Поиск по материалам сайта
Cлово "PRIORI"
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Входимость: 4. Размер: 79кб.
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 102кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 4. Размер: 80кб.
Часть текста: экзистенциализм обвиняют в том, будто он призывает погрузиться в квиетизм отчаяния: раз никакая проблема вообще не разрешима, то не может быть и никакой возможности действия в мире; в конечном итоге это созерцательная философия, а поскольку созерцание — роскошь, то мы вновь приходим к буржуазной философии. Таковы главным образом обвинения со стороны коммунистов. С другой стороны, нас обвиняют в том, что мы подчёркиваем человеческую низость, показываем всюду гнусное, тёмное, липкое и пренебрегаем многим приятным и красивым, отворачиваемся от светлой стороны человеческой натуры. Так, например, критик, стоящий на позициях католицизма, — г-жа Мерсье обвиняла нас в том, что мы забыли об улыбке ребёнка. Те и другие упрекают нас в том, что мы забыли о солидарности людей, смотрим на человека как на изолированное существо; и это следствие того, что мы исходим, как заявляют коммунисты, из чистой субъективности, из картезианского «я мыслю», то есть опять-таки из такого момента, когда человек постигает себя в одиночестве, и это будто бы отрезает нам путь к солидарности с людьми, которые находятся вовне и которых нельзя постичь посредством cogito. Со своей стороны христиане упрекают нас ещё и в том, что мы отрицаем реальность и значение человеческих поступков, так как, уничтожая божественные заповеди и вечные ценности, не оставляем ничего, кроме произвола: всякому позволено поступать, как ему вздумается, и никто не может судить о взглядах и поступках других людей. На все эти обвинения я...
Входимость: 4. Размер: 79кб.
Часть текста: на позициях католицизма, - г-жа Мерсье обвиняла нас в том, что мы забыли об улыбке ребенка. Те и другие упрекают нас в том, что мы забыли о солидарности людей, смотрим на человека как на изолированное существо; и это следствие того, что мы исходим, как заявляют коммунисты, из чистой субъективности, из картезианского «я мыслю», то есть опять-таки из такого момента, когда человек постигает себя в одиночестве, и это будто бы отрезает нам путь к солидарности с людьми, которые находятся вовне и которых нельзя постичь посредством cogito. Со своей стороны христиане упрекают нас еще и в том, что мы отрицаем реальность и значение человеческих поступков, так как, уничтожая божественные заповеди и вечные ценности, не оставляем ничего, кроме произвола: всякому позволено поступать, как ему вздумается, и никто не может судить о взглядах и поступках других людей. На все эти обвинения я постараюсь здесь ответить, именно поэтому я и озаглавил эту небольшую работу «Экзистенциализм - это гуманизм». Многих, вероятно, удивит, что здесь говорится о гуманизме. Разберем, какой смысл мы в него вкладываем. В любом случае мы можем сказать с самого начала, что под...
Входимость: 2. Размер: 6кб.
Часть текста: был «Разгром» — a posteriori 2 . В Германии первых лет правления Вильгельма II раскрыто положение вещей, которое должно было породить войну 1914 года». (Из письма К. Вольфа, издателя романа Г. Манна, своему помощнику Г. Майеру; перевод Т. П. Мотылевой.) «... Между Рождеством и Новым годом я прочитал Вашего "Верноподданного", который, по-моему, даже в сопоставлении с другими Вашими вещами — достижение совершенно выдающееся. Замысел смелый, выполнение беспощадно последовательное, озорной юмор и несравненное искусство рассказа. Вы так правдиво, так превосходно и страшно представили Германию Вильгельма II — точнее, Германию, всю Германию вокруг Вильгельма II — что, если боженька хоть наполовину так справедлив, каким мнит себя президент Вильсон, то пусть он позаботится, чтобы и в других странах, особенно во Франции, встали художники, равные Вам по гению и способности силою своего искусства слова привести в равновесие великое дело человечества». (Из письма А. Шпицлера, австрийского драматурга, Г. Манну, 1919; перевод Т. Л. Мотылевой.) «Гениальная прозорливость художника, который написал "Верноподданного", сказывается в том, что в этой книге нет ничего, решительно ничего столь преувеличенного, как оно кажется его врагам. Когда я прославлял эту книгу как анатомический атлас империи, мне всегда возражали справа: "Так не бывает — так не может быть! Карикатура! Пародия! Сатира! Памфлет!". А я говорю: фотография, не более того». (Из письма К. Тухольского, немецкого писателя-антифашиста; перевод Т. Л. Мотылевой.) «Из всех немецких писателей Генрих Манн обладает наибольшей остротой социального сознания; такой живой интерес к социальным и политическим вопросам ...
