СТРАТЕГИЯ СОГЛАСИЯ И ОДОБРЕНИЯ
Является ли сам автор персонажем?
Из циркуляра издательства Риццоли
ры к культуре католической, о роли католиков-журналистов в Италии и о разных смежных вопросах. Обратимся к важной книге Джан Карло Ферретти «Литературный рынок. Культурная индустрия и работа критика в Италии от пятидесятых годов до наших дней». Ферретти посвятил свою книгу друзьям и товарищам, принадлежащим к левой и работающим в культурной индустрии. Предполагается, что они вынуждены идти на определенные компромиссы, считаясь с идеологическими и коммерческими интересами хозяев. Ферретти заявляет, что его цель — быть откровенным и лояльным, что он критикует и самого себя и просит коллег с такой же откровенностью поддержать или опровергать его идеи.
внешним рецензентам. Понятие «внутренней рецензии» общеизвестно и распространено во всем цивилизованном мире. Такая первоначальная рецензия нужна для предварительной, ориентировочной оценки рукописи или предложенной тому или иному крупному, современно поставленному издательству для перевода книги.
Приведем целиком вопросник, относящийся к произведению иностранного автора:
«Были ли книге присуждены литературные премии? Какие? Была ли она отмечена каким-либо литературным клубом? Каким? Печаталась ли сокращенно, в отрывках, с продолжениями в периодике? Где? Переводилась ли уже одна или вместе с другими произведениями? Переиздавалась ли? Где? Является ли сам автор персонажем? Написал ли он какие-нибудь значительные книги? Какие? Напечатана ли в Италии какая-нибудь из них? Какая, в каком издательстве, какой имела успех? Какое место занимает предлагаемая книга в творчестве этого автора? Как она была принята критикой на родине и за рубежом? Попала ли в категорию бестселлеров? Каких, какого уровня, какой продолжительности успеха? Является ли она caso letterario? 1 вить фильм? Известно ли имя режиссера? Были ли хлопоты с цензурой? Как использован ингредиент «секс»? Есть ли полемический запал? Сможет ли итальянский издатель montare2 публикацию, под каким паролем, при каких обстоятельствах? Могла ли бы эта книга быть использована или эффектно подана «Эуропео» или другим итальянским офсетным еженедельником? Каким? Какое распространение могло бы, по Вашему мнению, иметь итальянское издание? Как Вы полагаете, могло ли бы оно заинтересовать определенную категорию читателей? Каких? И напротив, могло ли бы оно обидеть других читателей? Каких? Является ли книга «произведением на актуальную тему»? Быстро ли оно устареет? Является ли оно общедоступным? Какого уровня? Представлял бы перевод особые трудности? Каким сочетанием качеств должен обладать переводчик? Надо ли дать ему в помощь «техника» или достаточно «технической» проверки по завершении перевода? Нуждалось ли бы итальянское издание в предисловии, в пояснениях, в переделках, в дополнениях, в комментариях? В какую из серий издательства можно было бы включить эту книгу? Если речь идет о романе начинающего или, во всяком случае, молодого и не окончательно сформировавшегося автора, просим Вас также ответить на следующие вопросы: идет ли речь об обычном автобиографическом рассказе лица, которое никогда не сумеет «придумать» сюжета? Полное ли это подражание, или автор проявляет хотя бы признаки элементарной оригинальности? Можно ли предположить, что автор станет в будущем профессиональным литератором? Есть ли в книге сознательно избранный стиль и какого этот стиль направления?» 3
мом, в котором рецензента просили ответить на вопросы, даже если они покажутся ему излишними или произвольными, а также просили изложить (на третьей странице бланка) фабулу и сообщить «основные данные о персонажах книги, если персонажи имеются». Отнесемся к формуляру внимательно — это как раз и связано с идеологией. Много вопросов деловых, а ощущение прагматического цинизма: «является ли сам автор персонажем?», «как использован ингредиент «секс»?» и т. д. Что-то от робота. Одно дело знать, что на Западе книги — это товар, а другое дело читать такой вот документ служебного пользования, придающий нашим знаниям конкретность. Издательство Риццоли — настоящая империя, долгие годы оно планомерно захватывало книжный рынок, а также покупало все новые газеты.
