Эдмон Ростан о романе Анри Барбюса «Огонь»
Эдмон Ростан (Rostand, 1. 04. 1868, Марсель, — 2. 12. 1918, Париж) — французский драматург и поэт, глава неоромантического течения. См. статью: Ростан Эдмон.
В начале первой мировой войны национализм Ростана, проявившийся и в довоенных произведениях, сказался особенно отчетливо. Националистические позиции «исказили искреннюю любовь к родине, проступающую в стихотворениях сборника «Полет Марсельезы» (Наркирьер Ф. С. Театр Ростана // Ростан Э. Пьесы. М., 1958. С. 20). Ростан пишет предисловие к шовинистическому произведению Жана Сюбервиля «Сирано де Бержерак в траншеях», выступает перед солдатами с националистическими призывами и т. д.
Однако по мере развития исторических событий отношение Ростана к войне и роли в ней Франции существенно изменилось. Особый интерес в рассматриваемом отношении представляют письма самого Ростана к Анри Барбюсу (Barbusse, 17. 05. 1873, Аньер, — 30. 08. 1935, Москва; см. статью: Барбюс Анри), опубликованные Пьером Парафом в 1958 г. Среди приведенных писем выделяется одно, в котором Ростан говорит о своих первых впечатлениях от романа Барбюса «Огонь» («Le feu», 1915–1916), удостоенного в 1916 г. Гонкуровской премии и считающегося первым в литературе Запада произведением социалистического реализма.
В указанном письме он писал А. Барбюсу:
«Я восхищен «Огнем», ибо это поэма, это великая поэма, где все беспорядочно и вместе с тем прекрасно согласовано. Там есть то, что я люблю больше всего на свете, — бесчисленные детали, которые в то же время не пестрят.
Такая детализация возможна лишь тогда, когда есть единое дыхание и движение. Вы — мечтатель и одержимый. Вот почему, без сомнения, ваша книга вызывает восхищение даже тех, кто не соглашается со всеми ее идеями. Я часто слышал, как люди спорили о книге, но уже заранее признавали ее художественно совершенство и определенную значимость.
Я вспоминаю день, когда вы пришли, чтобы сказать мне: «Так вот, я иду в армию, потому что ненавижу войну. Человек моих убеждений обязан взяться за оружие. Эта война должна быть последней». Я вновь вижу эту спокойную и ужасную красоту, которая была на вашем лице, и вашу неумолимую отвагу. Это настоящая красота. Холодный и возвышенный пыл вашего взгляда, спокойное ожесточение ваших черт, возвышенная поэзия, которая окутывала вас таинственностью, благородная ненависть, которая по временам распрямляла вашу фигуру, склонившуюся было над носилками, склонившуюся в приливе необъятной жалости, — это как раз та красота, которую я вновь нашел в «Огне». В ту минуту, обнимая вас, я уже знал, что вы создадите из войны трагический шедевр… Пусть даже вы сомневаетесь, что я придерживаюсь ваших взглядов. Но когда люди возвращаются оттуда, откуда возвращаетесь вы, они имеют право говорить обо всем, и слушать их можно только с уважением. Молчать и размышлять о том, что нам говорят побывавшие тем, — вот в настоящий момент наш единственный долг /…/ Вы вылепили из глины статую нового солдата. Когда вы со страстью покрываете войну грязью, это вопреки вашему желанию прекрасно. Вы прославляете эти проклятые существа, хоть и говорите, что они не должны иметь славы. Да и почему бы им не иметь ее, этим спасителям мира и будущего?..
Как это прекрасно — написать роман, из которого будет черпаться История. Мы это обсудим позднее. А пока, гордый поэт и солдат, я вас обнимаю. Э. Р.»
«Огонь» с обвинениями в лживости и антихудожественности (приводятся А. Видаль в ее кн.: Анри Барбюс — солдат мира. М., 1962). Ростан, напротив, не подвергает никакому сомнению художественное совершенство и предельную правдивость романа.
Ростан, утративший героя своих неоромантических драм (о чем свидетельствовала «Последняя ночь Дон Жуана»), находит теперь героев в жизни: таковыми ему представляются «новые солдаты» и сам Анри Барбюс. Рисуя образ писателя в романтических тонах, на взаимоисключающих контрастах («ужасная красота», «холодный пыл»), он видит в Барбюсе своего героя, а в его романе — новый тип произведения, в котором возвышенная мысль не противоречит правдивости, а, наоборот, рождается из нее.
Неоромантизм Ростана возник как протест против натурализма. Между тем Ростан не делает Барбюсу ни одного упрека в натуралистичности описаний, напротив, называет «Огонь» поэмой. Это в значительной мере свидетельствует о том, что Ростан ощутил коренное отличие «Огня» от натуралистической литературы.
Текст: Paraf P. Barbusse et ses amis // Les lettres françaises. 1958. 28. VIII.–3. IX. № 736; в рус. пер. — Ростан Э. Письма Анри Барбюсу / Пер. с фр. Вл. А. Лукова // Храповицкая Г. Н., Ладыгин М. Б., Луков Вл. А. Зарубежная литература XX века: Хрестоматия. Т. 1: 1871–1917 / Под ред. проф. Н. П. Михальской и проф. Б. И. Пуришева. М.: Просвещение, 1980. С. 111–112. [2 изд., стереотипн. — 1981].
— солдат мира. М., 1962. С. 60–62; Луков Вл. А. Эдмон Ростан. Самара, 2003.
Вл. А. Луков