Входимость: 2. Размер: 18кб.
Часть текста: человеку выгодно? Ведь, может быть, он ровно настолько же любит страдание?.. Человек любит созидать и дороги прокладывать. Но отчего же он до страсти любит тоже разрушение и хаос? Вот это скажите-ка!.. А между тем я уверен, что человек от настоящего страдания, то есть от разрушения и хаоса, никогда не откажется. Ф. Достоевский («Записки из Подполья») Ваше нравственное чувство оскорблено до предела, вы готовы уже кричать: — Если человек по собственному произволу решает, быть ему праведным или злодеем, то такой человек потенциально опасен для общества. Ваш человек абсурда страшнее любой чумы! Может быть, это и так, и вам следует посочувствовать; не будем защищать человека абсурда. Тем более, что он ни в нашей защите не нуждается, ни ваших угроз не убоится. От вашего нравственного закона у него даже волос с головы не упадёт: он защищён от него куда надёжнее, чем абсурдный мир защищён от Чумы. Ну, а главное, конечно, в том, что самое ваше обвинение пусто и бессмысленно; оно не имеет...
Входимость: 1. Размер: 23кб.
Часть текста: и знаки. Глава 1. Знаки Аббревиатура, использованная в постраничных примечаниях. Первая сноска отсылает к пятнадцатитомному изданию всего цикла М. Пруста в издательстве N. R. F.: AD................................................................................. Albertine disparue CG1............................................................ Le cote de Guermantes, 1 CG2................................................................ Le cote de Guermantes,2 CG3................................................................ Le cote de Guermantes, 3 CS1................................................................ Dii cote de chez Swann, 1 CS2............................................................... Dii cote dechez Swann,2 JF1........................................ А l'ombre des jeunes filles en fleurs, 1 JF2........................................ A I'ombre des jeimes fllles en fleurs, 2 JF3....................................... A l'ombre des jeunes filles en fleurs, 3 P1...................................................................................... Laprisonniere, 1 P2...................................................................................... Laprisonniere, 2 SG1.................................................................... Sodome et Gomorrhe, 1 SG2.................................................................... Sodome et Gomorrhe, 2 TR1........................................................................... Le temps retrouve,1 TR2........................................................................... Le temps retrouve, 2 последующие цифры приводят нумерацию томов и...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: семиотики Парадоксы визуальной семиотики Среди тех проблем, которые занимали Эко со времен Отсутствующей структуры (1968) и вплоть до недавно опубликованной работы Кант и утконос (1997), анализ природы иконического знака, исследования проблем интерпретации визуальных сообщений (будь то живопись, архитектура или кино) занимают у него приоритетное место, даже если может показаться, что интерес к текстуальной семиотике преобладает. Показательно, что Эко никогда не занимался собственно теорией кино, однако посвятил несколько лет изучению и преподаванию семиотики архитектуры. Тем не менее два текста по проблемам кинотеории, написанные в конце 60-х и первой половине 70-х гг., почти сразу же стали классическими и с тех пор непременно включаются во все антологии 1 , не говоря уже о том, что многие из его идей, разработанных на материале литературы, были также ассимилированы теоретиками кино и телевидения и привели к интересным результатам (например, в области текстуального и нарративного анализа фильма 2 ). В плане фундаментальных проблем наиболее интересна статья...
Входимость: 1. Размер: 10кб.
