Поиск по материалам сайта
Cлово "ARS"
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Входимость: 1. Размер: 110кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 69кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 14кб.
Часть текста: принадлежит к тем римским поэтам, интерес к которым возрастает в определенные эпохи, в частности, в эпохи, связанные с переменами, в том числе в эстетической сфере. Так, европейская культура пережила сильную волну «Овидианского возрождения» в XII—XIII веках, открыв поэта как, прежде всего, «певца любви». Более поздней, романтической литературе, Овидий был уже интересен «финалом» свой судьбы - участью одинокого изгнанника, живущего среди дикого племени. Подобный интерес мы наблюдаем, к примеру, у Пушкина в наиболее романтический период его творчества в годы южной ссылки, когда Пушкин пишет большое послание «К Овидию», которое позднее ценит более многих своих поэм. Кроме того, Пушкин создает выразительный образ Овидия в поэме «Цы-ганы». На бессарабской земле он интересуется сохранившимися легендами об Овидии, путешествует по бессарабскому краю вместе с румынским поэтом К. Стамати в поисках могилы римского поэта. Вскоре после Пушкина другой поэт, Виктор Тепляков, близкий к кругу декабристов, после освобождения из крепости и ссылки в Одесский край, обратился к творчеству Овидия. По образцу произведений Овидия, созданных римским поэтом в ссылке («Печальные элегии», «Письма с Понта»), Тепляков пишет «Фракийские элегии» и «Письма из Болгарии». В них он посвящает Овидию немало проникновенных строк, в свою очередь, делает попытку разыскать могилу древнего поэта и отправляется в Томис (ныне порт Констанца в Румынии), дерзнув нарушить режим ссылки. Поэтические опыты В. Теплякова не останутся незамеченными Пушкиным. Он откликнется на них, в целом, сочувственной статьей «Фракийские элегии. Стихотворения Виктора Теплякова. 1836 год.». Среди стихотворений Теплякова заметно выделяется элегия «Томис», рисующая мужественный, стоический образ Овидия-изгнанника, родство с которым ощущает поэт. Примечательно, что Овидия ...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: с карандашного наброска на листе бумаги, затем, возвращался к нему, в гипсе, по много раз переделывая, отказываясь от каких-то элементов первоначального замысла, и, наконец, воплощал свое творение в бронзе или в мраморе. Роден над своими скульптурами именно работал. Travailler, toujours travailler, rien que travailler, - говорил он Рильке, который напишет потом в своей книге о великом скульпторе, что, рассматривая гриб, сорванный в лесу, тот восклицал: «Вот работа - так работа!... И для этого требуется одна только ночь!» Бог для Родена - это, прежде всего, Творец, который трудится над созиданием мира как плотник или кузнец, вкалывающий до седьмого пота. Creation, «сотворение». - одно из любимых слов Родена. Показывая Рильке (это было во время их первой встречи) одно из лучших своих произведений, где, в сущности, им просто прочитана вслух книга Бытия, но только средствами (109) ваяния - огромную руку (только руку!), в которой Бог держит слитую воедино пару, мужчину и женщину, он говорит: «Вот она, рука, которая держит кусок горшечной глины...» Затем, пишет Рильке, он «сделал своей рукой столь мощно держащий и формирующий жест, что казалось, видишь, как из него вырастают вещи». И тут Роден произнес свое creation - не «творение», то есть готовый уже результат, а именно "сотворение" как процесс, как работа, которая продолжается и требует всё новых сил. Роден чувствовал Бога именно по-библейски и вовсе не был носителем какого-то чуждого христианству духа. Есть в Евангелии от Иоанна одна фраза, ...
Входимость: 1. Размер: 64кб.
