Поиск по материалам сайта
Cлово "COUP"
Входимость: 3. Размер: 65кб.
Входимость: 3. Размер: 82кб.
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Входимость: 1. Размер: 120кб.
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 65кб.
Часть текста: перевод этого произведения, выполненный Георгием Адамовичем. Повесть была названа «Незнакомец». В 1968 году журнал «Иностранная литература» напечатал повесть Камю в переводе Норы Галь. Она называлась «Посторонний». Второй «Посторонний» напечатан в однотомнике Камю, выпущенном издательством «Прогресс» в 1969 году, в переводе Наталии Немчиновой. Перед нами — работы двух известных переводчиц. Излишне говорить, что они выполнены на том уровне, когда поиски мелких огрехов представляют интерес лишь для фельетонного недоброжелательства и, кстати, мало продуктивны. Но и перевод Адамовича, как раз дающий повод для такого рода цитации, будет нас интересовать в совершенно ином плане. Задача статьи — показать роль переводчика как интерпретатора иноязычного произведения, показать масштаб «расхождений» между разными переводами одного и того же текста, — расхождений, которые возможны даже тогда, когда переводы выполнены на высоком профессиональном уровне и не грешат отсебятиной и произволом; показать, наконец, что и читатели, так часто не знающие, кто перевел прочитанную ими книгу, и те из критиков, что знакомятся с произведением зарубежного автора только по переводу и в конце...
Входимость: 3. Размер: 82кб.
Часть текста: "спутница жизни", Грейс Фрик. Этих подробностей я, конечно, не знал. Я подумал тогда, что вот, в разных уголках земли, там, где она бывала - а она много где успела побывать за свою "бродячую жизнь" - и там, где побывать не сумела, разные, ничего не знающие друг о друге люди скорбят и думают о ней в этот день, и что эта совместная скорбь связывает их какой-то тайной, "кармической" связью, протягивает незримые нити сквозь тот, как она бы сказала, "лабиринт мира", по которому мы и блуждаем при жизни. Нити, подумал я, по которым мы ищем в нем путь и выход. 2. Вокруг же была страшная, еще совершенно советская, конечно, зима, грязный снег у табачных киосков, полулагерные лица - мир, с которым сама Юрсенар почти не сталкивалась, который ужаснул ее во время краткого, в 1962 году, трехдневного визита в Ленинград (памятником ему осталось потрясающей силы письмо, адресованное ее итальянской переводчице). Она была в России, вот эти три дня в 62-ом году, инкогнито, никому не известная иностранка, в сопровождении своей верной Грейс, в группе других безымянных туристов - и без всяких литературных связей, встреч и знакомств в России. А как легко вообразить себе ее встречу с Ахматовой... Они бы "узнали" друг друга, наверное. У Юрсенар с Ахматовой, при всех несходствах, есть нечто общее, то, что мы в беспомощности нашей, обозначаем словом "классическое". Это были две античные женщины, случайно попавшие в современность - хлесткая фраза, которую, едва написав ...
Входимость: 2. Размер: 15кб.
Часть текста: другим. Он открыто признаётся, что выбирает Хаос и живёт в Апокалипсисе. Хотите познакомиться? Вот, кстати, уже принесли джин. Жан-Батист Кламанс, к вашим услугам. Кто он такой? Пророк, укрывшийся в пустыне, созданной из камня, тумана и стоячих вод. Elie sans messie, Илья, не посланный мессия, коему предназначено возвестить конец света. «Вы заметили, что концентрические каналы Амстердама походят на круги ада?» Вялый, бесцветный ад, un enfer mou, право! кругом — la mer couleur de lessive faible, море цвета стиральной воды, l'espace incolore, l'effacement universel, бесцветное пространство, вселенское небытие, aucun éclat! Образ гигантского стирального бака (la mer fumante comme une lessive) не раз возникает перед нами, когда мы услышим пронзающий скрипучий голос кабацкого пророка: «Что я хочу сказать? Да то, что единственная польза от Бога была бы, если б Он гарантировал невиновность, и на религию я смотрел бы как на огромную прачечную, une grande entreprise de blanchissage, чем она, кстати сказать, и была когда-то, но очень недолго, pendant trois ans tout juste, и не называлась тогда религией». Как же она тогда называлась? Возможно, коммунистическим раем, ведь он тоже возвещался как Царство Божие, но только не назывался этим именем. Огромная прачечная, вода святого омовения, в которой люди хотели отмыться от первородного греха. Отмыться не удалось, догматы религии вошли в свои права и превратились в систему судебного кодекса, ввергшего человека в серый регламентированный «рай», законченную реализацию...
