Литература Западной Европы 20 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "SANS".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 8. Размер: 65кб.

Часть текста: повесть Камю в переводе Норы Галь. Она называлась «Посторонний». Второй «Посторонний» напечатан в однотомнике Камю, выпущенном издательством «Прогресс» в 1969 году, в переводе Наталии Немчиновой. Перед нами — работы двух известных переводчиц. Излишне говорить, что они выполнены на том уровне, когда поиски мелких огрехов представляют интерес лишь для фельетонного недоброжелательства и, кстати, мало продуктивны. Но и перевод Адамовича, как раз дающий повод для такого рода цитации, будет нас интересовать в совершенно ином плане. Задача статьи — показать роль переводчика как интерпретатора иноязычного произведения, показать масштаб «расхождений» между разными переводами одного и того же текста, — расхождений, которые возможны даже тогда, когда переводы выполнены на высоком профессиональном уровне и не грешат отсебятиной и произволом; показать, наконец, что и читатели, так часто не знающие, кто перевел прочитанную ими книгу, и те из критиков, что знакомятся с произведением зарубежного автора только по переводу и в конце своей рецензии роняют переводчику небрежную хвалу или хулу, судят о книге на основе того прочтения, того толкования, которое предложил им, сочтя единственно верным и возможным, первый читатель и толкователь данного произведения — переводчик. «Книга, на первый взгляд столь бесхитростно-прозрачная, затягивает своими «за» и «против», вдруг оказывается чуть ли не головоломкой... Она прямо-таки пробуждает в каждом аналитика и изыскателя, жаждущего докопаться до самого корня и подобрать свой ключ (выделено мною, — Ю. Я.) к ее загадке... В рассказчике «Постороннего» поочередно открывали злодея и великомученика, тупое животное и мудреца, ублюдка и робота, скрытого расиста и сына народа, недочеловека и сверхчеловека...» — пишет исследователь Камю С. Великовский *. Но если в своей оценке повести так...

Входимость: 6. Размер: 13кб.

Часть текста: Под редакцией профессора Вл. А. Лукова Селин Луи-Фердинанд Селин Луи-Фердинанд Селин (Céline, настоящая фамилия — Детуш, Destouches) (27. 05. 1894, Курбевуа — 1. 07. 1961, Мёдон) Луи-Фердинанд — французский писатель, врач по образованию. Родился в парижском пригороде Курбевуа в семье служащего страховой компании. В 1899 г. семья Детушей переехала в Париж. Будущий писатель неоднократно менял место учебы (учился во Франции, Германии, Великобритании). По возвращении на родину в декабре 1910 г. он живет сначала в Париже, затем в Ницце. В сентябре 1912 г. Селин поступил добровольцем в 12-ый кирасирский полк, написал «Записные книжки кирасира». Ко времени начала Первой мировой войны Селин получил звание унтер-офицера. В октябре 1914 г. Селин был ранен, награжден медалью и Военным крестом, позже, в декабре 1915 г. был комиссован с воинской службы. 19 января 1916 Селин женился на Сюзане Небу, однако их брак в консульстве зарегистрирован не был. В марте он получил должность надзирателя за плантациями и уехал в Камерун. Через год Селин заболел...

Входимость: 4. Размер: 9кб.

Часть текста: Н.П., Трыков В.П.: Модернизм в зарубежной литературе. Марсель Пруст: Портреты художников и музыкантов. Марсель Пруст ПОРТРЕТЫ ХУДОЖНИКОВ И МУЗЫКАНТОВ Антуан Ватто Под гримом сумерек бледнеют липы, лица, Прохлады синий плащ спустился до земли; Пыль поцелуев у дрожащих уст клубится... Льнет к туфелькам прилив, все в дымке как вдали. Печаль иль маскарад, что сводит в парке пары, Безумье, нежность, грусть?— но маска смотрит вниз, Причуда любящих, поэта ли каприз — Любовь как в домино укутанная в бриз, Парк, лодки, тишина и перебор гитары. Антуан Ван Дейк Гордыня нежных душ, спокойное величье, Улыбок, взглядов, шляп и буковых аллей, Высокий слог сердец, забытое обличье Высокородных дам и юных королей. Но царь тут ты, Ван Дейк, хоть церемонны нравы, Заучен плавный жест и благородна грусть, Но тленна прелесть лиц, им невдомек — и пусть! — Что их бессмертье — тень твоей бессмертной славы. Застыли всадники под соснами у волн, И так же тих прилив, и так же грусти полн. Задумчив мальчик-принц — серьезный строгий взор, Берет с лихим пером и кудри на пробор, Лишь ледяной брильянт сверкает на камзоле...

