Глава V.
АНАТОЛЬ ФРАНС: ПОЭЗИЯ МЫСЛИ
На заре литературной деятельности: поэт и критик. — Ранние романы: рождение прозаика. — На исходе века: от Куаньяра до Бержере. — В начале века: новые горизонты. — "Остров пингвинов»: история в зеркале сатиры, — Поздний Франс: осень патриарха. — Поэтика Франса: «искусство думать».
Литература, высокомерно отрывающаяся от народа, подобна растению, вырванному с корнем. Сердце народа — вот где поэзия и искусство должны черпать силы, чтобы непременно зеленеть и цвести, Оно для них источник живой воды.
А. Франс
Творчество «самого французского писателя» Анатоля Франса имеет глубокие корни в национальной культуре и традиции. Писатель прожил 80 лет, был свидетелем судьбоносных событий в национальной истории. Шесть десятилетий он интенсивно творил и оставил обширное наследие: романы, повести, рассказы, исторические и философские сочинения, эссеистику, критику, публицистику. Писатель-интеллектуал, эрудит, философ и историк, он стремился в своих книгах перелазать дыхание времени. Франс был убежден, что шедевры «рождаются под давлением неумолимой неизбежности», что писательское слово — «действие, сила которого порождается обстоятельствами», что ценность произведения — «&в его взаимосвязях с жизнью».
На заре литературной деятельности: поэт и критик
Ранние годы. Анатоль Франс (Anatole France, 1844— 1924) родился в 1844 г. в семье книгопродавца Франсуа Тибо. Отец в молодые годы батрачил на ферме, но затем выбился в люди и перебрался в столицу. С самых юных лет пребывая в мире старинных фолиантов, будущий писатель стал книгочеем. Франс помогал отцу составлять каталоги, библиографические справочники, что позволяло ему постоянно пополнять знания в области истории, философии, религии, искусства и литературы. Все, что он учнавал, подвергалось критической оценке его аналитического ума.
Его «университетами» стали книги. Они пробудили в нем тягу к сочинительству. И хотя отец противился тому, чтобы сын избрал литературную стезю, стремление Франса писать стало жизненной потребностью. Свои публикации в знак признательности отцу он подписывает псевдонимом Франс, взяв его сокращенное имя.
Мать Франса, женщина религиозная, отдала его в католическую школу, а затем в лицей, где уже в 15 лет Франс удостоился награды за сочинение, отразившее его историко-литературные интересы — «Легенда о святой Родагунде».
Истоки творчества. Творчество Франса вырастало из глубинных художественных и философских традиций его страны. Он продолжал сатирическую линию, представленную в литературе Ренессанса Рабле, а в литературе Просвещения — Вольтером. Среди кумиров Франса были также Байрон и Гюго. Из современных мыслителей Франсу был близок Огюст Ренан, который ратовал за соединение науки и религии (книга «Жизнь Иисуса»), за «Бога в душе», проявлял скептицизм по отношению к расхожим истинам. Подобно просветителям, Франс осуждал все формы догматизма и фанатизма, ценил в литературе «учительную» миссию. В его произведениях часто представлены столкновения разных точек зрении, а одним из главных действующих лиц выступает человеческий интеллект, способный обнажать ложь и обнаруживать истину.
Поэт. Франс дебютировал как поэт4 близкий к группе «Парнас», в которую входили Анатоль Франс, Леконт де Лиль, Шарль Бодлер, Теофиль Готье и др. Одно ранних стихотворений Франса «Поэту» посвящено памяти Teoфиля Готье. Подобно всем «парнасцам», Франс преклоняется перед «божественным словом», «объемлющим мир», славит высокую миссию поэта:
Адам все видел, все назвал он в Междуречье,
Так должен и поэт, и в зеркале стихов
Мир станет навсегда, бессмертен, свеж и нов!
Счастливый властелип и зрения и речи! (пер. В. Дынник)
В сборнике Франса «Золоченые поэмы» (1873) более тридцати стихотворений, многие из которых относятся к пейзажной лирике («Морской пейзаж», «Деревья», «Покинутый дуб» и др.) Его стихи отличают свойственные эстетике «парнасцев» отточенность формы, статичность образов, несущих книжную или историко-мифологическую окраску. Заметную роль в творчестве молодого Франса, как и вообще у «парнасцев», играют античные образы и мотивы. Об этом свидетельствует его драматическая поэма «Коринфская свадьба» (1876).
Франс дал блестящие образцы писательской критики. Эрудиция в сочетании с тонким литературным вкусом определила значение его критических работ, посвященных как истории литературы, так и текущему литературному процессу.
С 1886 по 1893 г. Франс возглавлял критический отдел в газете «Тан» и одновременно выступал на страницах других периодических изданий. Его критические публикации техлет составили четырехтомник «Литературная жизнь» (1888—1892).
Работа журналиста отразилась на его писательской манере. Франс постоянно находился а центре литературных, философских дискуссий и политических проблем конца века, это определило идеологическую насыщенность и полемическую направленность многих его художественных произведений-
Франс был одним из первых французских критиков, писавших о русской литературе. В статье о Тургеневе (1877), творчество которого Франс очень ценил, он говорил, что писатель и в прозе «оставался поэтом». Рационализм Франса не мешал ему восхищаться «поэтическим реализмом» Тургенева, противостоящим «безобразиям» натурализма и бесплодности тех литераторов, которые не напитаны «соками земли».