В 1980 году произошел довольно шумный скандал. Издательство Риццоли пригласило нового генерального директора Сальваторе Ди Паола, надеясь, что он приведет в порядок финансовые дела, так как в издательстве громадный дефицит. Этот Ди Паола — известный менеджер, он раньше работал в металлургической промышленности и на новом поприще сохранил старую терминологию. В интервью для еженедельного литературного приложения к туринской газете «Стампа» — «Тутто либри» («Все о книгах») Ди Паола назвал книги i pezzi, что означает детали. Кроме того, на одном очень элитарном совещании интеллектуалов он бестрепетно заявил, что для того, чтобы быть генеральным директором книгоиздательства, совершенно не обязательно специально интересоваться литературой. Тут одна из самых известных женщин-писательниц, Ориана Фаллачи, обидевшись на то, что Ди Паола не упомянул о ее бестселлерах, выходящих у Риццоли, обвинила Ди Паолу в неблагодарности, добавила, что он похож на мужа, совершившего над собой некую хирургическую операцию, лишь бы досадить жене, и в заключение сказала, что лучше уж, если на то пошло, называть книги не деталями, а прямо болтами.
«империя Риццоли» рухнула. Владельцы издательства Риццоли были даже арестованы за злостное банкротство. История Риццоли тесно переплетена со скандалом вокруг католического Банко Амброзиано и масонской ложи П-2.
Однако вернемся к Ферретти. Книга Ферретти очень интересна, но мне хочется из далекой Москвы обратиться к нему с одним вопросом: почему он как будто совершенно не замечает, что на том самом книжном рынке, о котором Ферретти так умно и остро пишет, присутствуют также и католические книгоиздательства? И не только книгоиздательства, а шире — культура. И не один Ферретти. За очень немногими исключениями левые критики, словно сговорившись, полностью игнорируют самый факт существования католических издательств, журналов, авторов, отстаивающих свои ценности. Выходит роман католического писателя, иногда хороший, даже получивший престижную литературную премию, иногда плохой, вежливо раскритикованный в самой католической прессе. Но критики laid ведут себя загадочно, не анализируют, не спорят, не хвалят, не ругают, предпочитают делать вид, что такого романа просто нет и никогда не было.
Повторяется история с гвельфами и гибеллинами, о которой так остроумно и изящно рассказал Альберто Каваллари. Вот я работала над этой книгой, и, естественно, меня очень интересовало отношение италь янской критики к Помилио, к Сантуччи. Очень мало нашла. Другое дело с Силоне, Пьовене и, конечно, с Тестори. Но тут особые обстоятельства, так сказать, внелитературные. Бывают, конечно, исключения, когда светская левая критика откликается на произведения католиков, но редко. А жаль. Если речь идет о действительно художественном произведении, даже не слишком крупном, но вполне профессионально написанном, не стоит молчать. А если очевидно, что авторы преследуют откровенно идеологические цели, облекая свои (зачастую консервативные) концепции в беллетристическую форму, это тоже заслуживает внимания. Потому что речь идет о формировании общественного сознания, потому что понятие «католический мир», при всех известных нам сложностях определения, существует, и в какой-то мере писатели-католики, даже если они не более чем беллетристы, не только достигают личного успеха, но и вносят свой вклад в ведущуюся борьбу.