Входимость: 2. Размер: 42кб.

Часть текста: пощадила эта осень — Даже солнце не в ту стоpону упало. Вот и листья pазлетаются, как гости, После бала, после бала, после бала… «Люблю я пышное природы увяданье, в багрец и золото одетые леса». Нет! Не люблю! не люблю! не люблю… Где-то далеко идут грибные дожди, а у нас они другие. Сентябрь, не отводи твое крыло, твое крыло оранжевого цвета. Отсрочь твое последнее число и подари мне промедленье это. Это уже Белла Ахмадулина вспомнилась, которая умела жить в январе, как в сентябре. А я не умею. И всплывают в моей памяти в эти первые дни осени только грустные стихи и рассказы. «Последний лист» О’Генри, к примеру — о двух девушках-художницах, которые жили на последнем этаже дома в Гринич-Виллидже, а одна из них подхватила осенью пневмонию: Сью услышала тихий шепот, повторившийся несколько раз. Она торопливо подошла к кровати. Глаза Джонси были широко открыты. Она смотрела в окно и считала — считала в обратном порядке. — Двенадцать, — произнесла она, и немного погодя: — одиннадцать, а потом: — «десять» и «девять», а потом: — «восемь» и «семь» — почти одновременно. Сью посмотрела в окно. Что там было считать? Был виден только пустой, унылый двор и глухая стена кирпичного дома в двадцати шагах. Старый-старый плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом заплел до половины кирпичную стену. Холодное дыхание осени сорвало листья с лозы, и оголенные скелеты ветвей цеплялись за осыпающиеся кирпичи. — Что там такое, милая? — спросила...

Входимость: 2. Размер: 120кб.

Часть текста: о назначении поэзии и поэтическом символе. Развеществление реальности в его стихотворениях. — «Декадентизм» Корбьера, Лафорга. — Символизм как поэтическая школа. Значение музыки Вагнера. Малларме и младосимволисты. Поэзия Мореаса, Вьеле-Гриффена, Самена, А. де Ренье. — Особенности символизма Клоделя, Валери. — Поэзия Верхарна. Динамика его творчества, основные книги стихов. У мира есть смысл (совсем не обязательно сверхъестественный «замысел»), и человек к этому смыслу причастен, — вот миросозерцательное зерно, из которого способна вырасти символистская литература или, по крайней мере, символистские мотивы в творчестве того или иного поэта. Ни антропоморфизм, ни пантеизм, ни обычная религиозность, ни мистицизм, ни оккультизм не являются обязательной принадлежностью символистского мироощущения. Символизм может быть безрелигиозным или даже антирелигиозным, о чем свидетельствует творчество четырех крупнейших французских поэтов XIX в. — Бодлера, Верлена, Рембо и Малларме. Первый из них (Бодлер), взыскуя Бога, эстетическое наслаждение извлекал из своего «сатанизма», второй (Верлен) нашел утешение в вере слишком поздно, третий (Рембо) был «богоотступником », а четвертый (Малларме) — открытым атеистом. Шарль Бодлер (Charles Baudelaire, 1821 — 1867) вошел в историю французской литературы как «основоположник символизма и декаданса» (М. М. Бахтин). В...

Входимость: 2. Размер: 23кб.