Входимость: 1. Размер: 20кб.
Часть текста: НА СТИЛЬ ПРОИЗВЕДЕНИЙ АНРИ ТРУАЙЯ Язык и культура. - Новосибирск, 2003. - С. 18-27 http://www.philology.ru/literature3/teleshova-03.htm Общеизвестный факт, что любой художественный текст характеризуется определенными закономерностями языкового построения. Несомненный исследовательский интерес в этом плане представляют произведения двуязычных писателей, наделенных бикультурализмом (двукультурием). В рамках данной статьи предполагается выявить влияние русской литературы на стиль Анри Труайя и реализацию этого эффекта на интертекстуальном уровне его произведений русской направленности. Анри Труайя, лауреат Гонкуровкой премии и член Французской Академии с 1959 г., - один из самых популярных и читаемых современных французских писателей. Число его книг, изданных только во Франции, достигает 15. 367. 000 экземпляров [1]. Представляется вполне уместным поставить вопрос: из какого источника романист черпает неиссякаемую творческую силу, выпуская книгу за книгой, в которых нет и следа увядания его таланта? Ответ объясняется во многом русскими корнями Анри Труайя. Общеизвестно, что Анри Труайя - псевдоним Льва Тарасова, родившегося в Москве в 1911 г. и живущего с 1920 г. во Франции. Русское имя по-прежнему живет в нем. Сжавшись в ...
Входимость: 1. Размер: 31кб.
Часть текста: рассматривают на фоне предтеч и предшественников. Тени великих особенно видны в поэзии, поскольку слова их не так изменчивы, как те понятия, которые они выражают. Поэтому значительная часть труда любого поэта подразумевает полемику с этими тенями, горячее или холодное дыхание которых он чувствует затылком или вынужден чувствовать стараниями литературных критиков. «Классики» оказывают такое огромное давление, что результатом временами является вербальный паралич. И поскольку ум лучше приспособлен к тому, чтобы порождать негативный взгляд на будущее, чем управляться с такой перспективой, тенденция состоит в том, чтобы воспринимать ситуацию как финальную. В таких случаях естественное неведение или даже напускная невинность кажутся благословенными, потому что позволяют отмести всех этих призраков как несуществующих и «петь» (предпочтительно верлибром) просто от сознания собственного физического присутствия на сцене. Однако рассматривание любой такой ситуации как финальной обычно обнаруживает не столько отсутствие мужества, сколько бедность воображения. Если поэт живет достаточно долго, он научается справляться с такими затишьями (независимо от их происхождения),...
Входимость: 1. Размер: 120кб.
Часть текста: Малларме о назначении поэзии и поэтическом символе. Развеществление реальности в его стихотворениях. — «Декадентизм» Корбьера, Лафорга. — Символизм как поэтическая школа. Значение музыки Вагнера. Малларме и младосимволисты. Поэзия Мореаса, Вьеле-Гриффена, Самена, А. де Ренье. — Особенности символизма Клоделя, Валери. — Поэзия Верхарна. Динамика его творчества, основные книги стихов. У мира есть смысл (совсем не обязательно сверхъестественный «замысел»), и человек к этому смыслу причастен, — вот миросозерцательное зерно, из которого способна вырасти символистская литература или, по крайней мере, символистские мотивы в творчестве того или иного поэта. Ни антропоморфизм, ни пантеизм, ни обычная религиозность, ни мистицизм, ни оккультизм не являются обязательной принадлежностью символистского мироощущения. Символизм может быть безрелигиозным или даже антирелигиозным, о чем свидетельствует творчество четырех крупнейших французских поэтов XIX в. — Бодлера, Верлена, Рембо и Малларме. Первый из них (Бодлер), взыскуя Бога, эстетическое наслаждение извлекал из своего «сатанизма», второй (Верлен) нашел утешение в вере слишком поздно, третий (Рембо) был «богоотступником », а четвертый (Малларме) — открытым атеистом. Шарль Бодлер (Charles Baudelaire, 1821 — 1867) вошел в историю французской литературы как «основоположник символизма и декаданса» (М. М. Бахтин). В личности Бодлера сошлись два трудно уживающихся друг с другом начала — «обнаженное сердце», искренняя, до беззащитности чувствительная душа и аналитически хладнокровный, до беспощадности ясный ум, превративший эту душу в объект своих аналитических истязаний, — причем «душа», зная о собственной нечистоте, сама жаждала и требовала пытки. Бодлер — человек, чьей судьбой стало...
