Литература Западной Европы 20 века. Поиск по текстам материалов сайта. Cлово "PAGE".

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 3. Размер: 140кб.

Часть текста: пришёл к противоположным результатам. Ионеско, какими бы непонятными и таинственными ни казались его пьесы, доказал, что он может внятно и убедительно интерпретировать свои идеи, если его провоцируют защищаться от нападок, одну из которых предпринял театральный обозреватель лондонского Observer Кеннет Тайней. В рецензии на постановку «Стульев» и «Урока» в Royal Court Theatre Тайней предупреждал читателей, что в лице Ионеско противники реализма в театре могут заполучить мессию: «Перед нами предстал самозваный адвокат антитеатра: откровенный проповедник антиреализма — писатель, утверждающий, что слова не имеют смысла и всякая связь между людьми невозможна». Тайней допускал, что Ионеско даёт обоснованное личное видение, но «опасно, когда подобное становится примером для подражания, принимается за преддверие в театр будущего, в унылый холодный новый мир, заставляющий гуманиста терять веру в логику и в человека, который навсегда будет изгнан из театра». Ионеско отошёл от реализма с «характерами и событиями, взятыми из жизни», как это имеет место в драматургии Горького, Чехова, Артура Миллера, Теннесси Уильямса, Брехта, О'Кейси, Осборна и Сартра 1 . Нападки Тайнена открыли одну из самых интересных публичных дискуссий на эту тему. Ионеско ответил, что он не считает себя мессией: «Мне не нравятся мессии, и я не считаю это призванием художника или драматурга. У меня сложилось впечатление, что сам мистер Тайней находится в поисках мессии. Однако обращаться с посланиями к человечеству, указывать ему пути, спасать его — дело основателей религий, моралистов или политиков... драматург всего лишь пишет пьесы, в которых предлагает свою точку зрения, а не дидактическое послание. ... Всякое искусство, исчерпывающееся идеологией, бессмысленно... оно ниже доктрины, которая подчинена готовым формулам из арсенала дискурсивной манифестации. ......

Входимость: 3. Размер: 29кб.

Часть текста: англоязычном мире самым известным и читаемым сочинителем историй о привидениях. Истории Джеймса располагаются в лоне готической поэтики – того архитектонически-идеологического вектора, который объединяет ряд произведений, более или менее устойчиво называемых готическими, в литературную систему, обладающую, несмотря на разнородность, собственной спецификой и границами (2). Особую роль в готическом сюжете играет нарративное пространство системы переплетающихся вставных повествований с их специфической достоверностью и мозаичностью, основанное на приёме «найденной рукописи». Будучи характерным романным приемом, обеспечивающим эффект контакта читателя с конструируемой в тексте реальностью, в готике он получил роль сюжетообразующего элемента. Важным свойством готического манускрипта становится сложное сочетание материальности осязаемых форм и метафизики передаваемой информации, обеспечивающее основополагающую обращенность в прошлое и запутанность готического сюжета. Основополагающая – в...

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: 125-летию со дня рождения Василия Каменского (17–19 апр. 2009 г.) / общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf Многие ученые неоднократно доказывали, что есть несомненная связь словесного искусства с визуальным. Представление об «искусствах-сестрах», «искусствах-родственницах» опиралось на возрожденные и по-новому истолкованные античные представления «ut pictura poesis» (поэзия как живопись) и «ut rhetorica pictura» (живопись как риторика), высказанные Плутархом («О славе афинян») и Горацием («Ars Poetica» / «Наука поэзии»). Идея о родстве искусств развивалась и дальше, но использовалась чаще всего с целью разграничения данных понятий [Мусвик 2000: 105]. В Англии теоретическая разработка идеи о родстве поэзии и живописи началась в 1620-30-х гг., когда стали предприниматься попытки осмыслить искусство в общеэстетических категориях [Толстых 2008: 8-9]. В современной науке разносторонне изучаются взаимоотношения между живописью и литературой. Например, поток сознания в литературе английские исследователи связывают с импрессионизмом в живописи, но их нельзя назвать идентичными, ведь они...

Входимость: 2. Размер: 23кб.

Часть текста: Only Fruit» («Апельсины — не единственный плод» [1]) и завершающийся книгой «Powerbook» («Книга силы»). Дженетт Уинтерсон — одна из наиболее важных фигур современной британской литературы, ее творчеству и биографии посвящены многочисленные англоязычные исследования, она занесена в словари и энциклопедии, включая такие авторитетные ресурсы, как энциклопедия «Британника» и «Словарь литературных биографий». Вокруг ее имени уже складываются литературные легенды. Так, например, рассказывают, что на вопрос анкеты одной британской газеты (не уточняется, какой именно) «Кого вы считаете величайшим английским прозаиком-стилистом?» писательница, не смущаясь, ответила: «Дженетт Уинтерсон» [2]. Ее работы в критике получают различную оценку — от восторженного признания до скептических снисходительных замечаний и полного непонимания. По данным литературного он-лайн салона The Complete Review, романы Уинтерсон заслуживают средних оценок критиков в диапазоне по стандартной «академической» шкале от А+ до D. В частности, «Art and Lies» оценивается от B– до D [3]. Критики затрудняются определить основное направление творчества Уинтерсон, принадлежность ее к какому- либо течению. Некоторые склонны относить ее прозу к магическому реализму. Этот термин впервые был использован Францем Рохом для описания картин, изображавших искаженную реальность, а к литературе его первым применил французский критик Эдмон Жалу в 1931 г. На наш взгляд, такое определение направления творчества Уинтерсон не является исчерпывающим и не может характеризовать все творчество писательницы в целом. Ее книгам приписываются черты магического реализма, поскольку сюжет как таковой в них зачастую является вторичным. Использование повествования от...

