Глава II.
НА ВЕРШИНАХ СИМВОЛИЗМА: ВЕРЛЕН, РЕМБО, МАЛЛАРМЕ
Поль Верлен: «музыка превыше всего». — Артюр Рембо: «мятежный ясновидец», — Стефан Малларме: гибель лебедя.
Так музыки же вновь и вновь!
П. Верлен
Вершинные достижения французской символистской поэзии связаны с именами Верлена, Рембо, Малларме. Их художественная практика, теоретические воззрения, отличавшиеся оригинальностью и новизной, были развитием национальной традиции. Эстетика нового направления много взяла от поздних романтиков, Бодлера и «парнасцев». Французский символизм в лице его лучших представителей — явление международно значимое,
Поль Верлен: «музыка превыше всего»
Классик мировой поэзии, Поль Верлен (Paul Verlaine, 1844 — 1896) был человеком трагической судьбы. В его биографии причудливо переплетены взлеты и падения, мощный художественный талант с весьма неординарным образом жизни. Сын армейского офицера, Верлен рано обнаружил поэтическое дарование. После окончания лицея он работал чиновником, с начала 1860-х годов стал завсегдатаем литературных кафе.
Первые сборники. В творчестве раннего Верлсна ощутимо влияние «парнасской» школы, к которой он примыкал. Дебют поэта — сборник «Сатурнические стихотворения» (1866). Его название восходит к образу Сатурна — планеты, которая согласно астрологии приносит беду и напасти. Это определяет настроения горечи и меланхолии, окрашивающие стихи Верлена («Покорность», «Никогда», «Усталость», «Сентиментальная прогулка», цикл «Грустные пейзажи»). Образы природы у Верлена — обычно печальные, развернуты параллельно тому, что он называл «пейзажем души». Таково стихотворение «Впечатление ночи»:
Дождь. Сумрак. Небеса подернуты и хмуры
Рисуются вдали неверные фигуры
И башен и церквей готических. Кругом
Равнина. Виселицы черный шест. На нем
Качаются тела и каком-то танце диком,
Вес скорчены. Им грудь клюют, с зловещим криком.
Вороны. Ноги их пожива для волков.
(Пер. В. Брюсовоа)
Следующий сборник, «Галантные празднества» (1869), переносит читателя в изысканный мир аристократических развлечений эпохи Людовика XV. Третий сборник, «Добрая песня» (1870), наиболее светлый на общем невеселом фоне поэзии Верлена, посвящен возлюбленной поэта, Матильде Моте де Флервиль, которая стала впоследствии его женой. В сборнике звучит надежда на «глубокий, полный покой и мир». Поэт, имевший пристрастие к вину и склонный к богемному образу жизни, уповает на то, что брак внесет умиротворение в его мятежную душу. Но его надежды не оправдались.
встречает молодого гения Артюра Рембо. Эта встреча положила начало их странной дружбе, породившей немало скандальных легенд. Верлен оставляет семью и вместе с Рембо разъезжает по Европе. В 1873 г. во время ссоры Верлен стреляет в своего друга и, ранив его, попадает на два года за решетку.
В тюрьме он создает один из лучших своих сборников — «Романсы без слов» (1874), в котором сформулирован девиз поэта: «Музыка — превыше всего». Верлен освобождается от влияния «парнасцев», вырабатывает свою оригинальную поэтическую методологию, согласно которой смысл может быть выражен не прямо, вербальным способом, а намеками, интонацией, ритмом и напевностью, звукописью. Пейзаж у Верлена начинает «Звучать», насыщается мелодичностью. Музыкальность стиха приводит к расширению смыслового пространства. В сборник включено одно из самых знаменитых стихотворений поэта — «И в сердце растрава...» Оно все построено на полутонах, музыке, которую действительно трудно выразить словами. Поэзия Верлена крайне сложна для перевода. Данное стихотворение переводили Ф. Сологуб, В. Брюсов, И. Анненский, И. Эренбург, Г, Шенгели, Б. Пастернак и др. Приводим перевод Б. Пастернака, вольный по стилю и манере.