«Толстой — это великий урок. Своей жизнью он провозглашает искренность, прямоту, целеустремленность, твердость, спокойный и постоянный героизм, он учит, что надо быть правдивым и надо быть сильным».
Ранние романы: рождение прозаика
«Преступление Сильвестра Бонара». С конца 1870-х годов Франс начинает писать художественную прозу, не прекращая заниматься критикой и журналистикой. Широкую известность принес ему его первый роман — «Преступление Сильвестра Бонара» (I881). Сильвестр Бонар — типичный франсоавский герой: ученый-гуманитарий, немного чудаковатый книжник, добряк, отрешенный от практической жизни, он духовно близок писателю. Одинокий мечтатель, старый холостяк, занимающийся «чистой» наукой, он кажется странноватым, когда выходит из своего кабинета и соприкасается с прозаической реальностью.
Роман состоит из двух частей. В первой описана история поисков и обретения героем старинной рукописи житий святых «Золотая легенда». Во второй части рассказывается ой отношении героя к Жанне, внучке Клементины — женщины, которую безответно любил Бонар. Опекуны Жанны, желая воспользоваться ее наследством, определили девочку в пансион Бонар, движимый состраданием, помогает Жанне бежать, после чего ученого обвиняют и тяжком преступлении — похищении малолетней.
расценивается как преступление.
Роман был удостоен премии Академии. Критика, писала, что Франс сумел сделать Бонара «полным жизни образом, вырастающим до символа».
«Таис»: философский роман. В новом романе «Таис» (1890) писатель погрузился в атмосферу первых веков христианства. Роман продолжил тематику ранней поэмы Франса «Коринфская свадьба», в которой утверждалась несовместимость религиозного фанатизма с любовью, чувственно-радостным восприятием бытия.
«Таис» определена самим Франсом как «философская повесть». В центре ее — столкновение двух идеологий, двух цивилизаций: христианской и языческой.
когда столкнувшееся с христианством язычество уходило и прошлое. По мастерстиу воспроизведения исторического колорита Франс достоин сравнения с Флобером, автором романов «Саламбо» и «Искушение святого Антония».
Роман построен на контрасте. С одной стороны, перед нами Александрия — великолепный античный город с дворцами, бассейнами, массовыми зрелищами, проникнутыми языческой чувственностью. С другой стороны, пустыня, скиты монахов-христиан, прибежище религиозных фанатиков и аскетов. Среди них славится Пафнутий, настоятель монастыря. Он жаждет свершить богоугодное деяние — направить на путь христианского благочестия красавицу-куртизанку. Таис — танцовщица и актриса, чьи выступления вызывают фурор в Александрии и повергают к ее ногам мужчин. Пафнутий силой своего страстного убеждения побуждает Таис отречься от порока и греха, чтобы обрести высшее блаженство в служении христианскому Богу. Монах уводит Таис из города в женский монастырь, где она предается безжалостному умерщвлению плоти. Пафнутий же попадает в ловушку: он бессилен перед охватившим его плотским влечением к Таис. Образ красавицы не покидает отшельника, и Пафнутий приходит к ней, умоляя о любви в тот момент, когда Тале лежит на смертном одре. Таис уже не слышит слов Пафнутия, Искаженное лицо монаха вызывает у окружающих ужас, раздаются крики: «Вампир! Вампир!» Герою остается лишь казнить себя. Аскетическая доктрина Пафнутия, лротивопоставленная истинной, живой действительности, терлит жестокое поражение.
Примечательна в романс фигура философа Никия, который выступает как наблюдатель. Никий провозглашает философские идеи и этику «божественного греха» Эпикура. Для релятивиста и скептика Никия все в мире относительно, в том числе религиозные убеждения, если оценивать их с позиции вечности. Человек стремится к счастью, которое каждый понимает по-своему.
В «Таис» формируется важнейший элемент художественной системы Франса — прием диалога как философско-публицистического жанра. Традиция философского диалога, восходящая к Платону, получила дальнейшее развитие у Лукиана, широко представлена во французской литературе XVII — XVIII вв.: у Б. Паскаля («Письма к провинциалу»), Ф. Фенелона («Диалоги древних и новых мертвых»), Д. Дидро («Племянник Рано»). Прием диалога позволял наглядно выявлять точки зрения персонажей, участвующих в идеологическом споре.
По мотивам «Таис» была создана одноименная опера Ж. Массне, а сам роман переведен на многие языки.
Последние десятилетия XIX в, были насыщены острой общественно-политической борьбой, Франс оказался в центре событий. Эволюция Франса-идеолога находит отражение в его творчестве: его герой начинает проявлять большую социальную активность.
