Писатель восемнадцати лет
Небо плачет дождем над Парижем. 17 января 1954 года. Большая американская машина медленно движется к кафе «Флор», за рулем отцовского «бьюика» — молодая хрупкая девушка со спутанными волосами. Она в восторге от своей новой роли романистки. Выйдя от Рене Жюйара, она столкнулась с Мадленой, дочерью художника Жана Суверби, которая живет напротив, на улице Верней. Молодая женщина ждет ребенка. Ее семья уже давно поддерживает дружеские отношения с Куарэ. Радостная Франсуаза хлопает по карману пальто и говорит Мадлене: «Я подписала контракт с Жюйаром на книгу, которую только что написала». Поздравляет ее с будущим малышом и торопится поделиться своим счастьем с Вероникой Кампьон, которая нетерпеливо ерзает на одной из скамеечек, где иногда устраиваются Сартр [25]и Симона де Бовуар [26], чтобы читать и работать.
Две подружки-студентки приходят сюда, где витает экзистенциалистская атмосфера, которой они проникаются, читая «Тошноту». Как с трофеем, с чеком в руке Франсуаза устремляется к столику Вероники.
«Слушай, дорогуша, можешь заказывать виски. Я буду знаменитой женщиной. Буду ездить на «ягуаре» и куплю себе шикарное манто. У меня есть издатель, это Рене Жюйар, замечательный человек».
Напротив «Флор», в ресторанчике «Липп», где Франсуаза иногда завтракает со своим отцом, начинают собираться завсегдатаи, которых окидывает благодушным взглядом властитель здешних мест Марселей Казес. Время возвращаться на бульвар Малешерб, но сначала надо подбросить Веронику домой на площадь Европы, за вокзалом Сен-Лазар.
Когда входит Франсуаза, опьяненная больше вином, чем сегодняшним успехом, родители сидят за столом.
— Я теперь писательница. Я заключила контракт с Жюйаром, нужно, чтобы папа его подписал…
Ей отвечает мать:
— Лучше бы ты вовремя явилась к обеду. Пойди причешись, прежде чем есть суп.
Мари Куарэ плохо переносит богемные наклонности дочери и ее неряшливый вид.
«Если бы хоть это заставило тебя начать причесываться», — добавляет она, а ее муж тем временем молча забавляется происходящей сценой. Никто из домашних не читал «Здравствуй, грусть!». Рукопись не вызвала пылкого протеста, тем более возгласов о гениальности. Франсуаза лишь услышала: «Что это тебе в голову пришла такая история?» И то, что ей доставило удовольствие: «Это очень мило написано».
Мари Куарэ, узнав, что издательство собирается опубликовать книгу независимо от согласия родителей, близка к тому, чтобы рассердиться. В конце концов Пьер и Мари Куарэ соглашаются на публикацию романа, но просят дочь взять псевдоним. Фамилия Куарэ известна, и их может стеснить интерес к автору.
Франсуаза нашла свое имя у Пруста [28]. Листая один из томов «В поисках утраченного времени», она случайно наткнулась на «Сагант», имя жены Бони де Кастеллан, которая потом вышла замуж за Ели Талейран-Перигора, князя Саган. Имя хорошо звучало и сразу ей понравилось. «Куарэ» всегда стоило ей насмешек школьных товарищей, когда перед уроками учителя выкликали всех по алфавиту. Франсуаза под насмешливое шушуканье единственная поднимала руку на букву «Q». В браках Франсуаза Куарэ, или Саган, носила имена Шеллер и Вестхоф. «Совершенно неприемлемые для романистки имена, — говорит она. — Саган — это, по крайней мере, отчетливо и звучно».
