Литература Чехии
После Первой мировой войны сбылась мечта «старочехов» и «младочехов»: на развалинах Австро-венгерской империи Чехия и Словакия получили, наконец, долгожданную независимость, а национальная культура – новые стимулы своего развития. Традиции реалистической литературы Чехии, сформировавшиеся в последней трети ХIХ века, были развиты и продолжены в двадцатом поколением авторов, родившихся в 80–90 годы, – И. Ольбрахтом, М. Майеровой, Я. Гашеком, К. Чапеком, В. Незвалом, М. Пуймановой.
Ярослав Гашек (1883–1923) вступил в чешскую литературу как-то сразу, минуя период ученичества, поисков собственной темы и стиля. Начинал он как автор юмористических рассказов и фельетонов в газете «Народни листы» в 1901 году. Грубовато-неотесанным плебейским реализмом рассказов, непривычным гиперболизмом сатирических фельетонов Гашек привлек благодарное внимание читателей и негодование утонченных ценителей искусства, над которыми он вдоволь посмеялся в первой книге «Майские выкрики».
«Карикатуры», где был опубликован рассказ «Поход Швейка против Италии». Цикл рассказов об «идиоте в воинской части» лег в основу сборника «Бравый солдат Швейк и другие удивительные истории» (1912 г.). С тех пор писатель не расставался со своим героем.
«Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны», а с 1921 публикует его частями на родине. Роман остался незаконченным: смерть автора прервала работу над четвертой частью.
«Похождения…» – в значительной степени автобиографический роман. Писатель вновь обращается к эпизодам, героем которых был сам. Многие из них ранее послужили материалом для его юморесок. Но в романе личный опыт осмысливается Гашеком как опыт народа, опыт истории. Так роман о бравом солдате стал одним из первых и лучших антивоенных романов ХХ века. В нем художественно отражено нежелание народных масс мириться с безумием империалистической бойни. Не всегда поведение и побасёнки Швейка укладываются в рамки разумного и логически объяснимого. «До сих пор не могу понять, корчите вы из себя осла или же так и родились ослом!» – восклицает поручик Лукаш. Но именно в столкновении с этим подчас наигранным идиотизмом Швейка особенно наглядно высвечивается действительный абсурд антинародной власти, эту войну развязавшей. В двух ипостасях существует герой в романе: один – «идиот в воинской части», другой – простодушно-наивный, но глубоко проницательный человек, наделенный юмором и хитрецой. Благодаря этим качествам бравому солдату Швейку удалось завоевать симпатии всего мира. Швейк по сути своей – олицетворение торжества неожиданности над шаблоном, многогранности человеческой натуры – над стереотипом представлений о ней. В этом смысле черты «швейковщины» присущи в той или иной мере и поручику Лукашу, и фельдкурату Кацу, и вольноопределяющемуся Мареку, и доктору Вельферу. Лишь подпоручик Дуб и кадет Биглер начисто лишены индивидуальной неповторимости – они являют собою воплощенную благонамеренность во всем.
Стихия смеха господствует в романе, причем приемы комического многообразны. Здесь комизм характеров и ситуаций, и комическая фантастика (сон кадета Биглера), и пародийно-научные диспуты (о прогрессе правосудия, о переселении душ), и парадоксальная комическая логика («наибольшую свободу человек обретает в сумасшедшем доме»), и юмористические афоризмы, сравнения («на этих клистирах держится Австрия»), комические фамилии персонажей и стилистические «снижения» (эрцгерцога Фердинанда «укакошили», императрицу австрийскую «проткнули напильником»), и бесчисленные вставные анекдоты-новеллы.
–1938) своим творчеством впервые ввел в мировую литературу новый тип конфликта – противостояние прогресса научно-технического и нравственного, их опасное для судеб человечества расхождение» (Б. Сучков). Он широко использует в повествовании фантастику, чудесное, необычное для метафорического преображения реальной жизни, что давало повод критикам рассматривать его произведения как фантастические («Фабрика Абсолюта», «Кракатит»), либо философские («Гордубал», «Метеор», «Обыкновенная жизнь»), либо как утопии и антиутопии (пьесы «RUR», «Из жизни насекомых», «Средство Макропулоса»). Сам писатель считал себя историком современности, который, опираясь на конфликты эпохи и данного момента ее, продолжая их во времени, стремится додумать, чем они могут завершиться, если мир будет оставаться в том же состоянии, в котором он находится сейчас.
Главную опасность для человечества Чапек видел в роботизации индивидуума, стандартизации, нивелировке его мышления и, как следствие, превращение его в слепое орудие опасных социальных сил. Действие этих тенденций в современном обществе и его результаты художественно осмыслены в романе «Война с саламандрами» (1935 г.). Начатый как авантюрное повествование об экзотических приключениях капитана ван Тоха, открывшего на забытых Богом и людьми островах крупных саламандр, способных выполнять несложные работы, пользуясь примитивными орудиями, и обучаться человеческой речи, роман постепенно наполняется размышлениями о человеческой природе, обретает своеобразную философичность и социальную актуальность.
постигших человечество и планету бед. Это финансовый воротила Г. Х. Бонди, уже встречавшийся читателю в романе «Абсолют». Узкий прагматик, озабоченный лишь получением все возрастающей прибыли, он поставил мир на грань уничтожения.
Но что же представляют собою саламандры, чьи орды овладевали планетой, отнимая у людей право на жизнь? Стадность и власть инстинктов, фанатизм, расплывчатость моральных критериев, агрессивность – все это спрессовал писатель в образе саламандр. Саламандры – бытовое воплощение фашизма, и в этом смысле роман Чапека может быть представлен как первое антифашистское произведение в зарубежной литературе.
– людей и саламандр, но и их взаимодействие. Саламандрам служат многие дельцы, профессиональные политики, которым наплевать на будущее человечества, когда их ждет сиюминутная прибыль. Суть философских дискуссий вокруг так называемого «саламандрового вопроса» он раскрыл в двух трактатах, включенных в роман, – «Закат человечества» Вольфа Мейнерта и анонимный «ИКС предупреждает», который противостоит пораженческому и профашистскому сочинению Мейнерта. ИКС исходит из простой и ясной мысли – люди должны объединиться против саламандр. Но, несмотря на ее самоочевидность и доступность для понимания, голос ИКСа канул в пустоту.
Вообще в романе нет ни одного персонажа, активного борца с саламандрами, нет картин подобной борьбы. И это обстоятельство правдиво оценивает отношение к фашизму в тогдашней Европе. Кроме того, в годы создания романа Чапек больше уповал на рассудок, совесть, чувство самосохранения, которые должны были бы подтолкнуть демократические силы на объединение против диктатуры Верховного Саламандра. Но химеричность таких надежд подчеркивается в романе образом пана Повондры, швейцара крупного финансового дельца Бонди. Так называемый «маленький человек», он тоже причастен к бедствиям, обрушившимся на человечество. Это он впустил капитана ван Тоха к своему хозяину, после чего в мире все и началось. Именно «маленький человек» своей политической пассивностью, склонностью к компромиссам с властью содействует тому, что угроза человечеству и свободе стала реальностью. Человек старого закала, еще не потерявший чувства гражданской ответствености, пан Повондра, увидев плывущую по его родной Влтаве саламандру, драматично отреагировал на происшедшее: «Это конец света… Я знаю, я хорошо знаю, что нам пришёл конец…». И, умирая, единственное своё желание прошептал он близким: «Я хотел бы только, чтобы дети мне простили…»