Дилогия об аббате Куаньяре. Важной вехой творчества Франса стали два романа об аббате Жероме Куаньяре «Харчевня королевы Гусиные Лапы» (1893) и как бы продолжающая его книга «Суждения господина Жерома Куаньяра» (1894), в которой собраны высказывания Куаньяра по самым разным вопросам — социальным, философским, этическим. Эти две книги образуют своеобразную дилогию. Приключенческий сюжет «Харчевни королевы Гусиные Лапы» становится стержнем, на который нанизано философское содержание — высказывания аббата Куаньяра.
Завсегдатай деревенской харчевни, Жером Куаньяр — философ, бродячий богослов, лишенный должности по причине пристрастия к прелестному полу и вину. Он человек «безвестный и бедный», но наделенный острым и критическим умом, Жером Куаньяр немолод, перепробовал немало профессий, книгочей, вольнодумец и жизнелюбец.
«Суждения господина Жерома Куаньяра» составлен из ряда сценок, диалогов, в которых наиболее пространные и убедительные высказывания принадлежат главному герою. Образ Куаньяра, его мировоззренческая позиция придают единство этому собранию эпизодов, не объединенных сюжетом. М. Горький писал, что все, о чем рассуждал Куаньяр, «обращалось в прах» — столь «сильны были удары логики Франса по толстой и грубой коже ходячих истин». Здесь Франс выступал как продолжатель традиций Флобера, создателя ироничного «Лексикона прописных истин». Язвительные оценки французских реалий XVIII в., данные Куаньяром, оказывались во многом актуальными для Франции конца ХIХ в. В романе содержатся намеки на грабительские колониальные войны, которые вела Франция в Северной Африке, на позорную панамскую аферу, на попытку монархического переворота генерала Буланже в 1889 г. В тексте — едкие суждения Куаньяра о милитаризме, лжепатриотизме, религиозной нетерпимости, продажности чиновничества, несправедливом судопроизводстве, карающем бедняков и покрывающем богачей.
В то время, когда создавались эти романы, во Франции в связи со столетием Великой французской революции (1889) шли горячие дискуссии о проблемах переустройства общества. Мимо этих вопросов не проходит и франсовский герой, о котором сказано, что он «больше всех расходился в своих принципах с принципами Революции». «Безумие революции заключается в том, что она хотела утвердить на земле добродетель, — уверен Куаньяр. — А когда людей хотят сделать добрыми, умными, свободными, умеренными, великодушными, то неизбежно приходят к тому, что жаждут перебить их всех до одного. Робеспьер верил в добродетель — и создал террор. Марат верил в справедливость — и перебил двести тысяч голов». Разве это парадоксальное и ироническое суждение Франса не применимо также и по отношению к тоталитаризму XX в.?
«Современная история»: Третья республика в тетралогии. В период дела Дрейфуса Франс становится решительно на сторону тех, кто противостоял наглеющей реакции, поднявшим голову шовинистам и антисемитам. Хотя у Франса были расхождения с Золя по эстетическим вопросам, а роман «Земля» Франс наэвал «грязным», его автор стал для Франса примером «современно: героизма», «смелого прямодушия». После вынужденного отъезда Золя в Англию Франс стал проявлять повышенную политическую активность, в частности организовал «Лигу зашиты прав человека».
Роман «Современная история» (1897—1901) — крупнейшее произведение Франса, оно занимает важное место в творческой эволюции писателя и его идейно-художественных исканиях.
Франс охватывает широкий круг социальных явлений: быт небольшого провинциального городка, раскаленный политикой воздух Парижа, духовные семинарии, великосветские салоны, «коридоры власти». Богата типология франсовских персонажей: профессура, священнослужители, мелкие и крупные политики, ламы полусвета, либералы и монархисты. В романе кипят страсти) плетутся интриги и плетутся заговоры.
Новым был не только жизненный материал, но и способ его художественного воплощения. «Современная история» — наиболее значительное по объему произведение Франса. Перед нами тетралогия, в которую входят романы «Под городскими вязами» (1897), «Ивовый манекен» (1897), «Аметистовый перстень» (1899), «Господин Бержере в Париже» (1901). Объединив романы в цикл, Франс придал своему повествованию эпическую масштабность; он продолжил национальную традицию объединения произведений в одно огромное полотно (вспомним «Человеческую комедию» Бальзака и «Ругон-Маккары» Золя). По сравнению с Бальзаком и Золя Франс брад более узкий временной отрезок — последнее десятилетие XIX в. Романы франсовского цикла писались по горячим следам событий. Актуальность «Современной истории» позволяет увидеть в тетралогии, особенно в заключительной части, черты политического памфлета. Это относится, например, к описанию перипетий, связанных с «Делом» (имеется в виду дело Дрейфуса).
Авантюрист Эстергази — предатель, которого выгораживали антидрейфусары, выступает в романе под именем светского льва Papa. Фигуры целого ряда участников «Дела» списаны с конкретных политиков и министров. В непрекращающихся дискуссиях всплывают общественно-политические проблемы, волновавшие Франса и его современников: положение в армии, рост агрессивного национализма, продажность чиновников и т. д.
