий надзор» и роман «Богоматерь Цветов». — «Новый роман»: философия, эстетика, поэтика. Творчество Роб-Грийе (романы «Резинки», «Соглядатай», «Ревность», «В...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: уничтожает lucidité и потому противоречит идее абсурда. Но Кириллов сам объясняет это противоречие, раскрывая при этом сокровенную глубину идеи. Он убивает себя исключительным образом — во имя lucidité и для его будущего окончательного торжества. Это окончательное торжество будет полным избавлением человека от «прежнего Бога», от лжи и «глупой насмешки» мира. В акте высшего Своеволия это значит, что человек станет Богом. Человеческая lucidité заполнит весь мир, весь Космос, стены абсурда рухнут. Эта космическая революция может произойти только во внутреннем мире человека, внутри его «я», она не имеет объектного смысла. Кириллов говорит о ней как о «вечной гармонии, совершенно достигнутой», которую «человек в земном виде не может перенести»: «так ужасно ясно и такая радость... В эти пять секунд я проживаю жизнь и за них отдам мою жизнь». Итак, самоубийство здесь совершено во имя lucidité, a не absurdité, т. е. во имя победы над абсурдом. «Из всех мыслителей, отрицавших смысл жизни, — говорит Альбер Камю, — только один Кириллов довёл логику отрицания до конца», jusqu'à la mort, до самоубийства 16 . Но логика абсурда (raisonnement absurde), доведённая до конца, означает преодоление абсурда. Самоубийство при ясном сознании до конца, по Кириллову, есть высшая метафизическая революция, преображающая человека физически. Этого никому из людей «в теперешнем виде» не дано постигнуть («надо переродиться физически или умереть»). Мы должны принять эту таинственную, непостижимую для нас диалектику: если нет Бога, то Кириллов — Бог; если нет Бога, то Кириллов должен убить себя; Кириллов должен убить себя, чтобы...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: КЛАССИЦИЗМ И СОВРЕМЕННАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ ПОЭЗИЯ* http://natapa.org/wp-content/uploads/2011/03/pakhsarian7.pdf Когда мы говорим о традициях классицизма с современной литературе, нас часто легко и естественно уводит в сторону анализа соотношения классики и современной поэзии, а, как известно, классическое – понятие иное и более широкое, чем классицистическое. Существование классики в любой национальной литературе и в разные эпохи никем не оспаривается, тогда как классицизм достаточно постоянно, можно сказать – упорно, связывают, прежде всего, а то и исключительно с французской литературой. Более того, порой полагают, после установившейся во второй половине ХХ в. исследовательской «моды» на барокко, что и во Франции его, по сути, не было, поскольку классицизм есть лишь специфическая форма «французского барокко». По отношению к поэзии такая точка зрения особенно распространена. И связано это, думается, с несколькими причинами. Прежде всего, в период классицизма поэзия отождествлялась практически со всей областью словесного творчества – не только потому, что широкое понятие «поэзия» было заместителем слова «литература» (укоренившимся только в конце XVIII в.), но и потому, что драматургия также была отнесена к поэтическому творчеству уже по факту стихотворного текста большинства пьес, тогда как проза оставалась маргинальной областью или, как роман, вовсе выведенной за рамки художественной иерархии и теоретической поэтики. Соответственно современные филологи порой предполагают, что в классицизме формальные признаки (ритм, метр, рифма) сами по себе превращали текст в «поэзию», хотя о том, что сущность поэзии не сводится к стихотворству, писал еще Аристотель. Как следствие, главным аргументом в пользу того, чтобы не слишком жаловать разговоры о классицизме в поэзии, тем более в поэзии...
Входимость: 1. Размер: 129кб.
Часть текста: говоря это, старый Гете преувеличивал, как преувеличивал он и преемственность между «Вергером» и второй частью «Фауста». И если существуют такие художественные произведения (и жизненные биографии), в которых можно увидеть последовательное воплощение заранее продуманных (или предполагаемых) планов, то никакое творчество и никакая биография не нарушают в большей степени эту литературно-критическую схему, чем жизнь и творчество Мальро. И это, несомненно, прежде всего потому, что Мальро в первую очередь художник и человек действия, а уж потом писатель. Ведь как говорит Гарсиа, «действие осмысливается только в понятиях действия». Прежде чем действие подвергается осмыслению, оно осуществляет и выражает себя в структурах самого действия. Находясь в плену текущих событий, завися от темных хитросплетений мысли, действие, если оно, уступив автоматизму, не впадает в спячку, то дает им отпор, и делает это вопреки логике, почти вслепую; оно тем решительнее порывает с прошлым, чем более неожиданно и рискованно питающее его решение. Творчество Мальро неразрывно связано с действием, и его жизненный путь, отмеченный крайностями, потрясает нас своими парадоксами и загадками, а не умиротворяет, сводя все к счастливому концу. И в этом нет ничего удивительного. Его последний выбор — выбор голлизма — был в порядке вещей, соответствовал его жизни и его действиям, стилю человека, привыкшего поражать внезапностью своих решений. Напрасно ждать от него каких бы то ни было объяснений. Объяснять значит исповедовать ту или иную идею, находиться у нее в плену, подчиняться определенной зависимости. Идеи мало что значили для него. Мальро вполне определенно считал, что идеи уводят от конкретных решений, вовлекая в ненужные разговоры, когда людям нечего сказать друг другу 2 . Нам не понять человека,...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: знамени: одно от Французской коммунистической партии - организации, к которой Мальро никогда не принадлежал, а другое - от Ласерра, владельца фешенебельного ресторана поблизости от Гран-Пале, где покойный любил обедать в обществе друзей или в одиночестве, если никто не мог составить ему компанию. Ласерр успел воздать почести одному из наиболее известных постоянных посетителей еще при его жизни, включив в меню своего ресторана закуску, носившую название голубь "Андре Мальро", - он словно угадал тайное желание самого писателя, который, вне всякого сомнения, мечтал занять место среди знаменитых людей, сочетавших труд литератора с общественной деятельностью (напомню, что имя Шатобриана - естествоиспытателя, солдата, политика и старейшины французского романтизма - было много раньше увековечено в ресторанных картах в качестве одной из разновидностей бифштекса). Что же касается посмертной дани уважения со стороны коммунистов, то ее было трудно назвать естественной и ожидаемой. Мало того, что Мальро никогда, даже в 30-е годы, время его наибольшей расположенности к Советскому Союзу, не выступал на стороне коммунистов, - начиная с 1945 года, после трагических событий Второй мировой войны, он стал одним из ближайших сотрудников генерала де Голля и не раз публично, причем в крайне резких тонах, высказывал свое неприязненное отношение к сталинскому режиму, которому лицемерная французская...