Часть текста: миру в себе Затонский Д. Художественные ориентиры XX века http://www.gumer.info/bibliotekBuks/Literat/zaton/06.php В июне 1945 года я прибыл в Берлин, к новому месту службы. Бросил вещмешок и шинель на гостиничную койку, что-то пожевал в столовой при комендатуре вокзала и отправился разыскивать Александерплац. Площадь эту я нашел довольно быстро: от Силезского (ныне Восточного) вокзала идти туда совсем недалеко. Только там ничего не было, кроме остова надземки, гор битого кирпича да черных дыр на руинах домов. Впрочем, весь город лежал тогда в развалинах. Слова «Берлин, Александерплац» застряли в моей памяти еще до войны, после того, как я прочел роман с таким названием. О его авторе, Альфреде Деблине, я знал очень немного. Кажется, лишь то, что был он врачом, имел где-то поблизости практику и лечил бедняков, неудачников, париев, населявших этот район. Но книга запомнилась, оказалась самой яркой заочной встречей с Берлином. И при встрече очной меня прежде всего потянуло на Александерплац... Рассказанная в деблиновском романе история Франца Биберкопфа (конечно, если брать историю эту саму по себе) весьма проста, даже незамысловата. Бывший транспортный рабочий, отсидев четыре года за непреднамеренное убийство любовницы, решает стать порядочным человеком. Торгует галстуками, потом газетами, завел толстуху-любовницу, всем доволен. Первый удар нанес приятель, обманувший доверие. Биберкопф запил, но еще устоял на ногах. От второго удара он уже не оправился. Этот удар тоже нанес приятель, некий Рейнхольд. Наш герой по неведению спутался с воровской шайкой, в которой подвизался Рейнхольд, и тот, не вполне доверяя дружку, выбросил его на ходу из машины, прямо под колеса полицейской погони. В результате Биберкопф потерял не только руку, но и желание оставаться порядочным. Теперь его болезненно влечет к убийце Рейнхольду, он становится бандитом. И Рейнхольд нанес третий удар: задушил новую любовницу Биберкопфа, к которой тот был...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: впадать в заблуждения, которые автор так остроумно критикует. Одной из таких ловушек для всех его интерпретаторов является, несомненно, боязнь впасть в грех чрезмерной интерпретации — и тем не менее это постоянно происходит 1 . В попытке отследить все коды и референции критики с маниакальным упорством выискивают следы интертекстуальности, которыми изобилуют его романы. Эко очень любит использовать подобные примеры гиперинтерпретации в качестве показательных случаев того, как не нужно обходиться с текстом, всячески подчеркивая, что как автор он этого в виду не имел, однако трагизм ситуации заключается в том, что этого "не имел в виду" и его текст — единственный гарант интерпретации. То есть в подобных случаях он вправе поддержать свой статус не как автора (в связи с более чем скромной ролью последнего в современной критической парадигме), но как образцового читателя своих текстов. Например, в ряде своих недавних книг и выступлений Эко анализирует интерпретативное решение романа Имя розы, предложенное Еленой Костюкович 2 . Костюкович, справедливо полагая, что "смысл развернутого "высказывания" Эко не исчерпывается поверхностным прочтением (как "готического" детектива), предпринимает попытку фигурального следования тезису о неограниченном семиозисе, полагая, что тем самым реализуется и внелитературная позиция Эко как ученого-семиотика ("всякий знак является интерпретантом других знаков, и всякий интерпретант интерпретируется в свою очередь другими знаками", — согласно пирсовскому определению семиозиса). В поисках разгадки "литературного центона", помимо обращения к...
Входимость: 1. Размер: 89кб.
