Приглашаем посетить сайт

Вераксич И.Ю.: Зарубежная литература. ХХ век Курс лекций
Лекция № 5. Французская проза первой половины ХХ века

Лекция № 5

Французская проза первой половины ХХ века

План

1. М. Пруст как создатель жанра модернистского психологического романа:

а) краткая биографическая справка;

б) особенности повествовательной манеры писателя в романе «В поисках утраченного времени».

2. Нравственно-этическая проблематика романов Ф. Мориака:

а) краткий обзор жизненного и творческого пути;

б) проблематика, главные герои романов «Тереза Дескейру» и «Конец ночи»;

в) проблематика романа «Клубок змей».

1. М. Пруст как создатель жанра модернистского психологического романа

А. Краткая биографическая справка

Марсель Пруст (1871–1922), признанный одним из «отцов модернизма», вошёл в историю литературы как автор романа «В поисках утраченного времени», проявив себя мастером импрессионистической прозы и смелым экспериментатором.

Родился и всю свою жизнь Пруст провёл в Париже. Его отец был профессором медицины. Рос Марсель под опёкой любящей его матери. В десять лет перенёс тяжёлый приступ астмы, от которой страдал всю жизнь. Со временем болезнь станет причиной затворничества писателя. Окончив лицей, в 1890 году поступает в Высшую школу политических наук. Слушает лекции Анри Бергсона в Сорбонне. В 1890-е годы Пруст публикует свои первые статьи, пишет очерки, новеллы, некоторые из них («Виоланта, или Светскость») вошли в его первую книгу «Утехи и дни» (1896). Эта книга вышла с предисловием Анатоля Франса. В ней проявилось присущее Прусту мастерство психологического анализа, однако открытие «прустовского» метода исследования реальности было ещё впереди.

В Париже Пруст ведёт светскую жизнь, посещая блестящие салоны Парижа, атмосферу и нравы завсегдатаев которых воссоздал в своих произведениях.

Подлинной и единственной жизнью Пруста стало служение искусству.

Б. Особенности повествовательной манеры писателя в романе «В поисках утраченного времени»

Марсель Пруст известен в истории французской литературы как родоначальник современной психологической прозы. Его произведения интересны именно тем, что он представляет картины психологической жизни человека, одна из которых вырисовывается в гениальном литературном опыте ХХ века – в романе Пруста «В поисках утраченного времени».

Новизна произведения Пруста определялась исходным эстетическим принципом его создателя: «Всё в сознании, а не в объекте». Пруст утверждал: «Единственно реальный мир – мир внутренний». О нём он писал, сделав героем своего романа глубинное «Я», чьё имя – Марсель, совпадает с именем самого автора. Это совпадение не случайно: роман представляет собой поток воспоминаний Марселя о прожитой им жизни, а все события, весь мир представлены так, как преломляются они в его сознании и памяти. Тем самым основным сюжетом произведения становится жизнь внутреннего «Я», а в контексте литературного процесса ХХ века «В поисках утраченного времени» – яркий образец «романа – потока».

В отличие от сюрреалистов Пруст уважительно относился к традициям национальной культуры. Следуя мастерам французского реализма ХIХ века, на страницах своего произведения он критически изображал быт и нравы буржуазно-дворянской среды. В то же время Пруст, чьё мировоззрение сложилось под влиянием Анри Бергсона, объявившего иррациональные, подсознательные импульсы основой духовной жизни человека, был далёк от стремления отображать явления социального мира в их объективном значении и причинных взаимосвязях. Ещё раз повторим: Пруст поставил перед собой другую задачу: показать, как реальные факты и события преломляются в субъективном восприятии отдельного человека. Не действительность, а своеобразно реагирующее на неё индивидуальное сознание интересует автора.

Цикл романов «В поисках утраченного времени», наверное, можно назвать главным произведением французского писателя. Цикл состоит из семи романов. Все семь книг объединены образом рассказчика Марселя, пробуждающегося среди ночи и предающегося воспоминаниям о прожитой жизни: о детстве, о своих родителях и знакомых, о любимых и светских друзьях, о путешествиях и светской жизни.