«Плон» и журналист «Пари-Матч» Мишель Деон [29]инстинктивно чувствует в восемнадцатилетней девушке зерно таланта. Секретарь худсовета Мишель Брутта, плененная романом с первой страницы, передает ему рукопись. В конце недели он возвращает рукопись Шарлю Оренго, советуя принять ее безоговорочно. На этот раз Административный совет «Плон» было не обязательно об этом уведомлять, поскольку, если бы эти господа принялись судить да рядить, проказница рисковала ускользнуть у них прямо из-под носа. Но Шарль Оренго тем не менее выждал три недели. В нетерпении узнать его мнение, Франсуаза наконец переступает порог издательства. Литературная дирекция «Плон» решает опубликовать рукопись с условием, что автор внесет в нее изменения. «Он просил переписать целые страницы — я категорически отказалась исправлять или выкидывать что бы то ни было», — вспоминает она.
Так Мишель Деон невольно упустит писательницу, которая побьет все рекорды продаж. Чуть позже они встретятся и между ними возникнет нежное дружеское чувство. Убежденный в таланте дебютантки, он предложил главному редактору «Пари-Матч» написать о ней статью.
И получил отказ под предлогом того, что Франсуаза Саган неизвестна. Несколько месяцев спустя еженедельник отправляет его в Оссегор в качестве корреспондента. Между тем «Здравствуй, грусть!» завоевывает Премию критиков и роман собираются экранизировать.
«Во время путешествия по Франции, — вспоминает сегодня Мишель Деон из Французской академии, — я встретился с Франсуазой Саган на вилле, которую снял ее отец, около площадки для гольфа. Вероника читала вслух «Литейщика» Жоржа Огне. Атмосфера была не слишком веселая. Мы выпили вместе. Франсуаза показала мне свои стихотворения, одно из которых потом было напечатано в “Матч” с моей неподписанной статьей».
Роман «Здравствуй, грусть!» появился без предварительной шумихи, но поскольку патрон был убежден, что книгу отметят, в издательстве все были расположены к автору. Никто не сомневался, что книга будет продаваться.
«Мы рассчитываем на успех», — говорит один из сотрудников издательства, Жан Декамп, встречая на лестнице Роланда Прета, который работает в коммерческой дирекции. Его брат Жан, также представляющий издательство, уже предупредил его, что книга должна разойтись весьма бойко, несмотря на отсутствие рекламы.
Действительно, через несколько дней после выхода романа в свет стало очевидно, что необходимо переиздание. Рене Жюйар и Пьер Жаве в отпуске, Роланд Прета один принимает решение выпустить еще тираж в три тысячи экземпляров. «Я бы решился на четыре тысячи», — говорит, вернувшись, Жюйар, а Жаве недоволен поспешно принятым решением даже при том, что оно имело положительный результат.
Франсуаза Саган, будто заклиная дурную судьбу после такого замечательного дебюта, обещает Роланду Прета, которому она посвятила «Здравствуй, грусть!»: «Роланду Прета, чьей прилежной ученицей я являюсь», — 1 франк за каждую книгу, проданную после стотысячного экземпляра. В итоге в декабре 1955 года она подписала чек на сто тысяч франков служащему Рене Жюйара, который совершенно не рассчитывал на подобный подарок.
17 марта 1954 года, как только появился ее роман, Франсуаза Саган отправляется за экземпляром «Здравствуй, грусть!» на бульвар Сен-Жермен.
С бьющимся сердцем она спрашивает у продавщицы, есть ли у нее «самая лучшая новинка». Ей предлагают с трогательной готовностью десяток книг, среди которых ее романа нет. Франсуаза набирается смелости и показывает книгу в белой обложке с зеленым прямоугольником, на которой написано: «Здравствуй, грусть!» и внизу буковками поменьше: Франсуаза Саган.
— Мы ее получили вчера, — говорит продавщица. — Честно говоря, я ее вам не рекомендую. Ее написала маленькая бесстыдница. Я ее посмотрела и, право, мадемуазель, там какие-то отвратительные истории.
Франсуаза едва различает ее слова, берет свой экземпляр и уходит. Она заплатила за него триста девяносто франков, нормальную цену за роман в сто восемьдесят восемь страниц, тоненькую рукопись которого в сто шестьдесят машинописных листов Лена Ботрель, заведующая отделом производства издательского дома «Жюйар», доверила своей заместительнице Мадлене Верье со словами: «Посчитайте количество знаков!»
