Поиск по материалам сайта
Cлово "PETIT"
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 42кб.
Часть текста: стран зарубежья (английская, немецкая, французская) АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук Магнитогорск – 2010 Работа выполнена на кафедре русской классической литературы государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Магнитогорский государственный университет» Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Подгорский Александр Васильевич Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Гринштейн Аркадий Львович ГОУ ВПО «Поволжская государственная социально-гуманитарная академия» кандидат филологических наук Досковская Мария Сергеевна, доцент кафедры лингвистики, межкультурной коммуникации и социально-культурного сервиса ГОУ ВПО «Самарский государственный архитектурно-строительный университет» Ведущая организация: ГОУ ВПО «Рязанский государственный университет им. С. А. Есенина», кафедра литературы Защита диссертации состоится 21 января 2010 г. в 11 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 216....
Входимость: 2. Размер: 45кб.
Часть текста: ХХ века, отразившим в своем творчестве наиболее характерные черты современной литературы и, вместе с тем, подобно Прусту, Джойсу или Кафке, перевернувшим наши представления о существе литературы вообще. Во Франции его ставят в один ряд с национальными кумирами Рабле, Флобером и Прустом, но при этом считают писателем “нетипичным”, плохо поддающимся какой-либо классификации (inclassable) и именно поэтому в комментарии и классификации нуждающимся. И, наверное, не случайно, что по количеству работ — книг, статей, диссертаций, — посвященных его творчеству в целом и каждому из его произведений в отдельности, Перек, действительно, стоит чуть ли не на первом месте среди французских писателей, во всяком случае, второй половины ХХ века. В России же, несмотря на переводческие усилия последнего времени, в первую очередь Валерия Кислова 1 , он все еще остается писателем, известным лишь довольно узкому кругу специалистов. Однако даже и во Франции широкой публикой Перек поразительным образом воспринимается сквозь призму определенных стереотипов, явно сужающих и упрощающих смысл его творчества 2. Для большинства он — один из последних авангардистов и первых постмодернистов...
Входимость: 2. Размер: 19кб.
Часть текста: Виан был уникальным явлением в культурной жизни Франции. Писатель Ноэль Арно назвал свой труд, посвященный жизни и творчеству Б. Виана, «Les vies parallèles de Boris Vian» [5]. Борис Виан действительно прожил одновременно несколько параллельных жизней. Необычайно широка была творческая палитра этого «человека-оркестра», которого можно смело назвать «возрожденческим человеком»: музыкант, поэт, романист, драматург, сценарист, артист, журналист, издатель, переводчик, художник. В статье мы анализируем пять романов, которые представляют наибольший интерес в его прозаическом наследии: «Troubles dans les Andains», «L’Ecume des jours», «L’Automne à Pékin», «L’Herbe rouge», «L’Arrache-coeur». Все романы Виана объединяет их пародийный характер. «Борис Виан пародирует все, что превратилось или только может превратиться в клише: канонические формулы ренессансной любовной лирики и кодифицированную стилевую манеру классицистов, подчеркнутую исповедальность поэтов романтиков и нарочитую приземленность писателей натуралистов, “классическую ясность” парнасцев и суггестию символистов. Но с особой охотой, естественно, современную ему литературу» [3, с. 8]. Примером жанровой пародии может служить первый роман Б. Виана «Troubles dans les Andains» (1942–1943). Произведение, рожденное динамичной вербальной игрой, с помощью иронии, доведенной до гротеска, пародирует жанр детектива. Роман «L’Ecume des jours» (1946) – история о любви. Тема...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: делает исследователь. При этом в высшей степени нездоровый случай с точки зрения тех условий, которые составляли его основу Необычная болезнь, громадное богатство, ненормальные склонности. Не все в этой жизни безукоризненно, но все предостерегает. Выдающемуся литературному достижению тех дней она указывает место в самом сердце невозможного, в центре, но в то же время и в неопределенном средоточии всех опасностей, эта великая реализация "дела жизни", последняя на долгое время. Образ Пруста -- это в высшей степени наглядное выражение неуклонно возрастающего разрыва между литературой и жизнью. Это мораль, оправдывающая попытку вновь вызвать разрыв. Известно, что Пруст в своих произведениях описывал не такую жизнь, какой она была, а жизнь, как о ней вспоминает тот, кто ее прожил. Но и это еще слишком неточно и слишком грубо сказано. Потому что здесь для вспоминающего автора главную роль играет вовсе не то, что он пережил, а сам процесс возникновения его воспоминании, труд Пенелопы при их создании. Или, может, лучше говорить о труде Пенелопы при забвении? Разве невольные воспоминания, "непроизвольная память" Пруста, не ближе к забвению, чем то, что обычно называют воспоминанием? И разве это произведение -- результат спонтанного вспоминания, в котором воспоминание -- это лишь оформление, а забвение -- основа, не есть скорее нечто противоположное труду Пенелопы, чем нечто подобное ему? Потому что день разрушает здесь то, что соткано ночью. Каждое утро, проснувшись слабыми и несобранными, мы держим в...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: том уровне, когда поиски мелких огрехов представляют интерес лишь для фельетонного недоброжелательства и, кстати, мало продуктивны. Но и перевод Адамовича, как раз дающий повод для такого рода цитации, будет нас интересовать в совершенно ином плане. Задача статьи — показать роль переводчика как интерпретатора иноязычного произведения, показать масштаб «расхождений» между разными переводами одного и того же текста, — расхождений, которые возможны даже тогда, когда переводы выполнены на высоком профессиональном уровне и не грешат отсебятиной и произволом; показать, наконец, что и читатели, так часто не знающие, кто перевел прочитанную ими книгу, и те из критиков, что знакомятся с произведением зарубежного автора только по переводу и в конце своей рецензии роняют переводчику небрежную хвалу или хулу, судят о книге на основе того прочтения, того толкования, которое предложил им, сочтя единственно верным и возможным, первый читатель и толкователь данного произведения — переводчик. «Книга, на первый взгляд столь бесхитростно-прозрачная, затягивает своими «за» и «против», вдруг оказывается чуть ли не головоломкой... Она прямо-таки пробуждает в каждом аналитика и изыскателя, жаждущего докопаться до самого корня и подобрать свой ключ (выделено мною, — Ю. Я.) к ее загадке... В рассказчике «Постороннего» поочередно открывали злодея и великомученика, тупое животное и мудреца, ублюдка и робота, скрытого расиста и сына народа, недочеловека и сверхчеловека...» — пишет исследователь Камю С. Великовский *. Но если в своей оценке повести так расходились литературоведы, писатели, критики и другие высококвалифицированные и менее...