Входимость: 1. Размер: 65кб.
Часть текста: В чем сущность «неудачи» самого Сартра? По-видимому, следует сразу сказать, что «неудача» Сартра стоит иных удач, что это «провал» с овацией, с бесчисленным количеством вызовов автора на сцену, что «неудача» признанной «звезды» крупномасштабна и значительна в том смысле, что выходит из берегов индивидуального творчества, затопляя довольно обширные пространства умозрительного пейзажа, именуемого современной западной культурой, тем самым в известной степени вызывая ощущение стихийного бедствия. Имя этому «бедствию» — нигилизм. В области культуры он нашел, в частности, свое выражение в разоблачении гуманистических форм общественного сознания как одной из иллюзий, которая, наряду с религиозной иллюзией, способствует мистификации связей человека с миром. В холоде бытия, погруженного в абсурд, бунт оказывается единственным спасением, ибо он согревает теплом разрушения: жарко пылают корабли, подожженные Сартром... Для того чтобы не принять «условий человеческого существования», необходимо предварительно их определить. Сартр превратил роман в испытательный полигон. Герой романа совместил в себе субъекта и объекта эксперимента. Каковы были формы и мера добросовестности этого опыта? Во всяком случае, Сартр стал пленником своего определения «условий человеческого существования». Плен оказался пожизненным. 1 Для того чтобы без проволочек дать некий общий образ прозы Сартра,...
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Часть текста: дистанцировалась от американской культуры и общества. С равным успехом она могла бы стать гражданкой любой другой страны. И, тем не менее, ее, уже потерявшую французское гражданство, принимают в 1980 г. в ряды «бессмертных», и она становится первой женщиной - членом Французской академии. Признанный классик на родине, она до сих пор ускользает от критических ярлыков. Переводчица произведений Юрсенар на русский язык Н. Мавлевич рассказывает о встрече с маститым французским критиком, уверенно указывавшим место каждого писателя в литературном процессе. И только имя Юрсенар заставило его запнуться. Она не вписывается ни в какие рамки. Юрсенар невозможно дать какое-либо определение. Кто она? «Это другой регистр - регистр вечности» 1 , - нашелся французский критик. Впервые российский, тогда еще советский читатель знакомится с Юрсенар в 1984 г. В серии «Мастера современной прозы» издательства «Радуга» под одной обложкой выходят два ее главных романа - «Воспоминания Адриана» («Mémoires d'Hadrien», 1951) в переводе М. Ваксмахера и «Философский камень» (в оригинале «L'Œuvre аu Noir», 1968) в переводе Ю. Яхниной. Ю. Давыдов в предисловии, озаглавленном «Послевоенные романы Маргерит Юрсенар», отмечает, что эти произведения резко выделяются на фоне остального творчества писательницы. Им свойственны «органическое чувство истории, ощущение глобального масштаба исторических свершений» 2 . Прежде чем роман «Воспоминания Адриана» принял определенную...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: , Смоленск, 2009 http://www.smolgu.ru/Izvestija%20SmolGU5.pdf Творчество Бориса Виана, столь недолгое по времени – с середины 40-х годов до его смерти в 1959 году, – занимает особое место во французской литературе: Борис Виан был уникальным явлением в культурной жизни Франции. Писатель Ноэль Арно назвал свой труд, посвященный жизни и творчеству Б. Виана, «Les vies parallèles de Boris Vian» [5]. Борис Виан действительно прожил одновременно несколько параллельных жизней. Необычайно широка была творческая палитра этого «человека-оркестра», которого можно смело назвать «возрожденческим человеком»: музыкант, поэт, романист, драматург, сценарист, артист, журналист, издатель, переводчик, художник. В статье мы анализируем пять романов, которые представляют наибольший интерес в его прозаическом наследии: «Troubles dans les Andains», «L’Ecume des jours», «L’Automne à Pékin», «L’Herbe rouge», «L’Arrache-coeur». Все романы Виана объединяет их пародийный характер. «Борис Виан пародирует все, что превратилось или только может превратиться в клише: канонические формулы ренессансной любовной лирики и кодифицированную стилевую манеру...