В тетралогии задействован огромный жизненный материал, в связи с чем романы обретают познавательную значимость. Франс использует широкий набор художественных средств: иронию, caтиру, гротеск, карикатуру; внедряет в роман элементы фельетона, философской и идеологической дискуссии. Свежие краски внес Франс в образ центрального героя — Бержере. Человек острой критической мысли, эрудит, он напоминает Сильвестра Бонара, и Жерома Куаньяра. Но в отличие от них он просто наблюдатель. Бержере переживает эволюцию под воздействием событий не только личного, но и политического характеpa. Так, у франсовского героя намечается переход от мысли к действию.
— преподаватель римской литературы в духовной семинарии, филолог, ведущий многолетние разыскивания по такой достаточно узкой теме, как мореходная лексика у Вергилия. Для него, человека проницательного и скептически мыслящего, наука — отдушина от унылого провинциального быта. Его дискуссии с ректором семинарии аббатом Лантенем посвящены историко-филологическим или теологическим вопросам, хотя нередко и касаются проблем современности. Первая часть тетралогии («Под продскими вязами») выполняет роль экспозиции. В ней представлена расстановка сил в провинциальном городке, отражающая общую ситуацию в стране. Важна во многом типичная фигура мэра Вормс-Кловлена, ловкого политика, стремящегося всем угодить и быть на хорошем счету в Париже.
Центральный эпизод второй части тетралогии, «Ивовый манекен» — изображение первого решительного поступка Бержере, до этoro проявлявшего себя лишь в высказываниях.
Жена Бержере, «раздобревшая и сварливая», раздраженная непрактичностью мужа, предстает в романе как воплощение воинствующего мещанства. В тесный рабочий кабинет Бержере она помещает ивовый манекен для своих платьев. Этот манекен становится символом жизненных неудобств. Когда Бержере, явившийся в неурочное время домой, застает жену в объятьях своего ученика Жака Ру, он разрывает с женой и выбрасывает ненавистный манекен во двор.
В третьей части тетралогии, «Аметистовый перстень» — семейный скандал в доме Бержере заслоняют более серьезные события.
После кончины епископа Туркуэнского оказывается вакантным его место. За обладание аметистовым перстнем, символом епископской власти, в городе разгорается борьба. Хотя наиболее достойный кандидат — аббат Лантень, но его обходит ловкий иезуит Гитрель. Судьбу вакансий решают в столице, в министерстве. Туда и «командируют» сторонники Гитреля некую куртизанку, которая интимными услугами оплачивает высшим чиновникам принятие искомого решения.
Обнажает Франс и технологию фабрикации «дела», т. е. дела Дрейфуса. Чиновники из военного ведомства, карьеристы и лентяи, раболепствующие, завистливые и нахальные, грубо сфальсифицировали «дело», «сотворили самое мерзкое и подлое, что только можно сделать, имея перо и бумагу, а также демонстрируя злость и глупость».
Отголоски «дела» доходят до провинциального городка. Бержере оказывается белой вороной и вызывает подозрение и неприязнь. Под его окнами беснуется толпа с криками: «Долой Бержере! Смерть жидам!»
Бержере переезжает в столицу (роман «Господин Бержере в Париже»), где ему предложена кафедра в Сорбонне. Здесь сатира Франса перерастает в памфлет. Кажется, он переносит читателя в театр масок. Перед нами — пестрая галерея антидрейфусаров, людей двуличных, скрывающих свою истинную сущность под масками аристократов, финансистов, высших чиновников, буржуа, военных.
В финале Бержере становится стойким оппонентом антидрейфусаров, он кажется alter ego Франса. В ответ на обвинение в том, что дрейфусары якобы «поколебали национальную оборону и уронили престиж страны за границей», Бержере провозглашает главный тезис: «... Власть упорствовала, покровительствуя чудовищному беззаконию, разбухавшему с каждым днем благодаря лжи, которой силились его прикрыть».
В начале нового столетия скепсис Франса, его ирония соединяются с поисками положительных ценностей. Подобно Золя, Франс проявляет интерес к социалистическому движению.
Писатель, не приемлющий насилия, называющий Коммуну «чудовищным экспериментом», с одобрением относится к возможности достижения социальной справедливости, к социалистической доктрине, отвечавшей «инстинктивным чаяниям масс».
В последней части тетралогии появляется эпизодическая фигура столяра-социалиста Рупара, в уста которого Франс вкладывает такие слова: «... Социализм — это истина, он же и справедливость, он же и благо, и все справедливое и благое от него родится как яблоко от яблони».
В начале 1900-х годов взгляды Франса становятся более радикальными. Он вступает в социалистическую партию, печатается в социалистической газете «Юманите». Писатель участвует в создании народных университетов, цель которых - интеллектуально обогащать рабочих, приобщать их к литературе и искусству. Франс отзывается на революционные события 1905 г. в России: становится активистом «Обшества друзей русского народа», солидаризуется с борющейся за свободу русской демократией; осуждает арест Горького.
— «К лучшим временам» (1906).
Именно в начале 1900-х годов в творчестве Франса появляется яркий образ труженика — герой рассказа «Кренкебиль» (1901)
Кренкебиль»: судьба «маленького человека». Этот рассказ — одно из немногих произведений Франса, в центре которого не интеллектуал, а простолюдин — зеленщик, обходящий с тележкой улицы столицы. Он прикован к своей тележке, как раб к галере, и, будучи арестован, озабочен прежде всего судьбой тележки. Его быт настолько нищ и убог, что даже тюрьма пробуждает у него положительные эмоции.
