Пруст: вхождение в русское литературно-критическое сознание.
Раздел 5: Заключение (статья А. Р. Ощепкова)
Подведем итоги четырех статей о вхождении Марселя Пруста в русское литературно-критическое сознание.
Выход в свет во Франции ранних произведений Пруста и двух первых книг его цикла “В поисках утраченного времени” русской критикой не был замечен. Первые отзывы о Прусте в России стали появляться после его смерти. Не только трудности, связанные с публикацией прустовских романов во Франции, малая известность тогда еще “молодого” автора у себя на родине, а затем революции и войны, захватившие нашу страну стали причинами, по которым имя Пруста в первой четверти ХХ века на страницах отечественной печати не появилось. Это, так сказать, “внешние” причины. Но были причины “внутренние”. Проблематика прустовского творчества, неангажированность писателя, его обращенность в прошлое не соответствовали тому пафосу борьбы и строительства будущего, которым было охвачено российское общество в годы революции и гражданской войны.
Вместе с тем вхождение Пруста в русское литературно-критическое сознание происходит сравнительно рано. Приоритет во введении имени Пруста в отечественную культуру принадлежит А. В. Луначарскому, который, неоднозначно оценивая на протяжении 20-х годов творчество Пруста, выступал между тем активным его популяризатором.
В первых отзывах отечественной литературной критики о Прусте (Андреев, Б. А. Кржевский, А. В. Луначарский) было отмечено новаторство прустовского стиля, особая роль темы памяти, своеобразие псхологизма, глубина и серьезность книг французского писателя.
Многочисленным откликам отечественной критики способствовали первые переводы на русский язык произведений Пруста во второй половине 1920-х гг. Необходимо подчеркнуть особую роль в ознакомлении советского читателя с творческим наследием французского писателя первых переводчиков прустовского романа Б. А. Грифцова, А. А. Франковского, которые выступили и авторами предисловий, вступительных статей о Прусте.
В литературно-критических работах 20-х гг., представляющих собой журнальные статьи, заметки, рецензии, предисловия к изданиям Пруста, писатель признается в целом как значительное, крупное явление современной французской литературы.
Основное внимание критики привлек цикл Пруста «В поисках утраченного времени». Особенно высокую оценку критики получило мастерство психологического анализа Пруста, что можно считать вполне закономерным фактом. Пруст был интересен отечественному литературоведению и русскому читателю скорее всего своими открытиями в области психологии, так как в России школа “психологического романа” имела уже свою мощную традицию (Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой).
(В. В. Вейдле) стоят особняком как первые попытки серьезного анализа творчества Пруста. В статьях этих исследователей уже в первый период рецепции Пруста в России указывается на жанровую и композиционную новизну “Поисков”, на отличие прустовской манеры от традиции русского и французского реалистического психологического романа.
изображения, мастерство социального анализа, внимание к сфере нравов французской аристократии и крупной буржуазии, сатирическое ее изображение – все это позволило советским критикам сблизить Пруста с реализмом.
Указывая на трудность восприятия прустовского романа, авторы первых критических откликов признают важность и полезность Пруста для отечественного читателя и значительность его открытий для советской литературы.
Вместе с тем уже во второй половине 1920-х гг. зазвучали критические интонации в работах, посвященных прустовскому творчеству. Писателя упрекают в декаденстве (А. В. Луначарский), “упадочничестве” (И. И. Анисимов), хотя широкого резонанса эти оценки еще не получили. Тем не менее работы А. В. Луначарского и И. И. Анисимова стали своеобразным прологом к развернутой и резкой критике Пруста в 30 – 50-х гг.
А. Р. Ощепков