Поиск по материалам сайта
Cлово "REIN"
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 49кб.
Часть текста: и, поистине, больше всего тогда, когда ненавижу ее! Ф. Ницше 1 Ницше первый вошел в духовную историю как зачинатель философии жизни, которая у него тесно переплелась с критикой культуры и времени, общественными и политическими утопиями так, что разделить этот комплекс невозможно. Ядро философии жизни составляют становление и рост, воля к власти 2 и вечное возвращение. Однако у него не найти четкой дефиниции жизни. Феномен этот непостижим и не может быть воспринят человеком во всей целостности, а поэтому ускользает от всякого определения и пользуется только описательными категориями. Несмотря на расплывчатость и комплексность понимания философом жизни, возможно все-таки очертить контуры понятийного поля слова жизнь. Жизнь как биологическое понятие охватывает у него такую группу качеств как инстинкт, влечение (Trieb), плодородие, рост. Жизнь как центр философии ценностей имплицирует силу, мощь, стойкость, полноту чувств и ощущений, здоровье. Все высказывания философа от «Заратустры» до «Антихристианина» следует понимать под приматом жизни. Она всегда позитивна, она не знает движения назад. Утверждаясь в необратимом движении вперед, жизнь содержит в себе тенденции возрастания (Steigerung) и преодоления (Überwindung). Этот принцип постоянного роста («des Mehr-Werden-Wollens») выражается в формуле, которая цитируется в исследовательской литературе в качестве объяснения его понимания жизни: «Сама жизнь есть воля к власти» («Leben selbst ist Wille zur Macht») 3 . Эта цитата очень сложна и не носит характера однозначной дефиниции, но углубление в эту проблему выводит исследование за рамки литературно-исторической и, тем более, лингвистической ориентации. То, ...
Входимость: 1. Размер: 67кб.
Часть текста: сборник его рассказов; социально-политические взгляды писателя; сатиры и романы, вышедшие к этому времени. Принимая во внимание всю серьезность и трудоемкость проделанной С. Рожновским работы, не со всеми его выводами можно согласиться. Если же из монографии исключить все, что связано со временем (политическим), то останется целый ряд важных и интересных по сей день замечаний. Автор первым выделяет и подробно описывает ту особенность беллевской манеры письма, которая стала структурообразующей для многих его романов, а для читателей сделала его произведения легко узнаваемыми. Анализируя роман “И не сказал ни единого слова” (1953), где впервые появилась эта особенность, критик говорит, что структура романа, при первом знакомстве кажущаяся максимально простой, на самом деле очень усложнена. В романе много петель, выходящих из какой-нибудь точки и не сцепленных ни с чем, кроме личности героя. Эти петли, с точки зрения С. Рожновского, можно назвать “наплывами прошлого”, которые вплетаются в повествование с помощью искусных и утонченных приемов, с тщательным соблюдением принципов психологической мотивированности. Все эти цепочки связей и отношений не только цементируют создаваемую мозаику, но и делают высказывание более впечатляющим. Несмотря на несомненную важность этой особенности “наплывающего прошлого”, далее исследователи почти не уделяли внимания этой проблеме. Вскользь упоминает о ней И. Роднянская, сравнивая упомянутую особенность беллевского стиля с музыкальным или лироэпическим сочинением, которое построено на основе сопоставления повторяющихся элементов, по принципу “из песни слова не выкинешь”. Светлана Остудина, говоря о проблеме рассказчикав поздних романах Белля, рассматриваем выделенную Рожновским особенность “наплывающего прошлого” как композиционный...
Входимость: 1. Размер: 95кб.
Часть текста: Гейма. Образ города в его творчестве. — Своеобразие поэзии Тракля. Очерк творчества. Порыв за пределы языка у Тракля, тема св. Себастьяна. — Немецкий символизм и творчество Георге. Биография. Герметизм его поэзии. Цикл стихов «Альгабал», сборники «Седьмое кольцо», «Звезда Союза». Поэт, которому суждено творить на рубеже веков, осмысляемом как период духовного разлома, невольно обращен как в прошлое, так и в будущее. Он может предугадывать то, что должно свершиться, сознавая при этом, что чувство ответственности за прошлое заставляет его, скорее, завершать старое, чем творить новое. Сказанное можно было бы отнести ко многим поэтам, но не к P. M. Рильке (Rainer Maria Rilke, 1875— 1926): все его творчество — это на редкость целеустремленный и бескомпромиссный поиск нового поэтического языка. Рильке-поэт целиком принадлежит новому. Причем под этим «новым» следует понимать не что-то небывалое, способное своим блеском затмить «старое», но нечто недовоплощенное, вынужденно безъязыкое. Искусство, по Рильке, должно «дать речь немотствующему» (О. Седакова), и вряд ли перед поэзией можно поставить задачу более смиренную и дерзкую одновременно. «В ...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: ему просто необходим, так как важно было закрепить успех романа «На Западном фронте без перемен». В разговоре с редактором Ф. Люфтом в 1963 году Ремарк сказал: «Вторая книга, которую я написал, была необходима» [4, с. 120]. Выход «Возвращения» был воспринят литературным миром Германии неоднозначно. Во многом повторилась ситуация с публикацией первой книги. Основные нападки сводились к обвинениям в искажении немецкой действительности того времени и предательстве солдатского братства. Если Пауль Боймер, герой «На Западном фронте без перемен», отличался тем, что осознал предательство родины и нашел успокоение в военном товариществе, то Эрнст Биркхольц почувствовал себя чужим в мирное время среди родственников и бывших однополчан. Он стал лишним, так как не смог заставить себя приспособиться к мирному времени, и в дальнейшем стал себя ему противопоставлять. Проблемы послевоенной потерянности и самоопределения героев Э. М. Ремарка развивались и в немецкоязычных работах. Т. Вестфален считает мотив фронтового товарищества одним из магистральных в таких романах, как «Der Weg zuruck» (Возвращение) [7], «Drei Kameraden» (Три товарища) [8]. ...
