Глава 30
«БЕРЕГА ВЕЧНОСТИ»
В первые послевоенные годы (1919—1921) Голсуорси написал несколько своих имевших наибольший успех произведений – пьесу «Без перчаток» и романы «В петле» и «Сдается внаем», которые вместе с романом «Собственник» и двумя связующими рассказами составили его широко известную трилогию «Сага о Форсайтах». Хотя эти два романа были предметом особой авторской гордости, в них Голсуорси не удалось отразить настроения, царившие тогда в обществе. Романы возвращали читателя в довоенную эпоху, в мир, не потревоженный еще ужасными событиями 1914 года; они были пронизаны ностальгией о том времени и, будучи хорошо написанными и непритязательными по форме, легко читались. Раньше Голсуорси часто жаловался издателям, что его книги плохо распродаются[?], и театральным администраторам – что пьесы приносят мало сборов и потому с точки зрения финансовой их нельзя считать успешными. Теперь, когда писателю было уже за пятьдесят, его произведения получили огромную популярность; количество экземпляров «Саги о Форсайтах», проданных в Англии и Америке, довольно скоро перевалило миллионный рубеж. Это был успех, и в то же время Голсуорси постоянно терзало гнетущее ощущение провала. В сентябре 1920 года он пишет Дороти Истон: «У меня нет никакой надежды, что я когда-нибудь еще создам что-нибудь стоящее». И при этом он только что закончил трилогию, которая принесла ему славу и успех, превосходящие самые смелые ожидания.
что его дядя часто бывал веселым и жизнерадостным, а в узком семейном кругу – Джон, Ада, Рудольф и его жена – он был источником постоянных добродушных шуток; однако вне семьи писатель был другим. Голсуорси всегда отличался серьезностью и мрачностью, а с годами эти черты его характера усугубились еще больше. Хью Уолпол описывает обед с Голсуорси, У. В. Льюкасом и Грэнвиллом-Баркером в декабре 1917 года, который «прошел очень весело, хотя Дж. Г. не понимал шуток, особенно У. В.». В его произведениях также мало юмора, хотя когда-то давно в романе «Джослин» он создал поистине комический образ миссис Тревис.
речей и выступлений, и ему, наверное, было не так просто возобновить работу над романом «Путь святого», начатую около года назад. Поэтому неудивительно, что внимание писателя привлекла другая, более захватывающая идея – создания пьесы «Без перчаток», которую он невероятно быстро окончил в июле. «Написано на одном дыхании и завершено в Лондоне 17 июля», – пишет он в своем дневнике.
Время для начала новой работы было неподходящее: на вторую половину июля намечался отдых в Кашендан-Хаузе в Ирландии с супругами Мейзфилдами. Но это предоставляло ему возможность отредактировать свою новую четырехактную пьесу и прочесть ее требовательной аудитории: «Вчера вечером прочел ее Аде и Мейзфилдам, и приговор был благосклонным, хотя пьеса, как всегда, мрачная». Их совместный отдых оказался на редкость удачным: «Большую часть времени проводили, поглощая семгу, смородину и посещая цирк... А. принялась приводить в порядок очень запущенный сад, работая, как лошадь. Я купался вместе со всеми».
Неделю спустя, когда праздновалось пятидесятидвухлетие писателя, из лагеря для интернированных лиц в «Александра-Палас» освободили Рудольфа Саутера, который, несмотря на шестнадцать долгих месяцев заключения, выглядел «просто великолепно». После этого двойного праздника супруги Саутеры отправились в Уингстон, а через десять дней за ними последовали Джон с Адой. К тому времени количество собак на ферме заметно возросло. Ада любовно записывает их имена в своем дневнике:
«Хвастаюсь: у меня есть белая овчарка Джой, милая серая овчарка Виц, спаниель Хлоя белой с коричневым масти и щенок Труэлл – шустрая английская гончая. Все они составляют прелестную, восхитительную свору». Супруги, конечно, увлеченно занимаются воспитанием своих подопечных: «Мы уже на месте, – пишет Голсуорси Дороти Истон в октябре из Гроув-Лоджа, – и, похоже, все свое время будем проводить со щенками».
