Поиск по материалам сайта
Cлово "AUTHOR"
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 48кб.
Часть текста: демонстрируют дружную озабоченность теоретиков отсутствием каких-либо ориентиров или указателей на результативность или правомерность аналитического демарша. Первоначальный энтузиазм по поводу бесконечности и текучести текстуального смысла сменился некоторым унынием литературоведов и философов, ибо под угрозой оказался сам raison d'etre всех тех теорий интерпретации, легитимной целью которых всегда являлась проблема поиска смысла изучаемого текста. Попытки ограничить количество релевантных контекстов в процессе интерпретации некоторым конечным числом значений могли быть заклеймены как "авторитаризм" 1. В итоге среди теоретиков разных дисциплин обнаружилось весьма симптоматическое единство по вопросу о конце интерпретаций и вступлении в эпоху посттеории. Вездесущая интерпретация способна адаптировать любой текст к избранной критиком аналитической схеме. Как считает, например, Дэвид Бордуэлл, процесс интерпретации осуществляется по принципу "черного ящика": если схема работает хорошо, то нет необходимости заглядывать внутрь. В итоге нюансы "текста" остаются незамеченными — интерпретативная оптика не в состоянии уловить их. "Искусство интерпретации превратилось в индустрию" 2. Негативный пафос противников интерпретации основан на неприятии парадоксальной ситуации (возникшей как следствие повышенного интереса к читателю и контексту рецепции), когда не только автор, но и текст уже не в состоянии контролировать все возможные интерпретации; текст не владеет ничем, интерпретация — всем. Сущность проблемы лаконично сформулировал Цветан...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: первая книга парижского сборника “Числа”. “Развитие влияния Пруста, утверждение его гения”объявлено в программной статье одним из “важнейших событий” литературной жизни.[1] При этом тема не получила развития: никакой постпрустианской концепции русской литературы на страницах “Чисел” не прозвучало. Владислав Ходасевич писал с раздражением: “... хоть “Числа”, судя по их предисловию, готовы клясться именем Пруста, — журналу никак не выжать новую литературную идеологию из того случайного обстоятельства, что два сотрудника [ Юрий Фельзен и Гайто Газданов — О. С.] находятся под влиянием умершего писателя, которому теперь вообще многие подражают.”[2] И все же имя Пруста в тридцатые годы оказалось связанным с “атмосферой” “Чисел”, с их пафосом “конца” “литературы”, отказа от “искусства” в пользу cообразных с состоянием души в преддверии эсхатологической катастрофы “человеческих документов” — дневников, писем или, как говорил Борис Поплавский, “психоаналитических стенограмм”.[3] Пруст явился для авторов, близких “Числам”, гением доверительности, тихой...
Входимость: 1. Размер: 17кб.
Часть текста: короткую, но невероятно насыщенную жизнь. Рано лишившись матери, Билли Портер уже с 15 лет начал зарабатывать на жизнь: служил учеником аптекаря, в табачной лавке, в земельном управлении, в кассе Первого национального банка. Будущий писатель был обвинен в растрате крупной суммы, в панике бежал в Гондурас, где несколько раз чудом спасся от смерти. Через полгода получив телеграмму о безнадежном состоянии жены, он вернулся в США. Сразу после похорон он был арестован и получил 5 лет тюрьмы. В заключении Портер пробыл 3 года и 3 месяца. Освободили его досрочно за хорошую работу в тюремной аптеке летом 1901 г. Писать Портер начал в тюрьме. Первый рассказ был создан на сюжет, рассказанный ему взломщиком Диком Прайсом, спасшим из захлопнувшегося сейфа маленькую дочь богатого бизнесмена. Прежде чем отослать рассказ в газету, Портер прочел его сокамерникам. Рассказ в печать приняли не сразу. Три следующих были опубликованы под псевдонимом О. Генри. O. Генри не был пионером в жанре short story, американской разновидности короткого рассказа. Основные законы создания short story предусматривали краткость формы, единство и динамизм сюжета и неожиданную развязку. Этот жанр получил большое развитие в литературе США в середине XIX – начале XX вв. (Вашингтон Ирвинг, Эдгар По, Марк Твен). В конце 1903 г. О. Генри подписал контракт с нью-йоркской газетой «World» на еженедельную сдачу короткого воскресного рассказа. Из-под его пера вышло 273 рассказа – более чем по 30 в год. Писатель вел достаточно уединенную жизнь, не давал интервью. «По нескольку суток без видимой ...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: (17–19 апр. 2009 г.) / общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf Написанный Джулианом Барнсом в 1991 г. роман «Как все было (обсуждение)» («Talking It Over») и его последовавшее почти десять лет спустя продолжение «Любовь и так далее» («Love, etc.») завоевали у читателей большую популярность. В рецензии «Разные тропинки через лес» М. Горбачева делает акцент на интерпретации заглавия романа «Как все было». Английское выражение «to talk something over» имеет несколько значений: «подробно обсуждать какую-либо проблему; в напряженном диалоге пытаться найти пути выхода из сложившейся ситуации, как правило – весьма затруднительной для ее участников; убеждать кого- либо в своей правоте» [Горбачева 2002: 277]. В таком случае название «Love, etc.» указывает на саму обсуждаемую проблему, которая к концу второго романа не только не разрешается, но еще больше усложняется: «Стюарт. Самый главный вопрос: сможет ли Джилиан полюбить меня снова? <…> Джилиан. Стюарт действительно меня любит? <…> Вот самый главный вопрос» (II: 285). Роман «Любовь и так далее» является не только продолжением, но и переосмыслением сюжета романа «Как все было» (не случайно в первом романе есть глава «Love, etc.», а во втором...