И в сердце растрава,
И дождик с утра.
Откуда бы право,
Такая хандра?
О дождик желанный,
Твой шорох — предлог
Душе бесталанной
Всплакнуть под шумок.
Откуда ж кручина
И сердца вдовство?
Хандра без причины
И ни от чего.
Хандра ниоткуда,
На то и хандра,
Когда не от худа
И не от добра.
Сборник Верлена был опубликован в 1874 г. — в том году, когда в Париже состоялась выставка художников-импрессионистов. В стихах Верлена с их фрагментарностью, повышенной эмоциональностью, стремлением «остановить мгновенье» заметны черты импрессионистской стилистики: зыбкость образов, нежность красок (если раньше Верлен называл свои стихи «офортами», то теперь это «акварели»), лиризм интонаций, богатство аллитерации («Забытые мелодии», «Бельгийские пейзажи»).
«Романсы без слов» — вершина творчества Верлена и одно из знаковых явлений символистской поэзии в целом. Высокого мастерства достигает он в передаче полутонов, размытых, хрупких образов, неясных ощущений, звуковых и зрительных впечатлений:
Мерцают переливы клавесина,
Расцвечивая сумрак городской,
И слабый отзвук, милый и старинный,
Так оробело бродит по гостиной,
Где все сквозит разлукой и тоской.
{Пер. А. Гелескула)
«Поэтическое искусство». В том же 1874 г. было написано программное стихотворение Верлена «Поэтическое искусство», названное так же, как знаменитый трактат Н. Буало, В своем стихотворении Верлен отстаивает принципы «новой поэзии», прежде всего музыкальность. В финале дан образ поэта-сновидца, творящего в состоянии озарения:
Так музыки же вновь и вновь!
Пускай в твоем стихе с разгону
Блеснут в дали преображенной
Другое небо и любовь.
Пускай он выболтает сдуру
Все, что впотьмах, чудотворя,
Наворожит ему заря...
Все прочее — литература.
(Пер. В. Пастернака)
Выйдя из тюрьмы, Верлен вернулся к беспорядочной богемной жизни, что нашло отражение в его стихах «Гул пьяных кабаков», «В трактирах пьяный гул» и др. Выходили его новые поэтические сборники, шедевры в них соседствовали с произведениями среднего уровня. Значимым стал сборник «Мудрость» (1880) — «книга обращенного католика». В мемуарах «Мои тюрьмы» (1893) Верлен признавался, что долго разделял заблуждения современности, но страдания обратили его к Богу, который даровал ему милость понять Его предостережения.
В середине 1880-х годов к Верлену приходит признание, что, однако, не спасает его от унизительной бедности. В 1884 г. он выпустил книгу очерков «Проклятые поэты», в которых тонкие наблюдения о собратьях по перу (А. Рембо, С, Малларме, Т. Корбьере и др.) переплетались с окололитературными сплетнями. Себя, используя анаграмму своего имени, он назвал Бедным Лелианом («Pauvre Lelian»).
владел секретом быть «по-разговорному сверхъестественно естественным». Поэт разрушил каноны классического, традиционного стиха и широко использовал верлибр.
Верлен осознавал свое время как исторический перелом, сравнивал его с Римом в пору его угасания (мотив популярный у писателей конца века).
Я — римский мир периода упадка,
Когда, встречая варваров рои,
Акростихи слагают в забытьи
Уже, как вечер, сдавшего порядка.
(Пер. Б. Пастернака)
В 1889 г. Верлен выпустил сборник «Параллельно». В нем он писал, что в человеке сосуществуют два начала: жажда чувственных удовольствий и устремления духовные. Верлен испытал на себе столкновение этих двух начал. Сквозь его стихи проходят характерные лейтмотивы: смертная тоска, черные дни, святое безумие, одинокая дорога, могила, вечернее раздумье, церковь без огней и т. д.
