Поиск по материалам сайта
Cлово "EVEN"
Входимость: 3. Размер: 126кб.
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 126кб.
Часть текста: Введение Предметом исследования в предложенной вниманию работе является новеллистический цикл Г. К. Честертона, классика английского детективного жанра. Актуальность темы обусловлена тем, что творчество Честертона недостаточно изучено в отечественном литературоведении, к тому же отношение к Честертону и его манере повествования весьма противоречиво. Тип его рассказа (теологический детектив - это определение вошло в литературоведческий анализ лишь в перестроечный период - его ввела переводчица Н. Трауберг) не нашел прямых последователей, хотя его возможности, по мнению исследователей, достаточно велики. Дело в том, что рассказы Честертона как по проблематике, так и по поэтическим и идейным смыслам выходят далеко за рамки чисто детективного жанра. Цель Честертона заключалась не только в описании занимательной истории и проведении увлекательного расследования, а крылась в гораздо более глубокой философской и нравственной подоплеке, отображенной прежде всего в наставлениях его главного героя отца Брауна. Совершенно своеобразна и манера повествования, изучение которой представляется важным и необходимым в контексте становления и развития как собственно детективного жанра, так и жанра психологического рассказа. Честертон вошел в литературу как миф, а это наиболее живучая и основополагающая форма восприятия. Занимая особое место в ряду авторов-детективов (Честертон был председателем Клуба детективов, членом которого в то время состояла Агата Кристи), Честертон помимо прочего...
Входимость: 1. Размер: 121кб.
Часть текста: Та же участь постигла друга Льюиса и его собрата по литературному кружку “Инклингов” Дж. Р. Р. Толкина: как замечает современный исследователь, “из всех медиевистов XX столетия Льюис и Толкин приобрели несравнимо большую аудиторию, хотя 99,9 процентов их читателей ни разу не раскрывали их ученых трудов”[2]. Еще один близкий друг Льюиса, лингвист и философ Оуэн Барфилд, сказал однажды, что существуют три Льюиса - сказочник, апологет и ученый, и если аудитории двух первых, как правило, пересекаются, читатели последнего - его даже именуют “другим Льюисом” (“other Lewis”) - неизменно держатся особняком. Между тем, при всем разбросе своих интересов и жанров Льюис на удивление настойчиво и последовательно, на разных уровнях и в разных “техниках”, разрабатывает одни и те же темы. К нему вполне применимо подзабытое ныне определение “однодум”. Более того, именно такое однодумство и могло обеспечивать его универсализм: будучи очень цельным в своих интересах, он ставил одни и те же занимавшие его вопросы на очень разном материале, вел поиск во всех доступных жанрах. По указанной причине избирательность читателя по отношению к наследию Льюиса хотя и вполне объяснима - кто, кроме специалиста, решится раскрыть увесистый том, посвященный средневековой аллегорической традиции, - тем не менее несправедлива, а его “деформированная” популярность не вполне заслуженна. История литературы занимала главное место в жизни Льюиса не только по количеству затраченных усилий - преподавание и исследовательская работа занимали большую часть его времени все тридцать восемь лет, отданные академической деятельности, - но и по качеству результата. Не будет преувеличением сказать, что Льюис - историк литературы par excellence, а уже затем и, скорее, благодаря этому - богослов, апологет и писатель. Довольно распространенное мнение, что из двух...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: С.: "Улисс" в русском зеркале. Вступление And even the weariest river winds somewhere safe to sea. И самой уставшей речке когда-то к морю прийти. Так говорит Элджи. Так считает и Джим, влача в океан прекрасную Анну Ливию. Стало быть, у них так. В Азии, в пустынях, это не так, реки там уходят в песок. В России возможно все. И все-таки русское собрание сочинений Джойса выходит в свет. Что ж? Коли так, надобно это делать по полной форме, с глазетом, комментарием и кистями. Конечно, здесь невозможно написать обо всем, что связано с Джойсом и «Улиссом» — хотя бы уж оттого, что так или иначе с ними связана вся жизнь европейской прозы нашего века. Но все же на этих страницах я постараюсь не обойти никаких главных тем. Их тоже очень немало — ведь обязательно рассказать о жизни художника; о его личном мире, в основе которого, словно некие оси, — острые, конфликтные отношения с немногими кардинальными реальностями: отношенья «Джойс и Искусство», «Джойс и Ирландия», «Джойс и Католицизм»; о том, как создавался роман и каково устройство романа: каковы его темы, идеи, философские и религиозные мотивы и, разумеется, его...
Входимость: 1. Размер: 29кб.