С «этим» Франсуаза Саган заработает сумасшедшие деньги и, оказавшись перед выбором из двух ролей: юной скандалистки или буржуазной писательницы, скорее предпочтет нечто третье. Под одобрительным взглядом продавщицы, убирающей в кассу триста девяносто франков, из которых сорок возвращаются автору, она чувствует себя и юной скандалисткой, и буржуазной писательницей.
Все зависит от того, как на это посмотреть, и Франсуаза, — которую так и не перестанут судить на все лады, — в тот день, в книжной лавке Латинского квартала, поняла, что самое главное — это репутация, пусть даже основанная на недоразумении.
Юго-восточные книжные магазины, особенно в Бордо, Биарицце, Байонне, в Тулузе и Каркассоне, активно пополняют свои прилавки продукцией Жюйара, и теперь, после того как в три недели были проданы полученные два десятка, требуют сотню или даже три сотни экземпляров «Здравствуй, грусть!». Рене Жюйар на этот раз не позволяет застать себя врасплох: третье переиздание — 25 тысяч экземпляров; следующее, накануне отпусков, 50 тысяч, — таким тиражом роман будет переиздаваться в последующие годы.
«Не позволяйте ему приходить к вам. Если его застукает ваша мать…» — говорят о тех, кто в возрасте меньше двадцати лет осмелился заявить о себе. Франсуаза Саган (ничего общего с Леонтин Саган, которая поставила «Девушек в униформе») окрашивает любовь в меланхолические тона и пишет о тоске, в которой пребывает поколение, терпящее кризис нравственности.
Как подчеркивает Франсуа Мориак, «эта романистка совершенно уникальна: она заставляет миновать взглядом хрупкость и обманчивую красоту тел, чтобы сказать, как Боссюэ, о тумане лжи и жалости, который колышется над ними, когда они сливаются в объятии» [30].
Он посвятит ей редакционную статью на первой полосе в «Фигаро» [31]в связи с Премией критиков, а потом окрестит «очаровательным монстром [32]восемнадцати лет» и «озорницей» — мрачновато-едкое [33]красноречие авторитета литературного мира. Статью обсуждают в буржуазных домах, где газета Пьера Бриссона воспринимается как выражающая убеждения состоятельного слоя общества.
Не лишенные колкости размышления академика на первой странице их любимого еженедельника приводят в смятение благонамеренных отцов и матерей, которые после появления романа «Здравствуй, грусть!» ужасаются по поводу того, как можно печатать подобный кошмар. Что говорить, если эта развязная несовершеннолетняя романистка заставляет самого Франсуа Мориака задаться вопросом о состоянии современной нравственности…
сознании.
Без тени смущения она станет вестницей эмансипации вместе с Брижит Бардо, появившейся надменно-обнаженной на пляже Сен-Тропе в фильме Роже Вадима, и Симоной де Бовуар. Автор книги «Женский пол» так вспоминала свою неожиданную союзницу: «Франсуаза Саган… обладает милой способностью иногда выходить из своего образа чудного ребенка… я любила ее легкий юмор, ее сдержанность и естественность; расставаясь с ней, я всегда говорила себе, что в следующий раз мы поговорим еще лучше; а потом что-то не получалось, я даже не знаю почему.
Ей нравятся эллипсисы, аллюзии, недосказанности, она не оканчивает фразы, и мне казалось чересчур педантичным заканчивать мои, а разбивать их тоже было как-то странно, и, в конце концов, оказывалось, что сказать мне нечего. Она приводила меня в смущение, как это делают дети, некоторые подростки и все люди, которые говорят иначе, чем я. Я предполагаю, что сама в чем-то стесняла ее» [34].
