Приглашаем посетить сайт

Поиск по материалам сайта
Cлово "MEET"


А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я
0-9 A B C D E F G H I J K L M N O P Q R S T U V W X Y Z
Поиск  
1. Зарубежная литература конца 19 - начала 20 века (под редакцией В.М. Толмачёва). XI. Поэзия Великобритании на рубеже веков: от позднего романтизма к поэтической революци.
Входимость: 3. Размер: 45кб.
2. Белозерова Н. Н.: Пространственная структура абзаца в прозе Джеймса Джойса.
Входимость: 3. Размер: 60кб.
3. Эппле Н.: Танцующий динозавр.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
4. Никольский С.В.: История образа Швейка. По следам прототипа главного героя Гашека
Входимость: 1. Размер: 91кб.
5. Зарубежная литература XX века (Под редакцией В.М. Толмачёва). XII. Английская литература 1930-х годов.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
6. Шеина С.: Джеймс Джойс - слова и музыка.
Входимость: 1. Размер: 30кб.

Примерный текст на первых найденных страницах

1. Зарубежная литература конца 19 - начала 20 века (под редакцией В.М. Толмачёва). XI. Поэзия Великобритании на рубеже веков: от позднего романтизма к поэтической революци.
Входимость: 3. Размер: 45кб.
Часть текста: XI ПОЭЗИЯ ВЕЛИКОБРИТАНИИ НА РУБЕЖЕ ВЕКОВ: ОТ ПОЗДНЕГО РОМАНТИЗМА К ПОЭТИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ Развитие романтической традиции в поздневикторианской поэзии.— Браунинг и его концепция «драматического монолога». —Эстетизм в викторианской поэзии. — Романтизм и импрессионизм в поэтической манере Уайлда. — Поэзия Киплинга и Харди: расшатывание силлаботонического стиха. — «Военные поэты». — Элитарность и интеллектуализм «новой поэзии». — Имажизм. Введение верлибра. — Творчество Йейтса, основные мотивы его поэзии. Для английской поэзии второй половины XIX в. в целом характерно отсутствие декадентских нововведений и дальнейшее развитие романтической традиции. В стихосложении господствующие позиции занимает силлаботоника. Голоса радикально-новаторские, такие, как голос Джерарда Мэнли Хопкинса (Gerard Manley Hopkins, 1844—1889), современниками услышаны не были. Однако поздневикторианская поэзия все же оказалась способной к тому, чтобы взрастить семена, которым значительно позже суждено будет дать богатые плоды. Так, Роберт Браунинг (Robert Browning, 1812—1889), выдающийся поэт викторианской эпохи, связан с введением в поэзию «драматического монолога». Поэтический рассказ персонажа, с которым автор себя не отождествляет, адресован...
2. Белозерова Н. Н.: Пространственная структура абзаца в прозе Джеймса Джойса.
Входимость: 3. Размер: 60кб.
Часть текста: определяется использованием принципа “Here and Now” и синтезом изображаемой действительности (окружающий мир, сознательная и подсознательная деятельность человека), то теперь мы попытаемся вычленить из триединства “время - пространство - человек” пространство и проследим, в какой мере джойсовский принцип “Here and Now” определил пространственную организацию абзацев в его прозе. Подобное вычленение в значительной мере относительно, что наглядно можно увидеть на примере анализа начальных строчек второй главы (Нестор) романа “Улисс”: “- You, Cochrane, what city sent for him? - Tarentum,sir. - Very good. Well? - There was a battle, sir. - Very good. Where? The boy’s bleak face asked the blank window. Fabled by the daughters of memory. And yet it was in some way if not memory fabled it. A phrase, then, of impatience, thud of Blake’s wings of excess. I hear the ruin of all space shattered glass and toppling masonry, and time one livisd final flame. What’s left us then? - I forgot the place, sir. 279 B. C. - Asculum, Stephen said, glancing at the name and date in the gorescarred book. -Yes,sir. And he said : Another victory like that and we are done for. That phrase the world had remembered. A dull ease of the mind. From a hill above a corpsestrewn plain a general speaking to his officers, leaning upon his spear. Any general to any officers. They lend ear. - You, Armstrong, - Stephen said. What was the end of Phyrrhus? - End of Phyrrhus, sir? - I know, sir. Ask me, sir - Comyn said. - Wait. You! Armstrong. Do ...
3. Эппле Н.: Танцующий динозавр.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: Дж. Р. Р. Толкина: как замечает современный исследователь, “из всех медиевистов XX столетия Льюис и Толкин приобрели несравнимо большую аудиторию, хотя 99,9 процентов их читателей ни разу не раскрывали их ученых трудов”[2]. Еще один близкий друг Льюиса, лингвист и философ Оуэн Барфилд, сказал однажды, что существуют три Льюиса - сказочник, апологет и ученый, и если аудитории двух первых, как правило, пересекаются, читатели последнего - его даже именуют “другим Льюисом” (“other Lewis”) - неизменно держатся особняком. Между тем, при всем разбросе своих интересов и жанров Льюис на удивление настойчиво и последовательно, на разных уровнях и в разных “техниках”, разрабатывает одни и те же темы. К нему вполне применимо подзабытое ныне определение “однодум”. Более того, именно такое однодумство и могло обеспечивать его универсализм: будучи очень цельным в своих интересах, он ставил одни и те же занимавшие его вопросы на очень разном материале, вел поиск во всех доступных жанрах. По указанной причине избирательность читателя по отношению к наследию Льюиса хотя и вполне объяснима - кто, кроме специалиста, решится раскрыть увесистый том, посвященный средневековой аллегорической традиции, - тем не менее несправедлива, а его “деформированная” популярность не вполне заслуженна. История литературы занимала главное место в жизни Льюиса не только по количеству затраченных усилий - преподавание и исследовательская работа занимали большую часть его времени все тридцать восемь лет, отданные академической деятельности, - но и по качеству результата. Не будет преувеличением сказать, что Льюис - историк литературы par excellence, а уже затем и, скорее, благодаря этому - богослов, апологет и писатель. Довольно распространенное мнение, что из двух профессоров-инклингов именно Толкин был “настоящим ученым” и эрудитом, а Льюис...
