Поиск по материалам сайта
Cлова начинающиеся на букву "И"

1. Резник В.Г. Пояснения к тексту (Лекции по зарубежной литературе). О чудачествах и проницательности господина Стендаля Анри Бейль (1783-1842)

Входимость: 2. Размер: 50кб.

Часть текста: фактически и сознательно, всего о двух его произведениях — мы ведь с вами здесь не литературный процесс изучаем, куда нам с нашими временными ограничениями анализировать исторический процесс. Нет, мы поведем себя единственно возможным в наших условиях образом — мы постараемся нащупать в том, что принято считать литературной классикой, определенные болевые точки, благодаря которым указанная литературная классика может стать нам душевно и умственно близкой. Вот, собственно говоря, и все. Творчество писателя Стендаля представляет в этом смысле благодатную почву, к тому же оно наиболее непосредственно выводит нас на литературу двадцатого века. Ну конечно, мое дело вам на принципиальные вещи указать, а там всякий за себя сам решает, что ему обо всем этом думать. Родился писатель в Гренобле в семье адвоката, в среде вполне обеспеченных почтенных буржуа. Стендаль оставил о детском и юношеском периоде своей жизни достаточно достоверные воспоминания. Написанные под конец жизни, они были, согласно завещанию, опубликованы спустя пятнадцать лет после его смерти в сочинении под названием «Жизнь Анри Брюлара». В этих воспоминаниях он, в частности, указывает, что собственный характер его сызмальства и до полной зрелости не претерпел никакой эволюции, а также ласково именует родимый Гренобль «дерьмом» и «блевотиной». О матушке у мальчика остались самые чудные воспоминания, потому что она умерла, когда ему было семь лет. А батюшке случалось отнимать у сынишки книги, возмещая утрату книг объяснением своих проектов земельной мелиорации. Вот Стендаль и благожелателен к нему, как к родному городу, именуя папашу «ублюдком». Однажды услышав, как какой-то незадачливый священник в разговоре с отцом заметил, что смерть его жены, очевидно, угодна Богу, он заодно и на всю жизнь возненавидел и религию. Стендаль пишет: «Я ненавидел аббата (своего воспитателя),...

2. Пахсарьян Н. Т.: Об одном из предшественников Пруста в области повествования.

Входимость: 2. Размер: 31кб.

Часть текста: университета Российской Академии образования. № 2 (24). - М., 2004. - С. 5-15.) http://www.philology.ru/literature3/pakhsaryan-04d.htm Повествовательная техника Пруста активно изучается современным литературоведением. Отмечая новаторство писателя, исследователи не проходят и мимо тех связей с классической традицией, которые можно обнаружить в манере автора романа «В поисках утраченного времени» - прежде всего, с традицией мемуарно-автобиографической. Здесь всплывают имена Монтеня и Паскаля [1], Сен-Симона и Руссо, Гете и Шатобриана [2] и, как ни удивительно, даже как будто далекого от какого-либо «прустианства» Рабле [3], или Бальзака, антагонистом которого обычно слывет Пруст [4]. Однако в исследованиях о Прусте мы не находим той настойчивой, постоянной параллели между ним и Мариво, которая стала почти банальной в работах о творчестве романиста XVIII в. [5] В то же время и в этих работах, к сожалению, сопоставление Мариво и Пруста практически всегда только констатируется, а не изучается во всех подробностях. Между тем такое изучение представляется весьма важным, ибо...

3. Зарубежная литература ХХ века (Л.Г. Андреев). Введение

Входимость: 2. Размер: 57кб.

Часть текста: вторая мировая война 1939-1945 гг., приоткрывшая перспективу тотальной атомной войны... Словом, новый век предстал таким, каким и видел его В. И. Ленин, — эпохой «империалистических войн и пролетарских революций», эпохой социальных утопий и глобального кризиса, влекущего человечество в бездну. Однако предчувствие и предзнаменование грядущего кризиса появилось раньше, — в конце века XIX, создав особую атмосферу этого момента истории — «конца века» — как начала века XX. Прозорливый Томас Манн заметил и это, указав на «конец века» как на время, «когда европейская интеллигенция впервые выступила против ханжеской морали своего викторианского буржуазного столетия». И когда философия Фридриха Ницше воплотила «возмущение духа против рационализма, безраздельно господствовавшего в XVIII и XIX веках...» — против рационализма, гуманизма, демократизма, против всех принципов овеянной Просвещением эпохи. XIX век не...