толическими и имеют свое объединение UECI. Единственное из этих издательств, обладающее чрезвычайно большими финансовыми возможностями, это Эдициони Паолине. Оно принадлежит «Благочестивому обществу св. Павла» и возглавляется священниками. Однажды газета «Пополо» поместила интервью с директором Эдициони Паолине — падре Гамби. Оно было озаглавлено «Католический бестселлер». Падре Гамби просил не уверять его, будто роман Эльзы Моранте «История» — бестселлер, так как тираж достиг 800 тысяч экземпляров. Его издательство выпускает ежегодно 900 тысяч экземпляров Евангелия и продает через свою сеть еще около полумиллиона экземпляров Евангелия, выпускаемых другими издательствами. Падре Гамби не добавил, однако, что Эдициони Паолине печатает огромными тиражами Библию a fumetti. Буквально это означает «с иллюстрациями», но обычно фуметти называют приключенческие романы. Выпускает также много пропагандистских однодневок, нужных, например, при проведении референдумов; иными словами, издательство служит целям клерикальной пропаганды, поэтому его так щедро финансируют. Впрочем, Эдициони Паолине издает также книги классиков, итальянских и иностранных, стремится давать квалифицированные комментарии и переводы, самокритично признает, что это не всегда удается (читатели предпочитают, например, собрание сочинений Мандзони, выпущенное светским издательством Монд’адори). Добавим, справедливости ради, что многие небольшие католические книгоиздательства публично нападают на Эдициони Паолине за то, что оно монополизирует рынок и не дает никому хода.
В начале 1977 года римское издательство Фрагелли Паломби напечатало изящно оформленную книгу с отличными иллюстрациями и многозначительным обращением: « Другу читателю, а также и врагу». Фраза эта знаменитая, ее когда-то придумал Джованни Папини, о котором мы уже не раз упоминали. Авторы книги — представители разных научных дисциплин, профессора, некоторые из них — священники. Рецензию на эту книгу газета «Пополо» озаглавила «Католическая культура перед лицом марксизма». Это точно: пятнадцать авторов, при всем различии тематики (от теологии до музыки и изобразительных искусств), стремятся преодолеть комплекс неполноценности, о котором в одной из статей прямо говорится. Мы читаем в редакционном обращении: «Многие утверждают, что у нас в Италии католической культуры не существует или что, в лучшем случае, существуют отдельные католики, действующие в области культуры». Дальше — протест против утверждения, будто в Италии католики чуть ли не невежественная чернь, не способная создавать духовные ценности.
На протяжении веков, заявляет автор редакционного обращения, в Италии главенствовала католическая мысль, а рационалистическая и материалистическая всего лишь переплетались с ней. Сейчас, с точки зрения католиков, они переживают трудный момент, но не собираются сдаваться. «Эта книга — свидетельство нашего присутствия, заявление о том, что мы — свидетели, которые, если понадобится, готовы к бою»4
Книга написана агрессивно по отношению к «врагам», но и беспощадно самокритично: итальянские теологи «давно уже не выдвигают новых идей», философы «отступают перед лицом других идеологий», слишком часто «к окружающей действительности подходят абстрактно», католическая интеллигенция «забывает о том, что Европа родилась и произросла на могучем стволе католицизма, а древо питалось соками мощного гуманизма Греции и Рима». Главным врагом объявляется атеистическое и материалистическое мировоззрение, что нас никак не может удивить. В книге четыре раздела: церковь, доктрина, политика, искусство, и в каждом — по нескольку статей.
«О католической литературе в Италии». Автор, Марчелло Камилуччи, пишет о том, как трудно назвать какое-либо художественное течение или какое-либо произведение католическим: есть целая гамма оттенков мысли в мировосприятии и отношении к человеку. «Истина для поэта,— пишет Камилуччи,— не есть непререкаемая истина теолога». Художник имеет право воспринимать истину по-своему, у него есть свои нормативы. Камилуччи возражает против распространенного мнения, будто христианская литература непременно должна быть «розовой», утешающей. Смешно считать католическими те книги, где протагонисты — религиозные люди (быть может, увы, даже священники), пишет Камилуччи. Дело не в том, кто герой произведения, важны идеи. С горечью замечает Камилуччи, что современная католическая проза «не достигает уровня Мандзони». Упреки, предъявляемые автором статьи этой прозе, вполне конкретны. Главный из них — почти неприкрытая публицистичность, почти полное отсутствие полнокровных и запоминающихся романных персонажей. Благодаря этому идеи блекнут и становятся абстрактными. Несмотря на общий пессимистический тон, Камилуччи назвал имена нескольких итальянских католических писателей, к которым относится очень серьезно. Это Марио Помилио и Луиджи Сантуччи. То же мне писал профессор Мелькьорре.