Говорят, что восхищение обходится без дружбы, что оно самодостаточно. Так можно думать об отношениях Симоны де Бовуар и Франсуазы Саган, чего не скажешь о Сартре, к которому Саган питала интеллектуальную страсть, имевшую источником общую этику и внутреннее благородство, столь редкое в век «безумный, бесчеловечный и коррумпированный» [35].
1954 год, когда Эрнест Хемингуэй [36]получает Нобелевскую литературную премию [37], явился венценосным для Симоны де Бовуар и Франсуазы Саган: роману «Мандарины» была присуждена Гонкуровская премия [38], а «Здравствуй, грусть!» получила Премию критиков.
Надо, Роберта Кемпа [46], Роберта Кантерса собралось у директора издательства «Дё Рив», чтобы присудить Премию критиков, которую первым получил в 1946 году за «Чуму» Альбер Камю [47].
Рене Дефе и его жена Симона живут на улице Фош в великолепной квартире в четыреста квадратных метров. Во второй половине дня туда входят присяжные — ставки сделаны. Вокруг Жана Польхана, тайного советника «НРФ», расположились представители влиятельного издательского дома «Галлимар». На подготовительном собрании клан издателя выдвинул Жака Одиберти [48]. Габриэль Марсель уже выразил согласие с его кандидатурой: «с этой неожиданной поддержкой дело было в шляпе» [49].
Однако не будем торопиться с заключениями, когда речь идет о результате еще несостоявшегося голосования! Симона Дефе, которая держится в тени, отдает предпочтение «посторонней» Франсуазе. Она не является членом жюри и пытается уговорить Габриэля Марселя отдать голос за «Здравствуй, грусть!».
Она, вероятно, находит убедительные аргументы, потому что в день голосования Габриэль Марсель утверждает перед растерянными коллегами, что роман Одиберти «Сад и реки» являет собой образец литературы, подобной «сфинктеру, который не функционирует» [50]. Это философское изречение изменило мнение большинства, и кандидатура Франсуазы Саган победила восемью голосами против шести. Одновременно и довольный и раздосадованный Габриэль Марсель даст следующий комментарий: «Эта девушка очень талантлива, но я не думаю, что ее книга рисует достойный образ французской семьи…» — что стоило ему характеристики «ретрограда» в «Очарованной утке» Рене Фалле [51].
С трудом отвоеванная победа не изменила планов Франсуазы — в тот день она собиралась со своим парнем на мотоцикле в Сенлис на дружескую вечеринку. Рене Жюйару пришлось настаивать, чтобы она отказалась от поездки и, приняв вид благовоспитанной девушки, пришла на улицу Фош.
в ящике комода, впору заподозрить, что ее дочь совершила вооруженное ограбление!
Франсуазу преследуют фотографы, подгоняемые Иветтой Бессис. Все только и говорят о ее юном возрасте. Столько же тридцать лет назад было Радиге. Правда, сложно сравнивать «Беса в крови», где герой — мальчишка, влюбленный в жену солдата, и «Здравствуй, грусть!», где семнадцатилетняя Сесиль, потерявшая мать, говорит о своем первом опыте сексуальных отношений с Сирилом, мальчиком из добропорядочной семьи, как о вещи самой естественной. С одной стороны, протест против войны через скандальную ситуацию, с другой — демонстрация аморальности на фоне личных внутренних проблем.
Это сопоставление объясняет тем не менее оценку критиков, включая Эмиля Генрио, само воплощение серьезности, которые после появления ее второго романа «Смутная улыбка» вновь проводят параллели. «Это мадемуазель Радиге», — восклицает он, а столь же восхищенному Роберту Кемпу она напоминает Бенжамена Констана [52]. Эти два знаменитых персонажа мира французской литературы познакомились с романисткой у Жюйара и имели возможность оценить ее острый ум.
«удача», да, «удача» [53]. «Нас было восемнадцать человек за столом, — вспоминает Рене Дефе. Франсуаза посреди этого ареопага явно чувствовала себя неуютно и в буквальном смысле не могла рта раскрыть». Надо сказать, что она только что подверглась тщательному допросу под материнским оком пресс-атташе издательства Жюйара. Немного растерявшись, Франсуаза отвечала под непрекращающиеся фотовспышки.
