Приглашаем посетить сайт

И.Л. Лапин, В.В. Здольников, С.В. Лапунов: Зарубежная литература 20 века
Литература латиноамериканских стран (раздел второй)

Литература латиноамериканских стран

Мировой экономический кризис, разрушивший процветание центров мировой экономики, не обошел и Латинскую Америку. Резкое снижение спроса на продовольственную и сырьевую продукцию привело к массовой безработице и как следствие – к резкому падению уровня жизни, росту социальной нестабильности и новой череде военных переворотов (1930 – Аргентина) и антиправительственных восстаний (1932 – Сальвадор, 1934 – Перу).

Накануне Второй мировой войны обострилось соперничество между будущими противниками за влияние в Латинской Америке. Однако США удалось сохранить контроль над регионом, усилив как дипломатическое, так и военное влияние (к концу войны в латиноамериканских странах насчитывались 92 военные базы США). Хотя Латинская Америка находилась далеко от основных театров военных действий, война повлияла на обстановку в регионе. Большинство латиноамериканских стран отказалось от политики нейтралитета и примкнуло к антигитлеровской коалиции. Во многих странах возникли организации по оказанию помощи СССР (например, «Союз ради победы» и «Общество друзей СССР» в Чили).

В конце войны и в первые послевоенные годы в общественно-политической жизни латиноамериканских стран произошел поворот к демократизации, выразившийся в подъеме массового движения, свержении диктатур, политических амнистиях и т. д. Главным итогом войны для Латинской Америки стало осознание необходимости общеконтинентального единства. Важнейшей политической акцией стала подписанная на межамериканской конференции в Мехико (февраль – март 1945 г.) «Чапультепекская декларация», в которой заявлялось о необходимости солидарности латиноамериканских народов. А в подписании Устава ООН участвовало 19 латиноамериканских стран.

«Всеобщей песне» чилийца Пабло Неруды (1904–1973, Нобелевская премия 1971 г.): «Родина, родина, плотью и кровью я снова с тобою...» Эти слова поэта стали не просто гимном возвращению из эмиграции (политическая эмиграция – часть биографии многих латиноамериканских писателей).

Пабло Неруда занимает одно из первых мест в латиноамериканской литературе как по широте творческого диапазона, так и по количеству написанных произведений и их переводов на различные языки. Оставаясь национальным поэтом, он сумел выйти за рамки своей страны и континента, сочетая национальное мировосприятие с мироощущением гражданина Вселенной. Наиболее ярким воплощением слияния континентального и общепланетарного стала написанная Нерудой в эмиграции «Всеобщая песнь» (1949). Эта эпопея из 15 глав, рассказывающая об истории родного поэту материка. От размышлений о прошлом и настоящем Латинской Америки поэт переходит к широким историко-философским обобщениям: в центре произведения оказываются Человек, Природа, Труд, герои и антигерои различных эпох.

По структуре поэма фрагментарна: она состоит из написанных в разное время внешне не связанных друг с другом глав. Единство содержания поэмы – во «всеобщности» замысла: связать мир родины одного человека со всем миром, увидеть все многообразие континента в единстве трех рас, представить весь континент как часть человечества. Так, рассказывая об истории завоевания Америки («Завоеватели», «Преданная земля»), поэт на примере своего континента стремится предупредить все человечество, чтоб на новом витке истории оно избежало подобного.

Политическая эмиграция стала эпизодом биографии гватемальского прозаика Мигеля Анхеля Астуриаса (1899–1974, Нобелевская премия 1967 г.). Гватемала, как и большинство латиноамериканских стран, всегда была в зоне экономического и политического влияния США: здесь господствовали североамериканские банановые компании, опиравшиеся на поддержку диктаторских режимов. Не случайно именно гватемальским автором создан первый тематический архетип романа о латиноамериканской диктатуре. «Сеньор Президент» был написан в самом начале тридцатых (1932), но опубликован только в 1946 году на волне общедемократического подъема.