Итальянские писатели-католики работают в различных жанрах: есть исторические, политические, исповедальные, психологические романы, есть книги, посвященные осмыслению фашизма, Сопротивлению, социальным переменам, происходящим в стране. Можно было бы назвать имена нескольких писателей, которые воспевают традиционные ценности: крепкую семыо, религиозность, любовь к природе, крестьянский жизненный уклад. Есть и другое: интерес к сложным экзистенциальным ситуациям, к сексу, к экстремистским молодежным движениям.
Конечно, есть одаренные и профессионально пишущие люди, но Камилуччи прав: мало полнокровных, запоминающихся персонажей. Нас интересуют ценности. Ясно, что никто из писателей-католиков не может оправдать зло и насилие, это противоречило бы этике и традиции. Но очень многие книги написаиы наивно и элементарно, воспринимаются как дидактика, некоторые — архаичны.
Однако все они выполняют определенные идеологические задачи, как и периодическая печать. Не так давно Федерация итальянской печати выпустила специальный «нулевой» номер, посвященный проблемам' книгоиздательского и газетного дела в Италии на протяжении 80-х годов. В нем выступил и падре Сордже. Он не только возглавляет журнал «Чивильта каттолика», но и является главным консультантом Католического объединения итальянской печати, которое сокращенно носит название УКСИ. Принимая во внимание авторитет падре Сордже, интересно, как он сформулировал главные задачи католического журнализма в Италии в наши дни.
«среднего итальянца». Вторая: осуществить «синтез между последовательным исповеданием христианской религии и профессиональным качеством работы католиков, занятых в культурной индустрии». Третья: по-настоящему расширить диалог с другими культурными силами, «не для того, чтобы вступить с ними в отношения конкуренции, но для того, чтобы внести свой положительный вклад в дело обновления всего итальянского общества, переживающего кризис». Эта мысль развивалась: если в книге, посвященной другу читателю, а также врагу , речь шла преимущественно о гегемонии, которой должна добиваться в Италии католическая интеллигенция, то падре Сордже проявил несравненно больше такта и гибкости. Он сказал: «Роль католической печати состоит прежде всего в том, что она должна уметь читать, уметь интер претировать наше время в свете христианских ценностей. Она должна соревноваться с теми, кто хочет занять позиции абсолютного господства или кто претендует на гегемонию. Она должна проявлять свое присут ствие, должна вносить предложения — позитивные, культурные, гражданские, ведущие к эволюции». В этой связи падре Сордже говорил о новой атмосфере и новых возможностях, возникших после II Ватиканского собора.
— самокритика: долгое время недооценивалось значение настоящей профессиональной подготовки. Вера необходима, без веры католический журнализм невозможен, говорил падре Сордже, но это отнюдь не исключает абсолютной необходимости знания, научной квалификации, общей культуры. Марксисты хорошо цодготовлены, у них есть метод, есть философия, из которой они исходят. Католики обязаны, сохраняя верность христианским идеалам, понимать мышление других, не замыкаться, не становиться закостенелыми. Ни для кого не секрет, что между полярно различными идеологиями происходит постоянное противопоставление и соперничество. «Но мы, католики, иногда относились с некритической и ожесточенной озлобленностью к другим возникающим идеологиям (включая марксизм). А между тем нужно уметь различить то настоящее и хорошее, что есть в любой идеологии». Мы уже неоднократно подчеркивали, что марксисты никогда не упрощают процессов, происходящих в реальном мире и общественном сознании, и не ставят знака равенства между общественными явлениями и течениями мысли, которые хотя формально и относятся к одному «миру», но на деле значительно разнятся между собой.
Падре Сордже, директор журнала «Чивильта каттолика», разумеется, выражает взгляды определенных кругов церковной иерархии, а не взгляды ХДП. Но есть очевидные, определенные моменты совпадения интересов церкви и католической партии, и в такие моменты огромный, разветвленный организм Ватикана, с одной стороны, «приходит на помощь ХДП», а с другой стороны, может вносить существенные корректи вы в то, что она делает в области культуры и пропаганды, может делать ставку на иные силы в том обширном людском массиве, каким является итальянский «католический мир».
