ITALO CALVINO - ИТАЛО КАЛЬВИНО
(Сантьяго-де-Лас-Вегас, Куба, 1923 - Сиена, 1985)
Итальянский писатель, один из крупнейших прозаиков 20 века. Родился в 1923 г. на Кубе в итальянской семье. После возвращения семьи в Италию получает среднее образование в г. Сан-Ремо, а сразу после войны, после участия в движении Сопротивления, заканчивает филологический факультет Туринского университета.
его карьера в литературе начинается в 1947 г. повестью «Тропа паучьих гнезд». Затем работает в Туринской редакции газеты «Унита», сотрудничает с другими периодическими изданиями; по настоянию писателя Элио Витторини публикует ряд статей и рассказов в журнале «Политекнико». С 1950 г. начинает постоянно работать в издательстве «Эйнауди», завязывает дружеские отношения с Чезаре Павезе. В 1949 г. выходит первый сборник рассказов Кальвино «Последним прилетает ворон», а в 1959 г., вместе с Витторини, основывает журнал «Менабо». В 1964 г. переезжает в Париж, где живет до 1980 г., а затем возвращается в Рим. В эти годы публикует эссе и переводы, пишет работы по теории литературы, в частности, по некоторым аспектам художественной прозы и нарративной техники. Умер Итало Кальвино в Сиене в 1985 г.
как блестящему интеллектуалу и проницательному критику. Его творчество с течением времени претерпевает значительные изменения: первые произведения Кальвино связаны с неореализмом, а последние отмечены влиянием постструктурализма и предваряют определенные черты постмодернизма. Однако определенные элементы его творческой манеры остаются определяющими для всей его литературной карьеры: прочная связь с реальностью, на которую опирается рациональный анализа реальности настоящего и размышления над различными ипостасями прошлого. Реалистическое в целом видение мира сочетается у Кальвино со значительным фантастическим элементом, игрой ума и воображения, которые, однако, не становятся самоцелью. Во всех жанрах и областях литературы и языка, будь то сказка, фольклорная традиция, работы по лингвистике и семиологии либо экскурсы в точные науки, Кальвино всегда находит возможность поразмыслить над человеческой судьбой, над тайнами его бытия, не впадая при этом ни в абстракцию, ни в ожесточение против окружающего мира.
И. Кальвино пришел в литературу как прозаик в 1947 г. Первым его произведением была повесть «Тропа паучьих гнезд» («Il sentiero dei nidi di ragno»). За ней последовали романы «Раздвоенный виконт» («Il visconte dimezzato», 1952), первый из трилогии «Наши предки» («I nostri antenati»), в которую вошли также романы «Барон на дереве» («Il barone rampante», 1957) и «Несуществующий рыцарь» («Il cavaliere inesistente», 1959). Затем выходят «День счетчика избирательного участка» («La giornata di uno scrutatore», 1963), «Невидимые города» («Le città invisibili», 1972), «Замок скрещенных судеб» («Il castello dei destini incrociati», 1973), «Если однажды зимней ночью путник» («Se una notte d’inverno un viaggiatore», 1979) и «Паломар» («Palomar», 1983). Перу Кальвино принадлежат также переводы (среди которых выделяется книга Р. Кено «Голубые цветы»), а также несколько томов критических работ и эссеистики, в числе которых стоит отметить «Поставим крест» («Una pietra sopra», 1980), «Американские лекции» («Lezioni americane», посм., 1988) и «Зачем читать классиков» («Perchй leggere i classici», посм., 1991).
Повесть «Тропа паучьих гнезд» появилась в первые послевоенные годы, когда достиг своих самых значительных результатов неореализм, и в произведении ощутимо его влияние как в мировоззренческом плане, так и стилистике. Однако «литературный взрыв» тех лет, по выражению самого Кальвино, был ему близок только в своей тематике, центром которой было движение Сопротивления. Однако уже в этой повести традиционная тема рассматривается писателем под иным углом, не «объективным», а через призму восприятия маленького Пина, с любопытством и удивлением, характерным для ребенка. Он смотрит на действия взрослых, которые не всегда ему понятны, как на приключение, как на нечто фантастическое, перенося их в свое собственное, почти магическое измерение.
