В ПОИСКАХ ИДЕАЛА
За последние пятнадцать — двадцать лет из жизни ушли классики французской прозы XX в.— Гоже Мартен дю Гар, Альбер Камю, Жорж Дюамель, Андре Моруа, Франсуа Мориак, Андре Мальро. Невосполнимые утраты не приостановили, однако, поступательного хода литературы. Современная французская проза представляет собой явление значительное. Па литературном горизонте появились неизвестные ранее имена. Наступил расцвет отдельных жанров, исторического романа в частности. Наметились новые, характерные тенденции. Они-то и составляют главный предмет нашего исследования.
Последнее десятилетие общественной, культурной жизни Франции во многом определяется тем политическим кризисом, который потряс страну в мае-июне 1968 года. Студенческие волнения послужили детонатором невиданной по силе забастовки, в которой приняло участие около десяти миллионов человек. Вместе с рабочими — впервые во Франции — бастовала интеллигенция. Если раньше, в 30-е годы, во времена Народного фронта, с рабочим классом шли одиночки или отдельные группы интеллигенции, то теперь интеллигенция (за исключением, разумеется, кругов, крепко спаянных с буржуазией) обрела свое место в революционном движении. Впервые, за истекшее после войны время на повестку дня стал вопрос о коренном преобразовании общества.
Непосредственные результаты событий (предприниматели были вынуждены пойти на уступки) менее значительны, чем их последующий резонанс. Речь идет об определенном изменении общественного климата V республики, о повороте влево, наметившемся в масштабах всей нации. Закладывались основы союза левых, сил — коммунистов, социалистов, левых радикалов, выработавших в 1972 г. совместную правительственную программу. Процесс этот был не простым и не легким. Он сопровождался временными поражениями левых сил, но сам по себе являлся необратимым. Этому способствовало дальнейшее обострение экономических и социальных противоречий, инфляция, рост безработицы.
Представляется несомненным воздействие на литературу, на художественную жизнь страны борьбы рабочего класса, проходящей во взаимодействии с молодежным, студенческим движением, с выступлениями прогрессивно настроенной интеллигенции. Рассматриваемый в целом, общенациональный поворот влево благоприятно сказался на всем ходе литературного процесса.
Как отмечалось в нашей критике, рубеж 60—70-х годов ознаменовался резким подъемом левоэкстремистского движения в общественной жизни и авангардистских течений - в литературной. В первой половине 70-х годов картина меняется. Высвобождение от левацких настроений способствует тому, что неоавангардизм теряет почву под ногами, его роль уменьшается. Роман постепенно освобождается от кризисных явлений, характерных для конца 60-х годов. Очевидным становится определенный поворот литературы и искусства к реализму1.
Литература освобождается от «терроризма» формалистических исканий, говорит писатель Франсуа Нурисье2. Андре Стиль отмечает: «Самым интересным во французской литературе за последние годы, особенно после мая 1968 г., я считаю выдвижение на первый план реалистического направления» 3.
Показательна анкета о романе, проведенная в марте 1974 г. еженедельником «Нувель литтерер». Во вступительной статье Р. -М. Альбереса «Братья - - враги. (Упадок или возрождение романа?)» говорилось, что современный французский роман развивается по двум направлениям: традиционный роман, т. е., в его понимании, реалистический, и «новый роман» в своих различных модификациях, роман, в котором, по мнению Ролана Барта, литература уступила место «письму». В поддержку того или другого направления и высказывались участники анкеты.
«Кризис цивилизации, переоценка романа, будущее повествовательный литературы» — заглавие статьи Пьера де Буадеффра. Защитник традиционного романа, Буадеффр признает, что многое в его формах устарело и отошло в прошлое. Однако, с его точки зрения, «новый роман» предлагает не новый способ изображения действительности, а отказ от ее воспроизведения. Рассматривая «новый роман» как прециозную литературу нашего времени, Буадеффр утверждал, что «новый роман» умер. А на противоположном полюсе критик отмечал очевидный подъем социального и психологического романа.
После 1968 г. активизируется начавшийся в послевоенный период процесс политизации искусства и литературы.4 Более глубоким становится историзм художественного мышления. Характерным для нынешнего этапа развития французского реалистического романа является то, что на авансцену выходит непосредственно народ. Это наблюдение относится в первую очередь к жанру исторического романа.