Работая над романом, писатель уже знал, что болезнь его неизлечима. Приступы астмы мучили его. Приходилось вести жизнь затворника. Он не покидал своей комнаты, стены которой были покрыты звуконепроницаемой обивкой, окна завешены тяжёлыми шторами. Яркий свет и звуки болезненного действовали на Пруста. Он был изолирован от окружающего мира. Погружаясь в воспоминания, он вновь переживал свою жизнь, как бы преломляя её в сознании и памяти Марселя, в его глубинном «я».

«По направлению к Свану» (1913), успеха не принёс. Однако второй роман, «Под сенью девушек в цвету», вышедший в 1918 г. в престижном издательстве «Галлимар», благодаря тщательной работе автора над текстом получил высшую литературную награду Франции – Гонкуровскую премию. Пруст стал знаменитым, и каждый следующий том читатели ожидали с большим интересом. В 1920–1921 гг. выходят два тома следующей части романного цикла «У Германтов». В 1921–1922 гг. – два тома «Содома и Гоморры». После смерти Пруста, последовавшей 18 ноября 1922 г., опубликованы два тома «Пленницы», в 1925 г. – «Беглянка», в 1927 г. – два тома «Обретённого времени», завершающие повествование. С появлением последней части цикла окончательно прояснился единый замысел произведения, которое стало восприниматься как многотомный роман «В поисках утраченного времени».

Роман выдвинул Пруста в число «отцов» европейского модернизма. О модернизме романа свидетельствуют: вытеснение реального мира субъективными впечатлениями, смешение временных пластов в духе философии А. Бергсона, отказ от традиционной сюжетности, разрушение характера, «поток сознания» как расщепление чувств, преобладание мелочей и деталей, связанное с тем, что Пруст отходит от изображения типического в сторону единичного.

«В поисках утраченного времени» не укладывается в границы традиционного понимания романа как жанра. Это – автобиография, но поэтическая и беллетризованная, без хронологии событий, которые обычно выстраивают жизнь одного человека во времени и пространстве общественной жизни. Главный принцип повествования в романе Пруста – воспоминания, подвластные только ассоциативности: по точному определению Моруа, «это воскрешение прошлого посредством бессознательного воспоминания». Пространство романа – не только Франция, Париж, старинный Комбре, где в загородном доме бабушки писатель в детстве проводил летние месяцы, не только морские курорты, куда возили Марселя, хотя всё это зримо и осязаемо воссоздано на страницах. Пространство романа – скорее душа, мир внутренней жизни главного героя и рассказчика Марселя, совпадающего с автором романа многими фактами биографии.

шедеврами, в нём упомянуты десятки имен, причастных к музыке, живописи и поэзии. Искусством здесь становится и сама жизнь персонажей, развитие интимных чувств.

Тема искусства – основная в романе. Среди персонажей художник Эльстир, композитор Вентейль, писатель Бергот. Их прообразами, по мнению французских критиков, являлись Ренуар, Дебюсси, Бергсон, близкие Прусту по духу и типу творчества.

Книгу Пруста можно назвать и романом воспитания в творчестве, и творчеством.

Есть в произведении черты семейной хроники, однако судьбы представителей семейств Сванов, Германтов, Вердюренов, Блоков не прослеживаются в сюжетных линиях и взаимоотношениях персонажей. Они разбросаны в моментальных впечатлениях и переживаниях.

Нарком Просвещения Луначарский (под его патронажем выходило первое издание писателя на русском языке (1934–1938)) в предисловии к роману определил его как «субъективную эпопею». Казалось бы, парадоксальное словосочетание, однако в нём содержится характеристика его жанровой специфики. С одной стороны, это произведение эпического размаха, в поле зрения которого жизнь нескольких семейств парижской аристократии. С другой – ни одно из исторических событий, пришедшихся на эти 25 лет, не находят в произведении последовательного осмысления и лишь упоминаются.

– душа героя-писателя, а время – субъективное и сугубо личностное. Трудно поэтому с достаточной определённостью сказать, сколько лет герою в том или ином эпизоде, когда произошло то или иное событие, сохранённое в его памяти. Обо всём этом можно только догадываться.

Изысканный психологизм – достоинство романа Пруста, воссоздавшего оттенки чувств и малейшие движения души. В отличие от психологизма Стерна и Флобера (у них психологизм – один из приёмов описания мира), психологизм Пруста – главная конструкция и сюжет романа. Всё в нём: человек, искусство, любовь – анализируется на уровне возникновения чувств и переживаний.