Она весит 49 килограммов, ее рост 1 метр 66 сантиметров. Она никогда не делает макияж, не красит ногти, одевается в прямые черные юбки и пуловеры и всегда носит туфли без каблуков. Иногда ей приходится надевать вечерние платья.
Жид [56], Элюар, Фолкнер [57], Черные серии [58]).
Она любит читать, забравшись на обитый красным велюром диван и укрывшись шотландским пледом, курит «Честерфилд» и иногда пьет виски.
«Да, я написала мою книгу за один месяц двумя пальцами на пишущей машинке…» — повторяет она назойливым журналистам.
Обычная девушка, любит жить, смеется, танцует, проводит время с друзьями, слушает музыку, читает. Как и все остальные… У нее узкое лицо, а две ямочки едва смягчают серьезность обращенного к миру собственной фантазии взгляда, где блещут золотисто-коричневые искорки.
Статья Франсуа Мориака на первой странице «Фигаро» произвела эффект разорвавшейся бомбы, пророча Франсуазе звездную известность. «Падающая или “новая” звезда?» — называет он хронику в «Информасьон».
«Быть может, мы имеем дело с наследницей порочного гения Колетт [59](и ситуация подобна — дочь с отцом и сын с матерью: кажется, «Здравствуй, грусть!» воссоздает атмосферу «Шери»)? Может быть, это всего лишь падающая звезда, рассекающая почти пустой литературный небосклон года?» — пишет автор романа «Змея в кулаке» Эрве Базен [60]. «Исключительная молодость Франсуазы Саган оставляет меня равнодушным, — констатирует он. — Мне дела нет, что ей всего восемнадцать: это ни о чем не говорит, ошибкой было бы полагать, что это явилось причиной ее успеха, наоборот, с точки зрения морали это обстоятельство — помеха для нее.
“Пожалуйста, не колите мне глаза моей молодостью: я никогда не прикрывалась ею — я вовсе не считаю, что она дает какие-то привилегии или что-то оправдывает. Я не придаю ей значения” [61]. В самом деле, у нее больше нет возраста — она уже не невинна, но и до зрелости ей далеко. Одни торопятся жить, другие отчаянно хватаются за жизнь — в этом обществе нет ощущения присутствия поколений, и кажется, будто исчезает “респектабельность старости”. Нет, в самом деле, у нее не больше молодости, чем было у Радиге (…)».
Заинтригованный Эрве Базен встретился с ней, желая пролить свет на образ Сесиль, мечтающей о «любви захватывающей, сильной и стремительно уносящейся в прошлое».
«Я сначала создала своих персонажей, а потом уже рассказ о них», — поведала ему Франсуаза Саган, которую он счел моложе, нежнее ее семнадцатилетней героини и, главное, чертовски умной. Вывод: между автором и персонажем нет ничего общего. Кто тогда Сесиль?
Это непостижимая тайна романа «Здравствуй, грусть!», перед которой пасует добропорядочное буржуазное сознание. Потому что «грех — это единственный яркий мазок, сохранившийся на полотне современной жизни». Сесиль цитирует здесь Оскара Уайльда [62]. Остается только заключить, что Франсуаза Саган продала душу дьяволу. Франсуа Мориак возмущен. «Очаровательный монстр» не остается перед академиком в долгу: «Он очень любит возмущаться. Это свойственно его возрасту. К тому же у него к этому есть все основания, потому что в этом отношении у него просто талант. Он ругает мою книгу, вероятно, потому, что там нет понятия греха. Если бы жизнь не была сложнее!»