Перед нами сатира не только на правосудие, но и на всю государственную систему. Полицейский номер шестьдесят четыре, несправедливо арестовавший Кренкебиля, — винтик этой системы (полицейскому показалось, что зеленщик оскорбил его). Председатель суда Бурриш выносит решение против Кренкебиля вопреки фактам, потому что «полицейский номер шестьдесят четыре — представитель государственной власти». Менее всего закону служит суд, облекающий свой вердикт в туманно-высокопарные словеса, непонятные несчастному Кренкебилю, который подавлен помпезностью судебного процесса.
«маленького человека». Кренкебиль, вышедшей из тюрьмы, в глазах своих клиентов становится подозрительным человеком. Его дела идут все хуже и хуже. Он опускается. Горько ироничен финал рассказа. Кренкебиль мечтает вернуться в тюрьму, где было тепло, чисто и регулярно кормили. Это видится герою единственным выходом из бедственного положения. Но полицейский, которому он бросает в лицо бранные слона, ожидая за это ареста, лишь отмахивается от Кренкебиля,
В этом рассказе Франс бросил обществу свое: «Я обвиняю!» Известны слова Л. Н. Толстого, ценившего французского писателя: «Анатоль Франс пленил меня своим "Кренкебилем"». Толстой сделал перевод рассказа для своей серии «Круг чтения», адресованной крестьянам.
«На белом камне»: путешествие в будущее. В начале нового столетия, в обстановке растущего интереса к социалистическим теориям, возникла потребность заглянуть в завтрашний день, прогнозировать тенденции социального развития. Этим настроениям отдал дань и Анлтоль Франс, написав роман-утопию «На белом камне» (1904).
В основе романа — диалог. Своеобразную «рамку» романа, образуют разговоры персонажей — участников археологических раскопок в Италии. Один из них возмущается пороками современности: это колониальные войны, культ наживы, разжигание шовинизма и национальной ненависти, презрения к «низшим расам», самой человеческой жизни.
«Вратами из рога, иди Вратами из слоновой кости».
Герой новеллы попал в 2270 г., когда люди «уже не варвары», но не стали еще «мудрецами». Власть принадлежит пролетариату, в жизни «больше света и красоты, чем это было ранее, в жизни буржуазии». Все трудятся, устранены удручающие социальные контрасты прошлого. Однако достигнутое, наконец, равенство больше похоже на «уравниловку». Люди унифицированы, не имеют фамилий, а только имена, носят почти одинаковую одежду, их однотипные жилища напоминают геометрические кубы. Франс с его проницательностью понимает, что обретение совершенства как в обществе, так и в отношениях между людьми не более чем иллюзия. «Человеческой природе, — рассуждает один, из героев, — чуждо ощущение совершенного счастья. Оно не может быть легким, а напряженных усилий не бывает без усталости и боли».
«Остров пингвинов": история в зеркале сатиры
Спад общественного движения во второй половине 1900-х годов, после окончания дела Дрейфуса, привел Франса к разочарованию в радикальных идеях, и политике как таковой. 1908 год ознаменовался для писателя публикацией двух его произведений, полярных по тональности и стилистике. Они явились новым свидетельством того, насколько широк творческий диапазон Анатолия Франса. В начале 1908 г. выходит двухтомное сочинение Франса, посвященное Жанне д'Арк.
В мировой истории есть великие, знаковые фигуры, которые становятся героями художественной литературы и искусства. Это Александр Македонский, Юлий Цезарь, Петр I, Наполеон и др. Среди них и Жанна д'Арк, сделавшаяся национальным мифом Франции. В ее судьбе много загадочного, почти чудесного. Имя Жанны д'Арк стало не только символом героизма и предметом национальной гордости, но и объектом острых идеологических дискуссий.
«Жизнь Жанны д'Арк» Франс выступает как писатель и как ученый историк. Франс положил в основу своего труда целый пласт тщательно изученных документов. Соединяя трезвый анализ с «критическим воображением», писатель стремился очистить образ Жанны от разного рода домыслов, легенд, идеологических наслоений. Исследование Франса было актуальным и своевременным, поскольку противостояло клерикальной пропаганде и взрыву «экзальтированного патриотизма», а также активному использованию образа «девы воительницы», который преподносили в духе «житий». Величие Жанны Франс определил некой формулой: «Когда каждый думал о себе, она думала о всех».
Взлет и падение Пингвиний: сатирическая аллегория. Актуальным было обращение Франса к истории в знаменитой книге «Остров пингвинов» (1908). В истории мировой литературы известны яркие примеры, когда аллегория и фантастика выступали как средства создания произведений большого социально-исторического масштаба. Таковы «Гаргантюа и Пантагрюэль» Рабле, «Путешествие Гулливера» Свифта, «История одного города» Салтыкова-Щедрина.