«Сеньор Президент» был начат в эмиграции. Годы изгнания Астуриас провел в Париже эпохи сюрреализма – влияние сюрреалистической поэтики ощущается в повествовательной структуре романа. Однако сам автор советовал искать корни своего сюрреализма в народном эпосе, ведь Гватемала – это еще и колыбель майя, самой развитой индейской цивилизации. Потомки майя и ныне составляют большинство населения, сохранив языческое мировосприятие. Обращение к фольклору майя для Астуриаса – не только стилевой прием, но и утверждение своей позиции летописца народных бедствий. Его проза воссоздает реальность в том виде, в каком она видится человеку, далекому от современной цивилизации. Рядом с Сеньором Президентом возникает коллективный герой – общество, парализованное страхом перед диктатором. При всех различиях в социальном статусе у всех представителей общества одна судьба: стать либо палачом, либо жертвой. В сюжете связаны воедино несколько самых типичных для гватемальской действительности ситуаций: доносы, аресты, убийства. Именно убийство полковника Сонриенте и становится завязкой сюжета. Герои романа находятся в замкнутом круге, выход из которого – только смерть или безумие. Столь же трагическим финалом завершается вторая сюжетная линия – любовь дочери опального генерала Каналеса Камиллы и фаворита Сеньора Президента Кара де Анхеля.

ним – прежде всего первобытный страх в сознании окружающих его людей; даже «цивилизованному» Кара де Анхелю в президентских покоях является индейское божество Тоиль, требующее человеческих жертв.

Раскрывая образ диктатора, автор использует еще один оригинальный прием – тщательное воспроизведение официальных речей и идеологических штампов. Эти повторяющиеся фразы тоже становятся частью всеобщего сумасшествия – и уже нет разницы между официальной речью и болтовней попугая лиценциата Карвахаля.

«сеньор президент» стало нарицательным. Произведение принадлежит к классике латиноамериканской литературы, предвосхитив один из ее тематических архетипов. Роман Г. Маркеса «Осень патриарха» и ряд других антидиктаторских произведений второй половины ХХ в. ведут свою родословную от «Сеньора Президента».

Одним из самобытных явлений литературного процесса в испано-язычных странах Латинской Америки стало возникновение негристской поэзии. Это течение, связанное с фольклорной традицией потомков африканских рабов, явилось одним из убедительных результатов освоения еще одного фольклорного пласта профессиональным искусством. Новые веяния в мире, рост национального самосознания на континенте заставили латиноамериканских авторов задуматься, что такое их нации, какова роль каждого этнического элемента в формировании их самобытного облика, какие возможности для развития искусства хранит фольклор. В этой обстановке и зарождается негристская поэзия. Она дала результаты в литературах тех стран, где афроамериканцы и мулаты оставили свой след в этнокультурном облике, прежде всего в странах Карибского бассейна. Наиболее значительный очаг негристской поэзии возник на Кубе, некогда самой развитой антильской колонии Испании. Основой экономики Кубы было сахарное производство, которое в колониях не мыслилось без рабов-негров. Поэтому неслучайно, что одним из крупнейших поэтов-негристов стал Николас Гильен (1902–1988), мулат по происхождению.

Известность Гильену приходит в 1930 г. с появлением цикла стихотворений «Мотивы сона» (сон – кубинский народный танец, сочетающий испанское и негритянское фольклорные начала). Гильен сознательно выбрал форму сона как наиболее подходящую для реализации главной идеи цикла – утвердить равноправие и самоценность негритянского начала в национальной культуре. Дальнейшее развитие эта идея получила в следующем сборнике – «Сонгоро Косонго» (1931) с подзаголовком «Мулатские стихотворения». Название сборника – звукоподражательная основа, взятая из негритянской песни-танца. Поэтому задачей сборника стало стремление доказать, что кубинская нация без афрокубинцев невозможна («Два мальчонка», «Родовое имя»), белые и чернокожие на Кубе давно побратались и в горе, и в радости.

«Песенка об отказе от квартиры», «Моя родина кажется сахарной») основу сборника составляют произведения, построенные на традиционных сюжетах негритянских «мадригалов» («Ах, сеньора, ах, соседка!», «Моя девчонка», «Заклинание змеи»). Но образ негра в поэзии Гильена лишен как сентиментальной филантропичности, так и гротескной резкости фольклора. Это первый опыт реалистической трактовки народного характера, наглядно представляющий происходивший в латиноамериканской литературе процесс эволюции от «негра-страдальца» и «безобразного негра» к «негру-человеку