Если говорить о печати и о средствах массовой коммуникации, то тоже нельзя все подгонять под одну линейку. Ясно, что многовековой опыт церкви помогает ХДП добиваться consenso населения, его присоединения к ценностям католицизма. Для этого нужно создавать литературу воспитания, находить символы и эмблемы, творить мифы. Время слишком упрощенной и одноцветной мифологии миновало, и наиболее проницательные деятели итальянской католической культуры (уровня падре Сордже) понимают это. Даже когда налицо момент сознательной идеализации и пропаганды, приходится считаться с требованиями последних десятилетий XX века.
ской католической печати и книгоиздательствах. Как уже сказано, единственное крупное издательство— Эдициони Паолине, но хочется добавить некоторые подробности. К началу 80-х годов это издательство имело 109 собственных книжных магазинов, то есть большую сеть «информации и распространения». Падре Гамби, чье имя я упомянула, сказал, что его издательство никогда не выпускает какую-либо серию, если нет сигналов от книгопродавцев, пропагандистов, агентов и производственников: «Прежде чем напечатать книгу, надо спросить себя: кому она понадобится? Есть ли на рынке подобные книги? Каков возможный успех у публики?» По данным, на начало 80-х годов число книг религиозного содержания, печатающихся в Италии, колеблется от 1000 до 2300 названий; средний тираж книг на обще культурные темы около 3000 экземпляров. В каталоге Эдициони Паолине свыше 4000 названий, и в год оно выпускает примерно 300 томов: половина новинки, половина переиздания. Выпускаются самые различные книги — теологические работы и простые, общедоступные книжки для взрослых и для детей. Кроме продажи книг через магазины, есть и другая форма распространения литературы: монахини разносят по домам и книги и некоторые католические журналы. Это называется капиллярной пропагандой.
Есть католические книгоиздательства очень высокого класса: миланское Вита э Пенсьеро, туринское Мариетти, выпустившее в свет, в частности, капитальный «Исторический словарь итальянского католического движения», на который я часто ссылалась, брешианское Морчеллиана, — список легко было бы продолжить. Но нас особенно интересует литература, предназначенная для масс. Прежде всего — журналы, именно потому, что они доходчивы и могут привлекать читателей из народа.
«Фамилиа кристиана». Она была основана в 1931 году и принадлежит тому же Обществу св. Павла, что и издательство Эдициони Паолине. С самого начала имелась в виду народная аудитория, первоначальный тираж был 200 тысяч экземпляров, для Италии немалый. Но в 1954 году директором «Фамилиа кристиана» был назначен священник Джузеппе Дзилли, профессионально очень подготовленный для такой работы. Его предшественник падре Атаназио был типичным представителем того ряда деятелей итальянской католической культуры, которая соответствовала духу понтификата Пия XII — жесткость, супердогматизм, отсутствие фантазии. Джузеппе Дзилли был человеком совершенно иного типа и понимал, что надо стараться идти в ногу со временем. За несколько лет тираж «Фамилиа кристиана» достиг миллиона экземпляров, а к моменту смерти дона Дзилли (1980) был уже миллион семьсот тысяч экземпляров.
Так в чем же все-таки успех «Фамилиа кристиана»? Глауко Ликата, занимающийся итальянской католической печатью, считает, что.. секрет заключается в том чувстве меры, которым обладал дон Дзилли и которому он обучил коллектив своих сотрудников. Он не боится самых, казалось бы, рискованных тем (вплоть до абортов, употребления наркотиков, адюльтера), никогда не позволяет себе говорить вещи, не отвечающие католической доктрине, и в то же время не принимает назидательного тона. Все дело в тоне. Он спорит, когда хочет спорить, или объясняет, или, может быть, даже наставляет, но делает это тактично и осторожно, нередко остроумно, как будто легко. Именно поэтому, пишет Ликата, «Фамилиа кристиана», без сомнения, является самым распространенным католическим еженедельником не только в Италии, но и во всем мире».