Часть текста: университета, Украина. Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов, 10. 00. 00 Филологические науки, №12 2012 http://jurnal.org/articles/2012/fill16.html Повесть «Военный летчик» (1942 г.) занимает особое место не только в творчестве Сент-Экзюпери, но и во французской литературе в целом. Эта книга о событиях мая 1940 года — начального периода Второй мировой войны. Сюжет книги строится вокруг одного военного задания, которое выполняет герой-рассказчик, пилот авиагруппы 2/33 — это разведывательный полет над Аррасом. Повествовательный план произведения включает в себя и биографическую составляющую, и исторический контекст, и над-временной, философский аспект. Своеобразие «Военного летчика» заключается в том, что эта книга о войне не замыкается только на войне. Это и картина духовного состояния мыслящего человека военной эпохи. Здесь, как и во всем творчестве Сент-Экзюпери, повествование распадается на два потока: событийный, с его фактами и конкретикой и философско-символический, переводящий конкретику в универсальную плоскость, где конкретный исторический момент «расплавляется» в вечных вопросах. Одним из таких вопросов является проблема человеческого единства, человеческих связей, ставшая одной из ведущих в творчестве Сент-Экзюпери. Размышлять над ней, еще не высказывая напрямую, автор «Военного летчика» начинает с самого начала своего творческого пути, в своих первых произведениях — романах «Южный почтовый» (1929) и «Ночной полет» (1931). Однако подробную разработку проблема человеческого единства получает, начиная с романа «Земля людей» (1936). В «Военном летчике» она также остается в числе ключевых. В данном произведении Сент-Экзюпери развивает идею единства на трех уровнях: 1) группа 2/33, в которой служит герой-рассказчик, то есть это уровень профессионального братства; 2) Франция — уровень национальный и 3) последний,...

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: Мир прекрасен, и вне его нет спасения... В сущности, обе части этого «евангелия Камю» парадоксальны. Если вне мира нет спасения, то нет спасения, конечно, и в мире, где всё обречено смерти. Но раз в мире царят зло и смерть, то как можно назвать такой мир прекрасным? Вспомним, что для Камю мир — это Изнанка и Лицо; но не только Изнанка — и Лицо не вечно. В языческом пантеизме всё смертно, даже боги. Даже боги подвержены вечному космическому круговороту рождения и умирания. Человеческая же душа навеки подчинена общему миропорядку, человек не может сойти со своей предопределённой мировой орбиты. В миросозерцании пантеизма личного бессмертия душа не имеет: бессмертна не личная, а мировая душа, сливаясь с которой душа человека не спасается, а гибнет, растворяясь в космических вихрях. Камю понимал это, недаром он любил вспоминать стихи из третьей пифийской песни Пиндара: Ищи себе смертный у богов Уменья по уму, ступени по стопе, Помни, в какой мы доле. Не пытай бессмертия, милая душа — Обопри на себя лишь посильное («О mon âme, n'aspirepas à la vie immortelle, mais épuise le champ du possible»). Душа может спастись лишь трансцендентной личностью Бога, безличный же пантеизм грозит поглотить её. И Камю мог почувствовать, что мировая душа — не Бог, Космос — не Бог. Космос может быть богооставленным. Камю, как это видно из «Мифа о Сизифе», весьма рано стал воспринимать Космос как богооставленный. Красоту, Лицо мира он воспринимал бесчеловечной, видел в глубине всякой красоты нечто нечеловеческое: au fond de toute beauté git quelque chose d'inhumain. Уже ко времени написания «Мифа о...

Входимость: 1. Размер: 10кб.

