2
Тридцатого октября 1922 года в 11 часов 15 минут утра в Квиринал — королевский дворец в Риме — явился тридцатипятилетний человек с темными глазами и сильно выдававшейся вперед нижней челюстью. Это был Бенито Муссолини. Он получил из рук короля портфель премьер-министра Италии, а к вечеру вернулся во дворец в одолженном у кого-то фраке и в цилиндре: он принес королю список членов своего правительства. Одии из биографов дуче, автор книги «Муссолиии— мелкий буржуа», Паоло Монелли, сообщает, что во время утреннего визита Муссолини просил короля Виктора Эммануила III извинить его костюм. «Я прямо с поля боя»,— заявил он. По правде говоря, никакого боя не было, как не было и «похода на Рим». Конечно, на протяжении трех лет, предшествовавших их приходу к власти, сквадристы, участники «боевых фашистских отрядов», использовали широкий ассортимент средств от касторки, вливавшейся в рот жертвам, до ранений и убийств. Но при «походе на Рим» оружие не потребовалось. Король сначала, уступив настояниям тогдашнего правительства и парламента, подписал приказ, что столица объявляется на осадном положении. Однако потом, по причинам, о которых историки до сих пор спорят, он отменил этот свой приказ.
Муссолини получил телеграмму о своем назначении премьером накануне, находясь в Милане. Телеграмме предшествовала политическая торговля, шли переговоры с различными влиятельными лицами: со знаменитым писателем Габриэле Д ’Аннунцио, у которого было множество сторонников, с масонами, с видными националистами, с представителями некоторых дворцовых и военных кругов и с промышленниками.
Муссолини, полу чив телеграмму, приехал в Рим из Милана комфортабельнейшим образом: в купе стояли два букета цветов, и итальянцы саркастически говорили о «революции, привезенной в спальном вагоне». Слова насчет поля боя были, однако, эффектными, а Муссолини по складу характера всегда был актером, правда более удачливым, чем Джорджо Альмиранте. Дуче знал толк в позах и жестах, а тут еще, говоря с королем, был уверен, что каждое произнесенное им слово принадлежит истории.
Весной 1932 года Муссолини ежедневно на протяжении десяти дней беседовал с известным немецким литератором Эмилем Людвигом, и тема «похода на Рим» возникала не раз. Муссолини очень любил говорить о своем инстинкте и интуиции. Точно известно, что внутри фашистской партии существовали серьезные разногласия о том, следует ли в этот момент брать власть. Муссолини принадлежал к менее экстремистской группе; кроме того, как всегда при решающих, переломных событиях, он колебался. Но потом уступил прямому нажиму одного из четырех «квадрумиров» — Итало Бальбо. Но, разумеется, беседуя с Людвигом, он не мог в этом признаться. Верный себе, этот позер, этот игрок, этот персонаж из итальянской комедии масок, обернувшийся национальной трагедией, приписывал себе одному решающую роль. Вот отрывок из разговора: «
Муссолини: Я командовал из Милана.
Людвиг: Когда вы получили телеграмму от короля, что будете возглавлять правительство, были ли вы удивлены или ожидали этого?
Муссолини: Ожидал.
Людвиг: Во время поездки в Рим чувствовали вы себя художником, начинающим свое творение, либо пророком, выполняющим свою миссию?
»1.
Ничего не скажешь, поза эффектная.
«Промышленники и Муссолини». Ее автор, Пьеро Мелограни, дает очень богатую информацию о роли, которую в то решающее время играли влиятельные представители индустриальных кругов. Все было не однозначно, существовали и некоторые разногласия и оттенки мнений. Важно, однако, то, что на следующий день после сформирования правительства Муссолини «агентство Вольпа» опубликовало коммюнике, в котором отмечались заслуги Конфиндустрии (Конфедерации итальянских промышленников), непосредственно повлиявшей во время недавнего кризиса в пользу создания правительства Бенито Муссолини. Еще до появления книги Мелограни вышли в свет и другие серьезно написанные работы, есть документы, свидетельствующие о том, какие группы буржуазии и кто персонально из наиболее видных ее деятелей поддерживали Муссолини на различных этапах. Все это достаточно сложно, и было бы ошибкой представлять себе промышленников, аграриев, финансистов как некий монолитный блок. В разные периоды жизни Муссолини его взаимоотношения с представителями крупного капитала складывались по- разному.
Не будем забывать о том, что было время, когда Бенито Муссолини возглавлял левое крыло Итальянской социалистической партии, точнее — крайне левое. Подробнее об этом будет сказано несколько позже, а пока заметим, что 7 июля 1912 года, выступая на съезде партии в Реджо-Эмилии, Муссолини поразил воображение зала, заготовив несколько эффектных афоризмов. Незадолго до этого съезда на Виктора Эммануила и его жену было совершено покушение, закончившееся неудачей. И вот Муссолини заявил, что покушение — самый обыкновенный несчастный случай, естественный при «ремесле короля». Вообще же король как таковой является «бесполезным гражданином». Прошло десять лет, всего лишь десять лет, и Бенито Муссолини принял из рук этого самого «бесполезного гражданина» Виктора Эммануила III портфель премьера. Как не вспомнить слова Гегеля об «иронии истории»?
Примечания.