Часть текста: испытывая к деталям повествования двойной интерес. Впрочем, очень скоро меня больше стали занимать вовсе не адриатические пейзажи, а “призрачно странные фигуры”[1], попадавшиеся немецкому профессору на пути в город святого Марка. Горбун, учтиво скалящий зубы. Матрос с козлиной бородкой, в шапке набекрень и с огрызком сигары в углу рта. “Поддельный юноша” в щегольском пестром платье: каркающий голос, мерзкие гримасы, пошлые ужимки. Суровый гондольер с неприятной и даже свирепой физиономией. Страшные, жуткие, мрачные, кошмарные персонажи, для которых существует особое, довольно редкое, но очень емкое слово - макабрические! В рассказе за день до смерти Ашенбаха появляется капелла странствующих музыкантов: мандолина, гитара, гармонь и пискливая скрипка. Начинается отвратительный концерт. “... Подлинно талантливым актером и премьером труппы выказал себя гитарист, обладатель так называемого комического баритона; почти безголосый, он отличался удивительным мимическим даром и большой экспрессией. Не выпуская из рук инструмента, он то и дело отрывался от остальных и подбегал к рампе, чтобы в награду за свои веселые дурачества услышать снисходительный смех”. Полуграбитель, полукомедиант - выразительные мимика и пластика, трагизм, смешанный с пошлостью; лукавое подмигивание, касание кончиком языка уголков рта, двусмысленное кривляние, обход “чистой публики” по кругу. Вот он, угодливо извиваясь, обнажая в раболепно-коварной усмешке свои крупные зубы, приступает к заключительному сольному номеру - исполнению бесстыдной песни на непонятном диалекте, сопровождаемой издевательским рефреном-гоготом, буйством и непристойной жестикуляцией. “Колени у него подгибались, он хлопал себя по ляжкам, хватался за бока. Он весь трясся, он уже не смеялся, он орал, ...
Входимость: 1. Размер: 84кб.
Часть текста: г. Грендели уже смогли перебраться в Париж. Летом 1912 г., когда Элюар с матерью отдыхал в Швейцарии, у него открылось чахоточное кровохарканье. Врачи почти на два года поместили его в горную лечебницу. Здесь он встретился с русской девушкой Еленой Дьяконовой, а через четыре года она сделалась его женой. Он звал ее Гала, и ей были посвящены его первые стихотворные пробы пера. И хотя вскоре Элюар отрекся от двух своих юношеских книжечек, сочтя их слишком по-ученически неловкими, тем не менее это - пусть робкие, но все же непосредственные подступы к тому "долгому любовному раздумью", каким ему виделось все его сорокалетнее творчество. Залечив болезнь, хотя и не вылечившись вполне (слабость легких давала о себе знать на протяжении всей его жизни), Элюар едва успел завершить учебу, как разразилась военная катастрофа 1914 года. Солдат нестроевой службы, он был назначен санитаром в госпиталь и четыре с лишним военных года провел в тылу, досадуя на свой недуг, вынуждавший его отсиживаться вдали от передовой. Всего на несколько недель в январе-феврале 1917 г. ему удалось добиться отправки с пехотным полком на фронт, откуда его вскоре отослали назад с острейшим приступом бронхита. Незадолго до этого испытания себя в траншеях Элюар отпечатал на ротаторе тетрадку своих стихов под заголовком "Долг" (Le devoir, 1916). Скупо и просто рассказал он здесь об участи своей и своих вчерашних однокашников, ныне однополчан, увязших в окопной грязи, среди холода, слякоти, горя и уже уставших надеяться на возврат похищенной у них радости жить, не остерегаясь каждую минуту смерти. К этой печали и усталости солдата, оторванного от родного очага, через год, в расширенной и...
Входимость: 1. Размер: 38кб.
Часть текста: бабские черты, сутулая, жирная и коротконогая, один вид которой вызывает рвоту, с бледным задумчиво-меланхолическим лицом и тяжелым запахом духов... Евреи постоянно ели, покупали все, что им во время поездки предлагали, хотя и так имели все с запасом». В этом описании Манн не оригинален: постоянно жующие жирные уроды – таков был распространенный образ евреев в многочисленных антисемитских публикациях того времени. Таким представляет их и наш писатель, несмотря на то, что он сам не раз открыто выступал в защиту «гонимого племени». Томас Манн, 1906 год Начало двадцатого столетия Томас Манн встретил молодым, многообещающим литератором. В 1893 году восемнадцатилетним юношей он переехал в Мюнхен из родного Любека и уже в следующем году опубликовал свой первый рассказ. Потом он работал в нескольких журналах, путешествовал, много писал. В октябре 1901 года в берлинском издательстве Фишера вышел его роман «Будденброки», за который он через двадцать восемь лет получит Нобелевскую премию по литературе. Молодого писателя стали принимать в высшем обществе, перед ним открывались двери самых богатых домов Мюнхена. В письме брату Генриху от 27 февраля 1904 Томас описал свой визит в дом профессора математики, богатого еврея Альфреда Прингсхайма. «Это событие меня потрясло. Заповедник с настоящими произведениями искусства. Отец – университетский профессор с золотым портсигаром, мать – красавица, будто с полотна Ленбаха. Младший сын – музыкант. Его ...