«Здравствуй, грусть!» продолжала порождать семейные ссоры. Это, конечно, не битва Эрнани [63], но родителей роман шокировал. Франсуазу Саган упрекали также в выборе среды, которую она изображает. Мишель Деон [64]в строках, посвященных романистке, после горячих похвал погрузившись в воспоминания, проявляет критичность:
«Новым в “Здравствуй, грусть!”, как и в последовавших затем романах, явился тон, легкий и меланхоличный, точно выражающий настроение юности, мягкую горечь, готовую сойти на нет, а также воссозданные с живостью мужские и женские характеры, близкие так удавшимся Колетт в нескольких романах, например, “Дуэт”, “Шери”, “Жижи”, где все очаровательно аморально. Жаль только, что Колетт подарила силу и страстность своего таланта персонажам сумеречного полусвета, жаль, что Франсуаза Саган своих персонажей берет из среды праздной или занятой благопристойным образом буржуазии, которая, подобно всей современной эпохе, живет в иллюзии собственной значимости. Среда не вульгарная, но заурядная, где, боюсь, мало живой естественности, которую Франсуаза Саган воссоздает неизвестно по каким данным — я ее вижу очень редко…» [65]
Представить Колетт и Саган на одной «скамье подсудимых» — значило желать найти между ними тонкую нить взаимосвязи, узаконивающей поэзию, которой блещет каждый оборот фразы у обеих. Имеет место совпадение, впрочем, оно ничего не объясняет: в 1954 году, когда умерла Колетт, в литературный мир пришла Саган.
Примечания.
–1923) — фр. писатель, хорошо известный в кругах артистической богемы своего времени. Автор либретто комической оперы «Поль и Виргиния» в сотрудничестве с Жаном Кокто и Эриком Сати, пьесы «Пеликаны», в 1919 году после знакомства с Тристаном Тцара публикует ряд статей в сюрреалистическом журнале «Литература». Нашумевший роман, написанный на автобиографическом материале, «Бес в крови» рассказывает о связи жены солдата, ушедшего на фронт, с юным любовником. Написав еще один роман, «Бал у графа д’Оргёль», который исправлял Кокто, он внезапно умер от тифозной лихорадки.
–1980) — фр. писатель, философ и публицист, журналист, активный общественный деятель, которого Де Голль сравнил с Вольтером. Глава французского экзистенциализма. Доминанты его мировоззрения: абсурдность бытия, одиночество, поиск абсолютной свободы, стремление личности воплотить экзистенциалистский принцип «сущность предшествует существованию» и состояться. Автор трактатов «Бытие и ничто», «Критика диалектического разума», романа «Тошнота», пьес-притч «Мухи», «Дьявол и господь бог».
26. Бовуар Симона де (1908–1986) — фр. писательница, эссеистка. Жена Ж. -П. Сартра. Автор романа «Гостья», вписывающегося в традиции экзистенциалистской эстетики. «Мандарины» — более реалистичен, рассказывает о жизни послевоенной Франции (Гонкуровская премия 1954 года). Ее перу принадлежат проникнутые феминистическими устремлениями размышления о проблемах «второго пола», повести «Прелестные картинки», «Очень легкая смерть», «Сломленная», эссе «Нужно ли сжечь маркиза де Сада?», воспоминания, пьесы.
27. Мальро Андре (1901–1976) — фр. писатель и политический деятель, соратник Де Голля. Его впечатления о пребывании на Востоке нашли отражение в романах «Королевская дорога», «Завоеватели» и «Условия человеческого существования». Последний награжден Гонкуровской премией. Автор антифашистских романов «Годы прозрения», «Надежда». Предвосхитил фр. экзистенциализм.
–1922) — фр. писатель. Автор цикла романов, объединенных героями и сюжетной линией «В поисках утраченного времени». Полагал, что литература создается другим «я», чем то, которое проявляется в действительности, и материалом для этого глубоко субъективного процесса служат впечатления прошлого. Цикл вырос из материалов к неоконченному произведению «Против Сен-Бёва» и изначально носил название «Перебои сердца».
29. Деон Мишель (р. 1919) — фр. писатель, юрист по образованию, журналист, академик. Автор романов «Дикие пони», «Лиловое такси», «Двадцать лет зеленого молодого человека», «Тайная жизнь Сальвадора Дали», «Комната твоего отца». Почетный член Ирландской академии, лауреат многих литературных премий.