Входимость: 1. Размер: 82кб.
Часть текста: делаться в Москве доступными, принесли известие о ее смерти. Почему не признаться - моей первой мыслью было: Она меня уже не прочитает... Потом пришло, конечно, то неотделимое от печали, от ощущения непоправимой утраты, чувство просветления, вознесения куда-то, какое охватывает нас, когда умирает незнакомый, но все же близкий нам человек (при смерти знакомых близких скорбь перевешивает). Сама же Юрсенар, когда умирали близкие ей, открывала форточку, чтобы душа, если душа - есть, могла вылететь на свободу. Открыли форточку и после ее собственной смерти - 17 декабря 1987 года, на острове Моунт-Дезерт на самом северо-востоке Америки, где прошла значительная часть ее жизни и где за восемь лет до того умерла ее переводчица, подруга, "спутница жизни", Грейс Фрик. Этих подробностей я, конечно, не знал. Я подумал тогда, что вот, в разных уголках земли, там, где она бывала - а она много где успела побывать за свою "бродячую жизнь" - и там, где побывать не сумела, разные, ничего не знающие друг о друге люди скорбят и думают о ней в этот день, и что эта совместная скорбь связывает их какой-то тайной, "кармической" связью, протягивает незримые нити сквозь тот, как она бы сказала, "лабиринт мира", по которому мы и блуждаем при жизни. Нити, подумал я, по которым мы ищем в нем путь и выход. 2. Вокруг же была страшная, еще совершенно советская, конечно, зима, грязный снег у табачных киосков, полулагерные лица - мир, с которым сама Юрсенар...
Входимость: 1. Размер: 99кб.
Часть текста: «автор»; радикальная реформа поэтического слова; стремление к «жизненности» творчества. — Круг идей, способствовавших становлению модернизма и авангардов. 1 Модернизм и авангард — термины ввиду своего общего характера столь же удобные, сколь и расплывчатыеХ^ти слова стали расхожими ярлыками, в общем и целом характеризующими обозначенные ими феномены, но вместе с тем скрадывающими их неоднородное содержание. Модернизм — нечто, стремящееся быть «современным» и эту современность воплощать; авангард — что- то ультрасовременное, революционное, создающее проекты будущего культуры и в свете этого задания отрицающее не только все традиционное, но и «общую массу» наличной культуры. На эти значения наслоилось множество дополнительных смыслов. Так, понятие «модернизм» в английской литературе первой трети XX века распространяют на творчество столь разных писателей, что филологически корректнее было бы говорить о конкретных модернистах и модернистских текстах, а не о модернизме в целом. Если истоки модернизма лежат в культуре конца XIX века (и здесь он фактически совпадает с различными модификациями символизма — от импрессионизма до неоромантизма), то первым истинно авангардистским движением, противопоставленным символизму (который продолжает развиваться уже внутри модернизма), является футуризм, обозначивший себя в конце 1900-х годов. В советском литературоведении 1960—1980-х годов декаданс и свойственная ему стилистика отграничивались от модернизма. Думается, это разграничение, данное в духе учения о партийности литературы, было, с одной стороны, идеологизированным, а с другой — механистичным, не учитывавшим сложную динамику стилей переходной эпохи. Сами современники этой ...
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: особое внимание именно как понятию культурологическому. Обычно это специально не подчеркивается. Но позиция эта постепенно укрепляется. Достаточно сравнить название культурологической конфереции 2012 г. «Модернизация России: информационный, экономический, политический, социокультурный аспекты»[2] и название конференции 2013 г. «Современность как состояние культуры и общества: особенности и перспективы развития России», чтобы прояснить вектор развития данной тенденции. И становится понятным, в чем именно заключается здесь новизна и актуальность термина. «Современность» как понятие противопоставляется группе терминов, столь популярных в последнее время: модерн, проект модерна, постмодерн, постпостмодерн, модернизм, постмодернизм, модернизация[3] и т. д., в своей основе имеющих корень «модерн» (от фр. moderne — современный), но проделавших обратный путь — из научной терминологии в обыденную. Мы полностью разделяем усилия по утверждению в культурологии термина «современность» при сокращении употребления приведенных выше терминов иностранного происхождения. При этом речь идеть не о «борьбе с космополитизмом». Слово «современность», как представляется, точнее отражает состояние культуры и общества, чем слово «модерн». Тезаурусный подход подчеркивает, что в слове, какими бы занчениями оно ни обрастало, сохраняет свое присутствие его изначальный, базовый смысл. Какова же база слова «модерн»? Авторитетный словарь П. Робера указывает, что французское слово moderne, впервые зафиксированное в 1361 г., произошло от латинского modernus, которое, в свою очередь, восходит к наречию modо[4]. Что же значило наречие modo у римлян? Это слово, не бытовое, а литературное — поэтическое и риторическое, встречающееся у Тита Ливия и Цицерона, переводится как...