ПИСАТЕЛЬ ИЛИ ПРОПАГАНДИСТ?
Еще раз Шоу ненадолго приезжал в Лондон летом 1945 года. Два воскресенья подряд, 22 и 29 июля, он приходил к чаю на Парк Виллидж Вест, 10, и оба раза фотографировал всю нашу компанию: Элеонору О'Коннел, мою жену, Джона Уордропа и меня. Он рассказал нам, как однажды испугался раввина и потом удивлялся — откуда же этот страх? Я увидел в этой истории лишнее подтверждение его непомерного самомнения. Куда как удивительно: кому-то удалось напугать «самого Джи-Би-Эс»! Но обыкновенный смертный постоянно испытывает страх — например, простершись ниц перед господом, — и страх укрепляет его, наставляя в том, что существует нечто большее, более могущественное, чем он. Шоу согласился: в юности он тоже без всякого намерения отпугивал от себя людей.
Шоу показал нам на соседний дом — там умерла его мать.
— Она была вам хорошей матерью? — спросила моя жена.
— Худшей матери свет не видывал.
— А вы бы согласились поменять ее на другую?
— Ни на какую другую мать я бы в жизни не согласился.
— Она как будто была человеком не слишком добрым?
— Она была привязана к животным и цветам, а не к людям. Если ей и было отпущено немного нежности, вся она досталась моей сестре Агнессе. Агнесса умерла рано. Мать любила звать ее «Герли» — это ее девичья фамилия1
Мама видела все из окна. И вот она появилась на пороге, с ошеломляющим достоинством прошла через толпу, взяла кошку на руки и, провожаемая изумленными взглядами, скрылась в доме... Когда я стал побогаче, я начал давать ей ежегодно четыреста фунтов и присоветовал купить машину, или ложу в «Ковент-Гардене», или любое другое роскошество до вкусу — я все оплачу. Она отказалась и от машины и от ложи... Занялась спиритизмом, потому что хотела общаться со своей дочерью Агнессой. Пресытившись Агнессой, безуспешно пыталась вызвать дух своего супруга; потом пришла очередь Вандалера Ли. Этот был ей пара, и с его духом ей повезло больше. В конце концов она стала общаться с отцом Джоном, и этот контакт не обрывался до самой ее смерти. Незадолго до ее смерти я спросил, был ли отец Джон реальным лицом или одним из ее призрачных образов. Она отвечала, что это весьма реальное лицо — монах-бернардинец, живший за шесть тысяч лет до рождества Христова2.
Шоу был несколько обеспокоен тем, что у него на руках выступили темные пятна и врач приписал это старости. «А я, — сказал он, — их и не замечал!» Ему хотелось повторить пример Софокла и написать пьесу в девяносто лет. Он только не знал, о чем писать. Через всю жизнь он пронес любовь к музыке, и я предложил ему написать пьесу о Бетховене.
— Бетховена я уже отобразил в «Любви артистов».
— И прескверно!
— И прескверно.
— Напишите тогда пьесу о себе самом. Вы ведь куда интереснее своих исторических героев.
Он улыбнулся:
— Все мои пьесы написаны обо мне самом... и моих друзьях.
— К кому из ваших друзей вы были привязаны больше всего?
— «Привязан» — не то слово. Мне нравилось быть в их обществе, но, расставшись с ними, я не скучал.
— Ну, тогда спрошу иначе: с кем вам больше всего нравилось бывать?
— С самим собой.
Я все же не отставал, добиваясь признания, и вытянул из него имя Грэнвилл-Баркера, а потом сам подсказал имена Уильяма Арчера и Сиднея Уэбба. Это дало мне основание заключить, что самым счастливым временем его жизни были 1904 — 1907 годы, когда его пьесы покорили Лондон, а в главных ролях на сцене Придворного театра выступал Грэнвилл-Баркер.
без остатка отдать театру. Жена спросила теперь у Шоу, что он считал более важным вкладом в культуру — свою пропаганду или свои пьесы. Вот ответ Шоу:
— Пропаганда каждому по плечу, а мои пьесы не мог написать никто другой. Написать их был мой долг — они часть моей натуры.
Жена ожидала другого ответа, но не добилась ничего, кроме признания, что время, ушедшее на «Справочник для образованной женщины», могло быть с большей пользой потрачено на сочинение пьес.
— Но на небесах, — упорствовала моя подруга, — какой род вашей деятельности заслужит, по-вашему, высшей оценки господа?
— Если бог вздумает выставлять оценки за мою деятельность, я не поручусь за наши с ним дальнейшие отношения.
Примечания.
«деточка, дочурка» — по созвучию с английским «girl» (девочка).
2. Это утверждение звучит иронически по отношению к миссис Шоу. Бернардинский монашеский орден (первоначально называвшийся Цистерцианским) был основан в 1099 г.