АНКЕТА ОБ ИСТОРИЧЕСКОМ РОМАНЕ73
ПЬЕР ГАМАРРА,
главный редактор журнала «Эроп>
Можно ли говорить о возрождении исторического романа во Франции за последние годы? Хотя я сам написал три исторических романа, охватывающих период от второй империи до Парижской Коммуны, я не решусь высказаться со всей определенностью о возрождении этого жанра в последние годы. Тем не менее я убежден, что этот жанр не умер, что он продолжает существовать, хотя и не всегда в броских формах, и что его возрождение наступит наверняка.
Само собой разумеется, то, что традиционно называют историческим романом, не могло бы существовать сейчас без вполне естественных изменений. Сегодня нельзя строить свои произведения так, как это делали Александр Дюма и Мериме или Конан Дойль и Жюль Верн.
Это очевидно и в том, что касается «письма». Мне потребовалось бы значительно больше места, чтобы попытаться показать, что нынешнее «письмо» обладает иными свойствами, чем предшествующее (я говорю о «письме» французском). Оно стало более лаконичным, более динамичным. Оно испытало влияние кинематографа, журналистики. Оно испытало также влияние внешнего порядка, в частности влияние американских романистов 30-х годов и романистов нам более близких, таких, как Дэшиел Хэммет (я назвал бы это разоблачительной «черной серией»). Сходные влияния можно отметить и там, где речь идет о композиции, драматургическом равновесии или его нарушении, приемах завязки или развязки действия.
Изобилие детективных романов, а также изобилие научно-фантастических произведений порождает тягу к динамическим новшествам и новым драматургическим моделям (тут следовало бы обратиться не только к очень богатому англосаксонскому наследию, но и к французскому наследию во всем его разнообразии от Гастона Леру и Мориса Леблана до Сименона).
Следует иметь в виду примечательное явление: старый исторический роман, рассчитанный на широкую народную аудиторию, уступает место роману, ассимилирующему современные формы детектива или научной фантастики (идет ли речь о произведениях подлинного искусства или произведениях чисто коммерческих и развращающих читателя, но выходящих большими тиражам»).
Тем не менее я верю в будущее исторического романа, т. е. в воспроизведение истории в форме романа. "Верю, во-первых, потому что подобное воспроизведение можно наблюдать сегодня, например, в творчестве Арагона («Страстная неделя»), в романах Лану, воскрешающих события последней войны; во-вторых, потому что исторический роман является необходимостью, без которой ни одна литература не может долго существовать.
Является ли исторический роман чем-либо иным, нежели воспроизведением в форме романа повседневности исторического процесса? Историки сообщают нам положения общего порядка, дают теоретическое объяснение событий. Романисты описывают конкретный момент, оригинальные обстоятельства, психологические состояния и т. п., т. е. то, о чем историки умалчивают или не всегда могут нам сообщить (обращаясь к собственному опыту, могу признаться, что особенно трудно мне давались поиски этой документации, воскрешающей эту повседневность, и тогда я вспоминал признания Арагона: работая над «Страстной неделей», он осведомлялся самым тщательным образом о тысяче обыденных мелочей).
На мой взгляд, только романист, которому присуще особое видение прошлого, сможет передать само биение сердца истории.
И сегодня, разумеется, существуют школы историков, которые интересуются именно подробностями и мелкими происшествиями.
Недавний успех, успех поистине огромный, книг, подобных «Гордому коню» Такез Элиаса, где воспроизводится бретонская действительность перед второй мировой войной, подтверждает, что читающая публика ценит эти точные и обстоятельные описания действительности.
Таким образом, я верю в будущее исторического романа.
25 февраля 1977 г.
МОРИС ДРЮОН,
академик
За последние пятнадцать лет есть основания говорить о возрождении исторического романа во Франции. Возможно, этому способствовал интерес, проявленный читающей публикой к «Проклятым королям». Во всяком случае, я стремился к тому, чтобы проложить этими книгами новый путь.