«Bloc-Notes». 13 сентября. 1957
31. «Le Dernier Prix» («Последняя премия»). 1 июня. 1954.
«монстр» во французском языке несет в себе кроме значения «жуткий, ужасный» смысл «значительный»: les monstres sacrés — великие, выдающиеся артисты.
33. «La terrible petite fille», terrible (страшный), enfant terrible — озорной ребенок. В романе Ж. Кокто «Enfants terribles» описывается возникшая в компании подростков сложная психологическая ситуация, которая привела к трагическому финалу.
34. «La force des Choses» (Gallimard).
«В память о лучшем», пер. Л. Завьяловой.
–1961) — амер. писатель. В романах «Фиеста» и «Прощай, оружие!» выразил умонастроения «потерянного поколения», лишившегося ориентиров в атмосфере социального кризиса, связанного с Первой мировой войной. Его потрясла человеческая трагедия на фоне гражданской войны в Испании 1936–1939 годов (роман «По ком звонит колокол»), теме «трагического стоицизма» он посвятил повесть-притчу «Старик и море». Его повествование отличается стилистической простотой, зачастую напоминает репортаж, но всегда содержит глубокий подтекст.
37. Нобелевские премии — названы в честь учредителя шведского химика А. Б. Нобеля. Присуждаются с 1901 года за выдающиеся достижения в области науки (не связанные с разработкой вооружения) и искусства
38. Гонкуровская премия — ежегодная фр. литературная премия (с 1901 года) за достижения в жанре романа, присуждаемая Гонкуровской академией (10 чел.), фонд премии составляет капитал, оставленный по завещанию Э. Гонкуром.
39. Генрио Эмиль (1889–1961) — фр. писатель, академик, поэт, критик, автор романов «Дьявол в отеле», «Ариси Брун, или Буржуазные добродетели», воспоминаний, эссе.
–1962) — фр. писатель, философ, журналист, идейный противник сюрреалиста Андре Бретона, требовал от искусства брутальной искренности, автор эссе «История эротизма», «Внутренний опыт», «Литература и зло».
41. Марсель Габриэль (1889–1973) — фр. философ и драматург, «христианский экзистенциалист», автор эссе «Существование и объективность», «Быть и иметь», пьес «Жажда», «Рим больше не в Риме».
42. Бланшо Морис (1907–2003) — фр. романист и критик, пишет легко, но читается трудно; по выражению Эмануэля Левинаса, его текст «продуцирует смыслы, не имея в виду какой-либо определенной цели», автор романов «Ожидание, забвение», «Неописуемое сообщество».
43. Кайуа Роже (1913–1978) — фр. эссеист, автор работ «Миф и человек», «Человек и священное», «Игры и люди».
–1986) — фр. писатель, тонкий психолог, автор романа «Вода и огонь», критических работ, мемуаров.
–1998) — фр. писательница, журналистка и переводчица с английского, в 1953 году руководила «НРФ», член комиссии многих литературных премий. В 1994 году призналась в авторстве «Истории О», эротического романа, вышедшего в 1954 году под псевдонимом. Под настоящим именем опубликовала «Антологию религиозной поэзии» и сборник эссе «Чтение для всех».
46. Кемп Роберт (1879–1959) — фр. журналист, академик, критик театра «Монд», литературный, театральный, музыкальный критик. Его статьи, заметки, воспоминания собраны в изданиях «День за днем», «Жизнь книг», «Жизнь театра».
47. Камю Альбер (1913–1960) — фр. философ и писатель, близкий к экзистенциализму. Тема «абсурдности» жизни в повести «Посторонний», понимание высшего мужества человека как борьбы с бессмысленностью бытия в романе «Чума», попытки преодолеть отъединенность от мира в философских книгах «Миф о Сизифе» и «Бунтующий человек». Лауреат Нобелевской премии (1957).