Творец «нового искусства». В 1894 г. после смерти Леконт де Лиля «королем поэтов» был избран Поль Верлен. В момент своего триумфа 50-летний Верлен был уже больным и немощным стариком, писавшим с грустью, что слава тщетна и дарует лишь право на нищету и голод.
Менее чем через два года Верлен скончался. Перед уходом из жизни в полубреду он записал: «Смерть, я любил тебя... я долго тебя звал». Великого поэта хоронили за городской счет.
В поэзии Верлена тема смерти и увядания сочетается с упоением природой. М. Горький в известной статье «Поль Верлен и декаденты» (1896) отделял Верлена от других поэтов конца века, которые лишь «перепевали» темы безнадежности и отчаяния. Верлена, Бодлера и Мопассана он относил к тем ранимым душам, которые «плутали в темной жизни, плутали, ища себе в ней чистого угла», и ничего не найдя, «гибли с оскорбленной душой, измученные шумом пошлой и развратной жизни». Отзываясь на кончину Верлена, Малларме писал: «Гений Верлена умчался в грядущее, и сам он пребудет героем». Анатоль Франс добавлял: «Этот безумец создал новое искусство... Это был лучший поэт своего времени».
Артюр Рембо: "мятежный ясновидец»
В триале великих поэтов-символистов Артюр Рембо (Arthur Rimbaud, 1854—1891) был, пожалуй, самой ослепительной творческой индивидуальностью, художником, оказавшим, как считал Луи Арагон, наибольшее влияние на французскую поэзию XX в. Его жизнь,. обросшая легендами и мифами, была действительно уникальной. Из 37 лет, подаренных ему судьбой (срок роковой для многих поэтов, вспомним Байрона, Бернса, Маяковского), Рембо отдал стихам всего несколько лет сваей юности. Среди множества книг, посвященных поэту, одна называлась: «Жизнь и приключения Артюра Рембо». Слово «приключение» — метафора не только его удивительной биографин, но и творческих исканий.
Рембо родился в маленьком городке Шарлевиле в семье пехотного капитана, красавца и авантюриста. С ранних лет Артюр проявил горячий интерес к литературе и необыкновенную поэтическую одаренность, он писал даже на латинском языке. Учился Рембо блестяще, схватывал предметы на лету, всех ошеломлял своей памятью. В. Гюго называл его «ребенок Шекспир». Поэтическое совершеннолетие Рембо наступило раньше, чем гражданское. В 1870 г. 16-летний Рембо, унаследовавший бурный темперамент отца, не доучившись в лицее, совершает свой первый побег в Париж. К этому времени у Рембо был накоплен немалый поэтический багаж. Его талант развивался под влиянием романтизма, прежде всего его кумира Гюго и поэтов-«парнасцев». В ранних стихах Рембо звучали сатирические ноты в адрес сытого и самодовольного мещанства.
Рембо в 1870 — 1871 гг.: война и Коммуна. Когда летом 1870 г. разразилась франко-прусская война (окончившаяся для французов катастрофой), Рембо в стихотворении «Зло» писал с почти Iнатуралистической откровенностью:
Меж тем как рыжая харкотина орудий
Вновь низвергается с бездонной вышины,
И роты и полки в зелено-красной груде
И сумасшествие, увеча и ломая,
Толчет без устали сто тысяч душ людских, —
О бедные, для них нет ни зари, ни мая.
О, как заботливо выращивали их.
{Пер. В. Антокольского)
В мае 1S71 г. Рембо приезжает в Париж; к этому времени дни Коммуны уже сочтены. Героика революционной бури не могла оставить равнодушным юного поэта. Он отозвался на это событие несколькими первоклассными произведениями («Военный гимн Парижа», «Руки Жанны-Мари» и др.). В стихотворении «Руки Жанны-Мари» Рембо нашел слова уважения к загорелым, натруженным рукам простой парижской работницы, столь непохожим на холеные руки светских дам:
Они в дугу сгибают спины,
Они добры, как светоч дня,
Они фатальнее машины,
Сильнее дикого коня.