В нашу эпоху стремительной трансформации образа жизни людей, способов познания и действия со всеми трудностями и сложностями, которые отсюда проистекают, человек испытывает все более острую необходимость вернуться к истокам, он охотно вопрошает прошлое, чтобы обрести там вечные человеческие ценности и получить хотя бы частичные ответы на тревоги сегодняшнего дня.
Когда исторический роман имеет под собой серьезную основу по части эрудиции, он представляет читающей публике возможности и самообразования и бегства от действительности.
Человек никогда не испытывал такого чувства принуждения, как в наши дни. Исторические персонажи были, как нам кажется, людьми, которые ощущали себя более свободными, нежели мы. Им было проще осуществлятъ свои замыслы.
— на реальной основе, которую дают ему доподлинные факты прошлого,— выразить и передать другим свое видение человеческой природы, свое представление о человеке.
30 августа 1976 г.
БЕРНАР КЛАВЕЛЬ,
член Академии Гонкуров
Имея в виду роман «Волчья пора», скажу, что я отнюдь не стремился к тому, чтобы написать исторический роман, а к тому, чтобы рассказать историю жизни нескольких людей. Ее фон, равно как и фон жизни всех людей,— история. Но все персонажи — люди, с которыми я встречался; они громко вопиют и в XX в.
4 октября 1976 г.
АРМАН ЛАНУ,
член Академии Гонкуров
7Я очень рад, что вам понравились мои книги «Пушки пляшут польку» и «Красный петух». Мой темперамент и мои вкусы влекут меня к тому союзу художественного вымысла и истории, который вы отмечаете в современном романе. В обоих случаях я стремился быть требовательным к самому себе. Этим и определяется композиция «Пастыря пчел», равно как и романа, который я в настоящее время заканчиваю; его главным героем является французский писатель Ролан Доржелес, автор «Деревянных крестов»74. Это не беллетризованная биографии, а исторический роман. Вот вам и мой ответ: исторический роман гораздо значительнее беллетризованной истории. Мы движемся в этом направлении, отсюда и возрождение интереса к истории. Прекрасный образец этого возрождения дал Раймон Жан в романе «Темный источник».
21 ноября 1976 г.
ЖИЛЬ НЕЛО,
бельгийский писатель и критик, автор труда «Панорама исторического романа»
Я верю в наступательное движение исторического романа на французском языке. Эта тенденция очевидна. Каковы тому причины? Читатели, люди честные и откровенные, устали от псевдоинтеллектуализма, который столько лет иссушает французскую литературу. Они устали от писателей, созерцающих собственный пупок, от гиперпсихоанализа, романов, в которых в ущерб сюжету подавляющее внимание уделяет75 (в этом ключе еще пишут второразрядные и третьеразрядные авторы). Роману не хватает свежего воздуха, движения, красок. На нашу беду еще немало снобов, которые покупают эти книги, устаревшие в день своего рождения, не читают их, но говорят о них с умным видом.
Исторические романы прокладывают себе путь и придают новую жизнь литературе. Парижский издатель Робер Лаффон, не боясь противостоять некоторым опасным для истинной литературы явлениям, начал выпускать серию исторических романов.
Чем характеризуется это возрождение? Прежде всего это тесная связь с историей, выступающая не только в исторических, в собственном смысле слова, но и в лучших приключенческих романах. Налицо стремление писать добротные, крепко сколоченные книги. Писатели обращаются к различным кругам читающей публики: к тем, кто стремится забыть о повседневных заботах, к тем, кто хочет получать историческую информацию, не прибегая к сухим специальным исследованиям, к тем, кто стремится обнаружить - под историческими костюмами — вечные, непреходящие идеи. Следует также учитывать возросший интерес к классическим историческим романам, выходящим большими тиражами в книжных сериях малого формата.
6 июня 1977 г.
