МЕСТА, ГДЕ ПРОХОДИЛО НАШЕ ДЕТСТВО
[...] Мы, двое старших, ничем особенным не отличались, я и Печа были обыкновенными шумными детьми. А наш младшенький и в самом деле был такой занятный, словно нигде и ни у кого не мог родиться подобный мальчуган. Он не выпускал маменькиной руки или семенил рядышком, цепко ухватившись за ее юбки, а днем, укрывшись ими, спал на полу на своей полосатой перинке. Маменька на него никогда не сердилась; у нее на коленях он чувствовал себя в безопасности, а она оберегала его от всего и обожала безмерно. Он подкупал и успокаивал ее своей послушностью, милым лепетом. А она всей душой стремилась к нему, жить не могла без сияющего взгляда этого хрупкого, для нее единственного существа и делала все, чтобы он, ничем не потревоженный, безмятежно порхал, как мотылек.
Как только он просыпался и вставал, она сразу обнимала и ласкала его, а мы, двое старших, только молча взирали на это. Ему тут же подносили «рогаличек» и «кофеечек», а нам совали рогалик и кофе. Потом он семенил к нам. Мы насмешливо указывали ему на кончик его полосатой перинки: «Эй, такой большой, а все еще ходишь с такой большой соской и без конца ее сосешь. Не стыдно тебе? Всю жизнь так и будешь? И не смей брать наши игрушки, у тебя своих полно!»