«В поисках утраченного времени» – попытка с помощью слова реставрировать прошлое. Как заявлял Пруст, «попытка воскресить его (прошлое – И. В.) – напрасный труд. Все усилия нашего сознания тщетны. Прошлое находится вне пределов его досягаемости в какой-нибудь вещи (в том ощущении, какое мы от него получаем), там, где мы меньше всего ожидали его обнаружить. Найдём ли мы эту вещь при жизни или так и не найдем – это чистая случайность».

В романе много размышлений автора о предложенной им форме повествования, о том значении, которое играют мелочи и детали, запахи и вкус.

Своё искусство Пруст сравнивает с японской игрой: в фарфоровую чашку с чаем опускают клочки бумаги, которые, расправляясь, принимают определённые очертания, окрашиваются, обнаруживают каждый свою особенность, становятся цветами, осязаемыми и опознаваемыми существами. «Все цветы в вашем саду и в парке Свана, кувшинки Вибоны, почтенные жители города, и в домике, церковь, весь Комбре и его окрестности, все, что имеет форму и обладает плотностью, город и сады – выплыло из чашки чаю».

Что же станет для автора временем обретённым? Что противопоставляет автор «утраченному времени»? Подлинная, высшая жизнь для Пруста – жизнь искусства: только в нём личность находит себя, а художник – поэтическую истину.

Вывод: провозгласив, что художник должен слышать лишь голос своего инстинкта, что «всё – в сознании, а не в объекте», и реализовав свое кредо, Пруст в то же время дал неповторимый и зримый облик мира, который познал с детства.

Российское издательство «Амфора» в 2005 году приступило к переизданию эпопеи Пруста в переводе Н. Любимова. Перевод этот был признан в советские времена классическим. Почти столетний роман – сегодня сенсационная новинка, тот шедевр, без которого, по уверению Анны Ахматовой, и ХХ века не было бы, во всяком случае, такого, каким мы его знаем.

2. Нравственно-этическая проблематика романов Ф. Мориака

Франсуа Мориак (1885–1970), французский писатель, публицист, драматург, снискавший признание классика ХХ века, член Французской Академии, Нобелевский лауреат.

Родился в семье состоятельных бордоских буржуа. Предки со стороны матери были коммерсантами, со стороны отца – разбогатевшими фермерами. Мать Мориака осталась вдовой с пятью детьми, когда будущему писателю не было и двух лет. Закончил филологический факультет в Бордо, переехал в Париж, поступил в Школу историков-архивистов, но вскоре покинул её, увлекся поэзией. Ни смолоду, ни в зрелые годы Мориак не стремился к служебной карьере. Не любил путешествовать: жил то в Париже, то в своём поместье Молагар, неподалёку от Бордо. Его сын, Клод Мориак, тоже стал известным писателем.

Мориак известен, прежде всего, благодаря своим романам, первый из которых появился в 1913 году («Дитя под бременем цепей») и был во многом автобиографичным, как и вся проза писателя. Проблематику этого романа продолжают следующие произведения: «Патрицианская тога», «Плоть и кровь», «Матерь», «Поцелуй, дарованный прокажённому». Особую популярность получат «Тереза Дескейру» (1927) и «Конец ночи», в которых изображена провинция с её патриархальной моралью семьи и стремлением вырваться из оков такой жизни. Так рождается философия провинции, противопоставленная Парижу, которую Мориак проверил на себе, разделив свой быт на две части. В книге «Провинция» он пишет: «Париж – это населённое одиночество, провинциальный городок – это пустыня без одиночества… Провинция лицемерна. Париж навязывает однообразие». Хотя большинство романов Мориака посвящены прошлому времени (конец ХIХ – начало ХХ вв.), в них исследуется проблематика, актуальная и сегодня: одиночество в семье, поведение перед преступлением. Внимание автора сосредоточено на исследовании психологии человека. В автобиографических «Интимных заметках» Мориак отмечал влияние на него Толстого и Чехова, Пруста и Достоевского. Его герои находятся в двоичной ситуации, которую автор назвал клеткой.

«писать жизнь», и для осуществления этой цели следует пытаться передать «человеческую симфонию, в которой мы все участвуем и где все судьбы дополняют друг друга и взаимопересекаются» (из статьи «Романист и его персонажи»).

