Поиск по материалам сайта
Cлово "INFO"
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 112кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: года я прибыл в Берлин, к новому месту службы. Бросил вещмешок и шинель на гостиничную койку, что-то пожевал в столовой при комендатуре вокзала и отправился разыскивать Александерплац. Площадь эту я нашел довольно быстро: от Силезского (ныне Восточного) вокзала идти туда совсем недалеко. Только там ничего не было, кроме остова надземки, гор битого кирпича да черных дыр на руинах домов. Впрочем, весь город лежал тогда в развалинах. Слова «Берлин, Александерплац» застряли в моей памяти еще до войны, после того, как я прочел роман с таким названием. О его авторе, Альфреде Деблине, я знал очень немного. Кажется, лишь то, что был он врачом, имел где-то поблизости практику и лечил бедняков, неудачников, париев, населявших этот район. Но книга запомнилась, оказалась самой яркой заочной встречей с Берлином. И при встрече очной меня прежде всего потянуло на Александерплац... Рассказанная в деблиновском романе история Франца Биберкопфа (конечно, если брать историю эту саму по себе) весьма проста, даже незамысловата. Бывший транспортный рабочий, отсидев четыре года за непреднамеренное убийство любовницы, решает стать порядочным человеком. Торгует галстуками, потом газетами, завел толстуху-любовницу, всем доволен. Первый удар нанес приятель, обманувший доверие. Биберкопф запил, но еще устоял на ногах. От второго удара он уже не оправился. Этот удар тоже нанес приятель, некий Рейнхольд. Наш герой по неведению спутался с воровской шайкой, в которой подвизался Рейнхольд, и тот, не вполне доверяя дружку, выбросил его на ходу из машины, прямо под колеса полицейской погони. В...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: самоиронии: «Я близок к тому, чтобы спросить себя, не написана ли все-таки эта книга Стефаном Цвейгом». Брох был типичным австрийским писателем, то есть из тех, что при жизни не знают успеха. Настолько типичным, что как-то даже не стремился к успеху, во всяком случае не думал о высоких заработках. Впрочем, бывали австрийцы и еще более типичные — Кафка, Музиль. Первый до такой степени не ценил собственные сочинения, что завещал их сжечь; второй настолько не спешил публиковать свой роман «Человек без свойств», что одно время влачил полунищенское существование, а на заре посмертного своего ренессанса именовался «наименее известным из великих писателей нашего века». Что же до Стефана Цвейга, то в этом смысле он типичным австрийцем не был. «Его литературная слава, — писал Томас Манн, — проникла в отдаленнейшие уголки земли. Удивительный случай при той небольшой популярности, какой пользуются немецкие авторы в сравнении с французскими и английскими. Может быть, со времен Эразма (о котором он рассказал с таким блеском) ни один писатель не был так знаменит, как Стефан Цвейг». Если это и преувеличение,...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: и вскоре итальянский писатель стал в России чрезвычайно популярен: издавалось огромное количество рецензий, статей, произведений д'Аннунцио, в том числе полное собрание сочинений, на тот момент, конечно, полное - все же писатель был еще жив. В театрах шли многочисленные постановки его пьес. Правда, довольно быстро интерес к творчеству д'Аннунцио упал, а «второй волны» так и не последовало. Главный европейский декадент двадцатого века Габриэле д'Аннунцио родился 12 марта 1863 года в Пескаре, провинции Абруццо, на берегу Адриатического моря. Габриэле ни в чем не нуждался: отец происходил из богатой и родовитой семьи, и кроме того был мэром города. В детстве у мальчика проявилась психическая аномалия, выражающаяся в наслаждении от вида крови: в десять лет Габриэле упал и повредил руку, чувство, которое он испытал при виде крови из раны, он позже назвал «spasimo dell’orrore», что-то вроде «сладкий трепет ужаса». Впрочем, подавлять свои порывы д'Аннунцио...
Входимость: 1. Размер: 83кб.