— это все знают — тесно связано с курией, а внутри курии, как известно, нет полного и даже относительного единомыслия, особенно в послесоборный период и при теперешнем понтификате. Мы не писали о том, что после смерти Павла VI на протяжении всего лишь 33 дней престол св. Петра занимал Альбино Лючиани (1912— 1978), оставивший по себе память только как «папа с доброй улыбкой». Случился инфаркт, папа Иоанн Павел I (Лючиани избрал это имя) умер, и на новом конклаве главой римско-католической церкви был избран Карол Войтыла (р. 1920), архиепископ-митрополит Краковский, принявший имя Иоанн Павел II. Новый понтификат отличается новым стилем, в частности и в области культуры.
Возвращаясь к «Фамилиа кристиана», скажем, что она модернизируется на глазах. По структуре и оформлению она теперь мало отличается от самых распространенных еженедельников. Конечно, есть обязательные материалы: освещаются путешествия и речи папы и т. д. Но очень много места занимают вопросы литературы, культуры, спорта, есть раздел юмора. В одном случае «Фамилиа кристиана» проявила мужество: она рассказала своим миллионным читателям правду о том, что известно насчет скандала с Банко Амброзиано, и не препарировала факты. В дособорной церкви такое просто было бы немыслимо. Однако не следует рисовать себе слишком идиллическую картину. «Фамилиа кристиана» оказалась на высоте в этом деле. Вообще же она выполняет вполне определенные идеологические задачи, старается формировать общественное мнение и сознание людей в духе католического мировоззрения.
Официальной ежедневной газетой ХДП является «Пополо», но тут уж можно сказать, не боясь быть несправедливой: газета делается плохо. По существу, у нее нет своего лица, у нее нет выдающихся сотрудников. Она печатает доклады и речи лидеров различных течений и фракций партии и отражает соотношение сил между этими течениями. Нет смысла перечислять католические газеты, важнее отметить, что в атмосфере, созданной II Ватиканским собором, светские газеты стали настолько интересоваться ватиканскими делами, что имеют сотрудников, регулярно освещающих и комментирующих церковные и околоцерковные события. То, что я сейчас пишу, не противоречит упрекам по адресу деятелей итальянской светской культуры, которые притворяются, будто католической культуры в Италии вообще нет. Одно дело — серьезное внимание и отношение к культуре, другое дело — газетная хроника, пусть нередко и вполне квалифицированная. В этой связи заметим еще, что во многих левых газетах «ватиканистами» работают священники, разумеется, священники левых убеждений. Среди них есть очень серьезные специалисты, не просто газетчики, а авторы фундаментальных книг.
рия и роль, которую он играет в современной итальянской католической культуре, интересны. Он родился в 1925 году, вопреки воле семьи хотел стать священником, убежал из дома, во время Сопротивления создал первые молодежные демохристианские группы в Генуе и установил контакт с одним из авторитетных лидеров итальянского католического движения — Джузеппе Доссетти (р. 1913). Доссетти, священник, активный антифашист и участник Сопротивления, на протяжении нескольких лет играл большую роль в ХДП и был несравненно левее и радикальнее Де Гаспери. Журнал Доссетти «Кронаке сочиали» был центром, вокруг которого группировались левые католики, и среди них Баджет Боццо.
рых выходит за рамки книги, оставил политическую деяельность и удалился в монастырь. Его молодые последователи остались без руководства и пошли разными путями. Баджет Боццо стал играть большую роль как идеолог и теоретик. И в 1953 году он с несколькими друзьями основал журнал «Терца дженерационе». Духовный сан он получил только в 1967-м, завершив теологическое образование. Но еще до этого стал неуклонно двигаться вправо. В 1960 году он выступил со статьей «Тоталитаризм и христианство». Читать ее просто неловко: Баджет Боццо открыл для себя энциклику «Силлабус» и прямо призывал вернуться к ней.