В истории Пингвиний легко угадываются этапы французской национальной истории, которую Франс очищает от мифов и легенд. И Франс пишет остроумно, весело, давая волю буйной фантазии. В «Острове пингвинов» писатель использует немало новых приемов, погружая читателя в стихию комизма, гротеска, пародии. Иронична завязка пингвинской истории,
Подслеповатый священник, святой Маэль, принимает за людей пингвинов, обитающих на острове, и крестит птиц. Пингвины постепенно усваивают нормы поведения, нравы и ценностные ориентации людей: един пингвин впивается зубами в своего поверженного соперника, другой «мозжит голову женщины огромным камнем». Подобным образом они «создают право, устанавливают собственность, утнерждают основы цивилизации, устои общества, законы...»
и смеется над церковниками. Говоря о недавнем прошлом, он не щадит даже Наполеона; последний представлен в виде милитариста Тринко. Знаменателен и эпизод вояжа доктора Обнюбиля в Новую Атлантиду (под которой подразумеваются Соединенные Штаты), и Гигантополис (Нью-Йорк).
Дело о восьмидесяти тысячах охапок сена. В шестой главе, имеющей заглавие «Новое время», Франс переходит к событиям современности — воспроизводится дело Дрейфуса, о котором романист повествует в сатирическом ключе. Объект обличения — военщина и продажное судопроизводство.
Военный министр Греток давно ненавидит еврея Пиро (Дрейфус) и, узнав об исчезновении восьмидесяти тысяч охапок сена, заключает: их украл Пиро, чтобы «продать по дешевке» не кому-нибудь, а заклятым врагам пингвинов —дельфинам. Греток затевает судебный процесс против Пиро. Улики отсутствуют, но военный министр приказывает их найти, ибо того «требует правосудие». «Этот процесс — просто шедевр, говорит Греток, — он создан из ничего». Истинный похититель и вор Любек де ла Дакдюленкс (в деле Дрейфуса — Эстергази) — граф знатного рода, состоящий в родстве с самими Драконидами. В связи с этим его следует обелить. Процесс против Пиро сфабрикован.
В романе обнаруживаются контуры почти кафкианского абсурда: угодливый и вездесущий Греток собирает по миру тонны бумажной макулатуры, именуемой «доказательствами», однако никто эти тюки даже не распаковывает,
«низенький близорукий человек с хмурым лицом», «автор ста шестидесяти томов пингвинеской социологии» (цикла «Рутон-Маккары»), самый трудолюбивый и уважаемый из писателей. Толпа начинает травить благородного Коломбина. Он оказывается на скамье подсудимых, ибо осмелился посягнуть на честь национальной армии и безопасности Пингвиний.
В дальнейшем в ход событий вторгается еще один персонаж, Бидо-Кокий, «самый бедный и самый счастливый из астрономов». Далекий от дел земных, всецело поглощенный проблемами небесными, звездными пейзажами, он спускается из своей обсерватории, обустроенной на старой водокачке, чтобы стать на сторону Коломбана. В образе чудаковатого астронома проступают некоторые черты самого Франса.
«Остров пингвинов» свидетельствует о заметном разочаровании Франса в социалистах, объявивших себя поборниками «общественной справедливости». Их лидеры —товарищи Феникс, Сапор и Ларине (за ними угадываются реальные лица) — всего лишь своекорыстные политиканы.
Финальная, восьмая книга романа озаглавлена «История без конца».
В Пингвинии — огромный материальный прогресс, ее столица — гигантский город, а котором власть оказалась в руках миллиардеров, одержимых накопительством. Население расколото на две партии: торговых и банковских служащих и промышленных рабочих. Первые получают солидные оклады, а вторые терпят нужду. Поскольку пролетарии бессильны изменить свою участь, в дело вмешиваются анархисты. Их теракты, с конце концов, приводят к разрушению пилгвинской цивилизации. Затем на ее обломках строится новый город, которому уготована аналогичная судьба. Вывод Франса мрачен: история движется по кругу, цивилизация, достигнув апогея, гибнет, чтобы, возродившись, повторить прежние ошибки.
«Боги жаждут»: уроки революции. После «Острова пингвинов» начинается новый период творческих исканий Франса. За сатирической фантазией о Пингвинии следует роман «Боги жаждут» 1912), написанный в традиционном реалистическом ключе. Но обе книги внутренне связаны. Размышляя над характером и движущими силами истории, Франс вплотную подходит к судьбоносной вехе в жизни Франции — революции 1789— 1794 гг.
«Боги жаждут» — один из лучших романов Франса. Динамичный сюжет, свободный от перегруженности идеологическими ,спорами, яркий исторический фон, психологически достоверные орактеры главных героев — все это делает роман одним из самых читаемых произведений писателя.
Действие романа происходит в 1794 г, в последний период якобинской диктатуры. Главный герой — молодой, талантливый художник Эварист Гамлен, Якобинец, преданный высоким идеалам революции, одаренный, живописец, он стремится запечатлеть на своих полотнах дух времени, пафос жертвенности, подвиги во имя идеалов. Гамлен изображает Ореста, героя античной драмы, который, повинуясь воле Аполлона, убивает свою мать Клитемнестру, лишившую жизни его отца. Это преступление боги ему прощают, а люди нет, так как Орест саоим поступком отрекся от человеческой природы, сделался бесчеловечным.