значительные изменения. Реальное и фантастическое в его прозе очень часто переплетаются, вследствие чего рождаются ситуации и поступки, невозможные в полной мере ни в одном, ни в другом измерении.
В полной мере фантастическое, сказочное проявляется в трилогии «Наши предки», полностью опубликованной в 1960 г. Три романа, которые ее составляют, основаны на жанре философской притчи, не имевшего особого успеха в итальянской литературе, но широко распространенного в других европейских литературах. Именно к нему отсылают морально-этическая проблематика, воспитательная направленность, широкое использование аллюзий на современность, философские размышления о событиях прошлого и об условиях человеческого бытия. Однако герои трилогии – обобщенный образ человека в целом – это не предлог для мудрых и строгих экзистенциальных медитаций, скорее напротив: автор использует своего рода лукавство, тонкий юмор при описании самых серьезных вещей, будь то «раздвоенная» фигура человека, находящегося в постоянном противоречии с самим собой в мире, где есть две истины (роман «Раздвоенный виконт»), либо герой, вынужденный предпринять своеобразное бегство от непонятных и порой абсурдных правил человеческого общежития, находя прибежище в природе и в приключении («Барон на дереве»), - или же, наконец, превращаясь всего лишь в видимость человеческого существа, в чистый вымысел («Несуществующий рыцарь»).
«Раздвоенный виконт» происходит в 17 веке. Это странная история виконта Медардо ди Терральба, в которого во время одного из сражений с турками попало пушечное ядро, разрезав его пополам. Обе половины виконта, вернувшись в родной город, совершают прямо противоположные поступки: одна делает все во вред, а вторая затем исправляет все, что было сделано первой. Однако в конечном итоге обе «половины» виконта, не зная чувства меры, становятся невыносимыми в своих действиях, и только соединившись, смогут восстановить равновесие мысли и действий, присущее каждому человеку.
Герой второго романа «Барон на дереве», действие которого разворачивается в 18 века, - совсем юный барон Козимо Пьоваско ди Рондо. Чтобы избежать увещеваний слишком строгой семьи, он решает поселиться на деревьях, не переставая при этом участвовать в повседневных событиях, но пользуясь необычной перспективой, которая перед ним открывается, «глядя на все сверху».
«Несуществующий рыцарь» главный герой Агилульф, один из паладинов войска Карла Великого существует только в своих доспехах, без них его нет; но находясь внутри этой железной «оболочки», он двигается, разговаривает и храбро сражается за «святое дело». В конце он распадается на части, оставив свои доспехи благородному и пылкому Рамбальдо.
Символический и аллегорический смысл этих фантастических героев и их поступков, представляющих собой развернутую аллегорию условий существования современного человека, объясняет сам автор в предисловии к трилогии. По его собственным словам, при помощи трех разных историй своих героев он хотел выразить три степени «приближения к свободе», через которые человек может полностью реализовать себя. В первом романе увечный и разобщенный с самим собой герой пытается восстановить душевное и психическое равновесие, став снова «сочетанием пороков и добродетелей»; во втором сюжет, в котором превалирует мотив отчуждения, перенесен в эпоху, в наибольшей степени, казалось бы, осуществившую единение, гармонию человека и природы, - в эпоху Просвещения. Герой, покидая человеческое сообщество, не поэтому отказывается от привычной жизни и от любви – и в еще меньшей степени от своих убеждений (он и далее останется человеком прогрессивных взглядов, интеллектуалом, верящим в благородство просветительских идеалов), - напротив, он будет с критической точки зрения относиться к основным событиям своего времени. В третьей части трилогии основная тема выражается персонажем, существующем только как «форма», а его личность фактически исчезает, превращается всего лишь в социальную функцию, навязанную ему его же ролью, и в механические, предсказуемые поступки, которые он совершает.
Для трилогии Кальвино характерна легкость стиля и живость повествования, отсутствие патетики и назидательности. Атмосфера романов напоминает атмосферу произведений Лудовико Ариосто – автора, творчество которого Кальвино считал образцом тематического и стилевого равновесия, тонкой грани между реальностью и вымыслом, между рациональным и иррациональным.