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: чужести Часть III. Глава 2. Лексико-семантический аспект: коннотативно-ассоциативное поле чужести Лексико-семантический аспект: коннотативно-ассоциативное поле чужести В самом первом приближении к языковой реализации категории чужести рассмотрим ее в лексико-семантическом аспекте. Многоплановость, относительность и комплементарность категории чужести, зафиксированные в многозначности лексем fremd—eigen, формируют несколько ассоциативно-коннотативных полей, определяющих мотивную структуру и амбивалентную сущность лирики. По традициям лингвистической терминологии и теории поля последнее образовано такими понятиями, или конституирующими единицами, которые состоят в системных оппозиционных отношениях и вычленяются в противопоставлении и на фоне друг друга по принципу «холодный — теплый — горячий». В отличие от традиционно вычленяемых грамматико-лексических или лексико-семантических полей лексические единицы, составляющие ассоциативно-коннотативное поле, не противопоставлены друг другу в системе оппозиций, но уточняют, дифференцируют, эмоционально и оценочно окрашивают семантику какого-то единичного понятия. Такие понятия довольно регулярно выступают в окружении целого ряда других определенных понятий, которые не обязательно должны быть эксплицитно представлены в тексте, но которые непременно, как...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: «Бог умер». Он обращает внимание на то, как «вожди экспрессионистского движения совершенно недвусмысленно оживляют эти атавистические христианские настроения» 2 . Стихотворение одного из таких вождей Э. Штадлера «Разговор», опубликованное в «Акцион» в 1912 году и вошедшее в его программный сборник «Aufbruch», за несколько лет до теоретического осмысления этой особенности поэтически фиксирует эту мысль: Mein Gott, ich suche dich. Sieh mich vor deiner Schwelle knien und Einlaß betteln. Sieh, ich bin verirrt, mich reißen tausend Wege fort ins Blinde, und keiner trägt mich heim. Laß mich in deiner Gärten Obdach fliehn, daß sich in ihrer Mittagstille mein versprengtes Leben wiederfinde. — Мой Бог, тебя ищу. Я на коленях пред твоим порогом впустить молю. Ты видишь, я блуждаю слепцом по жизни лабиринтам, и никто домой пути мне не укажет. Позволь бездомному укрыться в саду твоем и отдышаться, осколки жизни склеить в тихий полдень. 3 Поиск Бога как дома ...
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: чужести в лирике экспрессионизма В центре внимания экспрессионизмоведения традиционно стоят такие аспекты лирики, в которых наиболее отчетливо нашли выражение мятежность духа, потребность в разрушении старого и разрыва со всякими традициями. Литературоведы отмечают высокую частотность стихотворений с соответствующим названием — «Aufbruch» («Прорыв») — и большое количество произведений, тематизирующих подобные настроения именно с помощью этой лексической единицы. Действительно, начиная с 1910 года, многие экспрессионистские поэты, которых мы сегодня относим к разряду каноничных, опубликовали такие программные стихотворения (Э. Штадлер, Э. В. Лотц, К. Хейнике, Й. Р. Бехер, А. Вегнер и др.). В них речь идет о «героических прорывах» («Heroische Aufbrüche!») 1 молодежи, которая вознамерилась «вымести власть и разрушить отжившего троны, / старого мира развалины смыть своим бурным потоком» 2 . Рассуждая о сущности доминирующего мотива прорыва, такие известные исследователи этой лирики, как Э. Лонер, отмечают, что это — «разрыв с традицией, буржуазным миром и эмпирической действительностью» («Bruch mit der Tradition, dem Bürgertum, mit der empirischen Wirklichkeit überhaupt») 3 Вне всяких сомнений, такое толкование сути этой лирической революции имеет все основания. Без прорыва как мятежа и разрушения экспрессионизм немыслим. Однако это лишь одна сторона феномена. Она прослеживается в той или иной форме воплощения у всех литературных течений начала века, избравших деструктивные стратегии для осуществления своих революционных поэтических замыслов. Лирика экспрессионизма в своей мотивной структуре и ее языковой реализации явно отличается от прочих авангардистских течений и на общем фоне такого стремления только к разрушению выглядит в какой-то степени инородной. Если попытаться отрешиться от...