ЖАН-ПЬЕР ШАБРОЛЬ
Влюбленный в историю, я всегда сожалел о том, что в большинстве случаев она ограничивается тем, что рисует деяния королей, вождей, героев, генералов и министров. А народ? А простолюдины? А рядовые? А безымянные? Кем была толстая женщина в десятом ряду толпы 14 июля 1789 года, в день взятия Бастилии, и кем был мальчик, тащивший за собой невесть где взятое новёхонькое ружье? И я мечтал вместе с этими незнакомцами принять участие в великих и дорогих мне исторических событиях... Вот вам и объяснение того, почему я высиживаю исторические романы. Я испытываю всевозрастающее желание принимать во всем участие лично. Сначала я дал своему герою свою фамилию (Самуил Шaбpy в «Божьих безумцах»), затем я показал своего героя в трех различных эпохах (Флоран в «Пушке «Братство»). Что касается Агриппы д'Обинье («Козел отпущения»), то в пяти различных одеяниях я самым тесным образом связал себя с его жизнью. В книге, к которой я сейчас приступил,— она начинается во времена гитлеровской оккупации Франции - я стремлюсь связать себя еще более тесно с историей своего народа.
19 марта 1977 г.
АНДРЕ ШАМСОН,
Бальзак, Виктор Гюго, Александр Дюма).
Что касается меня лично, то еще до войны я выпустил «Галеру», роман, посвященньй событиям новой истории. За последние годы я опубликовал три романа времен, в которых получили отражение события начала и конца XVIII в., охватив тем самым целый период борьбы за эмансипацию человека («Великолепная». «Башня Констанс» и «Белый террор»).
Я трактовал эти темы как романист, но в основе моих произведений была информация профессионального историка. С 1958 по 1972 г. я был генеральным директором Государственных архивов Франции и по мере надобности прибегал к архивным изысканиям.
Я закончил новую книгу, которая относится к периоду контрреволюционной борьбы от термидорианского переворота до Консульства и заканчивается победой республиканцев. Эта книга будет называться «Бесстрашный и чернолицые разбойники».76
29 марта 1977 г.
,
академик, директор журнала «Маржиналь» (Бельгия)
Если сегодня наблюдается возрождение исторического романа не только во Франции, но и во многих других странах, само это явление не является ни новым, ни исключительным. Жанр исторического романа, который относится к самым живым и самым оригинальным, пережил эпоху высокого расцвета в XIX в. Он всегда привлекал внимание писателей. Три века тому назад были написаны «Артамен, или Великий Кир» Мадлен де Скюдери и «Принцесса Клевскан» Мари де Лафайет, которые относятся к самым первым и самым значительным историческим романам во французской литературе. Но лишь в XIX в. исторический роман во Франции расцветет и проявит удивительную жизнеспособность. Этот расцвет, очевидно, способствовал триумфу романтизма. Назовем в качестве примера «Шуанов» Оноре де Бальзака, «Собор Парижской Богоматери» Виктора Гюго, «Сен-Мар» Альфреда де Виньи, «Хронику времен Карла IX» Проспера Мериме, «Трех мушкетеров» Александра Дюма. Легион писателей посвятил себя этому жанру, который заново вводил в литературу незаурядных персонажей, красочных и оригинальных героев без страха и упрека. Барбе д'Оревилли, Теофиль Готтье, Эркман и Шатриан, Стендаль и Флобер внесли свой вклад в развитие исторического романа. Вслед за ними другие таланты придадут ему трансцендентальность и новые масштабы, облагородят его, создадут традиции, архетипы, даже шедевры. В Бельгии Шарль де Костер в «Легенде об Уленшпигеле и Ламме Гудзаке, об их доблестных, забавных и достославных деяниях во Фландрии и других краях» - таково полное название романа — вдохновлялся борьбой народа против инквизиции и испанской солдатни, чтобы создать фреску огромных масштабов.
Трудно сказать, в какой мере исторический роман, который в настоящее время складывается во Франции, опирается на этих великих предшественников. Разумеется, невольно проводишь более или менее соблазнительные параллели между Морисом Дрюоном и Александром Дюма, Жионо и Стендалем, между «Непокорившейся Мурсией» Франсуазы Добон и «Капитаном Фракассом» Теофиля Готье. Примеры подобного рода могут быть легко приумножены. Я полагаю, что сходство определяется самой природой жанра. Как всякий жанр, исторический роман подчиняется своим законам и условностям. Талант романиста вносит собственный вклад в их развитие и обогащение.
