Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "RECEPTION"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Усманова А.Р.: Эко - парадоксы интерпретации. Генеалогия "пресловутого читателя"
Входимость: 5. Размер: 37кб.
2. Усманова А.Р.: Эко - парадоксы интерпретации. Парадоксы визуальной семиотики
Входимость: 1. Размер: 42кб.
3. Современная французская литература. Под редакцией профессора Вл. А. Лукова. Оппозиция понятий: «культ писателя» и «культовый писатель»
Входимость: 1. Размер: 23кб.
4. Елисеева А. В.: Баварец в кожаных штанах или Пролетарский писатель?
Входимость: 1. Размер: 24кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Усманова А.Р.: Эко - парадоксы интерпретации. Генеалогия "пресловутого читателя"
Входимость: 5. Размер: 37кб.
Часть текста: клише в сознании читателя), идеология читателя и текста и т. д. Поэтика открытого произведения (1959) и Миф о суперме­не (1962) относятся к досемиотическому периоду и впоследствии были дополнены и переработаны самим Эко (например, Поэти­ка открытого произведения позднее стала первой главой книги Открытое произведение). Главной проблемой, исследуемой в этих эссе, является диалектика "открытого" и "закрытого" тек­стов. Семантика метафоры и О возможности порождения эс­тетических сообщений в языке рая были написаны в 1971 году; в них поднимается вопрос о том, как эстетическое использова­ние языка обусловливает интерпретативное сотрудничество ад­ресата. Следующие два текста Риторика и идеология в "Париж­ских тайнах" Эжена Сю и Нарративные структуры у Флемин­га (обе работы — 1965 г.) посвящены анализу интерпретативных возможностей не только и не столько авангардистских произве­дений, сколько текстов, порожденных массовой культурой, то есть рассчитанных на однозначное истолкование. Наконец, два последних эссе — Пирс и семиотические основания открытос­ти: знаки как тексты и тексты как знаки (1976) и Lector in fabula: прагматическая стратегия в метаповествовательном тексте (1975—1977) — способствовали в немалой степени тому, что книга была воспринята как интеллектуальная провокация, а Эко впоследствии пришлось взять на себя ответственность за эскалацию "открытости" и бесконечности интерпретации, ибо установленная им вначале, казалось бы, четкая иерархия между автором и читателем — доминанта авторского замысла, воп­лощенного в тексте, над...
2. Усманова А.Р.: Эко - парадоксы интерпретации. Парадоксы визуальной семиотики
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: из его идей, разработанных на материале литерату­ры, были также ассимилированы теоретиками кино и телевиде­ния и привели к интересным результатам (например, в области текстуального и нарративного анализа фильма 2 ). В плане фундаментальных проблем наиболее интересна статья О членениях кинематографического кода (1967), с помощью которой можно развить своего рода воображаемый диалог Умберто Эко с тео­ретиками кино о природе фильмической репрезентации, хотя и не все из его идей легко укладываются в прокрустово ложе кино­теории, иногда встречаясь с довольно серьезным сопротивлением со стороны кинопрактики. Что, однако, вполне естественно: как известно, реальные феномены культуры редко демонстрируют свою лояльность по отношению к теоретическим моделям. К сожалению для Эко, эта статья была вынесена из контек­ста дискуссии самим фактом ее многократной публикации в раз­личных антологиях. В действительности же ее пафос опреде­лялся рамками дискуссии (полемика с Пазолини по поводу кино как "языка реальности"), и главной задачей на тот момент яв­лялась демифологизация...
3. Современная французская литература. Под редакцией профессора Вл. А. Лукова. Оппозиция понятий: «культ писателя» и «культовый писатель»
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: А. Лукова) В современной культуре происходит любопытное явление: если в прошлые века весьма значимым для характеристики литературы, культуры было существование таких социокультурных явлений, как культы того или иного писателя (культ Шекспира и культ Расина, культ Вольтера и культ Руссо, культ Пушкина и культ Достоевского), то сейчас такой феномен редко встречается, скорее он наследуется от предыдущих этапов культурного развития, применительно же к современности возник иной, родственный, но не идентичный феномен, обозначаемый выражением «культовый писатель». Разобраться в этой проблеме интересно и для филолога, и для культуролога, и для социолога. Филологическая сторона (в теоретическом плане) здесь прежде всего связана с выявлением значения названных выражений как потенциальных филологических терминов. Именно потенциальных, ибо общепризнанными терминами они пока не стали. Слово «культ» применительно к писателю, в сущности, никогда не выступало как термин. Более того, оно вызывает раздражение исследователей-филологов и культурологов своей очевидной связью с миром «массовой культуры», в рамках которой постоянно то один, то другой писатель объявляются «культовыми» наряду с подобными характеристиками фильмов, спектаклей, актеров, режиссеров, музыкантов и т. д. Так, на слуху определения «культовый», дававшиеся Д. Сэлинджеру в связи с романом «Над пропастью во ржи», К. Кизи в связи с романом «Полет над гнездом кукушки» (также как одноименному фильму, его режиссеру М. Форману, исполнителю главной роли Д. Николсону), С. Кингу в связи с грандиозной серией романов «Темная башня», Р. Пирсигу в связи с романом «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» и др. Из современных французских писателей в малой степени можно говорить о Сартре, Камю, Арагоне, Бретоне,...
4. Елисеева А. В.: Баварец в кожаных штанах или Пролетарский писатель?
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: наследие, включающее десятки романов, автобиографических книг, стихотворений, рассказов и т. д. Статья не случайно названа «Баварец в кожаных штанах или пролетарский писатель?» В названии фигурируют основные стереотипы рецепции творчества Графа на протяжении всего ХХ века. Рецепция представляет в его случае особый интерес, так как идеологи различных политических режимов выбирали в сочинениях писателя те аспекты, которые соответствовали их системе ценностей, игнорируя прочие, чуждые и невостребованные ими смыслы. Так, нацисты воспринимали писателя как представителя приветствуемого ими почвеннического искусства, так называемой «литературы крови и почвы» 1 , чем объяснялось и вызвавшее гнев писателя недоразумение с занесением его книг в «белый список» произведений, рекомендованных для чтения в Третьем Рейхе. Во время печально известного сожжения книг в Германии произведения Графа не были включены в чёрный список, напротив, кроме автобиографии «Мы в плену» («Wir sind Gefangene» 1927), они были рекомендованы для чтения в нацистской Германии. Писатель откликнулся на это решение знаменитым гневным протестом «Сожгите меня», опубликованным в «Венской Рабочей газете» («Wiener Arbeiterzeitung» 12 мая 1933 г. «Я не заслужил такого бесчестия! Всей своей жизнью и всеми своими сочинениями я приобрёл право требовать, чтобы мои книги были преданы чистому пламени костра, а не попали в кровавые руки и испорченные мозги коричневой банды убийц» 2. Письмо протеста было напечатано в...