Часть текста: художественный мир. Речь в художественном тексте выступает как сложное целое, имеющее свою организацию и множество измерений. Например, внутри форсайтского цикла действует целая система контрастов, сопоставлений по сходству и «конфликтов», обнаруживаемых между речью персонажей и речью автора. Голсуорси не упускает случая поиронизировать над манерой высказывания персонажей: «Глагол «иметь» Флер всегда инстинктивно спрягала с местоимением «я» (559,2). С этой целью он широко цитирует их, по-своему переосмысливая их слова: «Не много перемен произвело время в этом «самом богатеньком» из младших Форсайтов, как выразился бы последний из старшего поколения, Тимоти...» (338,2). Благодаря такому включению чужой речи авторская характеристика, выдержанная в сравнительно нейтральных тонах, обретает колкость. Прием цитирования внешне соединяет два «языка» в один, но изнутри обнажает их противостояние. Впрочем, граница между ними прочерчена и внешне, так как чужие слова Голсуорси помещает внутри кавычек: «Флер часто стояла посреди комнаты, обдумывая, как «подобрать» гостей (13,3). «Она обычно просила подавать себе чай пораньше, чтобы можно было как следует...
Входимость: 1. Размер: 28кб.
Часть текста: 1940 г.) [O'Brien, 1993: 207]. Ирландский литературовед Вивиан Мерсье (Vivian Mercier) в своей работе «The Irish Comic Tradition» (1962 г.) пишет, что одной из доминант комической традиции в ирландской литературе является макабрический юмор, тесно переплетенный с юмором гротескным. Появление и устойчивое присутствие данных типов юмора в ирландской литературе Мерсье объясняет особенной чуткостью к той роли, которую смерть и, следовательно, воспроизводство жизни, играют в человеческом существовании. Защитным механизмом против всего того, что порождает жизнь заново, напоминая о её итоговой конечности, служит гротескный юмор; защитным механизмом против страха смерти служит макабрический юмор. Макабрический (фр. «macabre», «смерть») юмор - это не «чёрный юмор» (это слишком широкий термин) и не «юмор висельников» (это слишком узкий термин), это именно такой юмор, чьим объектом является смерть и всё, что с ней связано; юмор, вызывающий смех с целью защититься от страха смерти. Как пишет исследователь М. Т. Рюмина о ритуальных истоках подобного смеха в присутствии смерти, его посредством акцентируется «не только жизнь или даже будущая жизнь, а состояние перехода от смерти к жизни и от жизни к смерти» [Рюмина 2010: 133]. Безусловно, самой типичной ситуацией, в которой очевидна граница между жизнью и смертью, является ситуация поминок. Именно во время поминок чаще всего раздается пресловутый «смех при смерти», и именно ирландские поминки являются самым ярким воплощением ирландского макабрического юмора. В книге Шона...
Входимость: 1. Размер: 40кб.
Часть текста: литературовед Л. Шёберг вспоминает, что "на вопрос о том, кто его любимые композиторы-классики, он без промедления ответил: Р. Штраус и Шуберт" [1,64]. Д. Иган также, по его собственному признанию, в разговоре с автором этих строк сказал, что любит Баха, Моцарта, Бетховена, Чайковского, Рахманинова, Сибеллиуса и многих других композиторов XVIII-XX вв., а также джаз и фольклор разных стран, но особенно — ирландский. Музыка постоянно присутствует в его подсознании, считает он, и, безусловно, влияет на его творчество. Особое место в жизни поэта занимает джаз. Мы полагаем, следуя в своих рассуждениях за Б. Аркинсом, что в джазе Д. Игана привлекает "точный ритм и возможность постоянного экспериментирования" [2, 25]. Вспомним о том, что джазовая музыка изначально представляла собой синтез африканской и европейской культур, в котором полиритмичность, многократное повторение основного мотива и вариации на его тему, а также ярко выраженная экспрессивность приобрели большое значение. Открытость джаза для импровизации (сначала коллективной, а затем и сольной, в которой усиливается роль композитора-аранжировщика), насыщенность диссонансами, а главное — универсальность как способность не отторгать, а вбирать в себя новые формы, — все это оказалось очень притягательным для Д. Игана. Действительно, поэт в молодости увлекался джазом и любит его до сих пор. Он никогда не упускал случая вспомнить о великом джазовом музыканте Дюке Эллингтоне и всегда ценил американский и ирландский джаз. Может быть, именно из джаза в поэзию Игана вошел особый внутренний ритм,...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: прекрасную Анну Ливию. Стало быть, у них так. В Азии, в пустынях, это не так, реки там уходят в песок. В России возможно все. И все-таки русское собрание сочинений Джойса выходит в свет. Что ж? Коли так, надобно это делать по полной форме, с глазетом, комментарием и кистями. Конечно, здесь невозможно написать обо всем, что связано с Джойсом и «Улиссом» — хотя бы уж оттого, что так или иначе с ними связана вся жизнь европейской прозы нашего века. Но все же на этих страницах я постараюсь не обойти никаких главных тем. Их тоже очень немало — ведь обязательно рассказать о жизни художника; о его личном мире, в основе которого, словно некие оси, — острые, конфликтные отношения с немногими кардинальными реальностями: отношенья «Джойс и Искусство», «Джойс и Ирландия», «Джойс и Католицизм»; о том, как создавался роман и каково устройство романа: каковы его темы, идеи, философские и религиозные мотивы и, разумеется, его поэтика, его стиль, пружины его письма; и особо — о двух вещах, что часто считают главными находками автора: поток сознания и связь прозы с мифом; и хоть немного — о восприятии и толковании романа, о его роли, его реверберациях в культуре столетия; а далее, в связи с запоздалым приходом романа к нам, неизбежно вступает тема «Джойс и Россия», тема двоякая: о судьбах книг Джойса в нашей стране и о российских сближениях, параллелях, перекличках с миром Джойса, с его литературными поисками; и ...