Разумеется, не случайно Морис Дрюон взял эпиграфом к своей серии романов «Проклятые короли» слова братьев Гонкур: «История - это роман, происшедший в действительности». Эти слова - ключ к историческому роману. Действительно, история предоставляет писателю почти неистощимый запас увлекательных сюжетов и персонажей, событий и обстоятельств, которые дают ему возможность воссоздать целую эпоху со своей атмосферой, оживить целый мир со своими социальными и человеческими драмами, классовой борьбой и магией своего искусства приобщить читателя к жизни общества и людей прошлого.
некоторым событиям, осветить читателю загадки, оставшиеся неразгаданными, интерпретируя историю в соответствии со своими взглядами. Когда Жан Кассу писал «Кровавые дни Парижа», когда лет тридцать спустя несколько романистов сразу обратились к Парижской Коммуне в связи с ее столетием, можно без сомнения утверждать, что ими руководило не одно только желание описать само историческое событие. Они хотели напомнить людям нашего времени о первом в мире захвате власти рабочим классом; это событие, хотя и краткое по времени, представляет собой нечто большее, чем простой эпизод из истории французского народа.
Со своей стороны, я полагаю, что само историческое повествование больше, чем желание искусно восстановить последовательность событий, отвечает стремлению романистов воскресить судьбу цивилизации, эпоху с ее нравами, которые слишком часто являются формами страдания народа. В свете эпизодов, которые он рассказывает, через характеры, что он рисует, романист может помочь своему читателю лучше осознать великие освободительные силы человека.
18 января 1977 г.
Примечания.
1. Горький М. Полн. собр. соч,. М., 1974, т. 20, с, 33.
3. Можно назвать псевдоисторические романы Жака Лорана из времен Французском революции и Империи — «Милая Каролина» (1947), «Сын милой Каролины» (1058), «Каприз милой Каролины» (1959). На таком же уровне находятся произведения Жюльет Бензони, автора нашумевшей книги «Марианна, звезда для Наполеона» (1969). В серии «Признания истории» Бензони принадлежат романы «Прекрасная Екатерина», «Екатерина больших дорог», «Екатерина и пора любви» и т. д. Этот список следует пополнить длинной серией нашумевших романов Анн и Сержа Голон о приключениях Анжелики, «маркизы ангелов». Все это — свидетельство того, что история становится сейчас ходким товаром на рынке массовой литературы, которая использует в коммерческих целях возросший интерес читающей публики к историческому прошлому.
Романы эти, типичные образцы «массовой культуры», ставят перед собой не просто и не только развлекательные цели. Как правило, одним из главных героев является сверхчеловек, которому покоряются прекрасные дамы по имени Каролина, Анжелика, Екатерина, Марианна. Причем мелкотравчатое ницшеанство самым естественным образом сочетается с мещанской апологией «добродетельной» куртизанки. Несмотря на бесчисленные измены, Анжелика остается преданной женой графа до Пейрака, отлично совмещающего вольнолюбивые речи с циничным предпринимательством («Анжелика в Новом Свете»). Если дозволено говорить об идеале создателей псевдоисторического романа, то идеал этот откровенно буржуазный.
4. Druon M. Les rois maudits: Le roi de fer P. (1955); La reine étranglée (1955); Les poisons de la couronne (1956); La loi des mâles (1957); La louve de France (1959); Le lis et le lion (1900).
В 1977 г. серия пополнилась седьмым романом «Когда король губит Францию» (Quand un roi perd la France. P., 1977). «Проклятые короли» в рус. пер. 1957- 1979.
«Железного короля», Дрюон тщательно переработал весь цикл романов, придав ему большее единство и стилистическую законченность.
7. D'Ormesson J. Au plaisir de Dieu. P. 1974..
8. Лит. критик, 1937, № 7, с. 106.
9. Vačlavek В. Tvorba a společnost. Praha, 1961, s. 169—170.
— Собр. соч. в 11-ти т, М., 1969, т. 8.