В 1919 году были опубликованы две книги военных лет, поры, когда Голсуорси создавал слабые произведения: в апреле (к счастью, под псевдонимом) вышло в свет «Пылающее копье», а в октябре – роман «Путь святого». Выход в свет этих книг должен был огорчить их автора. «Пресса считает, что книга «Пылающее копье» очень плоха, – пишет он Гилберту Мюррею. – И сама книга, и ее автор вызывают у меня сочувствие». О романе «Путь святого» он утверждал: «Я не придаю этой книге особого значения». Но его, должно быть, утешило то, что Гарди с жадностью прочел эту книгу. Миссис Гарди в письме Аде сообщает: «Я давно собиралась написать Вам и сообщить, какое удовольствие нам обоим доставил «Путь святого». Я целиком прочла ее вслух мужу, и мне кажется, этот роман понравился ему больше, чем любое другое произведение мистера Голсуорси... Мистер Голсуорси – единственный писатель, чьи произведения он готов слушать от начала и до конца (хотя мне кажется, я должна говорить об этом шепотом). Когда ему читаешь книги других авторов, он послушает немного, а затем говорит: «Довольно»».
«Хьюберт заболел люмбаго, и хотя одно из воскресений было прекрасным, особенно вид реки на рассвете – полноводной, зеленой и очень мирной в окружении густого леса, он очень скоро устал от походных условий», – с иронией комментирует Ада. (Сама она терпеть не могла лодки.) Джон же был полностью поглощен своим новым романом о Форсайтах «В петле»; он был похож на человека, который вернулся домой после длительного отсутствия. В своих предыдущих книгах он «экспериментировал» с иными типами людей, поставленными в иную обстановку, – интеллектуальными представителями среднего класса Даллисонами в романе «Братство», политиками и аристократами в «Патриции» и, наконец, с представителями церкви в романе «Путь святого», – но больших удач ему это не принесло. Теперь же, вернувшись к Форсайтам, он был «среди своих», в мире, в котором он вырос, в домах, знакомых ему с детства. «Однажды в воскресенье мы поехали на автомобиле в Кумб и осмотрели Кумб-Лей, где семья Джона жила с 1875 по 1886 год. Это большой, очень обветшавший дом, обставленный и отделанный хуже, чем можно себе представить, и лишь окрестности ничем не испорчены». Кумб-Лей – это, конечно, Робин-Хилл, дом, построенный Сомсом для Ирэн, в котором теперь живут молодой Джолион и двое его детей, Джолли и Холли.
В 1889 году, когда начинается роман, старшее поколение Форсайтов, ряды которого несколько поредели (из десяти братьев и сестер в живых осталось только пять), самим своим существованием все еще придает семье силу и чувство постоянства в быстро меняющемся мире. Выступая в «Пен-клубе», Голсуорси говорил: «Когда я был ребенком, у меня было множество старых дядей. Один из них подарил мне Библию в переплете, отделанном перламутром, второй – свою двустволку, третий – заспиртованного скорпиона в бутылке. По этим подаркам можно вообразить себе богатства Британской империи тех времен. Отдав мне все это, они умерли». Он, конечно, ошибался: самый ценный подарок, сделанный будущему писателю его престарелыми родственниками, – это материал для серии его наиболее известных романов.
«В петле» происходит в среде, которая никогда не подвергалась ужасам мировой войны 1914 – 1918 годов, и, работая над книгой, Голсуорси, вероятно, стремился забыть все испытания тех лет. Конечно, у каждого из героев свои проблемы: Сомс Форсайт попал в петлю – юридически он все еще связан со своей бывшей женой Ирэн и в то же время, следуя чувству собственника, он жаждет иметь сына и наследника. Ирэн отказывается даже разговаривать о возвращении к мужу и бежит от него во Францию, где встречает своего опекуна и кузена мужа[?] «молодого» Джолиона, сына «старого» Джолиона, оставившего ей после встречи, описанной в «Последнем лете Форсайта», и последовавшей дружбы небольшое наследство. Их знакомство перерастает в любовь. Отношения между молодым Джолионом и Ирэн дают Сомсу возможность развестись с Ирэн и жениться на молоденькой француженке Аннет, дочери владелицы ресторана в Сохо. Но Аннет рожает Сомсу не сына, как он мечтал, а дочь, которую называют Флер. В это время умирает отец Сомса, Джемс, который тоже мечтает о том, чтобы их фамилия не исчезла, а была унаследована сыном Сомса. Трогательно выглядит ложь Сомса умирающему отцу: «Хорошая новость, дорогой, очень хорошая – у Аннет сын».