Входимость: 1. Размер: 18кб.
Часть текста: науч. конф., посвященной 125-летию со дня рождения Василия Каменского (17–19 апр. 2009 г.) / общ. ред. Н. С. Бочкарева, И. А. Пикулева; Перм. ун-т. – Пермь, 2009. http://rfp.psu.ru/archive/borderline2009/borderline2009.pdf Многие ученые неоднократно доказывали, что есть несомненная связь словесного искусства с визуальным. Представление об «искусствах-сестрах», «искусствах-родственницах» опиралось на возрожденные и по-новому истолкованные античные представления «ut pictura poesis» (поэзия как живопись) и «ut rhetorica pictura» (живопись как риторика), высказанные Плутархом («О славе афинян») и Горацием («Ars Poetica» / «Наука поэзии»). Идея о родстве искусств развивалась и дальше, но использовалась чаще всего с целью разграничения данных понятий [Мусвик 2000: 105]. В Англии теоретическая разработка идеи о родстве поэзии и живописи началась в 1620-30-х гг., когда стали предприниматься попытки осмыслить искусство в общеэстетических категориях [Толстых 2008: 8-9]. В современной науке разносторонне изучаются взаимоотношения между...
Входимость: 1. Размер: 110кб.
Часть текста: метеоритов, анализ которых поможет понять, какие процессы формируют ее планетарное плазменное ядро. Между 2002 и 2004 гг. Эко опубликовал в Италии четыре книги, плод интенсивной работы, ведшейся с начала 1990-х гг. вплоть до наших дней. Речь идет о сборнике эссе “О литературе” (Sulla letteratura, 2002), исследовании о переводе “Сказать почти то же самое” (Dire quasi la stessa cosa, 2003), иллюстрированном романе “Волшебное пламя царицы Лоаны” (Misteriosa fiamma della regina Loana, 2004) и научно-популярной “Истории красоты” (La storia della bellezza, 2004) 1 . Эко обладает исключительной способностью развивать собственные критические идеи в различных по своим характеристикам сферах знания. Он с равной уверенностью чувствует себя в рамках трактата по семиотике и эссе, летописи современных нравов и научно-популярного очерка, не говоря уже о романе. Одна из его главных заслуг состоит в умении ярко и одновременно с чувством меры сопрягать теоретический дискурс с анализом конкретных явлений современной культуры. И именно эта способность моделировать теорию, отталкиваясь от непосредственного наблюдения, как мне представляется, является характерной особенностью всех его произведений, будучи при этом и действенным противоядием от скуки. И все-таки в последних работах Эко ощущается отсутствие теоретического дискурса, особенно заметное в свете его...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: он — один из тех немногих теоретиков, кто решился не только в теории, но и в реальности преодолеть табуированную границу, разделяющую сферу академических исследований и культурной практики. В связи с чем теперь уже сложно сказать, является ли Умберто Эко ученым с мировым именем, писателем или кем-то еще. Кстати, журналисты очень любят спрашивать Эко о том, не испытывает ли он проблем с собственной идентичностью из-за такого разнообразия занятий. Однако он всегда отвечает, что для него подобной проблемы не возникает, ибо прежде всего он ученый, занимающийся сугубо серьезными проблемами: романы, по воле судьбы оказавшиеся в списке бестселлеров, на самом деле являются академическими текстами (возможно, это становление нового жанра — академический роман); статьи, публикуемые в массовой печати и касающиеся самых различных проблем повседневной жизни, кому-то могут показаться "безответственными cooked-and-eaten or wash-and-wear размышлениями", но, как правило, именно эта первичная форма рефлексии помогает ему собирать материал, который затем найдет свое место в академических работах в более органичной и глубокой форме 1 . Что всегда отличало Эко — это ирония, энциклопедизм и...