Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "PRESENT"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Вишняков А. Г. :Ален Роб-Грийе: ревность в лабиринте знаков и структур.
Входимость: 3. Размер: 34кб.
2. Шлыкова Л. С.: Поэзия Д. Г. Лоренса
Входимость: 2. Размер: 41кб.
3. Джон Фаулз. Жук М. И.: Мифологический подтекст в романе Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта"
Входимость: 1. Размер: 47кб.
4. Захаров Валерий: Герой абсурда и его бунт. Мир
Входимость: 1. Размер: 15кб.
5. Зарубежная литература XX века (Под редакцией В.М. Толмачёва). XV. Французская литература второй половины XX века.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
6. Беньямин Вальтер: К портрету Пруста
Входимость: 1. Размер: 31кб.
7. Ребеккини Д.: Умберто Эко на рубеже веков: от теории к практике
Входимость: 1. Размер: 110кб.
8. Семёнова С. Г.: Повесть А. Камю "Посторонний" и раннее творчество писателя.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
9. Захаров Валерий: Герой абсурда и его бунт. Изгнание и царство
Входимость: 1. Размер: 22кб.
10. Пестерев В. А. : Романная проза Запада рубежа Х и ХХI веков. Статья вторая
Входимость: 1. Размер: 50кб.
11. Дмитриева Е.: Удовольствие от ограничения - загадочный писатель Жорж Перек
Входимость: 1. Размер: 45кб.
12. Пахсарьян Н. Т.: Теория постмодернизма и современный французский роман
Входимость: 1. Размер: 21кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Вишняков А. Г. :Ален Роб-Грийе: ревность в лабиринте знаков и структур.
Входимость: 3. Размер: 34кб.
Часть текста: вып. 3 http://www.sgu.ru/files/nodes/18614/20103.pdf Можно ли утверждать, что 1950-е гг. были золотой порой французского Нового Романа? Ведь общепризнан тот факт, что успех пришёл к новороманистам в 60-е гг., а теоретическое осмысление их творчества (если не считать книг Саррот 1 и Роб-Грийе 2 , более близких жанру эссе) связано с деятельностью Жана Рикарду и его последователей во второй половине 60-х – первой половине 70-х годов. В академическом труде «Французская литература. 1945–1990» 3 Новый Роман включен в раздел о литературе 60-х годов. Тем не менее именно первая волна новых романов, породившая бурю негодования и уничтожающей критики со всех сторон, вошла в историю литературы не как факт литературной хроники, а как весьма незаурядные произведения, едва ли не самые удачные выражения письма своих авторов. Романы Алена Роб-Грийе «Ревность» (1957) 4 и «В лабиринте» (1959) 5 , Натали Саррот «Планетарий» (1959)6, Мишеля Бютора «Распределение времени» (1956) 7 и «Изменение» (1957) 8 , Маргерит Дюрас «Модерато кантабиле» (1957) 9 , Клода Симона «Ветер» (1957) 10 и «Трава» (1958) 11 , Робера Пенже «Сынок» (1959) 12 , Клода Олье «Мизансцена» (1958) 13 хотя бы по названиям известны всем, кто...
2. Шлыкова Л. С.: Поэзия Д. Г. Лоренса
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: Лоренс признается, что “многие его стихи настолько личны, что по ним можно проследить его внутреннюю эмоциональную биографию”. По словам критиков, эти стихи еще неуклюжи, однако и они представляют интерес для студента, изучающего английскую поэзию. В них уже прослеживаются те признаки, которые отличают и зрелого Лоренса-поэта. Первый - это удивительная наблюдательность и правдивость изображения. Второй - попытка с помощью символов выразить свое собственное понимание смысла жизни. И, наконец, третий признак его ранних стихов - сочетание нежности и почтительности, "космического благоговения". “Look! We Have Come Through!” - это и последний этап автобиографической поэзии - цикл, который по сути своей является поэтической хроникой супружеской жизни Лоренса и Фриды. Критики признают очевидную амбициозность стихотворений, где видны попытки выразить конфликт в психологии отношений мужчины и женщины, своеобразную сексуальную дуэль, когда, по словам Лоренса, “любовь и ненависть идут рядом”. Музой здесь явилась Фрида, жена...