Журналу «Терца дженерационе» посвящено много исследований. Об этом говорится в книге Джованни Тассани «Политическая культура католической правой». В плане теории Баджет Боццо выступает против идей Маритена, который объявляется главным виновником того, что идеи «Силлабуса» не проведены в жизнь. Баджет Боццо вырабатывал свою, оригинальную, но крайне сомнительную концепцию: он хотел каким-то образом добиться синтеза двух сфер — религиозно-мистической и социальной.
Напомним: это уже понтификат Иоанна XXIII, слишком «левого» папы, которого епископы фактически хотели поправлять. Итальянский епископат возглавлял тогда кардинал Сири, могущественный покровитель Баджет Боццо. Сири самым бесцеремонным образом вмешивался в политическую жизнь. Вот пример, взятый из книги Тассани. В это время ХДП возглавлял Моро, который уже тогда, в феврале 1960 года, думал о сотрудничестве с коммунистами и с социалистами. Сири пишет Моро: «Во имя бога прошу вас хорошенько поразмыслить о вашей ответственности и о последствиях того, что делается».
Баджет Боццо в то время — любимец Сири. На про тяжении нескольких лет он — главный идеолог активной и влиятельной группы католических ястребов, которые не ограничивались теорией. Баджет Боццо провозглашал: «Политика — самая главная задача христианства». Это повторялось в нескольких книгах. Сама борьба против наследия Маритена была фактически борьбой против обновления церкви. В сущности, то, что проделывали Сири и Баджет Боццо (считавшийся основным пропагандистом и чуть ли не пророком), мало чем отличается от линии комитати чивичи и Луиджи Джедды. Объяснить это наивностью молодости нельзя: в 1960 году Баджет Боццо 35 лет; это вполне зрелый человек. Тогда стало очевидным: Баджет Боццо сделал выбор.
гичного, честолюбивого и уверенного в своей правоте человека, обладающего бурным темпераментом и легким пером. Став священником, он основал в Генуе свой журнал «Риноватио» и вплоть до 1978 года был сверхортодоксальным. Потом наступил перелом. Почему? В 1979 году вышла книжка — интервью, которое взял у Баджет Боццо марксист Карло Кардиа, специалист по церковному праву. Книга называется «Эти католики». Теперь перед нами предстает совершенно иной Баджет Боццо, почти что левый. Он уже несколько лет сотрудничает в газете «Репубблика», причем неустанно критикует церковь— по всем линиям. Если бы не было долгих лет бурной деятельности под покровительством Сири, можно было бы представить себе Джанни Баджет Боццо чуть ли не как Пятого евангелиста. А теперь это не получается. Кардиа спрашивал Баджет Боццо о тех годах, когда он принадлежал к правой католической культуре, ссылаясь и на анализ Тассани. Прямого ответа на настойчивые, хотя и очень вежливые, вопросы Баджет Боццо не давал. Он предпочел красноречиво рассуждать о «периоде Доссетти», настаивая на том, что это было самым главным. Что же касается того момента, когда он открыл для себя энциклику «Силлабус», — ни полслова.
Баджет Боццо не говорил о кризисе, пережитом им,— говорил о периоде молчания. Он говорил также о своих книгах — их много. Его «История христианско-демократической партии» имела успех, так как он многое знает «изнутри». Но эта книга тоже написана, если прочесть внимательно, с интегралистских и интегристских позиций. Кардиа (при всей своей вежливости) говорил о двусмыс ленности позиции Баджет Боццо и о том, что тому можно было бы задать много вопросов по поводу его постепенного отдаления от кардинала Сири. Внятного ответа не было. Баджет Боццо предпочитал подчеркивать свою левизну, сотрудничество с газетой «Репубблика». 20 июня 1980 года кардинал Сири послал своему бывшему любимцу официальное предупреждение: «Мы, Джузеппе, кард. Сири, архиепископ, исходя из того, что начиная с 4 октября 1977 свящ. проф. Джованни Баджет Боццо много раз призывался...» Дальше следовал очень длинный перечень грехов Баджет Боццо, который делает неподобающие замечания о католической доктрине и морали, и — это считается особенно серьезным — в различных появившихся за его подписью статьях содержатся «несправедливые критические замечания» о персоне, учении и деятельности святого Отца... 20 июня 1980 газета «Репубблика» опубликовала этот текст и ответ обвиняемого: «Я не расположен преклонить колени». Прошло несколько лет, священник-профессор продолжает регулярно печататься, сана его пока что не лишили.