– это кипящий страстями мир! Такова его Тереза Дескейру, героиня одноименного романа.

Б. Проблематика, главные герои романов «Тереза Дескейру» и «Конец ночи»

Романы «Тереза Дескейру» и «Конец ночи» в творчестве Мориака занимают особое место. Писатель возвращается к образу Терезы на протяжении ряда лет. Сам образ родился у Мориака из воспоминаний о женщине-отравительнице, увиденной им в бордоском суде. Роман «Тереза Дескейру» был написан в 1927 г.

В романах о Терезе, более чем во всех других произведениях, выражена нравственная эстетическая программа Ф. Мориака. Эпиграф из Бодлера, вводящий нас в роман об отравительнице, не оставляет сомнений в личном отношении автора к своей героине:

«Господи, смилуйся, смилуйся над безумцами,

разве может считать их чудовищами тот, кто
один только знает, почему они существуют на
свете, отчего они стали такими и как они
могли бы не быть чудовищами?»

«…Помню, как юношей я увидел твоё бледное личико с тонкими губами в душном зале суда, где судьбу твою решали судейские чиновники, менее свирепые, чем расфуфыренные дамы…».

Судят не только служители закона, судит всё общество, и один писатель решает вступиться за преступницу:

«…Я хотел бы, Тереза, чтобы страдания привели тебя к богу, долго питал надежду, что ты будешь достойна имени святой Локусты. Но ведь многие из тех, кто верит, однако, в искупление падших и страждущих душ. Стали бы тогда кричать о кощунстве…».

Мориак не ошибся. Не случайно в истории современной католической литературы Франсуа Мориак обвиняется прежде всего как автор «Терезы Дескейру».

Тереза должна выйти замуж за Бернара Дескейру, соседа, брак с которым удобен, чтобы объединить хозяйственные угодья. Бернар, человек с больным сердцем, мучимый страхом смерти и постоянным недомоганием, никогда не нравился Терезе. Её раздражал его пустой взгляд, семья всё чаще становилась ей обузой:

«Она видела перед собой клетку с бесчисленными живыми прутьями решётки – клетку, где кругом уши и глаза. И там она, Тереза, сидит, скорчившись в углу, обхватив руками колени, уткнувшись в них подбородком, и так будет сидеть, дожидаясь смерти».

Образ семьи-клетки – ещё один из постоянных у Мориака содержательных, наглядных символических образов. Так – семья-клетка – можно было бы назвать роман о несчастной Терезе, несчастной потому, что однажды она вышла замуж за буржуа и тем самым попала в клетку.

Тереза становится на преступную стезю: пытается избавиться от ненавистного мужа, кажущегося единственным препятствием на её пути.

В романе о преступлении и наказании Терезы, как и у Достоевского, фабула подчинена исследованию психологического и нравственного фона, на котором произошедшее стало возможным.

– «тёмная и страстная душа», с незаурядной силой характера. Мориак показывает страстное желание Терезы объяснить мужу, что с ней происходит, её безнадёжное одиночество, напряжённую работу души. Живая душа страдающей Терезы даёт право автору быть не только её судьёй, но и адвокатом.

у Терезы – из семьи, у Анны – в семью. Правда, поначалу и Анна, влюбившаяся в сына соседей Жана Азеверо, пытается пойти против воли семьи, но сломить её, заставить отказаться от своего чувства большого труда не составляет. Она выходит замуж за сына местного помещика Дегилема, плешивого, с жандармскими усами, покатыми плечами и толстыми ляжками. Дегилем – избранник не Анны, а её семьи. По мнению Терезы, Анна относится к категории женщины-семьянинки, которая «жаждет утратить свою индивидуальную жизнь». На пути «индивидуальной жизни» Терезы стоит её муж Бернар Дескейру.

«Тереза Дескейру» – это роман-исповедь. Исповедь в прямом значении слова: преступница, готовясь к объяснению с мужем, пытается разобраться – для себя и для читателя – в побудительных мотивах ею совершенного. Основное художественное средство – внутренний монолог.

Рассказ, рассуждение героини всё время перемежается с голосом повествователя: речь от первого лица сменяется речью от третьего лица, Тереза фигурирует то как «я», то как «она». Отмеченной в критике особенностью Мориака является то, что во внутреннем монологе обычно употребляется несобственно-прямая речь и голос действующего лица сливается с голосом рассказчика. Мориак – признанный мастер психологического анализа.