«А perte de vue» (Seuil, 1981).
49. Одиберти Жак (1899–1965) — фр. писатель, автор романов «Абраксас», «Сады и реки», театральных пьес.
— круговая мышца, суживающая или замыкающая при сокращении ротовое отверстие.
51. Фалле Рене (1927–1983) — фр. романист и поэт, блестяще запечатлел богемный Париж и особенности национального колорита: «Предместье юго-запада», «Мотороллер».
–1830) — фр. писатель и публицист, автор психологического романа «Адольф», способствовал развитию романтизма.
53. Игра слов: coup de pot — удача, везение; pot (m) — чугунок, potage (m) — суп, potin (m) — сплетня.
54. Бешет Сидней (1897–1959) — один из крупнейших солистов джаза, мастер саксофона сопрано, один из лучших кларнетистов в истории джаза.
–1971) — амер. трубач и певец. Организатор джаз-ансамблей, секстета «Все звезды Луи Армстронга». Создал исполнительский стиль импровизации на основе блюза.
–1961) — фр. писатель, автор романов «Яства земные», «Подземелья Ватикана», «Фальшивомонетчики». Его произведения отмечены чертами декаданса в сочетании с эстетизмом и аморализмом. Мастер интриги. Часто наделяет персонажей автобиографическими чертами. Лауреат Нобелевской премии (1947).
57. Фолкнер Уильям (1897–1962) — амер. писатель. Автор романов «Сарторис», «Шум и ярость», «Свет в августе», «Осквернитель праха», где реалистические традиции сочетаются с психологизмом, «потоком сознания», символикой.
58. Черные серии — детективная литература.
59. Колетт Сидони Габриэль (1873–1954) — фр. романистка. Ее серия о Клодине вышла под именем ее мужа, Анри Готье Виллара (Вилли), первое произведение, вышедшее под ее именем, — «Диалоги животных» (1904). Автор романов «Шери» о сложных взаимоотношениях между мужчиной и женщиной, «Кошка» о муках ревности, «Изнанка мюзик-холла», дневника «Вечерняя звезда», рассказывающего об оккупации Франции и Движении сопротивления, статей, пьес. В 1945 году избрана в Гонкуровскую академию.
«Здравствуй, грусть!», пер. Ю. Яхниной.
61. Базен Эрве (Жан-Пьер Мари Эрве Базен) (1911–1996) — фр. писатель, стал знаменит после публикации романа «Змея в кулаке» о сложных, граничащих с ненавистью, взаимоотношениях матери и сына, автор сатирико-психологической трилогии «Семья Резо». Его произведения характерны острой социальной критикой на фоне экстремальных человеческих ситуаций: душевное расстройство, инцест. Автор психологического романа «Супружеская жизнь» (1967), философско-романтического репортажа «Счастливцы с острова Отчаяния» (1970). Лауреат международной Ленинской премии. С 1958 года избран в Гонкуровскую академию и в 1973 году стал ее президентом.
62. Уайльд Оскар (1854–1900) — англ. писатель, близок фр. символистам, утонченный денди, блистательный гость светских салонов, автор философского романа «Портрет Дориана Грея», драматург: «Саломея», «Идеальный муж», «Как важно быть серьезным». Автор эссе «Упадок лжи», «Критик как художник», «Истина о масках». Из-за обвинения в гомосексуализме потерял положение в обществе, был осужден на каторжные работы, где написал обращение к своему другу «De profundis (Тюремная исповедь)». В последние годы жизни печатался во Франции под псевдонимом Себастьян Мельмот.
Цитата из «Заветов молодому поколению»: «Порочность — это миф, созданный людьми благонамеренными, когда им было нужно объяснить, почему же иные из нас бывают так странно привлекательны» (пер. К. Чуковского).
— фр. романист и эссеист, академик, автор романов «Коррида», «Свидание в Патмосе», «Обманутые надежды».
65. «Bagages pour Vancouver» (Mes arches de Noé, t. 2) (La Table Ronde, 1985).