Часть текста: между человеком и миром, как не возникает конфликта между человеком и Солнцем Алжира. «Сам по себе мир попросту не наделён разумом; это всё, что можно о нём сказать, — говорит Камю в «Мифе о Сизифе». — Но столкновение этой иррациональности с отчаянным желанием ясности, désir éperdu de clarté... — вот что абсурдно. Абсурд, столько же зависящий от человека, сколько и от мира, в данный момент — их единственная связь. Он их скрепляет друг с другом, как людей может соединить ненависть. И это всё, что мне дано ясно различать во Вселенной без координат, dans set univers sans mesure, где совершается авантюра моей жизни». Кьеркегор открыл, что эта связь человека и мира осуществляется через страх (Angst — ужас), и от Камю не укрылось, что Angst выступает у Кьеркегора как изначальная характеристика человеческого бытия — то, что отличает в человеке бытие от небытия (Н. Бердяев потом даже определил человека как существо, преимущественно испытывающее страх) 9 . Angst безосновна, она не вызывается чем-то определённым, для неё нет причины, она ставит нас перед миром в чистом виде. Angst порождается богооставленностью, но для Кьеркегора возможен трансцензус к Богу, к «мирам иным». Поэтому для Кьеркегора нет абсурда, с Богом не бывает абсурда. Абсурд возникает, когда человек покидает Бога или покинут Богом. Человек, оставивший Бога, может принять мир лишь как абсурд. Выбор боли и страха есть выбор абсурда; принятие die ...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: что по его произведениям можно было бы восстановить общую картину эволюции западной гуманитаристики последних тридцати лет, поскольку он всегда оказывался в эпицентре интеллектуальных событий и оказывался в нем, как правило, несколько раньше других. С другой стороны, он — один из тех немногих теоретиков, кто решился не только в теории, но и в реальности преодолеть табуированную границу, разделяющую сферу академических исследований и культурной практики. В связи с чем теперь уже сложно сказать, является ли Умберто Эко ученым с мировым именем, писателем или кем-то еще. Кстати, журналисты очень любят спрашивать Эко о том, не испытывает ли он проблем с собственной идентичностью из-за такого разнообразия занятий. Однако он всегда отвечает, что для него подобной проблемы не возникает, ибо прежде всего он ученый, занимающийся сугубо серьезными проблемами: романы, по воле судьбы оказавшиеся в списке бестселлеров, на самом деле являются академическими текстами (возможно, это становление нового жанра — академический роман); статьи, публикуемые в массовой печати и касающиеся самых различных проблем повседневной жизни, кому-то могут показаться "безответственными cooked-and-eaten or wash-and-wear размышлениями", но, как правило, именно эта первичная форма рефлексии помогает ему собирать материал, который затем найдет свое место в академических работах в более органичной и глубокой форме 1 . Что всегда отличало Эко — это ирония, энциклопедизм и широта научных интересов. Среди его работ — собственно семиотические и философские тексты: Знак (1971), Теория семиотики (1975), Семиотика и философия языка (1984); В поисках совершенного языка (1993), Кант и утконос (1997); работы по эстетике и теории массовой коммуникации:...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: художественную неординарность Кальвино по-настоящему оценил, кажется, только Чезаре Павезе. Один из основоположников новейшей итальянской прозы сразу понял, что его талантливый ученик уверенно выбрал собственную дорогу, и проницательно указал на его далеких литературных предков. Чем неожиданнее и беспримернее художественное новаторство, тем глубже и народнее его национальные корни. В 1947 году Итало Кальвино был еще совсем юн. Ему едва исполнилось двадцать четыре года, и гораздо больше, чем поэтика повествовательных структур, его интересовало то, что происходило в стране, народ которой сумел освободиться от фашистской диктатуры. Соглашаясь с мнением большинства тогдашних критиков, Кальвино не склонен был отделять шумный успех своего первого крупного произведения от подлинных и даже, как потом оказалось, мнимых завоеваний послевоенного итальянского неореализма. Вспоминая о том времени, он всегда говорит «мы». В 1964 году в предисловии ко второму изданию «Тропы» Кальвино писал: «Литературный взрыв тех лет был в Италии фактом не столько эстетическим, сколько физиологическим, экзистенциальным, общественным. Все только что пережили войну, и мы, самые молодые, но успевшие побывать в партизанах, ощущали себя не раздавленными войной, не побежденными, не «потерянным поколением», а победителями, выброшенными в жизнь напряжением только что закончившейся битвы, единственными хранителями ее наследия. И в этом не было ни бездумного оптимизма, ни мало чем оправданной эйфории. Наоборот — мы отстаивали свое восприятие жизни как чего-то такого, что можно начать с самого начала, свой страстный порыв решать...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: время и пространство в романном творчестве Э. М. Ремарка предметами специального исследования еще не становились. Объектом рассмотрения в настоящей статье стали два романа, относящиеся к наиболее разработанным в творчестве Ремарка группам тем: «Время жить и время умирать» (роман военной тематики) и «Возлюби ближнего своего» (роман о жизни эмигрантов). Такой выбор является поэтому достаточно репрезентативным. В романах Э. М. Ремарка структуру художественного времени образует противостояние времени исторического и времени мифологического. Представление об историческом времени выработано европейской культурой и связано с понятием прогресса как поступательного движения вперед. Историческое время линейно, необратимо, не зависит от человека и обладает не только созидательной, но и разрушительной (по отношению к человеку) силой. В его необратимости состоит его трагичность. В историческом времени жизнь человека имеет начало и конец, а смерть представляет собой индивидуальное и трагическое событие [6:75-76]. Мифологическое время как таковое формируется хронологически раньше; в архаических земледельческих культурах оно порождает мифологию календарного цикла. Реликты мифологического времени сохраняются в культуре...