Часть текста: автора как с традиционной структурой романа и литературными жанрами (автобиография, социальный роман), так и со строго заданными литературными формами в рамках художественно-литературной деятельности творческой группы Oulipo (Ouvroir de littérature potentielle – Мастерская потенциальной литературы). Жорж Перек не только писатель, но и теоретик. Он разработал классификацию собственных произведений. Как полагает Жорж Перек, все его творчество вписывается в рамки четырех регистров: социологический, автобиографический, «игровой» и собственно «традиционный» роман. Роман «Спящий» (Un homme qui dort, 1967) не был отнесен писателем ни к одной из вышеперечисленных форм. Этот текст трудно вписать в рамки определенного регистра. В нем присутствует внимание к вещам, присущее социальному роману, обилие скрытых цитат, аллюзий, реминисценций на произведения Шекспира, Пруста, Кафки позволяет отнести его к игровому «регистру». Текст носит и черты романного «регистра», так как включает в себя описание важного периода жизни героя. Вместе с тем, здесь появляется и новое качество для прозы Жоржа Перека - автобиографическое начало. В интервью «Figaro Littéraire» Жорж Перек признавался: «Я родился, чтобы танцевать от счастья или чтобы быть поглощенным...

Входимость: 1. Размер: 61кб.

Часть текста: вопросы французской леворадикальной мысли 60-70-х гг. были затронуты еще в полемике между Альбером Камю и Жан-Полем Сартром, опубликованной в 1952 г. в журнале «Тан Модерн». У Сартра и Камю было немало общего. Камю, как и Сартр, — левый интеллектуал, представитель философии атеистического экзистенциализма, писатель и драматург, лауреат Нобелевской премии, участник французского Сопротивления. В отличие от Сартра, Камю, хотя и получил философское образование, так и не стал философом в строгом смысле слова. Камю был скорее продолжателем той линии в литературе, которая получила название французского морализма. Впервые это отметил Сартр в своей рецензии на роман «Посторонний»: «Самый его метод («сочетание самоочевидных истин с уравновешивающим их сердечным пылом может открыть нам доступ одновременно и к душевному волнению, и к ясности») побуждает думать не столько о немецком феноменологе или датском экзистенциалисте, сколько о «страстных геометрических выкладках» Паскаля, Руссо...»[2] Камю и Сартр познакомились во время французского Сопротивления. После войны их пути разошлись. В отличие от Сартра, в 40-50-х гг. поддерживавшего сталинизм, а затем пришедшего к поддержке Мао и Кастро, Камю всегда критически относился к «реальному социализму». Отечественные исследователи почти не упоминают о попытках Камю найти альтернативу большевизму в традиции немарксистского социализма и о его контактах с анархистским и анархо-синдикалистским движением. Анализу взглядов Михаила Бакунина и Альбера Камю, двух мыслителей, сделавших бунт одной из основных категорий своих философских систем, посвящена небольшая статья П. В....

Входимость: 1. Размер: 20кб.

Часть текста: (двукультурием). В рамках данной статьи предполагается выявить влияние русской литературы на стиль Анри Труайя и реализацию этого эффекта на интертекстуальном уровне его произведений русской направленности. Анри Труайя, лауреат Гонкуровкой премии и член Французской Академии с 1959 г., - один из самых популярных и читаемых современных французских писателей. Число его книг, изданных только во Франции, достигает 15. 367. 000 экземпляров [1]. Представляется вполне уместным поставить вопрос: из какого источника романист черпает неиссякаемую творческую силу, выпуская книгу за книгой, в которых нет и следа увядания его таланта? Ответ объясняется во многом русскими корнями Анри Труайя. Общеизвестно, что Анри Труайя - псевдоним Льва Тарасова, родившегося в Москве в 1911 г. и живущего с 1920 г. во Франции. Русское имя по-прежнему живет в нем. Сжавшись в комочек, Лев Тарасов сладко спит в самых потаенных глубинах его души. Сам писатель подтверждает этот факт в своей книге воспоминаний "Такая долгая дорога" ("Un si long chemin"): "Il y a toujours un Léon Tarassoff qui dort, tendrement pelotonné, au centre de moi-meme" [2]. В творчестве этого писателя, пишущего и мыслящего по-французски, Россия занимает значительное место. Из 98 произведений романиста половина его книг повествует так или...

Поиск по материалам сайтаCлово "SANS"

Поиск по материалам сайта
Cлово "SANS"