мает прогрессивную, хотя и не бесспорную, позицию. В этой главе о персонажах можно было бы найти множество сюжетов, множество «вставных новелл», потому что история католической церкви исключительно богата самыми, казалось, неожиданными ситуациями и поворотами. Мне хотелось бы подробнее, чем это сделано, рассказать о роли католической правой, мы знаем, что она была очень активной даже при Иоанне XXIII и Павле VI. Здесь можно привести очень много конкретных примеров, назвать много имен. Сейчас я ограничусь только одним примером. Профессор моральной философии и социологии Джанфранко Морра издал книжку «Марксизм и религия» — это в 1976 году, и позиция автора не вызывала сомнений. А через два года вышла новая книга профессора Морра: «Католическая культура и современный нигилизм». Это настоящий вопль. И настоящий донос. Названы имена левых католиков-интеллектуалов, которые изображаются грешниками-отступниками, перешедшими во вражеский лагерь; говорится о том, что католическая культура в Италии сегодня загнана в гетто. И выдвигается задача: «Настал момент вновь предложить оригинальную католическую культуру, которая не будет довольствоваться ролью подслащенного привеска к антихристианскому миру»5 Это уже воинствующая идеология.
ной ввиду необъятной сложности темы, мы пытались дать некоторое представление о духовных ценностях, которые в наше сложное и трудное время предлагают обществу деятели итальянской католической культуры и — отчасти — сам Ватикан. Как мы знаем, II Ватиканский собор закончил свою работу 8 декабря 1965 года. А 11 октября 1982 года итальянские газеты подводили некоторые итоги двадцатилетию, прошедшему со дня открытия работ этого собора. И общий тон трудно назвать; оптимистичным. Не осталось почти никого в живых из участников собора. Теперь кажутся уже ушедшими в далекую историю бурные споры из-за того или иного параграфа, той или иной формулировки. Мы писали уже о том, что при Павле VI, который довел работы собора до конца, уже существовали серьезные противоречия как внутри епископата, так и среди католиков— laici. Некоторые важные решения собора претворены в жизнь. Это относится прежде всего к вопросу о литургии. Отныне церковные службы в католических церквах не ведутся более на латыни. Уже это одно сближает церковь с местным населением. Есть страстные противники новшества, главные из них — французский архиепископ Марсель Лефевр, который ведет непримиримую борьбу и отказывается подчиниться решениям собора. Историческое значение собора невозможно недооценивать, но не все пошло так, как тогда было задумано.
сама по себе, она существует внутри мира, и события, происходящие в этом огромном мире, во многом определяют то, что происходит внутри церкви. Отгородиться невозможно. Наиболее вдумчивые итальянские исследователи, подводя итоги двадцати годам, прошедшим после открытия работ II Ватиканского собора, пытаются установить периодизацию, а она не всегда в точности совпадает с началом и концом понтификата. В первой главе этой книги я писала о юбилейном номере «Оссерваторе романо», настаивавшем на идее преемственности. Мне кажется несомненной искусственность этой идеи и ее идеологи ческая целенаправленность.
Церковь сейчас, может быть, больше, чем когда бы то ни было, нуждается в consenso. А для того чтобы завоевать это consenso, важнее всего создавать культуру. Католическая интеллигенция это понимает, наиболее современно мыслящие прелаты понимают. Но сколько есть внутри церкви и рядом с ней, в непосредственной зоне ее влияния, людей, упорно цепляющихся за отжившие идеи. «Католический мир» разнообразен, идут настоящие битвы.
Примечания.
— буквально: литературный казус.
2. Montare — буквально: взбить сливки. Имеется в виду шумная реклама.
—54