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: http://archive.nbuv.gov.ua/portal/natural/vdpu/Soc_komun/2008_1/36.html Уильям Джерарди, англичанин по рождению и русский по воспитанию, как никто другой может быть примером изменчивости писательской судьбы. Он имел значительный успех в начале своей творческой карьеры; его ценили такие известные мастера литературного мира, как А. Беннетт, Г. Уэллс, Дж. Б. Шоу, К. Мэнсфилд и другие. Однако позднее этот автор был незаслуженно забыт, и до сих пор библиография работ, посвященных его творческим достижениям, не отличается обширностью. Это в основном статьи 30–70-х годов, среди которых журнальные публикации, посвященные отдельным аспектам его наиболее известных произведений (среди авторов: Д. МакКарти, М. Холройд, Д. К. Мэно). В 1991 году вышла наиболее полная биография Уильяма Джерарди, написанная Д. Дэвисом, охватывающая все периоды его жизни и комментирующая его художественные и научные изыскания. Отмечая несомненные достоинства произведений Джерарди 20–30-х годов ХХ столетия, зарубежные литературоведческие исследования творческого...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: это то же самое, что смотреть на себя в зеркало. И, несмотря на то, что кино относится к визуальным искусствам, а литература – к словесным, связь литературы и кино более прочная и органичная, чем связь, например, кино и живописи. В самом общем виде литература и кино показывают реальность человеческой жизни» [Литература и кино]. Литература и кинематограф интересуются реальными процессами человеческой жизни. У них общий интерес, но разные способы представления этого интереса. Так, литература воздействует главным образом на зрение человека и с помощью преобразованных букв, слов, предложений рождает в воображении разного рода картины, в то время как кинематограф воздействует одновременно и на зрение, и на слух. И все те образы, которые, при чтении литературного произведения, только должны сформироваться, в кинематографе уже готовы, а это значит, что процесс адаптации необходимой информации происходит значительно быстрее, то есть кинематограф восполняет визуальный недостаток литературы. Тем не менее, литература как вид искусства базируется главным образом на слове, то есть на стилистическом своеобразии, в то время как фундаментом кинематографа является визуальный образ. П. С. Коган отмечает: «Литература и кино несоизмеримы и даже несовместимы между собою. Материал первой – слово. Сила второго – в его «немоте». Доведенный до совершенства кино должен был бы обходиться без...
Входимость: 1. Размер: 33кб.
Часть текста: высокого модернизма. В данной статье рассматриваются те элементы творческой стратегии Исигуро, которые роднят его романы с прозой высокого модернизма. Британский писатель японского происхождения, лауреат Букеровской премии Кадзуо Исигуро стоит в одном ряду с наиболее талантливыми представителями современной английской литературы постмодернизма, и в первую очередь его творчество следует рассматривать в этом контексте. Многие характерные приемы и стратегии английского постмодернизма, нередко называемого металитературой (англ. metafiction), проявляются в романах писателя. В его творчестве нашло отражение и игровое начало, преобладающее в эстетической программе постмодерна, и реставрация истории, одна из ключевых стратегий английской прозы последней четверти XX века, и жанровый эклектизм, подразумевающий использование приемов преимущественно популярных жанров. Однако называть Исигуро английским постмодернистом можно лишь с некоторыми оговорками. Условно творчество писателя можно разделить на два периода: ранний «реалистический» (или, по выражению критика Брайана Шеффера [11], «псевдореалистический») и поздний «деконструктивный». Для первого характерно то, что внутрироманное бытие определяют исторические и географические факторы: послевоенная Япония и современная Англия – «Смутный пейзаж холмов» (A Pale View of Hills, 1982); довоенная милитаристская Япония и современная Япония, пересмотревшая ценности прошлого, – «Художник зыбкого мира» (An Artist of the Floating World, 1986); довоенная Англия времен Суэцкого кризиса и современная Англия, ценности которой подверглись переоценке, – «Остаток дня» (The Remains of the Day, 1989). Во втором периоде доминирует игровое начало. Привязка к конкретному историческому и географическому фону уже не является определяющей, а...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: тогда еще некрытой, откуда можно без помех наблюдать уличное движение. Сербайтон — зеленый городок на реке Темзе, нечто вроде предместья Лондона; Сербайтон называли пригородным районом — до него не больше часу езды от цен-1 тра, хорошее сообщение поездом. Там Чапек провел первые дни и, совершенно измученный лондонской сутолокой, охотно возвращался в Сербайтон на субботу и воскресенье — отдохнуть, как он говорил, и писать «Письма из Англии». Стояла прекрасная солнечная погода, и Чапек с удовольствием сидел в садике под развесистым ливанским кедром. Ему нравились английские парки, он был очарован ветвистыми деревьями и густыми, коротко подстриженными английскими газонами. Его приводило в восторг, что по ним можно расхаживать совершенно безнаказанно. Июнь в Англии — апогей светского сезона, и начиная с первого июня Чапека ожидал целый ряд приглашений. Скромный и очень чувствительный, Чапек был необычайно робок в светских отношениях, выступать публично и привлекать всеобщее внимание было для него истинным мучением. Я пытался подготовить его к тому, что его ожидало. На банкете, куда он был приглашен в качестве почетного гостя, предполагалось его торжественное чествование, председательствующий должен был быть Голсуорси. Мне пришлось призвать на помощь все свое красноречие, чтобы уговорить Чапека ответить на его приветствие. Он выдвинул множество возражений, охал и ворчал, но вскоре явился с готовой речью, которую мы вместе вправили в великолепную английскую форму, а потом отработали с точки зрения...