Входимость: 2. Размер: 60кб.

Часть текста: которого были предметом нашего исследования в ряде предыдущих работ. Если ранее мы говорили о том, что своеобразие Джойсовского хронотопа определяется использованием принципа “Here and Now” и синтезом изображаемой действительности (окружающий мир, сознательная и подсознательная деятельность человека), то теперь мы попытаемся вычленить из триединства “время - пространство - человек” пространство и проследим, в какой мере джойсовский принцип “Here and Now” определил пространственную организацию абзацев в его прозе. Подобное вычленение в значительной мере относительно, что наглядно можно увидеть на примере анализа начальных строчек второй главы (Нестор) романа “Улисс”: “- You, Cochrane, what city sent for him? - Tarentum,sir. - Very good. Well? - There was a battle, sir. - Very good. Where? The boy’s bleak face asked the blank window. Fabled by the daughters of memory. And yet it was in some way if not memory fabled it. A phrase, then, of impatience, thud of Blake’s wings of excess. I hear the ruin of all space shattered glass and toppling masonry, and time one livisd final flame. What’s left us then? - I forgot the place, sir. 279 B. C. - Asculum, Stephen said, glancing at the...

Входимость: 1. Размер: 21кб.

Часть текста: связано с особенностями развития исторической прозы в немецкой литературе 30–40-х годов XX века [1]. Однако существовала и более глубокая преемственность, которую не преминул отметить Т. Манн в докладе, посвященном тетралогии «Иосиф и его братья» и прочитанном перед студентами Принстонского университета: подобная творческая идея возникла в сознании И. В. Гете уже в XVIII веке, однако не была реализована [2]. Работая над тетралогией, Т. Манн осознавал, что является новатором в этой области. «Смелость вопреки скованности, — писал он, — наполнение традиции волнующей новизной — вот в чем видит он (художник. — В. М.) свою цель и свою первейшую художественную задачу, и мысль о том, что «этого еще никто и никогда не делал», неизменно служит двигателем всех его творческих усилий» (2,702). Показать события прошлого, настоящего и будущего как единый процесс, подчиненный диалектической закономерности, — такова творческая установка Т. Манна. Реализация этой задачи осуществляется, во-первых, через создание эпического стиля, который объединяет в себе различные культурно-исторические пласты и представляет все человечество как нечто единое (2,710); во-вторых, воплощением в тетралогии свойственной Ветхому Завету идеи — развития земного и божественного, в котором стремления этих сфер к высшим целям переплетаются между собой (2,713). Библия становится для писателя историческим документом, зафиксировавшим процесс познания божественной воли. Т. Манн показывает, что рост самосознания личности во многом определил направленность исторических событий. Притязание человеческого «я» на роль центра мироздания является предпосылкой открытия Бога, и пафос высокого назначения «я» с самого начала связан с пафосом высокого назначения человечества (2,712), — так объясняет причины создания Библии Т. Манн. Вне божественного откровения невозможно...

Входимость: 1. Размер: 102кб.

Часть текста: большой искренности и внутренней честности, - явствовало, что не личные, а глубокие объективные причины предопределили трагическое завершение его духовной драмы. Он писал, что его "духовная отчизна" - Европа уничтожает самое себя". Долгие годы он отождествлял с понятием "Европа" свое представление о прогрессе и сохранял веру в способность буржуазной демократии, высшим выражением которой он считал европейскую культуру, создать нормальные условия для нравственного совершенствования и развития человеческой личности. Вторая мировая война подвела роковую черту под этими иллюзиями Цвейга. Ему стало непререкаемо ясно, что буржуазная демократия, не оказавшая должного сопротивления наступлению фашизма и позволившая ввергнуть мир в новую войну, давно исчерпала свои созидательные возможности. Те идеи, которым он поклонялся, считая их полными сил, оказались выхолощенными и неспособными обновить мир, требующий обновления. "... Мы стоим ныне на распутье, когда нечто уже завершено и нечто новое начинается", - отметил он в 1941 году в своих мемуарах "Вчерашний мир", подводя итоги пережитому и передуманному. История уже противопоставила отмирающим духовным ценностям буржуазного общества новые идеи социалистического гуманизма, защищающего интересы народных масс и борющегося за их освобождение, без которого немыслим общественный прогресс. И Цвейг понял, - правда, слишком поздно, - что с прежним опытом он не может идти в будущее. Он писал в "Декларации": "Чтобы в шестидесятилетнем возрасте начать жизнь заново, нужны особые...