4. Никольский С.В.: История образа Швейка. По следам прототипа главного героя Гашека
Входимость: 1. Размер: 91кб.
Часть текста: пронизывал все поры общественной жизни и проникал даже в армию. Эта своеобразная атмосфера не сошла на нет и во время мировой войны, а в чем-то, пожалуй, даже сгустилась. Чехи никак не хотели сражаться за интересы империи. В армейской среде вместе с неприязнью к австрийским правящим верхам сказывалась, конечно, и просто тоска по веселому слову и шутке, потребность в юморе, которую стремились утолить огромные массы собранных вместе и связанных общей судьбой людей, не горевших желанием воевать и превращавших все в повод для пародии и смеха. Выразительные воспоминания о настроениях и поведении чешских солдат оставили многие современники Гашека. Пражский писатель Йозеф Копта рассказывал: «Чешский солдат, которому капитан-немец поручал перевести перед полком свою патриотическую речь (и без того полностью понятную всем чехам), делал это с показным рвением, с необыкновенно серьезным выражением лица и вместе с тем с немалой отвагой, так как подвергал себя риску жестокого наказания. Капитан говорил по-немецки: "Солдаты! Тяжелые тучи нависли над нашей родиной. Не забудьте о вашей славе (Ruhm). Пусть она будет с вами. Но если кто-нибудь покинет знамя, то он неминуемо изопьет потом всю чашу наказания, которую уготовила ему карающая рука Немезиды". Чех-переводчик не...
5. Зарубежная литература XX века (Под редакцией В.М. Толмачёва). XII. Английская литература 1930-х годов.
Входимость: 1. Размер: 50кб.
Часть текста: Одена; антиутопия Хаксли «О дивный новый мир»; берлинская проза Ииіервуда; романы и публицистика Оруэлла. — Довоенное творчество Грина, романы «Брайтонский леденец», «Сила и слава». — Эволюция модернизма и творчество У. Льюиса (роман «Месть за любовь»). — Консерватизм Во. Роман «Пригоршня праха»: особенности проблематики и поэтики; роман «Возвращение в Брайдсхед» и воздействие Второй мировой войны на литературный процесс в Британии. «Может случиться, что в следующем столетии нынешними романистами придется так же дорожить, как мы дорожим сегодня художниками и искусниками конца восемнадцатого века. Зачинатели, эти кипучие натуры, все вывелись, и вместо них подвизается и скромно процветает поколение, замечательное гладкописью и выдумкой. Вполне может случиться, что впереди нас ждут неурожайные годы, когда наши потомки бросят голодный взгляд на то время, когда желания и умения доставить удовольствие было предостаточно». Так в романе «Испытание Гилбета Пинфолда» (The Ordeal of Gilbert Pinfold, 1957) Ивлин Во, крупнейший английский романист середины века, оценивает своих писателей-современников. Они заявили о себе в 1930-е годы, когда «зачинатели», модернисты старшего поколения, миновали пик творческого расцвета, и на смену им пришло поколение «искусников», которые усвоили уроки Пруста и Джойса, но не ставили перед собой столь революционных творческих задач. Усложненная, проникнутая духом Эксперимента проза — романы Дж. Джойса («Поминки по Финнегану», Finnegan's Wake, 1939), Сэмюела Бекетта («Мэрфи», Murphy, 1937), Мэлкема Лаури («Под вулканом», Under the Volcano, опубл. 1947), Лоренса Даррелла (написанная под влиянием Г. Миллера «Черная...
6. Шеина С.: Джеймс Джойс - слова и музыка.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: значимо все: фонетическая организация, семантическое значение, мифопоэтический контекст. С самого начала своего творческого пути Джойс обретался в мире слов, которые для него были не просто способом передачи смысла. Слово завораживало его своим звучанием, причем, иногда (это особенно проявилось в "Поминках по Финнегану") и в отрыве от смысла. Оно обладало самостоятельной ценностью. Свою концепцию языка Джойс выразил в "Портрете художника в юности", где он говорит о Стивене, что индекс его развития определяется степенью развития его отношений с языком 1 . Поэзия и проза писателя - это эксперимент с языком, создание нового словесного инструмента, при помощи которого можно говорить с миром. Уже произведения раннего периода, такие как "Камерная музыка", "Дублинцы" ставят проблему слова. Соединение контекстов, безграничное расширение значения слова происходит при нагнетании разносмысленности, сочетания несочетаемого, постоянного противостояния слова самому себе. Нет, наверное, ни одного другого писателя, в творчестве которого такая полемичность слова осуществлялась бы столь ярко и разнообразно. Самое обычное проявление этого - пародия. Многие поздние тексты Джойса насквозь пародийны. Пародийное отношение к любым культурным формам углубляется у Джойса вплоть до пародии на языковое мышление вообще. Джойс не философски, не мистически, а именно художественно дает нам ощутить пограничную ситуацию слова. Слово у Джойса - тончайшая грань между смыслом и бессмыслицей, постоянный поиск нового способа выражения мысли и эмоции. Его необузданная страсть к многосмысленности буквально расщепляет слово на морфемы и фонемы, обнажая самую сердцевину образа, представляющего собой абсолютный миф, в котором сосредоточена вся человеческая память, религии, науки и искусства. В результате...