{Пер. М. Кудинова)
Рембо не был поэтом политическим, но разгром Коммуны, расправа над коммунарами его потрясли. Когда после перемирия Чс пруссаками в столицу стали стекаться оправившиеся от шока буржуа, он сочинил памфлетные стихи «Парижская оргия, или Париж заселяется вновь»:
Паяца, короля, придурка, лизоблюда
Столица изблюет: их тело и душа
Не впору и не впрок сей Королеве блуда —
С нее сойдете вы, сварливая парша!
{Пер. Е. Витковского)
Рембо не скрывает своего презрения. Он бросает вызов пошлости и ханжеству «добропорядочного» общества («Бедняки в храме»), эпатирует буржуа, включая в стихи нарочито антиэстетические эпизоды («Искательница вшей»).
Поэт как ясновидец: «Озарения»— ясновидца. Для него главное — полное самосознание; он отыскивает свою душу, исследует ее, искушает, поучает... «Поэт — поистине, похититель огня. Он отвечает за человечество... То, что он придумал, он должен сделать ощущаемым, осязаемым, слышимый... Этот язык будет речью души к душе, он вберет в себя все — знаки, звуки, цвета, он соединит мысль с мыслью и приведет ее в движение».
Эти взгляды Рембо изложил в письме Полю Демине и в книге очерков и заметок, красноречиво озаглавленной «Озарения» (1872 — 1S73, изд. 1886). Книга — квинтэссенция эстетических пророчеств Рембо, один из главных документов символизма. Поэт — тот, кто способен к «сверхчувственному видению», к перевоплощению в любого персонажа, тот, кто обладает универсальным интеллектом и универсальным языком. Среди предшественников теории ясновидения Рембо называет Гюго, Ламартина, Бодлера. Рембо полагал, что поэт достигает ясновидения, истязая себя бессонницей, намеренно приводя в расстройство все свои чувства, в частности употребляя для этого алкоголь и наркотики...
«Пьяный корабль»: многозначность символа. Реализацией теории ясновидения стали, пожалуй, два самых знаменитых хрестоматийных стихотворения Рембо «Пьяный корабль» и «Гласные». Первое, близкое по жанру к поэме, — одна из жемчужин мировой поэзии.
Заметим, что образ корабля как метафора государства, общества, привлекал поэтов разных эпох, начиная с эллина Феогнида и римлянина Горация. К нему обращались Лонгфелло («Постройка корабля») и Уолт Уитмен («О, капитан, мой капитан»). Рембо внес в эту тему свежие краски.
— скитание судна без руля и ветрил и внутренний — символический.
Прозаические подробности корабельного быта сочетаются у Рембо с картинами волнующегося океана, с фантасмагорическими видениями лирического героя. Здесь и «свеченье течений глубинных» и «пляска молний», «отливы таинственной меди», «озарение фосфорической пены», «ледники в перламутровом полдне», «океан, атакующий коралловый риф»...
«Я погрузился в гул поэмы океана»; «Я видел и туши туч, пробитые зарницей»; «Я видел мрачные мистерии заката»; «Я шел сквозь буйство бухт, прибоев истерии»; «Я повидал болот удушливые хляби», — свидетельствует лирический герой. И в этом мерцании красок и звука слышится отчаянный голос, мольба поэта, который устал, который уповает на покойное пристанище:
Я долго слезы лил! Довольно! Горьки зори!
Все солнца как полынь! Все луны заодно!
Пускай течет мой киль! Скорей бы лечь на дно!