Таким образом, в прошлое уходит целая эпоха – и историческая, и созданная воображением писателя. Герои романа – Сомс, Ирэн и восьмидесятилетний Джемс, наблюдая похороны королевы Виктории, каждый по-своему воспринимают это событие. Джемс с грустью наблюдает, как уходит его век: «То, что Джемс слышал, это был стон его собственного сердца, в то время как он взирал на то, как уходит его век».
Смерть – это явление, которое находится за пределами понимания Форсайтов, и они панически боятся ее: что же они получают взамен, теряя собственность? И сам Голсуорси, опирающийся на свою жизненную философию, также не может объяснить это явление. Рудольф Саутер вспоминает: «Я помню, дядя говорил мне, насколько изменилось бы его восприятие жизни, если бы он был уверен, что после смерти не будет разлучен с Адой. Но, хотя он надеялся на это, возможность того, что они никогда не встретятся, потрясала его до глубины души...»
«Через реку» сильно и выразительно описана гибель во время войны с бурами Джолли, сына молодого Джолиона, в образе которого, по мнению Ральфа Моттрэма, Голсуорси изобразил собственные юношеские черты характера. Такое же название Голсуорси дал своему последнему роману, который он писал, чувствуя, что сам стоит на пороге смерти.
«Сдается внаем» заканчивается долгими раздумьями Сомса о жизни и смерти у фамильного склепа Форсайтов на кладбище в Хайгейте: ««Сдается внаем» форсайтский век, форсайтский образ жизни, когда человек был неоспоримым и бесконтрольным владельцем своей души, своих доходов и своей жены. А теперь государство посягает на его доходы, его жена сама над собой хозяйка, а кто владеет его душой – одному богу известно».
Эти два романа – «В петле» и «Сдается внаем» – неразрывно связаны: закончив в ноябре роман «В петле», Голсуорси буквально через несколько недель начал писать «Пробуждение» – длинный, довольно сентиментальный рассказ о детстве Джона Форсайта, сына Ирэн и молодого Джолиона, являющийся связующим звеном между двумя романами. Работа над последней частью трилогии «Сдается внаем» была начата в Малаге, первоначальным названием романа было «Навсегда».
Главный герой всех трех романов – Сомс Форсайт, который, несомненно, является самым удачным в художественном отношении характером, созданным Голсуорси. Если первоначально в романе «Собственник» он изображен негодяем, во многом отождествленным со злосчастным майором Голсуорси, то к концу повествования Сомс приобретает многие положительные черты и завоевывает симпатии читателей. По-видимому, крестница Голсуорси, Дороти Истон, большая поклонница его таланта, неохотно принимала эти перемены, потому что Голсуорси сказал ей, что Сомс «ожил и стал меняться по собственной воле». «А я должен лишь следовать за ним», – добавлял Голсуорси. Таким образом, «плохой» Сомс превратился в «хорошего» Сомса, а «хорошая» Ирэн, которую Голсуорси, безусловно, несколько идеализировал, становится по крайней мере «не очень хорошей» Ирэн.
Роман «Сдается внаем» повествует о любви детей Сомса и Ирэн от их новых браков – с Аннет и «молодым» Джолионом. Впервые, еще младенцами, Джон и Флер появляются на заключительных страницах романа «В петле», а теперь, в юности, они, по одной из тех удивительных случайностей, на которых вообще строится литература, встречаются в картинной галерее Джун, дочери «молодого» Джолиона от первого брака, и влюбляются друг в друга. Эта история не может не мучить Сомса и Ирэн, так как воскрешает в памяти их неудачный брак. Оба считают необходимым скрыть от детей свое прошлое, но, когда Джон и Флер объявляют о намерении пожениться, Сомс, беззаветно любящий дочь, отправляется к Ирэн и умоляет ее не мешать счастью детей. Однако Ирэн воспринимает как личное оскорбление то, что ее сын может породниться с дочерью ее бывшего мужа. Но судьба все решает сама: когда молодые люди хотят самостоятельно распорядиться своей жизнью, от сердечного приступа умирает Джолион, оставив Джону длинное письмо, рассказывающее историю Сомса и Ирэн, а также объясняющее, что любовь Джона к Флер приведет «к полному разрушению счастья твоей матери... Но я стремлюсь, чтоб ты понял одно: что подобное чувство ужаса и отвращения нельзя похоронить или забыть... Мысль, что ты можешь жениться на его дочери, преследует ее как кошмар». После смерти отца Джон не в состоянии нанести матери еще один удар. Он порывает с Флер, что в конце концов, как мы узнаем из «Современной комедии», разбивает ее жизнь и лишает ее счастья.