3. Джон Фаулз. Жук М. И.: Мифологический подтекст в романе Джона Фаулза "Женщина французского лейтенанта"
Входимость: 1. Размер: 47кб.
Часть текста: лейтенанта» давно является объектом внимания литературоведов (А. А. Пирузян, Е. М. Циглер, А. П. Саруханян, Н. Ю. Жлуктенко и других). Исследователи выделяют в романе множество отсылок к произведениям авторов викторианской эпохи: Дж. Остин, Ч. Диккенса, У. Теккерея, Дж. Элиот, Т. Гарди. Помимо литературного интертекста в романе отмечаются мифологические аллюзии. Цель данной статьи – обобщить и дополнить исследования о мифологическом подтексте этой книги Дж. Фаулза. Один из исследователей творчества писателя указывает на мифы об Одиссее, Тезее и Эдипе [Фрейбергс 1986, 1992]. Дж. Фаулз сравнивает Чарльза Смитсона и Сару Вудраф с Одиссеем и Калипсо в 18 главе, описывая их встречу на Вэрской пустоши: «На террасах не было греческих храмов, но перед ним была Калипсо» («There were no Doric temples in the Undercliff; but here was a Calypso 1 ») [Фаулз 2003: 155; Fowels 2004: 140]. В. Л. Фрейбергс считает, что так же, как Одиссей, который отправился в путешествие, чтобы возвратиться с...
4. Захаров Валерий: Герой абсурда и его бунт. Мир
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: своей предопределённой мировой орбиты. В миросозерцании пантеизма личного бессмертия душа не имеет: бессмертна не личная, а мировая душа, сливаясь с которой душа человека не спасается, а гибнет, растворяясь в космических вихрях. Камю понимал это, недаром он любил вспоминать стихи из третьей пифийской песни Пиндара: Ищи себе смертный у богов Уменья по уму, ступени по стопе, Помни, в какой мы доле. Не пытай бессмертия, милая душа — Обопри на себя лишь посильное («О mon âme, n'aspirepas à la vie immortelle, mais épuise le champ du possible»). Душа может спастись лишь трансцендентной личностью Бога, безличный же пантеизм грозит поглотить её. И Камю мог почувствовать, что мировая душа — не Бог, Космос — не Бог. Космос может быть богооставленным. Камю, как это видно из «Мифа о Сизифе», весьма рано стал воспринимать Космос как богооставленный. Красоту, Лицо мира он воспринимал бесчеловечной, видел в глубине всякой красоты нечто нечеловеческое: au fond de toute beauté git quelque chose d'inhumain. Уже ко времени написания «Мифа о Сизифе» Камю ощущал эту изначальную враждебность мира, l'hostilité primitive du monde; чувствовал, с какой беспощадностью Лицо мира отрицает человека, avec quelle intensité la nature, un paysage peut nous nier («Le mythe de Sisyphe»). Мир всегда остается чуждым нам, le monde nous échappe, и эту остраненность,...
5. Зарубежная литература XX века (Под редакцией В.М. Толмачёва). XV. Французская литература второй половины XX века.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: XX ВЕКА Социокультурная ситуация во Франции после 1945 года. Понятие «ангажированной литературы». — Сартр и Камю: полемика между двумя писателями; художественные особенности послевоенного экзистенциалистского романа; развитие экзистенциалистских идей в драматургии («За закрытой дверью», «Грязные руки», «Затворники Альтоны» Сартра и «Справедливые» Камю). — Этическая и эстетическая программа персонализма; творчество Кейроля: поэтика романа «Я буду жить любовью других», эссеистика. — Концепция искусства как «антисудьбы» в позднем творчестве Мальро: роман «Орешники Альтенбурга», книга эссе «Воображаемый музей». — Арагон: интерпретация «ангажированности» (роман «Гибель всерьез»). — Творчество Селина: своеобразие автобиографических романов «Из замка в замок», «Север», «Ригодон». — Творчество Жене: проблема мифа и ритуала; драма «Высокий надзор» и...