Исторический роман переживает во Франции свое второе рождение. Писатели обращаются к крупнейшим социальным потрясениям национального прошлого - восстанию камизаров, Великой французской революции XVIII в., Парижской Коммуне. В этих книгах народ выступает как главная преобразующая сила истории. В романах о Коммуне, принадлежащих перу Жана-Пьера Шаброля и Пьера Гамарра, действительность выступает в процессе революционного изменения, в перспективе социалистического обновления. Авторы решают также сложные проблемы этического порядка, связанные, в частности, с вопросами революционного террора.
В историческом романе социалистический идеал утверждается как патриотический и национальный, выстраданный многовековой освободительной борьбой народа. На первый план закономерно выходит идея родины И сами собой приходят на ум широко известные слова из стихотворения Арагона «Поэт обращается к партии»:
Мне партия дала французский флаг, три цвета.
Перевод П. Антокольского
Исторический роман, развивающийся, как правило, на документальной основе, стал в послевоенные годы одним из важных плацдармов борьбы за реалистическое искусство. Одни авторы смело включают документ в художественную ткань повествования, другие на него ссылаются, но во всех случаях документальность составляет реалистическую основу повествования. Стремление к правдивому воспроизведению исторического прошлого своего народа практически исключает модернистское видение мира, ведет к реализму.
В творчестве многих писателей идея необходимости глубоких общественных преобразований связывается со служением делу мира. «„Война и мир",—говорит Пьер Гамарра,— заглавие эпопеи Толстого, для моего поколения, так же как и для поколения великого писателя, объединяет самое существенное в том равновесии, которое складывалось для этих поколений в каждом человеке. Война нас убивала. И как же не желать, не хотеть, не требовать, чтобы дети никогда не знали этого смертельно опасного равновесия между небытием и плодородием, между ночью и днем, между пустыней и цветением» 5. Не случайно обращение Гамарра к толстовской эпопее. В самом заглавии обозначена главная тема мировой литературы от «Илиады» и «Одиссеи» до наших дней.
В последних произведениях, посвященных второй мировой войне и Сопротивлению, антивоенная проблематика тесно увязывается с социальной, борьба за мир рассматривается прогрессивно настроенными авторами в духе социалистических идеалов. Писатели стремятся к обобщенному, философскому осмыслению событий прошедшей войны. Как и в историческом романе, здесь постановка острых политических проблем неотделима от нравственных исканий.
О поступательном движении реалистического искусства свидетельствует развитие социального романа о современности. В ряде романов (назовем в первую очередь «За стеклом» Робера Мерля) правдиво освещены события весны 1968 г. Явственно усиливается критическое начало. В таких книгах, как «Обличитель» Рене-Виктора Пийя, критика буржуазного общества приобретает
универсальный характер— капитализм развенчивается как система. «Обличитель» Пийя одно из тех произведений, которые наглядно демонстрируют богатство возможностей современного реализма. Это сатира, граничащая с гротеском, сатира всеобъемлющая. Сокрушая все на своем пути, сатира подготавливает почву для утверждения нового общественного идеала.
В книгах о рабочем классе, его повседневной жизни, его классовой борьбе отчетливо выступают тенденции к социалистическому реализму. В духе нового художественного метода создают свои наиболее значительные романы Андре Стиль, Роже Шатоне, Андре Ремакль.
Прогрессивная, развивающаяся в реалистическом ключе литература свидетельствует о продолжающемся кризисе буржуазной общественно-политической системы. Знамением времени стала полная утрата иллюзии в отношении буржуазной идеологии. Разочарование это само по себе феномен отнюдь не новый, оновосходит к рубежу XIX—XX в. Но особенно наглядным стало разочарование в 60-е годы в условиях так называемого «общества потребления», когда идеалы зачастую уступают место хорошо разрекламированным товарам. «Вещи» — заглавие повести Жана Перека — стали смыслом жизни многих французов.