– а для Голсуорси чувство собственности было пороком, который он ненавидел больше всего. Остается только предполагать, что, когда писатель оправдывал Ирэн, его все еще – и через столько лет! – преследовал ужасный призрак несчастной жизни Ады с майором Голсуорси.
Роман заканчивается тем, что Флер, сердце которой разбито, выходит замуж без любви за своего – вполне достойного – поклонника Майкла Монта, а Сомс обезумел от горя его дочери: «Ах, почему нельзя положить счастье в сейф, запереть его золотым ключом, застраховать от понижения». Сомс, деловой человек, собственник, пытающийся измерить счастье дочери привычными мерками мира бизнеса, по-своему трогателен.
Удивительно, что зимой 1919/20 года Голсуорси удалось поработать так плодотворно, – ведь в это время Ада болела – слишком часто даже для нее. В ноябре, после окончания романа «В петле», Голсуорси путешествовали по Англии, навещая своих друзей: сначала они с Рудольфом на два дня поехали в Кентербери, где к ним присоединилась Дороти Истон, затем побывали у Конрадов в их новом доме Освальде в Бишопсбурне, и, наконец, один день они провели в Оксфорде, встретившись с супругами Мейзфилдами и Мюрреями – в типичный ноябрьский туманный день, из-за которого «бедняжка А. простудилась, в результате чего пролила много слез». Эта простуда положила начало целой серии болезней, преследовавших Аду всю зиму. 8 декабря они отправились в Париж и после «пяти суматошных дней у А. началась невралгия. Это было тяжелое время: до конца месяца она мучилась от боли, а Дж. усердно за ней ухаживал». 27 декабря Голсуорси смог написать Дороти Истон: «Вот уже несколько дней, как боль наконец-то отпустила мою бедняжку, но встала с постели она только вчера, а сегодня впервые за две недели смогла одеться. Молодой английский врач, которого мы вызывали по поводу глухоты, сказал, что это, безусловно, следствие невралгии... Ужасная ситуация. Я думаю, что в среду мы уедем на юг». На самом деле они смогли уехать в Биарриц лишь накануне Нового года. Здесь Ада нашла, «что богатый озоном воздух» очень полезен для ее выздоровления, но отметила, что сам город изменился в худшую сторону с тех пор, как она приезжала сюда с матерью еще до замужества. Это было также «очень удобное место для работы, и Он каждое утро усаживался возле окна, выходящего на юг, и спокойно работал до полудня, после чего мы отправлялись обедать в гриль-бар «Баск», где была отличная кухня». «Воздух на маленькой станции Ла-Непросс был таким, какого мы не знавали с тех пор, как уехали из Уингстона, – писал Голсуорси Рудольфу Саутеру. – Мне трудно сейчас жить в городе – там плохой воздух. Я опять начал писать».
Свое путешествие они продолжили в Испании, остановившись ненадолго в Мадриде, чтобы посмотреть в Прадо картины Гойи, затем отправились в Севилью и Малагу (где Голсуорси начал работу над романом «Сдается внаем»). В Гранаде опять произошло несчастье: Ада «заболела испанским гриппом, за которым последовала пневмония. Это было глупо и несправедливо, поскольку, хотя Он и был великолепной сиделкой, к беспокойству относительно моего ужасного состояния прибавлялась тревога по поводу того, что я попала в руки к врачу-испанцу со средневековыми представлениями о медицине... Он постоянно приводил нас в изумление своими странными советами и процедурами, не говоря уже о его отвратительном английском...» Этого врача Голсуорси называл «лошадиным доктором из Гранады».