Часть текста: стало уже обиходным, «На Западном фронте без перемен», вне всякого сомнения, нарекли бы «бестселлером». Тогдашние специалисты по издательскому делу нарекли «На Западном фронте без перемен» «величайшим европейским книжным успехом всех времен», что, надо думать, куда весомее. Бывший гимназист, бывший солдат, неудачливый школьный учитель, занимавшийся торговлей надгробьями и испытанием автомашин, лишь недавно начавший делать скромную карьеру в журналистике, проснулся знаменитым и довольно состоятельным, почти богатый. Предсказывать, как будет принята книга, какой она вызовет резонанс, кто станет ее хвалить, а кто — ругать, и, главное, за что, — дело почти безнадежное. Это всегда уравнение со слишком большим числом неизвестных. Ведь все влияющие на успех факторы никогда наперед не учтешь. Да и растолковать наперед будущее значение книги вряд ли кому-нибудь удастся. А вот задним числом, когда книга уже состоялась и оставила в жизни свой след, можно попробовать объяснить, почему он вышел настолько глубоким. Тем более если возвращаешься к книге этой по прошествии лет. Прежде всего, роман «На Западном фронте без перемен» появился удивительно своевременно. Подобное утверждение, наверное, покажется странным: в 1929 году война, о которой в романе идет речь, уже более десяти лет как кончилась. Однако в том же году вышли в свет «Прощай, оружие!» Э. Хемингуэя и «Смерть героя» Р. Олдингтона, а лишь годом...
Входимость: 1. Размер: 94кб.
Часть текста: Кристофера Марло, комедии Аристофана. Он переносил на современную сцену творения древнеиндийских поэтов Шудраки и Калидасы. Он пробовал свои силы и в качестве постановщика: например, постановщика горьковской драмы «На дне» в мюнхенском Народном театре. Бертольт Брехт — возможно, крупнейший немецкий драматург XX века — не только считал его другом, но и одним из своих «немногих учителей» 1 . И, конечно же, Фейхтвангер сам сочинял пьесы. Из-под его пера вышло их восемнадцать — чуть больше, чем романов. В 1906 году «Царь Саул» с треском провалился; другие так или иначе находили дорогу к сердцу зрителя. Публика спорила о них и им радовалась, а власти их пугались. В годы первой мировой войны цензура запрещала «Уоррена Гастингса» (1916), «Еврея Зюсса» (1918), «Военнопленных» (1918), обработку аристофановского «Мира» (1918), потому что были это вещи пацифистские. А после второй мировой войны маккартисты воспротивились постановке последней...
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: разливать пиво, однако эта идея была отклонена по санитарно-гигиеническим соображениям” (http: //www.lenta.ru/news/2005/10/09/gashek/). Работу по созданию памятника завершила после смерти скульптора его дочь Каролина. В честь бравого солдата Йозефа Швейка памятников несравнимо больше, но они тоже стали появляться недавно. Изваяния похожи — наверное, благодаря гениальным иллюстрациям Йозефа Лады, нарисовавшего Швейка раз и навсегда. А вот что пишет Пётр Вайль в книге «Гений места»: “К концу жизни он (Гашек. — В. Ш.) сделался похож на своего героя и изобразил его похожим на себя. Внешность Гашека описывает Йозеф Лада — во-первых, художник, без которого эта книга непредставима (всего существует 540 картинок Лады к «Швейку»), во-вторых, близкий друг: «Человек с маловыразительным, почти детским лицом... Гашек скорее производил впечатление заурядного, хорошо откормленного сынка из приличной семьи, который неохотно утруждает свою голову какими-либо проблемами. Почти женское, безусое, простодушное лицо, ясные глаза...» Конечно, это Швейк”. И ещё: “Быть может, объяснение загадочного творческого скачка Гашека — от репортёрских фельетонов и средних юморесок к громаде «Швейка» — в том, что он стал прислушиваться к Швейку в себе, не управлять жизнью, а подчиняться её течению. Прежде писал и жил...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: был ошеломляющим. Только в США книготорговцы сразу же распродали миллион ее экземпляров, и спрос при этом остался неудовлетворенным. Несмотря на множество переизданий, книга не залеживалась на прилавках магазинов. Несколько поколений женщин выросло на ней, почитая ее за новую Библию. Она принесла своему автору всемирную известность, сделав имя Симоны де Бовуар не менее знаменитым, чем имя ее мужа Жан-Поля Сартра, слывшего много лет мэтром интеллектуальной Европы. И когда в середине апреля 1986 года она ушла из жизни, с ней прощался весь Париж. За что ее чтили? Опуская за очевидность просчеты и заблуждения, связанные с ее былой социалистической верой, некрологи писали о поразительном искусстве «подлинного существования», о жизни — становлении, жизни — со-бытии, жизни — победе. Писали о книге «Второй пол», хотя Симона де Бовуар оставила после себя множество философских работ, романов, несколько книжек мемуаров. За какие-то из них она имела престижные литературные премии, И все-таки на этом фоне выделяли необычное — двухтомное — эссе, изданное ранее под давлением Сартра. Может быть, потому, что независимо от воли самой Симоны де Бовуар, поначалу не слишком ценившей это свое детище, в нем соединились ее творчество и судьба 1 . Симона де Бовуар родилась 9 января 1908 года в респектабельной буржуазной семье, гордившейся своими аристократическими...