11. Martin du Gard R. Œuvres complètes. P.. 1955, v. 1, p. CVII—CVIII.
12. Aragon. J'abats mon jeu. P., 1959. p. 66.
13. Как мы пишем. Л., 1930, с. 163.
14. См.: Eвнинa Е. М. Современный французский роман. 1940—1960. М., 1962; Балашова Т. История глазами художника,—В кн.: Арагон, Страстная неделя. М., 1975.
16. Aragon. J'abats mon jeu. P., 1959, p. 73.
17. Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 15, с. 279.
18. Характерный штрих: когда вышла в свет «Страстная неделя», Морис Дрюон обратился к Арагону с опубликованным в печати письмом. В письме этом дается весьма лестная оценка романа. Лишь одно место вызвало критическое замечание Дрюона: имея в виду эпизод тайной сходки республиканцев в Пуа, автор «Проклятых королей» заметил, что почувствовал там себя примерно так же, как и Теодор Жерико,— посторонним.
19. В этом, по мнению критика Робера Шампиньи, состоит отличительный признак современной литературной речи (Champigпу R. Ontologie du narratif. P., 1972).
— Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч., т. 16, с. 147.
21. Aragon. J'abats» mon jeu, p. 81.
22. Fréville J. (L'humanité, 1958, 13 novembre), Jouvenel B. de (Pensée, 1959, N 84, mars — avril, p. 115, 120), Haroche C. (France nouvelle, 1958, N 681, p. 24)
23. Aragon. J'abats mon jeu, p. 150.
24. Giono. Les récits de la demi-brigade. P., 1972
çaises. 1972, 10—16 mai.
26. Le Monde, 1961, 22 novembre.
27. Les Nouvelles Littéraires, 1972, 25—31 decembre.
— Bruxelles, 1970.
29. Восстание камизаров (1702—1705) — наиболее крупное выступление крестьян-кальвинистов Лангедока против правительства Людовика XIV. Сигналом к восстанию послужила расправа крестьян со своим самым жестоким притеснителем аббатом Шайла. В 1703 г. под руководством Роланда, Кавалье, Кудерка восставшие одержали ряд побед. В 1704 г. маршалу Вилару удалось подавить движение камизаров.
«Восстание камизаров» (1702—1705 гг.) (Средние века. М., 1951, вып. III).
31 Chabrol J. P. Les fous de Dieu. Paris, 1961. Рус, пер.: Шаброль Ж. -П. Божьи безумцы. М., 1963.
32 См.: Затонский Д. Искусство романа и XX век. М., 1973, с. 383.
33. Estang L. Des mystiques et des folles.— Le Figaro littéraire, 1961, 11 novembre.
34. Поучительна в этой связи критика, которой Бальзак подверг в свое время в «Ревю паризьен» (1840) роман Эжена Сю о камизарах под названием «Жан Кавалье»: «Литература не может живописать военные действия свыше определенного объема, Вальтер Скотт и Фенимор Купер сочли бы превыше своих сил задачу описать севеннские горы и равнины южного Лангедока, расставить там войска и маневрировать ими, разъяснять ход сражений. Эти писатели никогда не изображали целую битву, они довольствовались тем, что на примере мелких стычек показывали дух обеих сражающихся масс». Бальзак противопоставляет экстенсивному методу Сю интенсивный метод Стендаля, автора «Пармской обители». По словам Бальзака, Стендаль «не бросился, очертя голову, в описание всей битвы при Ватерлоо, он остановился на армейских тылах, дал два-три эпизода разгрома; но мазок его обладает такой силой, что разумом охватываешь большее; глаза видят все поле битвы и великое бедствие» (Balzac H. de. Œuvres complètes. P.. 1879, t. 23, p. 591 — 592). Хотя Шаброль прямо не ориентировался на Стендаля, метод его интенсивный.
é, 1961. 30 novembre..
36. Показательно в этом смысле суждение прогрессивного французского режиссера Рене Аллио, поставившего в 1971 г. фильм «Камизары»: «Мы критически отнеслись к камизарам. Поэтому такое место отведено религиозной истерии, нужно было непременно показать ограниченность идеологии повстанцев» (цит. по: Лит. газ., 1974, 25 янв.).