«Последним прилетает ворон», ("L'ultimo viene il corvo",1949), основной темой которого было движение Сопротивления, а также в сб. «Марковальдо, или времена года в городе» ("Marcovaldo, o le stagioni in città", 1963), писатель демонстрирует свой интерес к событиям, происходящим в современном мире и обществе, который, тем не менее, не нарушает привычной для Кальвино роли активного, «ангажированного» в положительном смысле интеллектуала, постоянно обращающегося к фантастическому в своей прозе.
«День счетчика избирательного участка» («La giornata di uno scrutatore», 1963). Материалом для него становятся наблюдения счетчика голосов избирательной комиссии, которая находится в интернате для физически и умственно отсталых людей. Болезни и физическое уродство, с которыми сталкивается герой, становятся поводом для размышлений о смысле и значимости человеческого существования.
Во время своего пребывания в Париже Кальвино серьезно изучает работы, посвященные нарративной технике и возможностям организации многоуровневого повествования, в котором различные повествовательные планы взаимодействуют между собой. Результатом художественного воплощения этой техники становятся книги «Космикомические истории» («Le cosmicomiche», 1965) и «Т с нулем» («Ti con zero», 1967) .
«Космикомические истории» представляют собой попытку автора расширить структурные возможности жанра фантастики, привлекая в качестве художественного материала сведения из самых разных наук – астрономии, микробиологии, кибернетики. Уровни и темы повествования связаны между собой присутствием главного героя, которого зовут Qfvfq (имя-палиндром, которое может читаться одинаково слева направо и наоборот: “cueffe-vu-effecu”), персонажа, с трудом поддающегося определению: возможно, он человек, но, может быть, и нет, - продолжительность его жизни равна продолжительности существования вселенной. Он утверждает, что был свидетелем сотворения мира и развития космоса на протяжении миллиардов лет, и по поводу всего увиденного выдвигает множество гипотез, часто противоречивых, а иногда и совершенно противоположных. В этом образе писатель пытается воплотить гипотетическую возможность новых критериев интерпретации действительности, предстающей как абсурдный мир, в котором идентичность, личность не может быть определена на основе «человеческих» критериев и точек зрения.
Тот же персонаж появляется в некоторых рассказах сборника «Т с нулем» («Ti con zero», 1967), однако основными темами книги становятся генетика и квантовая физика. Манера повествования, которая в «Космикомических историях» балансирует между точностью, рациональностью и тонким юмором, отражая ощущения человека, с удивлением и восхищением наблюдающего за эволюцией жизни вселенной, в этом сборнике совершенствуется и следует научным логическим схемам и математическим доказательствам.
«Невидимые города» («Le città invisibili», 1972), связанных, подобно «Декамерону» Дж. Боккаччо, общей повествовательной структурой, - это еще одно размышление о современной действительности, которая проецируется на удаленный пространственно-временной фон: это 13 век, время пребывания Марко Поло в империи Великого Хана. «Обрамлением» сборника, связующей оболочкой всех 55 новелл становится подробный отчет великого путешественника, бывшего послом при Великом Хане, который он дает о различных китайских городах, рассеянных по всей территории огромной империи, знакомых либо незнакомых императору, реальных либо фактически вымышленных. Путешественник создает странные, сказочные картины городов с серебряными куполами, с улицами, вымощенными оловом, где живут люди, необычные по внешнему виду и по манерам поведения, хоть им и присущи слабости и недостатки обычных людей. При построении композиции книги Кальвино использует правила карт таро, когда карты могут раскладываться в различных направлениях по горизонтали и вертикали, создавая при этом различные смысловые комбинации. Подобно этому, читатель может знакомиться с описанием городов в произвольной последовательности, читая новеллы через одну, через две и т. п., и возникающий при этом воображаемый видеоряд будет всякий раз иным. В целом книга представляет собой еще одну оценку настоящего, негативную концепцию современного мира с постоянными аллюзиями на беспорядочное, хаотичное существование больших метрополий, в которых очень сложно жить человеку, подавляемому индустриальной цивилизацией.