«окольными путями, А. задыхалась, прибыли в Мадрид и сразу же отправились в Прадо, что со стороны А. после 24 часов подобного путешествия было проявлением силы духа. Гойя вызвал у нас такой же энтузиазм, как и предстоящее возвращение домой...» Аде понадобилось просидеть «шесть недель в заключении в Гроув-Лодже», чтобы отойти от невзгод этого злосчастного зимнего отдыха.
– время головокружительных успехов. В Сент-Мартинз-тиэтр пошла его пьеса «Без перчаток», которая была принята публикой с восторгом: «Спектакль в среду прошел очень бурно, так как зрители сразу же почувствовали, что видят пьесу, выходящую далеко из разряда обычных, и потребовали, чтобы перед ними выступил автор, – и мистер Голсуорси весьма мудро и тактично выполнил это требование». Гарди написал Голсуорси, цитируя своего друга сэра Джорджа Дугласа, который сказал ему: «Я трижды смотрел действительно хорошую и прекрасно скомпонованную пьесу – это «Без перчаток» Голсуорси». Итак, на автора продолжали сыпаться поздравления, причем на сей раз пьеса приносила большие доходы и самому Голсуорси, и ее постановщикам, тогда как раньше его пьесы часто высоко оценивались критикой, но с материальной точки зрения имели незначительный результат. В конце месяца пьеса была опубликована в сборнике под названием «Пьесы: серия четвертая». В марте вышел в свет сборник эссе Голсуорси, который, несмотря на довольно сдержанные отклики прессы, был переиздан уже через месяц.
«Без перчаток» была произведением, которое, несмотря на то, что его язык и идеи определены духом эпохи, выдержало испытание временем. Ведь проблема, поставленная в пьесе, актуальна и по сей день. Ее суть состоит в том, что семья нуворишей Хорнблоуэров собирается строить фабрику, что испортит вид из дома местных помещиков Хилкристов, которые из поколения в поколение владели этими не тронутыми цивилизацией местами. Конфликт усугубляется тем, что Хорнблоуэр видит, что миссис Хилкрист – сноб по натуре – подвергает остракизму его жену. Миссис Хилкрист довольно недостойным способом выясняет некоторые компрометирующие подробности из прошлого семьи Хорнблоуэров и угрожает рассказать об этом всем, если те не откажутся от строительства фабрики. Единственная положительная героиня в пьесе – юная и наивная дочь Хилкристов Джилл, которая сознает, насколько недостойно ведут себя обе семьи. Первой исполнительницей этой роли была актриса Мэгги Олбанези[?], которая умерла совсем молодой, и на смерть которой Голсуорси откликнулся следующими трогательными словами: «Нечасто смерть проливает кровь так напрасно».
«В петле», писал ему: «Большое впечатление на меня произвели жизненный диапазон романа, непринужденность в раскрытии темы и (это чистая правда) подлинная красота этих страниц. О, мой дорогой друг! Книга действительно хороша. Великая сага...» Как много значила для Голсуорси эта трилогия, можно судить по его письму Грэнвиллу-Баркеру:
«Полагаю, что июльское воскресенье в 1918 году в Уингстоне, когда я вдруг осознал, что могу пойти дальше с моими Форсайтами и рассказать их историю еще в двух романах со связкой между ними, было самым счастливым в моей творческой биографии. А в целом «Сага о Форсайтах», изданная одной книгой, в которую войдут «Собственник», «Последнее лето Форсайта», «В петле», «Пробуждение» и «Сдается внаем», станет моим паспортом к берегам вечности, сколь бы ни было трудно его «визировать».
Голсуорси работал над этими двумя романами с такой решимостью, на которую не могли повлиять никакие внешние катаклизмы: роман «Сдается внаем» рос, вопреки болезням Ады, несмотря на занятость с репетициями пьесы «Без перчаток». После двадцати пяти лет творческой работы, завоевавшей ему прочное положение в литературном мире, принесшей определенный succes d'estime[?], он на сей раз шел к другим целям. Перед ним маячили «берега вечности».