Сам Гамлен — человек неподкупный и бескорыстный. Он беден, вынужден стоять в очередях за хлебом и искренне хочет помочь беднякам. Гамлен убежден, что необходимо вести борьбу со спекулянтами, предателями, а их немало.
невинные люди. Страна охвачена эпидемией подозрительности, наводнена доносами.
Принцип «цель оправдывает средства» выражен одним из членов Конвента в циничной формуле: «Для счастья народа будем подобны разбойникам с большой дороги». Стремясь искоренить пороки старого режима, якобинцы осуждают «стариков, юношей, хозяев, слуг». Не без ужаса рассуждает о «спасительном, святом тeppope» один из его вдохносителей.
Симпатии Франса отданы в романе аристократу Бротто, человеку умному и образованному, разоренному революцией. Он принадлежит к тому же типу, что и Бонар или Бержере. Философ, поклонник Лукреция, он даже по дороге на гильотину не расстается с его книгой «О природе вешей». Бротто не приемлет фанатизма, жестокости, ненависти; он благожелателен к людям, готов прийти им на помощь. Он не любит клерикалов, но предоставляет в своей каморке угол бездомному монаху Лонгмару. Узнав о назначении Гамлена членом трибунала, Бротто предсказывает: «Он добродетелен — он будет ужасен».
Вместе с тем для Франса очевидно: террор не только вина якобинцев, но и признак незрелости народа.
Когда летом 1794 г. происходит термидорианский переворот, вчерашних судей, отправлявших людей на гильотину, постигает та же участь, Не избежал этой участи и Гамлен.
«равенство перед законом породило «царство плутов». Преуспевают наживалы и спекулянты. Разбит бюст Марата, в моде портреты его убийцы Шарлотты Корде. Элоди; возлюбленная Гамлена, быстро находит нового любовника.
Сегодня книга Франса воспринимается не только как осуждение якобинского террора, но и как роман-предупреждение, роман-пророчестпо. Кажется, что Франс предсказал большой терpop 1930-х годов в России.
«Восстание ангелов». Франс возвращается к теме революции в романе «Восстание ангелов» (1914). В основе романа, рассказывающего о бунте ангелов против бога Иеговы, — мысль о том, что смена одного властителя другим ничего не даст, что насильственные революции бессмысленны. Порочна не только система управления, но и во многом несовершенен сам человеческий род, а потому надо искоренять зависть, властолюбие, гнездящиеся в душах людей.
Последнее десятилетие: 1914 — 1924. «Восстание ангелов» был закончен накануне Первой мировой войны. Бедствия войны ошеломили писателя. Франса охватил подъем патриотических чувств, и писатель выпустил сборник статей «На славном пути» (1915), проникнутых любовью к родной стране и ненавистью к германским агрессорам. Позднее он признавался, что оказался в то время «во власти заразительной экзальтации».
Постепенно Франс пересматривает свое отношение к войне и переходит на антимилитаристские позиции. О писателе, проявляющем политическую активность, газеты пишут: «В нем мы снова находим господина Бержере». Он солидаризуется с группой «Кларте», которую возглавил А. Барбюс. В 1919 г. Анатоль Франс как лидер французских интеллигентов осуждает интервенцию Антанты против Советской России.
«Прекрасный седобородый старец», мэтр, живая легенда, Франс, несмотря на свои годы, удивляет энергией. Он выражает симпатию к новой России, пишет, что «свет идет с Востока», заявляет о солидарности с левыми социалистами.
В то же время, в 1922 г., как и многие интеллектуалы Запада, он протестует против суда над эсерами, видя в этом нетерпимость большевиков к любой оппозиции и инакомыслию.
Творчество Франса последних лет — это подведение итогов. После почти сорокалетнего перерыва писатель возвращается к мемуарно-автобиографической прозе, работу над которой он начал еще в 1880-е годы («Книга моего друга», 1885; «Пьер Нозьер», 1899). В новых книгах — «Маленький Пьер» (1919) и «Жизнь в цвету» (1922) — Франс воссоздает столь дорогой ему мир детства.
«Я мысленно вхожу в его жизнь, и это наслаждение — перевоплощаться в мальчика и юношу, которых давно уже нет».
В 1921 г. А. Франсу была присуждена Нобелевская премия за «блестящие литературные достижения, отмеченные изысканностью стиля, глубоко выстраданным гуманизмом и истинно галльским темпераментом».
Франс успел отметить свое 80-летие. Он тяжело переживал мучительное и неумолимое угасание сил. Писатель скончался 12 октября 1924 г. Ему, как в свое время Гюго, были устроены национальные похороны.
Поэтика Франса: «искусство думать»
Интеллектуальная проза. — интеллектуальная проза. Франс развивая традиции писателей и философов XVIII в., Дидро и особенно Вольтера. Мыслитель с большой буквы, Франс при своем высочайшем авторитете и образованности, был чужд снобизма. По художественному мироощущению, темпераменту он был близок просветителям и настойчиво отстаивал тезис об «учительной» функции литературы. Еще в начале писательского пути его воспринимали как «просвещенного литератора, впитавшего в себя интеллектуальную работу века». Франс видел «формы искусства в постоянном движении, в непрерывном становлении». Ему были присущи острое чувство истории, чувство времени, понимание его запросов и вызовов.