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: писатель, первые сборники рассказов которого «Первая любовь, последние обряды» (First Love, Last Rites, 1975) и «Там, в постели» (In Between the Sheets, 1978) принесли ему сомнительную известность, поскольку в них обыгрываются навязчивые кошмары, ситуации из разряда «черного» юмора, сексуальные аномалии. Макьюэн является также автором романов «Цементный сад» (The Cement Garden, 1978), «Утешение странников» (The Comfort of Strangers, 1981), «Дитя во времени» (The Child in Time, 1987) и других. Наше исследование посвящено его роману «Искупление» (Atonement, 2001). Структура романа специфична. Кажется, что повествование ведется от разных лиц – от лица некого нарратора, от лица героев произведения, в том числе, и от лица главной героини романа Брайони. И лишь в конце произведения читатель понимает, что едва ли не весь текст романа – это воспоминания Брайони, что роман есть своего рода попытка искупить совершенный ею в детстве проступок, дело, что было направлено во благо, но обернулось ужасными последствиями и гибелью дорогих ей людей. Брайони по ошибке обвиняет возлюбленного своей сестры Сесилии Робби в изнасиловании кузины Лолы. Именно поэтому столь важно проанализировать художественную специфику детского психологизма в романе, поскольку спровоцированный детским сознанием поступок становится отправной точкой всего сюжета произведения....
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: П.: Блум и Everyman Э. П. Гончаренко Днепропетровский национальный университет БЛУМ И EVERYMAN АНГЛІСТИКА ТА АМЕРИКАНІСТИКА ЗБІРНИК НАУКОВИХ ПРАЦЬ Випуск 4 Заснований у 2004 році http://www.nbuv.gov.ua/portal/Soc_Gum/Aia/2007.pdf «Всечеловечность» Блума подчёркнута Джойсом как на уровне словесно-образном - сближением с Everyman'om, героем moral play XVI в., так и на уровне сюжетно-биографическом. Последнее заключается в том, что Блум поставлен в положение исключительное и одновременно универсальное, позволяющее ему быть не «человеком такой-то национальности», а «просто» человеком, вненациональным человеком вообще: потомок венгров, евреев и ирландцев, он - еврей в Ирландии и ирландец для остального мира; принявший без серьёзной религиозности сначала протестанство, затем католицизм, и живя в католической среде, он и в этом отсутствии религиозной прикреплённости одновременно - исключение, изгой и образец универсальности. Это хорошо интерпретирует Ричард Эллманн, который тщательно взвешивает значение такой особенности биографии Блума в монографии «Улисс на Лиффи»: сделав Блума одновременно Одиссеем, евреем, бывшим иудеем, бывшим протестантом, формально католиком, Джойс наслоил «иудео-христианскую традицию поверх еврейско-эллинистической». При этом,...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: Ведущей традицией XX в. становится расширение границ понятия дискурс, а именно – многоплановая его трактовка в рамках бесконечности сознания. М. Фуко трактует дискурс как определенную «форму знания», у Коке это «сцепление структур значения, обладающие собственными правилами комбинации и трансформации»; у Э. Бенвениста дискурс определяется как «речь, присваиваемая говорящим» [Можейко 2001: 240]. Дискурс как «специфический способ или специфические правила организации речевой деятельности» рассматривает И. П. Ильин [Ильин 2001: 231]. В целом, дискурс – актуализированная форма содержания сознания, имеющая социокультурный контекст. Художественный дискурс, добавим мы, есть языковое и речевое проявление сознания героев произведения как совокупности определенных социолекта, идиолекта, концептосферы. Таким образом, выбор писателем слов, конструкций, типа речи и т. п. формирует речевые модусы персонажей, а столкновение этих модусов существенным образом определяет сюжет романа и его динамику. Мы будем трактовать дискурс как проявление в речи персонажа своеобразия его социально-психологических черт, т. е. создание личностно-окрашенного текста, «приписываемого» персонажу. Симбиоз философии языка, семиотики, психолингвистики, социологии, антропологии, культурологии и многих других современных наук позволяет подходить к изучению человеческого сознания как к объемной модели, как к процессу актуализации мысли в речи и в поведении. Постмодернисты объявляют дискурс «универсалией современной жизни», а важность и последующая необъяснимость порой одного сказанного слова соблазняет исследователей проанализировать внутреннюю речь для выявления мотивов, причин актуализации того или иного сообщения во внешней речи, т. е. ответить на вопрос: почему...