Поиск по материалам сайта
Cлово "EXTRAORDINARY"
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 40кб.
Часть текста: и “экзистенции” (existingness)[2] души и тела. Об этом говорят отклики современных британских писателей, например, книга Э. Берджеса “Пламя бытия: жизнь и творчество Д. Г. Лоуренса[3] (1985), эссе Фаулза “”Человек, который умер”: комментарий”[4] (1992) или замечания Мартина Эмиса, сделанные им во время интервью автору этих строк. Так, Фаулз в вышеупомянутом эссе не скупится на комплименты в адрес Лоуренса - великого писателя: “Я по-прежнему не могу снизить Лоуренсу цену, как то, похоже, все чаще ожидается в наши дни от любого читателя. Он остается для меня величиной поистине огромной как в контексте Викторианской эпохи, так и наших дней, этаким Эверестом среди обычных гор; значимость его творчества можно сравнить с богатствами таких старинных столиц мира, как Рим или Париж, или же с неким бесценным видом растений - скажем, из числа дубовых или первоцветов, которые слишком важны для нашего мира, чтобы их можно было сбросить со счетов. Лоуренс бесконечно велик; его можно, конечно, и критиковать, и презирать, но лучше бы делать это достойным образом. Ни жалкие насмешки и хихиканье, ни принятый в наши дни “пекснифианизм”[5] тут не пройдут”[6]. Фаулзу вторит Мартин Эмис, полагая, что многим обязан Д. Г. Лоуренсу, - во всяком случае, вот что он ответил на мой вопрос во время интервью, взятого в 1999 году: Н. Р . А как возник замысел “Лондонских полей”? М. Э . “Каждый убийца ищет жертву”: это Бёркин из “Влюбленных женщин” Д. Г. Лоуренса. Увидев эту фразу на странице, я подумал: “Спасибо тебе, Дэвид Герберт”....
Входимость: 1. Размер: 24кб.
Часть текста: влияния человек, а тем более ребенок, способен легко превратиться в дикаря. Роман У. Голдинга трактует сложившуюся ситуацию не столь однозначно. Начинается роман в научно-фантастическом ключе: действие отнесено к недалекому будущему - гипотетическому наступлению эпохи атомной войны, результатом которой и становится эвакуация английских детей самолетом, катастрофа и случайное появление их без контроля взрослых на необитаемом острове. Жанр романа определяется нами как притча (social fable and moral fable). “Повелитель мух”, начинающийся как авантюрное приключение, постепенно переводит мысли читателя в среду психологическую. Группа мальчиков, оказавшихся на необитаемом острове в результате авиакатастрофы, дает нам варианты различных инстинктов и элементов личности. Дифференцированные качества таких человеческих достоинств, как интеллект, храбрость (мужество), способность к руководству, сдержанность, талант предвидения неадекватно поделены между героями. По крайней мере, теми четырьмя, которые занимают основные позиции в повествовании. Это Ральф, Джек, Саймон и Хрюша. Каждому из них чего-то недостает. Никто из них не являет собой не только высшую степень совершенства, но и не является сам по себе полностью сформировавшейся личностью, что вполне естественно, если брать в расчет их возраст. Самому старшему из них едва исполнилось 12 лет. Именно эта фрагментарность, по мнению английского писателя Э. М. Форстера, и привела мальчиков к столь быстрой деградации. Развивая действие по законам ‘moral fable’ Голдинг заставляет Зло появиться не извне, а изнутри. Не дьявол совратил мальчиков, их разрушает то, что изначально присутствует в их собственной природе. Писатель постоянно и настойчиво акцентирует мысль, что даже в таком нежном возрасте дети способны подавлять отрицательные эмоции, руководить собственными действиями, формировать свою личность в положительном направлении. Ральфу удается сохранить собственное достоинство не столько...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: Матисса в рассказе А. С. Байетт "Произведение искусства" О. И. Графова, Н. С. Бочкарева (Пермь) РЕМИНИСЦЕНЦИИ ЖИВОПИСИ МАТИССА В РАССКАЗЕ А. С. БАЙЕТТ «ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА» Пограничные процессы в литературе и культуре: cб. статей по материалам Междунар. науч. конф., посвященной 125-летию со дня рождения Василия Каменского (17–19 апр. 2009 г.) / общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf Многие ученые неоднократно доказывали, что есть несомненная связь словесного искусства с визуальным. Представление об «искусствах-сестрах», «искусствах-родственницах» опиралось на возрожденные и по-новому истолкованные античные представления «ut pictura poesis» (поэзия как живопись) и «ut rhetorica pictura» (живопись как риторика), высказанные Плутархом («О славе афинян») и Горацием («Ars Poetica» / «Наука поэзии»). Идея о родстве искусств развивалась и дальше, но использовалась чаще всего с целью разграничения данных понятий [Мусвик 2000: 105]. В Англии теоретическая разработка идеи о родстве поэзии и живописи началась в 1620-30-х гг., когда стали предприниматься попытки осмыслить искусство в...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: Пограничные процессы в литературе и культуре: cб. статей по материалам Междунар. науч. конф., посвященной 125-летию со дня рождения Василия Каменского (17–19 апр. 2009 г.) / общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf Иэн Макьюэн – современный английский писатель, первые сборники рассказов которого «Первая любовь, последние обряды» (First Love, Last Rites, 1975) и «Там, в постели» (In Between the Sheets, 1978) принесли ему сомнительную известность, поскольку в них обыгрываются навязчивые кошмары, ситуации из разряда «черного» юмора, сексуальные аномалии. Макьюэн является также автором романов «Цементный сад» (The Cement Garden, 1978), «Утешение странников» (The Comfort of Strangers, 1981), «Дитя во времени» (The Child in Time, 1987) и других. Наше исследование посвящено его роману «Искупление» (Atonement, 2001). Структура романа специфична. Кажется, что повествование ведется от разных лиц – от лица некого нарратора, от лица героев произведения, в том числе, и от лица главной героини романа Брайони. И лишь в конце произведения читатель понимает, что едва ли не весь текст романа – это воспоминания Брайони, что роман есть...