4. Гиленсон Б.А.: История зарубежной литературы конца XIX - начала XX века. Франция. Глава I. Историко-литературный процесс. Обзор.

Входимость: 2. Размер: 48кб.

Часть текста: иа рубеже веков: новый этап. —Альфонс Доде: творец Тараскона, — Братья Гонкуры: «видеть, чувствовать, выражать». — «Антимир» Гюисманса: роман "Наоборот". — Бодлер и «парнасцы»: канун символизма. — Поэзия символистов: от Ж. Морваса до Г. Аполлинера. — Неоромантизм и Э. Ростан: вечно живой Сирано. Почти полувековой период от франко-прусской до Первой мировой войны — отчетливо очерченная эпоха в истории Франции, насыщенная судьбоносными для страны событиями. Нижняя точка отсчета — 1870 год, поражение Франции в войне с Пруссией и падение Второй империи. Затем последовали кровавые события в столице, провозглашение и гибель Парижской коммуны (март-май 187I г.). На смену Второй империи пришлао Третья республика (1870—1940), которую называли «республикой без республиканцев». Первые десятилетия ее существования были омрачены коррупцией, цинизмом бесчестных политиков, торжеством буржуазных и мещанских настроений. Отзвуки эти события получили в литературе у Э. Золя, А. Франса, Г. де Мопассана, А. Доде и др. В «Прощании с прошлым» Р. Роллан писал о Третьей республике: «Она... обитала в собственном доме, зажиточная, добывавшая себе ордена рантьерша... Жирные, сытые, добросовестно раздавили "тощих" Коммуны и наживались на Панаме». На исходе XIX в, Франция активно вела колониальные войны. Несмотря на поражение Коммуны, в 1870— 1880-е годы начинается рабочее движение, мимо которого не прошли и писатели О. Золя, А. Франс, Р. Роллан). В 1889 г. широко отмечалось столетие Великой французской революции, уроки которой активно обсуждались и в литературе (в романе А. Франса «Боги жаждут», в. драмах Р. Роллана). Конфронтация...

5. Гарин И.И.: Век Джойса. Мифы — малые и необъятные

Входимость: 2. Размер: 35кб.

Часть текста: в соответствии с которым и согласно идее «рассеяния» и «системе настроений» все люди восходят к Адаму и Еве, к «древним прообразам», а башни, вроде Вавилонской или американской огромной пирамиды в Халуле, могут быть сведены к возникшему в незапамятно давние времена сказанию о «вневременной реальности» — о Великой Башне, к этому исходному рубежу образования соответствующего понятия о башне вообще. Так получилось, что любая известная людям конкретная башня была «только кулиса, только один из многих мысов на неизмеримом пути к подлинной башне». Мифы — это и есть подлинная история, отличающаяся от «историчности» внутренней ценностью, сокровенностью, священностью, сакральностью. Миф — не только «одежда тайны», но глубинная суть жизни-тайны. «Ибо суть жизни — настоящее, и только в мифическом преломлении тайна ее предстает в прошедшем и будущем временах». История человечества, как, впрочем, и все личные истории, — «это сплошь мифы различной величины, начиная от малых мифов об отдельных событиях в жизни какого-либо лица и кончая всеобъемлющим, необъятным, необозримым, все продолжающимся и продолжающимся, бесконечным мифом о всех особях без исключения — от самых первых и до самых последних». Разумеется, писателю было нелегко преодолевать статичность мифологического сюжета. Приходилось считаться с тем, что в древнем Египте религия, как «носительница идеи неизменности, незыблемости», весьма заботилась о регламентации духовной жизни населения, о постоянстве форм искусства, о канонизации эстетического идеала. Закономерно, что, например, Иаков действует в романе по заданной программе, освящающей все его бытие. «Последние двадцать пять лет его жизни, — читаем мы, — виделись выспреннему его уму в свете космического соответствия, они представлялись подобием...