Все более очевидной становится несостоятельность буржуазной демократии. Прислушаемся к голосу известного писателя католического направления Жильбера Сесброна. «Три слова, начертанные на всех ваших общественных зданиях, смахивают на вульгарную татуировку... «Свобода» — читаем мы над входом в тюрьму, «Братство» — на фасаде здания суда, «Равенство» — на стенах казармы. Какая насмешка! Знаете ли вы название улицы, где находится тюрьма Фреп? Проспект Свободы». 6
«литературе, которая доживает свой век при последних содроганиях духовно разоренного капитализма»7. Известный журналист Морис Дювержье отмечал, что в наше время «как никогда остро ощущается отсутствие высокого идеала»8.
Об «отсутствии высокого идеала» говорит и литература. Обратимся к роману Жана-Луи Кюртиса «Мыслящий тростник» (1971). Сюжетная канва книги — поиски смысла жизни самым ординарным обывателем — позволила автору создать широкую панораму верований и предрассудков, философских и политических представлений французской буржуазии 60-х годов. Уровень этих представлений оказался не на много выше взглядов бессмертного аптекаря Омэ у Гюстава Флобера.
Глубокий общественно разоблачительный смысл имеет повесть Жана Пелегри «Лошадь в городе» (1972). Повесть строится как допрос: автор приводит вопросы следователя и ответы обвиняемого, крестьянина, «заблудившегося» в большом городе. Блюститель закона твердо стоит на страже интересов общества. Какого? «Мы движемся, все сообща, к новому обществу, да, к новому обществу, дорогой мой. К новому обществу, где будет место каждому. Даже вам». Слова эти представляют немалый интерес. Дело в том, что следователь повторяет почти дословно многочисленные заявления тогдашнего французского премьера Жака Шабана-Дельмаса, который усматривал панацею от всех бед в построении во Франции так называемого «нового общества».
утверждал, что Франция выбирает третий путь -между социализмом и капитализмом, «слишком жестоким». На этом-то пути Франция придет к «новому обществу».
Здесь показательны два момента: прежде всего то, что в поисках общественного идеала Шабан-Дельмас стремился доказать недоказуемое, а именно: Франция перестает быть капиталистической страной. Во-вторых, признание того, что общество, которое он, Шабан-Дельмас, во Франции возглавлял,— «слишком жестокое». И смысл повести Жана Пелегрн в том и заключается, что герой ее приходит в столкновение не с мифическим «новым обществом», а капиталистическим, каким оно сложилось во Франции на рубеже 60—70-х годов.
Выше мы говорили о кризисе буржуазной идеологии, об исчерпанности идеалов капиталистического общества.
Сложнее обстоит дело с религиозным идеалом. В сознании многих французов вечная идея родины уживается с религиозной идеей, теми общечеловеческими ценностями, утверждение которых составляло рациональное зерно христианства. Но в ходе исторического развития общечеловеческое начало все более вытеснялось своекорыстными интересами церкви. Взятая в целом, религия остается, проводником peакционных общественно-политических идей. Это общее положенно должно быть конкретизировано применительно к современному этапу кризиса христианской веры на. Западе.
В настоящее время во Франции ситуация определяется, с одной стороны, очевидным упадком официальной религии (редко сокращается число верующих), с другой — и «сверху» и «снизу» предпринимаются попытки преодолеть это кризисное состояние. Как и в других католических странах, во Франции подавляющая часть духовенства поддерживает линию Ватикана на «аджорнаменто», на приспособление церкви к новым условиям. Подобная линия возникла как отклик на оппозиционные настроения, охватившие массу верующих, сторонников преобразования общества. Эти сложные и противоречивые идейные процессы получили свое отражение в литературе. И один из важных аспектов нашего исследования — проблема напряженных, порой мучительных нравственных исканий писателей-католиков.
авторов, связанных с оппозиционными течениями в католицизме.
В послевоенные годы усиливается процесс дифференциации, более того — поляризации тенденций. Одни авторы поддерживают реакционную, насаждаемую «сверху» идеологию, другие выражают в мистифицированной форме настроения широких масс верующих. Охранительной тенденции, восходящей к Шатобриану, все более отчетливо противостоит «еретическая» традиция, идущая от Ламмене к Леону Блуа, Шарлю Пеги и далее — к современном авторам.