Входимость: 1. Размер: 21кб.
Часть текста: Г.: Смыслостановление романа П. Зюскинда «Парфюмер». Галина ИШИМБАЕВА. Смыслостановление романа П. Зюскинда «Парфюмер». http://belsk.ruspole.info/node/1893 «На дворе уже не модерн, а постмодерн — разностилье, формальные пересмешки, цитаты-аллюзии, искусство-барахолка» 1 , — заявляет устами своего героя, задавшегося целью решить загадку профессора Криминале, Малькольм Брэдбери. Однако отнесем это безапелляционное суждение на счет юного возраста персонажа, занятого самоутверждением, и зададимся вопросом: во имя чего постмодерн фиглярничает, обратимся к анализу конкретного произведения, рассмотрим способы его бытования в контексте мировой литературы и убедимся, что постмодернистское искусство выходит далеко за рамки блошиного рынка. Оно выражает основные тенденции последней трети двадцатого столетия, готовящегося к апокалипсису и — одновременно — пребывающего в атеистической гордыне, не верящего в исторический прогресс и в общий смысл бытия, отвергающего идею абсолютной истины. Чтобы приблизиться к адекватному изображению иррациональной действительности, художественное творчество конца только что завершившегося века нередко строится на осколках старого. Вследствие этого в литературе постмодернизма практикуются стилистические и жанровые смешения, техника коллажа и пастиша, карнавализация, иронические превращения и травестия, провокационное цитирование классиков, гротеск, которые в совокупности играют очень важную роль в процессе смыслостановления конкретного постмодернистского текста. Показательным примером постмодернистской литературы может служить роман «Парфюмер. История одного убийцы» (1985) немецкого писателя Патрика Зюскинда, который использует здесь множество пародийно переосмысленных приемов, традиционных для классической литературы Германии. Среди них, в частности, выделим такие, как...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: обращенное к верховному суду - суду человеческой совести. Случай же, представленный к пересмотру, зауряден, но далеко не прост. Рассказ, на первый взгляд, бесхитростный, затягивает своими «за» и «против». И вдруг оказывается головоломкой, не дающей покоя, пока с ней не справишься. Заочно скрепляя или отменяя однажды вынесенный приговор, в рассказчике «Постороннего» распознали злодея и мученика, тупое животное и мудреца, ублюдка и сына народа, недочеловека и сверхчеловека. Камю сперва изумлялся, потом сердился. А под конец и сам усугубил путаницу, сообщив полувсерьез, что в его глазах это «единственный Христос, которого мы заслуживаем». Невольный убийца осужден за то, что не играет в игру окружающих. В этом смысле он чужд обществу, в котором живет. Он бродит в стороне от других по окраинам жизни частной, уединенной, чувственной. Он отказывается лгать... Он говорит то, что есть на самом деле, он избегает маскировки, и вот уже общество ощущает себя под угрозой. Встреча с этим...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: в третий том нашей «Краткой литературной энциклопедии», вышедший в свет в 1967 году, а лишь в ее дополнительный, девятый том. С Ленцем, до того казавшимся писателем более или менее «региональным», северонемецким, все изменилось в 1968 году, когда он опубликовал пятый свой роман «Урок немецкого». Года через два после появления этой книги на прилавках магазинов я побывал в Гамбурге, и мне там по-своему объясняли причины ее небывалого успеха. Роман Ленца поступил в продажу накануне рождества. У немцев издавна принято к этому празднику дарить друг другу подарки. А что может быть в глазах добродетельной тетушки лучшим подарком для племянников, если не хорошая книга? Тетушки, как правило, в литературе не искушенные, советовались с продавцами. Те были в сложном, чтоб не сказать щекотливом, положении. В те времена как раз высоко взмыла волна «сексуальной революции»; книги, в том числе добротные и серьезные, пестрели смелыми альковными сценами, ибо автору трудно устоять перед модой, более того, конъюнктурой рынка... Но продавцы не могли рекомендовать добродетельным, старорежимным тетушкам такие книги: ведь тетушки в следующий раз пойдут в другой магазин. И продавцы, точно сговорившись, советовали покупать «Урок немецкого», потому что в романе этом нет никаких смелых альковных сцен. Наверное, все так и было — логика западногерманской, да и вообще западной книжной торговли воистину причудлива. Но «Урок немецкого» не стал однодневкой, просто случайным бестселлером, а надолго и прочно вошел в литературу страны, даже в литературу эпохи. Не из-за того, что там что-то отсутствовало, а по причине своей нравственной и...