6. Беньямин Вальтер: К портрету Пруста
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: все это за пределами нормы. То, что этот великий уникальный случай литературы есть в то же время ее высшее достижение в последние десятилетия -- это первый существенный вывод, который делает исследователь. При этом в высшей степени нездоровый случай с точки зрения тех условий, которые составляли его основу Необычная болезнь, громадное богатство, ненормальные склонности. Не все в этой жизни безукоризненно, но все предостерегает. Выдающемуся литературному достижению тех дней она указывает место в самом сердце невозможного, в центре, но в то же время и в неопределенном средоточии всех опасностей, эта великая реализация "дела жизни", последняя на долгое время. Образ Пруста -- это в высшей степени наглядное выражение неуклонно возрастающего разрыва между литературой и жизнью. Это мораль, оправдывающая попытку вновь вызвать разрыв. Известно, что Пруст в своих произведениях описывал не такую жизнь, какой она была, а жизнь, как о ней вспоминает тот, кто ее прожил. Но и это еще слишком неточно и слишком грубо сказано. Потому что здесь для вспоминающего автора главную роль играет вовсе не то, что он пережил, а сам процесс возникновения его воспоминании, труд Пенелопы при их создании. Или, может, лучше говорить о труде Пенелопы при забвении? Разве невольные воспоминания, "непроизвольная память" Пруста, не ближе к забвению, чем то, что обычно называют воспоминанием? И разве это произведение -- результат спонтанного вспоминания, в котором воспоминание -- это лишь оформление, а забвение -- основа, не есть скорее нечто противоположное труду Пенелопы, чем нечто подобное ему? Потому что день разрушает здесь то, что соткано ночью. Каждое утро, проснувшись слабыми и несобранными, мы держим в руках лишь кусочек бахромы ковра прожитой жизни, каким он соткан из забвения. Но каждый день в целенаправленном действии и еще дальше в служащем какой-то цели вспоминании распускает плетение, орнаменты забвения. Поэтому в конце Пруст...
7. Ребеккини Д.: Умберто Эко на рубеже веков: от теории к практике
Входимость: 1. Размер: 110кб.
Часть текста: пламя царицы Лоаны” (Misteriosa fiamma della regina Loana, 2004) и научно-популярной “Истории красоты” (La storia della bellezza, 2004) 1 . Эко обладает исключительной способностью развивать собственные критические идеи в различных по своим характеристикам сферах знания. Он с равной уверенностью чувствует себя в рамках трактата по семиотике и эссе, летописи современных нравов и научно-популярного очерка, не говоря уже о романе. Одна из его главных заслуг состоит в умении ярко и одновременно с чувством меры сопрягать теоретический дискурс с анализом конкретных явлений современной культуры. И именно эта способность моделировать теорию, отталкиваясь от непосредственного наблюдения, как мне представляется, является характерной особенностью всех его произведений, будучи при этом и действенным противоядием от скуки. И все-таки в последних работах Эко ощущается отсутствие теоретического дискурса, особенно заметное в свете его исследований прежних лет. Теоретическая рефлексия, столь важная для Эко в 1970-е и 1980-е гг., кажется, более не увлекает его. Рискуя быть опровергнутым его следующей работой, я попытаюсь выделить причины подобного теоретического молчания, которое, на первый взгляд, обнаруживает свои истоки как в интеллектуальном пути Эко, так и в контексте развития гуманитарных наук в 1990-е гг. Первым трудом Эко, привлекшим к нему всеобщее внимание критиков, было “Открытое произведение”, вышедшее в 1962 г. В нем Эко подверг анализу отдельные явления культуры 1950-х гг.: “новую музыку” Карлхайнца Штокхаузена, Пьера Булеза и Лучано Берио, art informel Жана Дюбюффе и action painting Джексона Поллока, кино Антониони, техники прямого телевизионного эфира, ряд тенденций в музыке Джона Кейджа и т. д. 2 Все эти культурные явления, с их мобильностью и принципиальной незавершенностью, свидетельствовали о появлении новых представлений о...
