ЛЕОПОЛЬДА ДОСТАЛОВА
С ВОСХИЩЕННЫМ И БЛАГОДАРНЫМ УВАЖЕНИЕМ..
Карел Чапек не относился к числу авторов, которые не знают, как будет поставлено их произведение. Создавая свои драмы, он, как мне думается, имел очень ясное и конкретное представление, для какого актера или актрисы их пишет... Когда много лет назад он впервые читал в своей квартире «Средство Макропулоса», то пригласил на эту читку только нас, тех, кого он непосредственно имел в виду, работая над образами отдельных персонажей. Чапека очень интересовало, как мы будем реагировать на создания его фантазии. Мне, например, он сказал, помимо одного более важного замечания: «Видите, я сделал даже ваш маленький шрам на шее».
Тогдашнюю виноградскую премьеру он сам и режиссировал, однако режиссура, хотя он служил ей с любовью и нередко с успехом (назову наугад «Хлеб» Гео-на), все же была лишь эпизодом в его великом драматическом творчестве. Конечно, эпизодом, которым он отнюдь не пренебрегал, относясь к нему, напротив, с искренним и, быть может, даже горячим увлечением, как, впрочем, и ко всему, что он делал.
«Белой болезни». А меньше чем через год после этого, во время рождественских праздников 1937 года, Чапек щедро одарил меня своей «Матерью». Уже тогда, при первом чтении, все мы, слушатели, были потрясены этим совершенно необычным и таким человечным произведением. Мы понимали, что оно станет вершиной театрального сезона. И хотя после премьеры критические отзывы о пьесе не прозвучали столь единодушной похвалой, как мы ожидали, я твердо убеждена, что «Мать» Чапека, когда ее станут оценивать в более отдаленной перспективе и без предрассудков, будет признана одной из величайших современных драм. Впрочем, заграница уже подтверждает мое мнение.
С душевной дрожью приняла я этот дар — роль настолько большую и содержательную, что меня пугала близкая дата премьеры.
И при создании роли Матери у автора было конкретное представление об актрисе, которая будет ее играть. Мне же, признаюсь со всей искренностью, вовсе не доставило особой радости, когда уже во время первых репетиций на сцене появился Карел Чапек. Почему? Боже мой, это же так просто: получаешь роль, принимаешься за нее с любовью и страстью, но от всего этого в голове у тебя пока еще хаос, ты еще недостаточно срослась с персонажем, и присутствие автора тебя стесняет. Не хватает слов — поэтому не можешь «разговориться», как бы тебе ни хотелось, еще не владеешь внутренним ритмом, а тут перед тобой сидит автор, знает каждое слово, отчетливо представляет себе каждую фразу. Может быть, он разочарован? Первая репетиция, но автор, Чапек, молчит; смотрит, наблюдает и молчит. Ощущение не из приятных, скажу я вам! Однако Карел Чапек был (как трудно выходит из-под пера это был) не только автор, а и бесконечно милый человек; когда на следующей репетиции он заговорил, это были не слова одержимого собственной идеей драматурга, скорее дружеские советы; Чапек не добивался осуществления своих замыслов, а лишь четко объяснял свои мысли и представления. И хотя, если говорить искренне, я сначала побаивалась Чапека, он завоевал мою любовь, несмотря даже на то, что после премьеры, когда мы вместе стояли на сцене перед аплодирующей публикой, сказал: «Знаете ли... на генеральной репетиции вы, по-моему, играли еще лучше!»
Как актрисе «Мать» дала мне столько, что с тех пор имя — Карел Чапек — для меня непосредственно связано с понятием — «Мать».
Позднее, по окончании этой последней работы со всемирно известным Карелом Чапеком, мы очень сдружились с незабываемым Чапеком-человеком, с бесконечно проницательным, мудрым и снисходительным наблюдателем жизни и ревностным работником (в самом прекрасном смысле этого слова) на ниве национальной культуры; с неутомимым, по-мальчишески милым и очаровательным хлопотуном среди домашней суеты и близких.
жены родной очаг, —это целая самостоятельная глава. Я узнала Карела Чапека и с этой сугубо личной стороны, и, имея в виду также его большую, нежную, лишенную эгоизма любовь к жене, которая была для него на свете не только любимой женщиной, но и опорой в надеждах, самой твердой опорой в его вере, я, женщина, я, актриса, вспоминаю о Кареле Чапеке с восхищенным и благодарным уважением.
Примечания.
Народная артистка Чехословакии Леопольда Досталова (1879— 1972) была исполнительницей ведущих ролей в постановках и пьесах К. Чапека: Беатриче («Ченчи»), Эмилия Марти («Средство Макропулоса») в Виноградском театре, Мать («Мать») и Нана («RUR») в пражском Национальном театре. В последние годы жизни Чапека жила летом в поселке Стара Гуть по соседству с усадьбой Стрж и вместе со своим мужем скульптором Карелом Дворжаком часто бывала в гостях у писателя. О встречах с К. Чапеком пишет в книге «Актриса вспоминает» (1960) и ряде мемуарных заметок.
С ВОСХИЩЕНИЕМ И БЛАГОДАРНЫМ УВАЖЕНИЕМ.
álová. S obdivem a di kuplnou uctou. — «Divadlo», r. XXV, 1938—1939, s. 75.