Поиск по материалам сайта
Cлово "MADEMOISELLE"
Входимость: 11. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 11. Размер: 39кб.
Часть текста: что два сотрудника [ Юрий Фельзен и Гайто Газданов — О. С.] находятся под влиянием умершего писателя, которому теперь вообще многие подражают.”[2] И все же имя Пруста в тридцатые годы оказалось связанным с “атмосферой” “Чисел”, с их пафосом “конца” “литературы”, отказа от “искусства” в пользу cообразных с состоянием души в преддверии эсхатологической катастрофы “человеческих документов” — дневников, писем или, как говорил Борис Поплавский, “психоаналитических стенограмм”.[3] Пруст явился для авторов, близких “Числам”, гением доверительности, тихой беседы, школой “честности” и “скромности”, (Фельзен)[4], “безошибочно правдивым” писателем (Георгий Адамович).[5] О связи литературных тенденций времени с традицией Пруста писал Владимир Вейдле. По его мнению, традиция оказалась пагубной: именно Пруст стоял у истоков “падения вымысла”. “Все эти писатели, отрекающиеся от писательства, <...> забывают, что правда, с которой имеет дело искусство, вообще не высказываема иначе, как в преломлении, в иносказании, в вымысле <...> Предмет “человеческого документа”, только человек, есть умаление подлинного человека. Художник<...> не видит, что даже у Пруста самое бледное действующее лицо — он сам, Марсель, жизнечувствующая плазма, не обладающая даже и той степенью личного бытия, какая присуща воспринимаемым ею <...> чужим индивидуальностям.”[6] Набоков в тридцатые годы, как известно, тоже увлечен Прустом.[7] Но, очевидно, ему претят эмигрантские разговоры о “подвиге” затворничества (Фельзен), “фобическом экстазе”...
Входимость: 1. Размер: 81кб.
Часть текста: — Золя. Периодизация творчества, участие в «деле Дрейфуса». Ранние произведения, влияние романтизма, роман «Исповедь Клода». Формирование натуралистической эстетики и роман «Тереза Ракен». «Ругон-Маккары»: концепция цикла, тема социально-биологического возмездия, образ «второй Империи». Эволюция натурализма Золя. Трактовка народного протеста в романе «Жерминаль», образ Этьена, «религия труда». Натурализм во Франции сформировался в 1860-е годы. В это время наибольшей популярностью пользовались писатели-романтики, в первую очередь В. Гюго, напечатавший в 1862—1869 гг. такие романы, как «Отверженные», «Труженики моря», «Человек, который смеется». По контрасту с романтизмом, который в восприятии нового литературного поколения помимо прозы и поэзии Гюго ассоциировался с творчеством Ж. Санд, А. Дюма-отца, П. Мериме, а также Стендаля и О. де Бальзака, натурализм до конца 1870-х годов выглядел явлением бунтарским и непризнанным. Хотя натуралисты находились под большим или меньшим влиянием романтизма (так, предтеча натурализма Г. Флобер боготворил А. де Ламартина и разделял идею Т. Готье об «искусстве для искусства », братья Гонкуры в своем первом романе вторили настроению романтической резиньяции, а молодой Э. Золя зачитывался В. Гюго, А. де Мюссе и Ж. Мишле), именно романтизм как «школа» был избран ими в качестве литературного...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: Рабле [3], или Бальзака, антагонистом которого обычно слывет Пруст [4]. Однако в исследованиях о Прусте мы не находим той настойчивой, постоянной параллели между ним и Мариво, которая стала почти банальной в работах о творчестве романиста XVIII в. [5] В то же время и в этих работах, к сожалению, сопоставление Мариво и Пруста практически всегда только констатируется, а не изучается во всех подробностях. Между тем такое изучение представляется весьма важным, ибо оно закладывает основы для исследования более сложного и более широкого явления - своеобразного социокультурного параллелизма эпох рубежа XVII - XVIII вв. и XIX - ХХ столетий, определенного сходства ситуаций литературного перехода и начала. Есть несомненная закономерность в том, что после довольно долгого периода забвения автора многочисленных комедий, эссе, повестей, романов именно в 80-е гг. XIX в. начинается процесс «возвращения Мариво» [6]. Этому способствует, как считает Ж. Флери, растущий интерес к скрупулезному, «микроскопическому» изучению движений человеческого сердца. Однако кажется, что читательская аудитория конца XIX - начала ХХ вв. стала иначе оценивать в Мариво те качества его повествовательной манеры, которые современники писателя подвергали осмеянию. В 1730-е гг. мариводаж (как издавна стали именовать стиль повествования Мариво - романиста и драматурга) означал прежде всего манерное многословие, переизбыток в речи мелких, не относящихся к делу подробностей, просто болтовню. Полемика Кребийона-сына и Мариво достаточно хорошо известна, как известно и карикатурно-пародийное воссоздание манеры автора «Жизни Марианны» в нескончаемых...