8. Семёнова С. Г.: Повесть А. Камю "Посторонний" и раннее творчество писателя.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: То героя клеймят как моральное чудовище, то оправдывают как невинного «языческого героя», то представляют как стоящего выше всех норм добра и зла философского героя «абсурда». Во многом этой разноголосице способствовал недосказанный, двусмысленный характер героя «Постороннего», отражающего внутреннюю шаткость философской позиции самого автора. Марксистская критика (см. работы Л. Г. Андреева, С. И. Великовского, Е. М. Евниной, И. Д. Шкунаевой) значительно прояснила «казус» Мёрсо, вскрыв социальные корни абсурдного мироощущения, носителем которого он является. Были глубоко изучены различные стороны связи «Постороннего» с философией абсурда, разработанной Камю в эссе «Миф о Сизифе» (1942). Однако почти не затронутым остался вопрос о соотношении «Постороннего» с ранним творчеством писателя, из которого эта философская повесть по существу вырастает. Мёрсо у Камю — молодой житель Алжира, человек той «средиземноморской расы»,...
9. Захаров Валерий: Герой абсурда и его бунт. Изгнание и царство
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: meurt l'esprit pour que naisse une vente qui est sa négation même (Есть места, где умирает дух и рождается истина как его прямое отрицание). A. Camus. Le Vent a Djemila Но, покинут ли Бог человеком или, наоборот, человек покинут Богом, в любом случае богооставленность предполагает существование Бога. И Сартр и Хайдеггер говорят «нет» Богу, это их основной постулат. Для Камю нет такого постулата: мир абсурда — это мир Божий. Абсурд заключается в принятии мира богооставленного, в принятии мира Божьего без Бога; в том, чтобы, как Алёша Карамазов, возлюбить мир прежде смысла его. Так Альбер Камю приходит к идее: принимаю мир Божий просто и прямо, только Бога самого не принимаю; и хоть и знаю, что Он существует, но не допускаю Его вовсе. Таков бунт Альбера Камю. Для Камю личность человека никогда не может быть отождествлена с Nichts (néant). Напротив, сама Angst, сам ужас перед смертью возможны лишь для личности: безличность не порождает страха смерти. Манфред не был бы личностью, если бы смерть не внушала ему ужаса и отчаяния. Камю полностью принимает Angst Кьеркегора, но делает из него свой вывод: Angst, рождаемая в человеке Богом, означает, что в метафизике абсурда противостоят друг другу две реальности ...
10. Пестерев В. А. : Романная проза Запада рубежа Х и ХХI веков. Статья вторая
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: Эстетическая динамика внеэстетического Эстетическая реальность в критической и научной мысли последних лет акцентированно осмысливается как «вторая реальность» - с усилением создания «параллельного» или «альтернативного» художественных миров. Правомерное и не новое в этих суждениях утверждение автономных законов воображения и искусства усиливается в творчестве этого рода ориентацией на эмпирическую конкретность событий и фактов. Этот принцип неклассической картины мира реализует Кристоф Рансмайр в романе «Болезнь Китахары» (Morbus Kitahara, 1995). Это роман исторический и в своей основе автобиографичный. Историзм Рансмайра особого свойства, соответствующий тому постмодернистскому пере-писыванию и перевоссозданию прошлого в воображении и в истории, которое Л. Хатчеон определяет как «историографическая метапроза» («historiografic metafiction») [Hutcheon 1988: 106, 110]. Для австрийского писателя - это «игра с возможностями реальности» («Spielen mit den Mölichkeiten der Wirklichkeit») [Ransmayr 1984: 209]. Главное альтернативное допущение в романе связано с политикой страны-победительницы в американской зоне послевоенной Австрии. Реальная программа восстановления и развития Европы, предложенная в 1947 г. Маршаллом, перевоссоздана в жизни приозерного поселения Моора как план Стелламура. Вместо экономической помощи и демократизации - всенародное искупление нацистской вины и деиндустриализация. В художественной реальности романа - надпись-эпитимья о двенадцати тысячах убитых, и «убили их уроженцы этой земли» [Рансмайр 2002: 32], о чем гласят мемориальные слова. Их «каждая буква в рост человека» на скалах каменоломни - «отдельная скрепленная цементом скульптура из обломков лагерных бараков, из опор сторожевых вышек и железобетонных осколков взорванного...