Входимость: 1. Размер: 17кб.

Часть текста: прекрасного пола, сколько в конце XX века. Детективы, любовные романы, биографии… Объяснять это явление будут критики и философы. Возможно, мужчины просто освободили слабому полу периферию человеческой культуры, захватывая более современные средства коммуникации, чем литература. Возможно, растёт женский интеллект. Возможно, действует все вкупе. Ясно одно, сегодня каждый библиофил назовёт десяток писательниц, книги которых вызывают интерес. И нет никакого сомнения в том, что этот список откроет имя Франсуазы Саган. И не потому, что она самая значительная современная романистка, а потому, что именно на её долю выпал наиболее прочный и длительный успех. Плодовитость и доступность книг Саган словно символизируют общую тенденцию сегодняшней женской литературы — все для среднего читателя, никакой этой мужской зауми, называемой новаторством. Простые истории, понятные обывателю… Недаром Франсуаза, несмотря на солидный возраст, заявляла, что любит игру, ночь и когда отношения между людьми складываются просто. Она родилась 21 июня. В один день со своим любимцем Сартром, ...

Входимость: 1. Размер: 12кб.

Часть текста: Л.: Античная трагедия и развитие конфликта в драме Гуго фон Гофмансталя "Спасенная Венеция" Ю. Л. Цветков., А. Г. Левина АНТИЧНАЯ ТРАГЕДИЯ И РАЗВИТИЕ КОНФЛИКТА В ДРАМЕ ГУГО ФОН ГОФМАНСТАЛЯ «СПАСЕННАЯ ВЕНЕЦИЯ» ВЕСТНИК НИЖЕГОРОДСКОГО УНИВЕРСИТЕТА ИМ. Н. И. ЛОБАЧЕВСКОГО СЕРИЯ ФИЛОЛОГИЯ № 1 , 2003 http: //www.unn.ru/pages/e-library/vestnik/99990196Westfilol20031(3)/B2-4.pdf Австрийский поэт и драматург Гуго фон Гофмансталь создал трагедию «Спасенная Венеция, или Раскрытый заговор» (1904), основываясь на одноименном произведении английского драматурга Томаса Отвея (1652-1685). Кроме того, Гофмансталь противопоставил свою драму трагедии У. Шекспира (1564-1616) «Юлий Цезарь» (1599). Отталкиваясь от Шекспира, австрийский драматург хотел показать пропасть, лежащую между двумя эпохами — Ренессансом и началом XX века, невозможность существования сильных и благородных личностей, отсутствие высоких поступков и целей. Гофмансталь закономерно возвращается к принципам построения античной трагедии, в которой «не человек является носителем трагического начала, а весь космос. Человек же — только часть его, и он вовлечен в орбиту трагического действия без какой-либо акции со своей стороны, поэтому не характер своей активностью создает действие, а действие создает нужный себе характер» 1. Интерес к античной драматургии в Германии и...

Входимость: 1. Размер: 15кб.

Часть текста: так — я мысленно представляю себе, что поселился в маленьком доме на берегу океана. Вокруг моего жилища на тысячи километров — ни души. Нет инфляции и девальвации, железных дорог и оптовых рынков, пробок на дороге и всю ночь громыхающего за окном города. Радио и телевидения тоже нет. Есть только простор, ясность и дом, в который могу входить только я. В нем совсем немного вещей. Некоторые я помню с самого детства. На полке — с десяток любимых пластинок. Не больше. Музыки хватит и так — нужно только открыть окно. Вот камин и старинный барабан — он у меня с незапамятных времен. Кое-какие фотографии. И книги — не больше дюжины, среди которых и пухлый том с Вашими сочинениями. Я люблю эту книгу за искренность и чистоту, за сосредоточенность, помогающую отрешиться от постыдной суеты, за слова веры, которые дают силу жить и преодолевать время. Впервые я начал читать ее лет двадцать назад, в Ленинграде. Затертый, ветхий фолиант, который, кажется, прошел через тысячи рук, на несколько ночей мне дали друзья. И какими удивительными и чудесными стали для меня те далекие ночи! Так началось наше знакомство. От Вас я впервые услышал слова «карма», «дао», «инь» и «ян», «нирвана»... У Вас я учился слушать музыку: Бах, Моцарт, Пaхельбель и тут же — Майлз Дэвис и Чарли Паркер. Вы рассказали мне об огромной библиотеке, полной замечательных книг, которые потом, под Вашим руководством, я читал. А «Степной волк» превратился в код, шифр, знак узнавания. Сближаясь с кем-то, рано или поздно я торжественно вручал испытуемому Вашу книжку. Это была проверка на принадлежность к нашей стае. Прошел — не прошел. Вы говорили: «Я не верю ни в нашу науку, ни в нашу политику, ни в нашу манеру мыслить, веровать, развлекаться, я не разделяю ни единого из идеалов нашего времени. Но это вовсе не означает, что я вообще ни во что не верю. Я верю в законы...

Поиск по материалам сайтаCлово "PAGE"

Поиск по материалам сайта
Cлово "PAGE"