(Пер. И. Стрижевской)
Пьяный корабль, без руля и ветрил, пляшущий на волнах, не ведающий курса, — это символ, наглядно-конкретный и осязаемый, который, однако, не поддается однозначному толкованию. Корабль может быть осмыслен как метафора человечества, бесцельно блуждающего среди потрясений. Корабль — это, возможно, символ судьбы поэта накануне его «прыжка» в пучину безумных странствий, исканий, взлетов и палений. Но в тайне — прелесть великого искусства. Не случайно это стихотворение многократно переводилось на русский язык (П. Антокольский, Б. Лифшиц, М. Кудинов, В. Набоков, Н. Стрижевская и др.).
«Алхимия слова». «алхимия слова». В книге «Одно лето в аду» (1873) он заявляет: «Я изобрел цвет гласных». Каждая гласная буква ассоциировалась с определенным цветом. Вот начало знаменитого сонета «Гласные»:
А — черный; белый — Е; И — красный; У — зеленый;
О — синий: тайну их скажу я в свой черед,
А — бархатный корсет на теле насекомых,
Которые жужжат над смрадом нечистот.
— белизна холстов, палаток и тумана,
И горных ледиши и хрупких опахал.
И — пурпурная кровь, сочащаяся рана
Иль алые уста средь гнева и похвал.
(Пер. А. Кублицкой- Пиотух)
«Я пил молчание, темноту, записывал невыразимое. Я фиксировал головокружение», — комментировал Рембо свой творческий процесс. В этом и других стихотворениях Рембо смелые интонации, метафорический язык, новаторские размеры, яркие ассоциации — плод его неистощимой фантазии.
«Путник в башмаках, подбитых ветром». Творческий подъем Рембо был очень недолгим. Уже в 1873 г. наступает душевный кризис поэта. Видимо, не последнюю роль сыграли в этом мучительные взаимоотношения с Верленом, их совместные скитания. В прозаической исповедальной книге «Одно лето в аду» Рембо свидетельствует об обуявшем его отчаянии, потере всякой надежды, разочаровании в любви, в поэтическом ремесле, неизбывном одиночестве.
Судьбе Рембо нет аналогов в мировой поэзии. Не перешагнув Ддвадцатилетний рубеж, он навсегда расстается со стихами и приходит к реальной, практической жизни. Мятежник и «сновидец становится неугомонным скитальцем — вечным «путником в башмаках, подбитых ветром», как выразился Верлен. Рембо странствует по Европе, встречается с Верленом, но вместо примирения дело заканчивается чуть ли не поножовщиной. Вступает в голландскую армию, чтобы уехать на Суматру, но дезертирует. Время от времени его следы теряются. Позднее это доставит немало хлопот его биографам. В письме Рембо от 1884 г. есть такое признание: «Я понимаю и всегда понимал, что невозможно жить мучительнее, чем живу н».
Последние годы Рембо занимается торговлей, в частности, в странах Африки. В это время во Франции его последователи берут на вооружение его теории, пишут стихи, подражая ему. Но Рембо, увлеченного коммерческими операциями, это, похоже, мало заботит. Поэзия — это далекое прошлое, плод незрелых увлечений молодости, всерьез полагает Рембо. Наконец, больной, измученный он возвращается в Марсель, где попадает на больничную койку. Вскоре в газете появляется сообщение: «10 ноября 1891 года в возрасте 37 лет скончался негоциант Рембо». Когда он умирал, в Париже уже издавался сборник его стихов.
«много мальчишеского задору, много безумных видений... но есть и неподражаемая непосредственность чувств, тонкая наблюдательность и неожиданное в возрасте поэта мастерство слова»
Рембо писал всего 2 — 3 года. Количество монографий и статей, ему посвященных, огромно.
Стефан Малларме: гибель лебедя
Стефан Малларме (Stephane Mallarme, 1842 — 1898) — фигура, заметно отличная от Верлена и Рембо. Чуждый богемно-неупорядоченному быту, он вел жизнь размеренную, почти бессобытийную, пребывал в достатке, считался среди своих коллег мэтром, законодателем «моды». Однако, возможно, Малларме уступал в мощи поэтического таланта Верлену и Рембо.