В одном ряду с литераторами, откликающимися на распространенные в массе верующих оппозиционные пастроения, окапались те в общем консервативно настроенные писатели, которые, подобно Франсуа Мориаку, связали свою судьбу с участием в антифашистском движении Сопротивления. Можно считать закономерностью то, что все сколько-нибудь значительные писатели-католики оказываются в той или иной мере в конфликте с официальным учением церкви.
По сравнению с довоенным периодом сильно возросла роль связанных с католицизмом поэтов. Из представителей старшего поколения назовем Пьера Эмманюэля, из представителей более молодого — Жана-Клода Ренара, Жана Грожана. Наряду с этим, ряд значительных произведений создан прозаиками. Это позволило авторитетному критику, как Пьер дс Буадеффр, заявить: «Прорыв, осуществленный христианами на фронте современного романа, является одной из важных особенностей литературы XX века». 9.
Пристальный анализ эволюции творчества наиболее значительных романистов-католиков, выступивших в литературе после войны,— Жана Кейроля, Андре Лезора, Люка Эстана — позволяет сделать некоторые предварительные выводы. Путь Кейроля и Лезора лежит от религиозных философских систем (персонализмt христианский экзистенциализм) к демократическому мировосприятию. Кейроль и Эстан постепенно переходят па позиции реалистического искусства. Главное, что объединяет этих писателей,— это отношение к капитализму как «современному воплощению зла» 10.
художественно значительного в лице его наиболее известных представителей. Эрве Базена в первую очередь. Нам важно было наметить некоторые типичные тенденции и продемонстрировать их воплощение в творчестве наиболее видных романистов, связанных, при всем их разнообразии, единым началом — поисками общественного и нравственного идеала.
Естественно, что реализм развивается в противоборстве, противостоянии, сложном взаимодействии с модернистскими течениями. В ходе анализа мы останавливаемся на произведениях, связанных с авангардизмом (книги Ж. Ле Клезио), романах по своей сути модернистских (у М. Анри). В современной французской литературе модернизм, при очевидном ослаблении его позиций, остается силой, в достаточной мере приметной. Но предметом настоящего исследования является, за редким исключением, роман реалистический. Наша задача облегчается тем, что за последние годы вышли книги, где подробно освещаются явления французского модернистского романа 11.
В ходе работы над книгой автор стремился к. тому, чтобы анализировать в первую очередь книги последнего десятилетия, произведения, созданные после событий весны 1968 г. (главы «Романы о войне и Сопротивлении», «Социальный роман сегодня»). Но порой он от этого принципа отходил: в одном случае нужно было проследить истоки жанра (глава об историческом романе), в других — осветить творческий путь писателей мало изученных (Ж. Грин), а то и вовсе у нас неизвестных (Ж. Кейроль).
В целом мы стремились на материале французского романа наших дней проследить основную, магистральную дорогу его развития — дорогу реалистическую. В понимании реализма во французской культуре наметились две крайности. Согласно одной точке зрения, очень традиционной и широко распространенной, реализм трактуется как пассивное, фотографическое отображение жизни. Другая точка зрения, появившаяся в 60-с годы, связана с именем Арагона, объявившего реалистическими свои последние экспериментальные, в известной мере связанные с модернизмом романы. Мы же говорим о реализме как самом правдивом искусстве, стремящемся своими собственными художественными средствами служить благородному делу преобразования несправедливого общественного строя.
Примечания.
— 1970-е годы). М., 1976, с. 16.
2 Лит. газ., 1975. 5 февр.
3 См.: Fischer J. О. Pohledy pod pokličku. Praha, 1974, s. 74—75.
4. Характерный тому пример: Эрве Базен, известный главным образом как автор семейных хроник, выступил в 1978 г. с политическим романом «Огонь пожирает огонь». Писатель воскрешает обстановку кровавого террора в Чили после фашистского переворота.
5 Вопр. лит., 1976, № 42, с. 30.
7. Cayrol J. Les corps étrangers..., P., 1964. p. 202,
9. Boisdeffre P. de. Unе histoire vivante de la littérature d'aujourd'hui. 1938—1958. P., 1958, p. 239.
10. Ibid., p. 381.