Судьба Терезы продолжала интересовать Мореака и во втором романе о ней, «Конец ночи», явившемся продолжением сюжетной линии «Терезы Дескейру». После судебного процесса клан мужа решил не выносить сор из избы и наказать Терезу изгнанием. Она отлучена от семьи и выдворена в Париж. Но город мечты Терезы оказывается ей столь же враждебным, как и Ланды. В романе почти повторены сюжетные линии «Терезы Дескейру» на судьбе дочери Терезы, Мари, которая ищет в Париже у матери помощи в сердечных делах. Тереза помогает дочери, но сама, выброшенная из клетки, не находит ни свободы, ни удовлетворения.

«Конец ночи»: «Я хотел бы, чтобы этот конец был христианским».

«Конец ночи» чрезвычайно любопытен как образец следования не столько логике жизни, сколько логике моральной схемы – страдание должно привести Терезу к богу.

В романе «Конец ночи» Мориак возвращает Терезу в семью, в Ланды, наделённой и физической болезнью, страдающей болями в сердце и галлюцинациями, но увидевшей первые проблески света в ночи человеческого существования. Тереза впервые в жизни жертвует собой ради другого человека, делает шаг в сторону любви, а для Мориака, следовательно, и в сторону бога.

В. Проблематика романа «Клубок змей»

Двоичность и полярность для Мориака – закон всего сущего, и ему он продолжал следовать в романе «Клубок змей» (1932). В этом произведении разобщенность, бездуховность буржуазной семьи, так же как и в «Терезе Дескейру», раскрыта изнутри, проанализирована с точки зрения главного героя – 69-летнего адвоката Луи.

«Клубок змей» написан в виде дневника главного персонажа, мучительного подведения итогов прожитой жизни. Это – взволнованный монолог, в котором Луи всё выше поднимается по ступеням самопознания и постигает, наконец, почему же была загублена его жизнь.

Повествование от первого лица, характерное в целом для романов Мориака, служит и здесь герою поводом, как на исповеди, раскрыть душу и разобраться в своих непростых взаимоотношениях с женой, детьми и внуками. Перед нами ещё одна мориаковская модель мира – семья, разъединённая ненавистью и отчужденностью.

Ответственность за свое жизненное фиаско Луи возлагает на жену: ведь это она не могла подняться никогда выше материальных интересов и, поощряя в нём только страсть к обогащению, погубила его талант, который мог бы открыть перед ним другие горизонты, дать ему радость бескорыстного служения людям. Свою жизнь с женой Изой адвокат называет «долгой эрой великого молчания, которое длится уже пятое десятилетие». Никогда Луи не стремился понять и детей, не испытывал и отцовского инстинкта, а вот отцовская ревность возрастает в нем по мере усиления страстной любви к детям со стороны жены.

Луи гнетёт неудовлетворённость – типичный комплекс неудачника, готового обвинить всех вокруг в своих нереализованных амбициях. Это заскорузлый индивидуалист, не приведший в гармонию свои претензии и возможности, что и разрывает его душу. «А я ведь даровитый человек. Будь возле меня в ту пору любящая женщина, каких только высот я бы не достиг, – пишет в своем дневнике герой. Но уверенности в этом нет ни у самого исповедующегося, ни у читателей. Почему же не любил он свою работу, почему не довольствуется достигнутым? Вместе с тем герой романа вызывает симпатии, хотя бы потому что не склонен идеализировать себя. Он знает, что «ненависть, злопамятство и гневливость – черты наследственные» в его роду, что жажда денег у него тоже в крови, как алчность к земле и деньгам. Он жалуется, что ему неизвестна утешительная способность к изворотливому самообольщению, которое облегчает жизнь большинству людей: «…если мне случалось совершать что-нибудь гадкое, низкое, то я первый отдавал себе в этом отчет».

Беспощадный мориаковский анализ психологии эгоиста показывает, что опутавший сердце Луи «клубок змей» – подозрительность, чёрствость, мстительность, патологическая скупость и жажда наживы – укоренился в тайниках души героя ещё в пору юности, когда он, сын разбогатевшей крестьянки, сказал себе: «Я всегда буду на стороне имущих классов». Эта сознательно занятая позиция шаг за шагом уводит героя от естественных человеческих чувств, заменяя их цинизмом и бездушием.