37. В беседе с пражским профессором Яном О. Фишером в декабре 1972 г. Шаброль сказал: «Я продолжаю верить в традиционный роман и духе Бальзака и Золя. Для меня важно то, о чем рассказывают. Я не хочу шокировать читателя, упраздняя знаки препинания или употребляя слова, которые непременно начинаются на одну букву. Я не люблю фокусничать. Язык — это инструмент, который я привык уважать. Для меня главное — рассказывать о людях, которые трудятся, страдают, умирают» {Fischer J. О. Pohledy pod pokliču. Praha, 1974, s. 92).
38 «V», 1945, 10 février. Tn: Barrel J. G. Chrétiens, protestаnts el Résistance. P., 1945, p. 15.
Тридцать лет спустя читаем на страницах журнала «Эроп»: «Можно утверждать, не заходя слишком далеко в сравнениях, что вчера, как и сегодня, протестанты былых времен и те, что сражались в 1940—1944 гг. против гитлеровской ночи и тьмы, составляют сходную когорту» (Europe, 1976, № 563, р. 88).
ère. P., 1969.
40. Martin du Gard R. Œuvres complètes. P., 1955, t. 1, p. CXVII,
41. Villelaur A. Lеs prix littéraires.— Les Lettres Françaises, 1969, 19 novermbre.
42. Chamson A. La Superbe. P., 1967.
43. Chabrol J. -P. Le bouc du désert. P., 1970.
45. В. D,— Bouс du désert.
46. Bulletin critique du livre français, 1975, juilet, p. 970
47. Clavel B. La saison des loups. P., 1976; Moscou, 1978.
48. L'Humanité, 1976, 27 avril.
— Иностранная литература, 1976, № 7, с. 225.
50. Le Monde, 1975, 14 mai.
51 Merle R. Fortune de France. P., 1978.
52. Лит. газ., 1978, 12 anp.
53. Les Nouvelles Littéraires, 1978, 12—19 janvier.
é, 1978, 6 mars.
55. L'Humanité, 1971, 24 mars.
56. Le Figaro, 1971, 26 mars.
57. См.: Танкин Р. Коммуна в театре.— ИЛ, 1971, № 3.
58. Опубликовано на русском языке в 1974 г.
60. Lеs Lettrеs Françaises, 1972, 26 avril — 3 mai.
61. Chabrol J. - P. Lе canon Fraternité. P., 1970. Рус. пер.: Шаброль Ж. Пушка «Братство». М., 1974.
62. «За исключением немногих — Варлена, Делеклюза, Флуранса, Гюстава Курбе и, может быть, еще трех- четырех имен,— большинство людей, возглавивших первое правительство рабочего класса, оставалось неизвестным на пределами своего батальона национальной гвардии или своего квартала или округа. Но это составляло не слабость Коммуны, а ее силу. То было подлинно народное правительство, подлинно народная власть» (Манфред Л. 3. Вступительная статья.—У кн.: Шури М. Коммуна в сердце Парижа. М., 1970, с. 17).
63. Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 9, с. 329.
és. Р., 1958, р. 21
65 Les Lettres Françаises, 1971, 17—24 mars.
66 Les Nouvelles Littéraires, 1070, 17—24 septembre.
67. Juin H. Les fons du peuple Les Lettres Françaises, 1970, 16-23 septembre
68. L'Humanité, 1970, 24 septembre.
— Bruxellue, 1969, p. 439.
70. Gamarra Р. 72 soleils. P., 1975.
çaise, 1976, janvier, N 277, p. 101.
72. Гегель Г. В. Ф. Эстетика. М., 1968, т. 1, с. 283.
73. Ниже приводятся ответы французских и бельгийских писателей на заданный им автором книги вопрос о возрождении исторического романа во Франции
«Прощай жизнь, прощай любовь» вышла в 1977 г.
75. Имеется в Виду роман Ж. -П. Сартра «Тошнота» (1938).
76. Роман Л. Шамсона увидел свет в 1977 г.