«Парнасский» период. называл «великим учителем», отличавшимся «алгебраической ясностью». Вслед за Бодлером Малларме был активным пропагандистом творчества Э. По во Франции. Это сделало американского писателя исключительно популярным среди символистов. В хрестоматийном сонете Малларме «Гробница Эдгара По» (1876) мы читаем:
Лишь в смерти ставший тем, чем был он изначала,
Грозя, заносит он сверкающую сталь
Над испонявшими, что скорбная скрижаль
Царю немых могил осанною звучала.
От блеска истины и пророческом глаголе.
Так возопили вы. над гением глумясь,
Что яд философа развел он в алкоголе.
О, если туч и скал осиля тяжкий гнев.
Чтоб незабвенная отметилась могила,
Хоть ты, о черный след от смерти золотой,
Обломок лишнего вгармонии светила
Для крыльев Дьявола отныне будь метой.
Для Малларме Э. По — гений, осажденный недоброжелательством и злобой. Он — воплощение эстетического идеала Малларме, поэт, наделенный сверхчувственным началом.
Длительное время Малларме занимался не очень обременительным для себя преподаванием английского языка, что гарантировало ему относительную материальную стабильность и давало свободное время для занятий творчеством, философией.
Подобно Вердену и Рембо, Малларме прошел через «парнасскую» фазу творческого роста. Обычный мотив его ранних стихов — контраст мечты и реальности. Среди первых привлекших к нему внимание произведений — поэма «Послеполуденный отдых фавна», близкая по форме к эклоге, жанру, излюбленному в эллинистической поэзии. Эту изящную пастораль, словно напоенную благоуханием цветов, К. Дебюсси положил в основу одноименной симфонической прелюдии.
На рубеже 1870-х годов Малларме постепенно отходит от поэтики «парнасцев», в его поэзии проявляются стилевые черты символизма, Об этом свидетельствует его поэма «Иролиада» (1867 — I869), написанная на сюжет из Нового Завета — о казни Иоанна Крестителя. Позднее, видимо не без влияния Малларме, О. Уайльд написал на аналогичном материале свою драму «Саломея»,
Малларме счастливо сочетал поэтическое творчество с целенаправленной теоретической разработкой проблем символизма (статьи «О литературном развитии» (1891), "Кризис стиха» (1895), «Тайна в поэзии» (IS96) и др.). При этом он опирался на опыт своих коллег: Мореаса («Манифест символизма»), Верлена («Поэтическое искусство»), Рембо («Озарения», сонет «Гласные»). С середины 1880 г. в квартире Малларме проводились литературные «вторники». В них участвовали А. де Ренье, П. Клодель, П. Валери, А. Жид и др. Малларме был безукоризненным авторитетом для молодых поэтов.
В своих философско-эстетических работах Малларме касается как общих проблем мироздания, так и конкретных вопросов поэтики, стиля, языка. Подобно другим символистам он придаст искусству всеобъемлющее значение: оно призвано с помощью языка, стиля, ритма приоткрыть тайну бытии. Принципы поэзии нового типа, сформулированные в теоретических трудах Малларме, воплощены о его поэтических сборниках «Забытые страницы» (1886), «Поэтические миниатюры и прозе» (1891), «Стихи и проза» (1893) и др.
Господствующей поэзии «чистого» лиризма, основанной на самовыражении автора, свободном излиянии его эмоций, впечатлений, нередко сиюминутных, Малларме противополагает стихи, в основе которых — рассудочное, философское начало. Задача поэта не «рисовать вещь», а постигнуть, порой интуитивно, глубинную суть явления, вознестись к небесным, метафизическим образам.