«Клубок змей», так называет Луи не только собственное сердце, но и свою семью, члены которой плетут против него интриги с целью обеспечить себе максимальное наследство. Измученный отвратительным состязанием в хитрости и злобе, старый адвокат мечтает о том, чтобы исчезла ледяная стена между ним и женой и они могли бы дожить до конца своих дней в мире и любви. «Ты пожалуйста не думай, что я держусь о себе очень высокого мнения. Я хорошо знаю своё сердце, – моё сердце – это клубок змей, они его душат, пропитывают своим ядом, оно еле бьётся под этими кишащими гадами. Они расплелись клубком, который распутать невозможно, его нужно рассечь острым клинком, ударом меча…».

Таким образом, Мориак и в этом романе достигает своей цели как романист и вызывает сочувствие и жалость в читательском сердце к ещё одной «пожираемой ненавистью и алчностью душе», убеждает читателя в том, что единственный Бог – золото – превращает людей в гадюк, лишает их гармонии и счастья, при том, что всё, казалось бы, для этого у них имеется.

В статье «Романист и его персонажи» Мориак писал: ««Клубок змей», по-видимому, семейная драма, но по сути это история восхождения. Я попытался проследить одну человеческую судьбу и сквозь всю грязь жизни добраться до её чистого источника. Книга кончается, когда я возвращаю своему герою, этому сыну тьмы, его права на свет и любовь, одним словом, на бога».

В «горьких и жестоких романах» Мориака – трагичный накал страстей, кризис чувств и неспособность к счастью как к состоянию длительному и стабильному, кризис моральных качеств, в которых человек издавна находил для себя спасение: материнская любовь может оказаться деспотичной и превратить сына в собственность, которой владеют безраздельно («Матерь»); бедная и красивая девушка, вопреки сердцу и в угоду морали, приносит себя в жертву уродливому калеке, владеющему большими угодьями, и тем самым обрекает себя на гибель («Поцелуй, дарованный прокажённому»); глубокое отчуждение Поля и Люси Курреж в романе «Пустыня любви», одноименном со стихотворением А. Рембо, тоже род самоубийства. «Жизнь большинства людей – мёртвая дорога и никуда не ведёт», и людям ничего не остаётся, как ринуться в пучину или возвратиться вспять, – подытоживает писатель в романе «Дорога в никуда», тем самым обобщая трагическую человеческую судьбу.

Имя Франсуа Мориака хорошо знакомо нашим читателям по романам, о которых мы говорили. Но многое из его литературного наследия неизвестно. Роман писателя «Чёрные ангелы» (1936) издан был в России только в 2004 году. В излюбленных писателем местах – бордоских ландах (родина Мориака) в доме помещика и торговца лесом разыгрываются страсти из-за наследства, но этот роман – больше, чем семейная драма. Жизнь в захолустье подчинена природным законам, и лишь немногие, подобные юному священнику Алену Форка, способны подняться над омутом страстей и ощутить присутствие бога и «ту любовь, чьё истинное лицо не видно миру».

1. Андреев, Л. Г. Марсель Пруст / Л. Г. Андреев. – М.: Высш. шк., 1968. – 96 с.

2. Анисимов, И. Французская классика от времён Рабле до Ромена Роллана / И. Анисимов. – М.: Худ. лит., 1977. – С. 163–178.

– 1973. – № 4.

4. Зарубежная литература ХХ века: учеб. для вузов / Л. Г. Андреев [и др.]; под ред. Л. Г. Андреева. – М.: Высш. шк.: изд. центр Академия, 2000. – С. 113–117.

– М.: Дрофа, 2003. – С. 33–36.

6. Кирнозе, З. И. Франсуа Мориак / З. И. Кирнозе. – М.: Высш. шк., 1970. – 79 с.

7. Наркирьер, Ф. С. Франсуа Мориак / Ф. С. Наркирьер. – М.: Худ. лит., 1983. – 230 с.

8. Шабловская, И. В. История зарубежной литературы (ХХ век, первая половина) / И. В. Шабловская. – Минск: изд. центр Экономпресс, 1998. – С. 125–130.

9. Шумаков, В. Утрачено ли время? О романе французского писателя М. Пруста «В поисках утраченного времени» / В. Шумаков // Лит. обозрение. – 1974. – № 7.