В книге «Замок скрещенных судеб» («Il castello dei destini incrociati», 1973) Кальвино снова возвращается к сложной фантастической фабуле: несколько путешественников встречаются впервые в замке-приюте. Вследствие чар они стали немыми, но во что бы то ни стало хотят рассказать свои истории и используют для этого также картами таро, раскладывая их на столе в различных геометрических комбинациях. В результате эпизоды из жизни героев выстраиваются на основе других эпизодов, при этом вся конструкция сразу же распадается, а затем выстраивается уже в ином порядке, каждый раз непредсказуемом и случайном. Через игру пересечений – «скрещений» - автор пытается объяснить механизмы коммуникации, опирающиеся на комбинации знаков, подчеркивая случайность этих комбинаций и одновременно неотъемлемую человеческую необходимость общения, используя для этого любой подходящий инструмент, - в данном случае это карты.
Еще более утонченной и сложной предстает интеллектуальная игра в романе «Если однажды зимней ночью путник» («Se una notte d’inverno un viaggiatore», 1979). Воображаемый Читатель, купивший книгу Кальвино, находит в ней начало десяти романов, различных по жанру (детектив, сентиментальный, приключенческий и т. д.), но не может дочитать их до конца, так как книга плохо переплетена. Он возвращается в книжный магазин и встречает там Читательницу, оказавшуюся в такой же ситуации. Они начинают беседовать о своих литературных пристрастиях, затем между ними завязываются близкие отношения, которые в конечном итоге приведут их к браку.
Элемент игры в романе строится на четкой геометрической схеме, основанной на переплетении различных элементов: есть «отношения» между книгой и Читателем, поскольку отсутствие текста становится причиной вхождения Читателя в сюжет в качестве персонажа; к этому добавляется линия отношений автора с настоящим читателем, которого писатель напрямую вовлекает в действие, объясняя ему уже в самом начале основную идею (написать книгу, состоящую только из начал романов) и излагая свое понимание литературы и ее роли, которую он трактует как инструмент для описания конкретной действительности, позволяющий при этом исследовать и ее загадочные, малозаметные стороны.
«Паломар» («Palomar», 1983). Его внутренняя структура опирается на «совершенное» число три: двадцать семь есть три в третьей степени, рассказы в нем сгруппированы по три, причем каждая группа имеет свое название и входит в три более пространных раздела: (3+3+3) + (3+3+3) + (3+3+3) = 27. Таким образом, каждый рассказ может быть прочитан как законченное произведение – и одновременно как часть более объемной структуры. Само название книги многозначно: в испанском языке оно значит «голубятня», это одновременно имя главного героя и название холма в Калифорнии, на котором находится астрономическая обсерватория с одним из самых больших в мире телескопов. Кроме того, по утверждению автора, имя героя напоминало ему итальянское слово «palombaro» (водолаз), т. е. героя, который «погружается в поверхность», а сама книга представлялась «самой автобиографической, которую я написал, автобиографией от третьего лица; каждый поступок Паломара – это мой поступок». Герой книги одинок и молчалив, но он внимательно наблюдает за окружающим и размышляет над увиденным, делает свои выводы по самым существенным философским вопросам: о роли человека в истории, о смысле и конечности своего существования, о тяготах жизни и страхе смерти. Но его выводы и умозаключения часто противоречат друг другу и приводят его в состояние еще большей растерянности, чем раньше.
в культуре ХХ века. В них очевидна глубина анализа, собственная точка зрения, они написаны живым, эмоциональным языком.
Наконец, стоит упомянуть книгу Кальвино «Итальянские сказки» («Fiabe italiane», 1956), в которой автор собрал и литературно обработал многочисленные сказки, существовавшие в различных областях Италии в диалектной форме.
«Изящество», «легкость», «чувство меры», «ясность», «рациональность», - именно эти определения чаще всего применяются к прозе Кальвино. Эти черты подчеркивают существенные стороны таланта и личности писателя, но не исчерпывают их. Наряду со стремлением к упорядоченности и ясности, с отрицанием двусмысленной и иррациональной интерпретации окружающего мира в книгах Кальвино присутствует фантастический мир, некое сказочное, магическое измерение, в котором существует многие его герои (наиболее ярким тому примером является трилогия «Наши предки»). Однако это своего рода рациональная попытка познания мира, в котором еще много неизведанного; она напоминает прозу К. Э. Гадды, но с той разницей, что у Гадды результатом является поражение разума, а у Кальвино незыблемым остается убеждение, что человек, в конечном итоге, сможет все же разрешить мучающие его сомнения и противоречия и обрести истину.