Зигфрид (пьеса Ж. Жироду)
«Зигфрид» («Siegfried», 1928) — первая пьеса Жана Жироду (Giraudoux, 29. 10. 1882–31. 01. 1944) — французского писателя, драматурга, которого рассматривают в качестве одного из родоначальников экзистенциалистской французской драмы.
Возникновение пьесы связано с почти случайной, но такой счастливой для обоих встречи Жироду и режиссера Луи Жуве. Сошлись литератор-эстет и прославленный актер, режиссер и театральный деятель.
Жироду принес Жуве свою первую пьесу, переделанную из романа махину, которую перед тем отверг другой парижский театр. Роман был уже довольно старый — «Зигфрид и Лимузен» («Siegfried et le Limousin», 1922) — и был в числе явных удач писателя. Его идея, его стиль, острое и в то же время легкое, элегантное развертывание сюжета — вс? нравилось Жуве. Пьеса — решительно не нравилась. Собственно, пьесы еще не было. Были отдельные удачные сцены, отдельные мастерски написанные диалоги, был новый, по сравнению с романом более сложный и драматичный финал. Но не было соразмеренности частей, не было знания законов театра.
— добротная литературная основа или личное обаяние этого спокойного, изысканно остроумного писателя, близость взглядов на жизнь, на литературу, на функции искусства в обществе. Так или иначе, Жуве взялся научить Жироду мастерству драматурга, а тот охотно «сел за парту». Жироду трудился долго и не жалея себя, создавая все новые и новые варианты пьесы (некоторые из них сохранились и опубликованы).
Премьера «Зигфрида» состоялась 3 мая 1928 года в Театре Елисейских полей. В основе сюжета пьесы — редчайший, почти невозможный случай: в результате тяжелой контузии французский солдат Жак Форестье полностью лишается памяти, он ничего не помнит о своем прошлом. Его отыскивают среди трупов и умирающих и помещают в немецкий госпиталь. На нем нет ни солдатской, ни офицерской формы и кто он,— неизвестно. Принявшая в нем участие немецкая националистка Ева старательно, шаг за шагом учит его говорить, писать, думать — конечно, по-немецки. И вот из этого страдающего, утратившего все человеческие связи тела делают человека. Точнее — немца. Еще точнее — такого немца, который видится Еве во главе сильной, восставшей из пепла недавней войны Германии. Либеральный парижский журналист, постоянный посетитель модных кафе на Больших бульварах, друг художников с Монмартра, Жак Форестье превращается в холодного, нераздумывающего политического вождя Зигфрида фон Клейста.
Пьеса насыщена острыми спорами, столкновениями мнений, напряженной словесной борьбой. Жироду многим обязан старой французской литературе, литературе средневековой, в которой даже существовал специальный жанр «спора», «прения» — рыцаря и клирика, дворянина и виллана, поста и масленицы, добродетели и греха, души и тела, разума и сердца. Многие сцены «Зигфрида» строятся по рецепту таких средневековых споров. В таких случаях обычно на сцене два собеседника, два идейных противника, отражающих противоположные взгляды, — Ева и Цельтен, Ева и Женевьева, Женевьева и Фонжелуа и т. д. Спорят двое, но спорят о третьем — о Франции, о Германии, об их подлинном лице. Но главный спор, конечно, о Зигфриде-Жаке, о его истинной душе. Герой говорит: «Зигфрид и Форестье будут жить бок о бок. Я постараюсь с честью носить оба имени, обе участи, которые судил мне случай. Человеческая жизнь — не червяк. Нельзя разрубить ее надвое и ждать, что каждая половина заживет самостоятельно. Нет в мире страданий столь противоположных, плодов опыта столь несовместимых, чтобы они не могли рано или поздно слиться в единую жизнь, ибо нет более мощного горнила, чем человеческое сердце».
Женевьева, так боровшаяся за Жака, восклицает под занавес: «Зигфрид, я люблю тебя!»
Помимо темы цельности человеческого характера в пьесе большое место занимает и тема войны. В одной из сцен драмы о значимости войны рассуждают немецкие генералы:
— это Нация.
Вальдорф. А какой успех готовила вам формула моего учителя и моей школы!.. Вы ее знаете, вы читали ее в виде эпиграфа на всех наших секретных инструкциях. Достаточно произнести ее, чтобы каждый из нас в любое время, будь он солдат или штатский, почувствовал всю ее доблесть и неизменную пользу: война — это мир.
слову «война» и способного служить ему противовесом в определении… Война есть война!
Как бы подчиняясь музыкальным законам фуги с ее вариациями основной темы, Жироду написал и иной финал пьесы (первоначально четвертое действие, которое в несколько ином виде входило в ранний вариант произведения). Но «Конец Зигфрида» может рассматриваться и как самостоятельная пьеса, сюжетно связанная с основной. В этой пьесе остаются нетронутыми основные характеры, основные положения «Зигфрида». Однако Зигфрид, оставивший роль вождя сильной Германии и снова ставший простым французом, отныне не только бесполезен Вальдорфу, Ледингеру и другим генералам, но и опасен им. Их куда более устраивает его «героическая» гибель. Им нужен, собственно, не сам Зигфрид, а воплощавшаяся в нем идея реванша, национального подъема и т. д. И в этом варианте финала герой погибает от пули наемного снайпера.
Текст: в рус. пер. — Зигфрид. Амфитрион-38. Интермеццо. Электра. Безумная из Шайо : [Пьесы]. М., 2008.