Франс утверждал «искусство думать». Его увлекала поэзия познания мира, торжество истины в столкновении с ложными точками зрения. Он верил, что «изысканная история человеческого ума», его способность развенчивать иллюзии и предрассудки, сама по себе может быть предметом художественного внимания.
Импрессионистическая манера. Сам писатель, говоря о структуре своих произведений, употреблял выражение «мозаика», так как в них «политика и литература перемешиваются». Работая над художественным произведением, Франс обычно не прерывал сотрудничества в периодике. Для него публицистика и художественная проза внутренне связаны, взаимозависимы.
Франсовская «мозаичность» не хаотична, в ней просматривается своя логика. В текст произведений включаются внесюжетные элементы, вставные новеллы (например, в «Таис», в книгах о Куаньяре, в «Современной истории», в «Острове пингвинов»). Подобная организация повествования встречается также у Апулея, Сервантеса, Филдинга, Гоголя и др. Во французской литературе рубежа веков такая форма отразила эстетические тенденции нового направления — импрессионизма.
«великим импрессионистом». Франс сблизил прозу с поэзией и живописью, применил импрессионистическую технику в словесном искусстве, что проявлялось в тяготении к эскизной манере. В книге «Жизнь в цвету» высказал мысль о том, что законченной картине присуши « сухость, холодность», а в эскизе «больше вдохновения, чувства, огня», поэтому эскиз «правдивее, жизненнее».
Интеллектуальная проза Франса не предполагала захватыващего сюжета с интригой. Но это все же не помешало писатеплю искусно запечатлевать жизненные перипетии, например, в таких произведениях, как «Таис», «Боги жаждут», «Восстание ангелов». Это во многом объясняет их популярность у широкого читателя.
«Двуплановость» прозы Франса. В произведениях Франса можно выделить два плана, сопряженные между собой: идеологический и событийный. Так, они отчетливо выявляются в «Современной истории». Идеологический план — это те дискуссии, которые на протяжении романа ведет Бержере со своими оппонентами, друзьями, знакомыми. Чтобы понять всю глубину мысли Франса, ее оттенки, неискушенный читатель должен заглядывать в историко-филологический комментарий к его текстам. Второй план — событийный — это то, что происходит с франсовскими персонажами. Нередко идеологический план играет большую роль, чем событийный.
Художник слова выливается в афористические суждения. Здесь он продолжатель традиций Ларошфуко и Лабрюйера. В эссе о Мопассане Франс написал: «Три величайших достоинства французского писателя — ясность, ясность и ясность». Подобный афоризм приложим и к самому Франсу.
Франс — мастер диалога, который является одним из самых выразительных элементов его манеры. В его книгах столкновение точек зрения героев — способ обнаружения истины.
В своей интеллектуальной прозе Франс предвосхитил некоторые важные жанрово-стилевые тенденции литературы XX в. с ее философско-просветительским началом, стремлением воздействовать не только на сердце и душу читателя, но и на его интеллект. Речь идет о философских романах и произведениях притчево-аллегорических, дающих художественное выражение некоторых философских постулатов, в частности экзистенциализма (ф. Кафка, Ж. Сартр, А. Камю и др.). Это относится и к «интеллектуальной драме» (Г. Ибсен, Б. Шоу), драме-притче (Б. Брехт), драме абсурда (С. Беккет, Э. Ионеско, отчасти Э. Олби),
Франс в России. Как и его прославленные соотечественники — Золя, Мопассан, Роллан, поэты-символисты — Франс рано получил признание и России.
«Что касается русской мысли, такой свежей и такой глубокой, русской души, такой отзывчивой и такой поэтической по самой своей природе, — то я уже давно проникся ими, восторгаюсь ими и люблю их».
В тяжелых условиях Гражданской войны М. Горький, высоко ценивший Франса, опубликовал в своем издательстве «Всемирная литература» в 1918— 1920 гг. несколько его книг. Затем появилось новое собрание сочинений Франса (1928— 1931) в 20 томах под редакцией и со вступительной статьей А. В. Луначарского. Восприятие писатели в России емко определил поэт М. Кузмин: «Франс — классический и высокий образ французского гения».
Литература
Художественные тексты
Франс А. Собрание сочинений; в 8 т./А. Франс ;лод общ, ред. Е. А. Гунста, В. А. Дынник, Б. Г. Реизова. — М., 1957-1960.
— М., I9S3— 1984.
Франс А. Избранные произведения /А. Франс ; послесл. Л. Токарева. — М., 1994. — (Сер. «Лауреаты Нобелевской премии»).
Критика. Учебные пособия
Юльметова С. Ф. Анатоль Франс и некоторые вопросы эволюции реализма / СФ. Юльметова, — Саратов, 1975.
Фрид Я. Анатоль Франс и его время / Я. Фрид. — М., 1975.