Для Малларме окружающий мир — некий Абсолют. Поэт уподобляет его беспредельному океану, у которого нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего. Абсолют — абстракция высшего порядка. Абсолют равновелик Красоте, способной гармонизировать материальный мир. Только поэзия может постичь Красоту. Предмет в поэзии не слепок внешнего мира. Поэт — это тот, кого посещает озарение, позволяющее прорваться к сокровенному значению вещей. Согласно Малларме, поэзия — это тайна. Само понятие «тайна» предстает у него в двух ее аспектах. С одной стороны, это открывшаяся поэту тайна вещного мира. С другой — тайна самого стихотворного произведения, его языка, ритма, словосочетаний, символов.
«суггестивное слово». Малларме — мученик слова. Он хотел, чтобы слово не только описывало внешнюю сторону явления, но и выражало его глубинную сущность. Он жаждал «суггестивного» слова, т. е. слова, максимально наполненного смыслом, поднятого до уровня символа, слова, поставленного в определенный смысловой и ритмический ряд и вызынаншего богатые ассоциации и сопоставления. Малларме предпочитал некоторую недосказанность, наличие «пустот», стимулирующих работу воображения и фантазии.
Поэтический язык, по Малларме, не тождествен обыденному. Последний выполняет лишь утилитарную функцию, служит средством общения. Язык поэзии — метафоричен. Слово — перерастает в образ, символ. «Суггестивное» слово рождает цепь ассоциаций. «Я говорю: цветок, — пишет Малларме. — И вот из глубины забвения, куда звуки голоса отсылают силуэты всевозможных цветков, выплывает нечто иное, чем виденные мной раньше чашечки цветов — сама музыкальная идея цветка, сладостная, ее не найдешь ни в одном букете...»
«Лебедь»: шедевр Малларме. Пример чарующей «зашифрованности» и одновременно сильного эстетического впечатления — хрестоматийное стихотворение Малларме «Лебедь».
Безумием крыла ужель не разоряет
Он озеро мечты, где скрыл узорный иней
Полетов скованных прозрачно-синий лсд.
И Лебедь прежних здней, в порыве гордой муки,
Не создал в песне он страны, чтоб улететь,
Когда придет зима в сиянье белой скуки.
Он шеей отряхнет смертельное бессилье,
Которым вольного теперь неволит даль,
Он скован белизной земного одеянья
И стынет в гордых снах ненужного изгнанья
Окутанный в надменную печаль.
(Пер. М. Волошина)
«Пьяным кораблем» Рембо, вряд ли возможно. Поистине, цель поэзии — сама поэзия. Как же это стихотворение понимать? Лебедь — прекрасная птица, парящая над землей в красивом полете, — ассоциируется с высоким искусством. Ослепительно белый цвет может быть метафорой чистого, самоценного творческого начала. Оно — хрупкое, незащищенное, гибнет при соприкосновении со «льдом» — символом бездушия, холодности жизни. Искусство и смерть взаимосвязаны. Стихотворение построено на внутренних соотношениях: Красота —Жизнь, Искусство-Жизнь, Искусство —Смерть. В нем значима каждая деталь, слово, ритм, пауза. Но истолкование каждого из этих элементов не должно подменить общего впечатления, которое создается как описанной картиной, так и трагической атмосферой стихотворения в целом. Поэтому многие образцы символистской, «новой» поэзии трудны для перевода и могут быть адекватно восприняты лишь при чтении оригинала.
Поздний Малларме. «Зашифрованность» поэтического текста, Сближение поэзии и прозы, их взаимопроникновение — приметы творчества Малларме последних лет. Такова его поэма «Бросок игральных костей никогда не упразднит случая» (1897). Это одно из наиболее туманных по смыслу сочинений Малларме, написанное не только без рифмы, ритма, но даже без знаков препинания, как единая фраза (что предвосхищает поэтику сюрреализма).
Умер Малларме в сентябре 1898 г.
От дакции сайта: