Приглашаем посетить сайт

Елизарова М.Е. и Михальская Н.П.: История зарубежной литературы конца 19 - начала 20 в. Курс лекций
Джованни Верга (1840-1922)

ДЖОВАННИ ВЕРГА (1840-1922)

Джованни Верга занимает в итальянской литературе почетное место. Крупнейший представитель веризма, он стал итальянским Золя и Бальзаком одновременно, он первый обратился к изображению неприкрашенной повседневности, раскрыл жестокие законы национального капитализма, явившись его решительным обвинителем в произведениях, написанных рукою подлинного мастера.

Верга родился в Сицилии, в семье землевладельца, получил хорошее образование. Бурные годы завершения национально-освободительной борьбы и побед гарибальдийцев сформировали Верга-патриота. Он начал свою литературную деятельность как последователь романтических традиций Рисорджименто. В 1861 г. выходит его первый роман «Карбонарии в горах».

В конце 60-х гг. и начале 70-х Верга отходит от романтизма. Его романы «Грешница» (1866), «История одной малиновки» (1871), «Истинная тигрица» (1873), «Ева» (1873) написаны в новой манере — экзальтированной и в то же время приземленной — они отражают воздействие на молодого писателя литературной группы «Миланская богема». Это были годы исканий.

— важнейший период в творчестве Джованни Верга, определивший его путь в литературе. Вместе с Луиджи Капуана они разрабатывают эстетические нормы веризма, становятся теоретиками и идеологическими вождями центрального направления отечественной литературы. В эти годы появляются в печати художественные произведения Верга, воплотившие принципы нового искусства: сборник новелл «Жизнь полей» (1880), одна из новелл которого — «Недда» — была напечатана еще в 1874 г. и стала первым веристским опытом автора, сборник «Сельские. новеллы» (1883) и роман «Семья Малаволья» (1881). К писателю пришла счастливая пора открытия нового пути в искусстве, совпавшая со зрелостью его художественного таланта. Книги его обрели признание.

«Жизнь полей»

В сборнике «Жизнь полей» изображена отсталая южная провинция Италии, более других страдавшая от «развития капитализма и одновременно от недостатка его развития». Верга сталкивает две контрастные силы — полудикую, с вековым патриархальным укладом деревню и наступающую буржуазную цивилизацию — потому так остроконфликтны, до трагического пафоса, новеллы этого сборника: «Недда», «Волчица», «Возлюбленная Граминьи», «Рыжий», «Иели-пастух», «Сельская честь».

— напоминают очерк. Новизна и необычность веристского метода изображения жизни заметнее всего проступила в новеллах второго типа. Такова «Недда», в которой рассказывается о жизни деревенской девушки-поденщицы. Самое страшное в жизни Недды — не злополучное стечение обстоятельств, но самое нормальное ее течение. Нищета — тот рок, который постоянно настигает Недду. От природы красавица, одаренная чудесным голосом, трудолюбивая, как муравей, и нежная сердцем, она кажется созданной, чтобы дарить счастье, но убогая бедность забирает у нее все. От черной работы огрубела красота девушки, потускнел голос. В нищете преждевременно состарилась и умерла ее мать, погиб возлюбленный, умер от голода ее незаконный ребенок. Недда принимает удары судьбы безропотно: она пуглива и набожна, так воспитала ее деревня, у Недды нет и малейшего сомнения в том, что она одна виновата в своей бедности.

Иным выступает герой новеллы «Рыжий», стоящей в сборнике несколько особняком: ведь здесь Верга впервые обращается не к деревенскому люду, а к шахтерам. Мальчишка, по прозванию Рыжий, очерчен писателем как существо доброе, душевно щедрое и глубоко человечное. Но Рыжий привык прятать свою душу от посторонних, сопротивление жизненным невзгодам вызвало в нем озлобленность. Отец Рыжего прожил свой век «покорным вьючным животным» и погиб во время обвала в шахте. Рыжий помнит об этом постоянно, и хотя мстительное желание подростка осталось неосуществленным, ясно, что сам он никогда покорным не станет. «А волосы у него были рыжие потому, что был он мальчишка отпетый, испорченный и можно было ожидать, что когда он вырастет, то станет отъявленным негодяем» — таково было общее мнение о Рыжем на шахтах. Верга повествует о своем герое, все время глядя на него со стороны, глазами окружающих, в конце новеллы он сообщает о том, что однажды Рыжий ушел с шахты и след его пропал. Этот интересный характер ожесточившегося человека Верга не только не хотел, но и не мог обрисовать изнутри, так же, как не мог предсказать, каково будет его развитие.

«Волчица», «Возлюбленная Граминьи», «Иели-паетух» конфликт раскрыт в динамично развивающемся сюжете. Здесь Верга допускает романтические элементы, часто причудливо смешивающиеся с крайним натурализмом. Пылкие страсти героев восходят к биологическим импульсам, дежурный романтический сюжет искусственно переносится в демократическую среду. Показательна новелла «Возлюбленная Граминьи». Деревенская красавица Пеппа, у которой в приданом числилось «белье, все из чистого полотна, тканного в четыре нити» и «золотые кольца на все десять пальцев», вдруг отказалась от своего жениха и убежала к разбойнику Граминье, о котором и знала только по слухам. Несколько дней она пряталась с разбойником в зарослях кактусов и была ему покорной служанкой, а он ругал и колотил ее. Его, наконец, схватили и отправили в тюрьму, потом на каторгу. Пеппа поселилась неподалеку от тюрьмы, где разбойник сидел перед каторгой. Теперь она стала покорной служанкой карабинеров, арестовавших бандита: они прикасались к нему и были для нее священны. Но и в подобных новеллах с преувеличенным биологизмом, Верга показывал столкновение в человеке древних инстинктов и собственнического начала. Какой бы животной ни была страсть Пеппы к безобразному Граминье, она шла вразрез с жаждой накопительства и спасла героиню от порабощения золотым тельцом.

Лучшая новелла сборника—«Сельская честь», позднее переделанная автором в драму. Положенная на музыку композитором Масканьи, «Сельская честь» вошла в золотой фонд итальянской оперной классики. Произведение было благодарным материалом для веристской оперы: напряженный драматизм, колоритные характеры обнаруживают в нем талантливо найденный сплав романтического и реалистического начал.

— смелый солдат Турриду, спесивый возчик Альфио, самолюбивая красавица Лола и дочка богатого виноградаря страстная, ревнивая Санта — оказываются втянутыми в сложный конфликт страстей, приводящий события к трагической развязке. Но корни конфликта не только в любовных переживаниях, а и в социальных противоречиях. Ненависть Турриду к Альфио глубже неприязни обманутого любовника к счастливому сопернику. У Альфио в конюшне «четыре сортинских мула», а мать Турриду продала последнюю лошачиху, когда сын отбывал солдатчину, вот почему Лола, любимая Турриду, вышла замуж за Альфио, отговорившись, что «на то воля божия». Альфио и Турриду бьются по старому обычаю на ножах, и этот поединок закономерно кончается поражением солдата: возчик прибегает к нечестному приему. Альфио хитер, у него крепкая хватка деревенского кулака: в жизненной борьбе он всегда одержит верх над открытым, простодушным Турриду. Но зато Альфио терпит моральное поражение, в мире человеческих чувств он — банкрот. Ни за какие подарки не полюбила его Лола, напротив, забыв о грехе, она уступила любви Турриду. Турриду же окружен атмосферой всеобщей симпатии: у него любящая мать, хорошие друзья, в него влюблены Лола и Санта, на богатое приданое которой Турриду не польстился.

В новелле «Сельская честь» Верга с большим психологическим мастерством показывает силу человеческой страсти, ее трагическое величие. На фоне ярких, цельных чувств ничтожно мелкими предстают меркантильные расчеты. Произведение приобретает ярко антибуржуазную тенденцию. В новелле искусно сплетены социальные и психологические мотивы.

Своеобразен стиль новеллы. Романтический накал страстей и стремительность действия выражены в сдержанной манере. Изложение фактов и диалоги почти лишены авторского комментария. Верга не раз утверждал, что автор «должен остаться невидимым», в «Сельской чести» он достиг этого в полной мере.

«Жизнь полей» имели печальные развязки, общее звучание их было оптимистично. Верга находил неиссякаемые источники благородства и человечности в душах своих героев — деревенских бедняков, людей огрубевших в труде, но сохранивших нежность души. Характеры героев предстают величавыми в своей цельности. Герои Верга лишь внешне преклоняются перед силой неумолимо наступающего капитализма, внутренне они не подвластны силе денег, подлинными ценностями в их глазах являются сердечные чувства, труд, чистая совесть. Верга считал, что этот моральный капитал человека из народа станет основой его сопротивления власти денег.

«Сельскпе новеллы», «Бродячая жизнь», «Канделоро и его друзья» .

Свой следующий сборник «Сельские новеллы» Верга издает через три года после «Жизни полей». Перед читателем предстает та же южная провинция Италии, но значительно преображенная влиянием буржуазной цивилизации, разрушающей и патриархальные предрассудки и гуманистические традиции итальянской деревни.

В «Сельских новеллах» у Верга появляется горький, иронический тон, былые жизнерадостные интонации сменяются скорбными. Скорбь и горькая ирония возрастают от новеллы к новелле в сборниках «Бродячая жизнь» (1887) и «Канделоро и его друзья» (1894). В новеллах «Дон Личчу Папа», «Его преподобие», «История осла святого Иосифа» перед читателем проходит галерея деревенских хищников — служителей культа, представленных автором часто в смешном свете. В новелле «Добро» центральной является фигура деревенского буржуа, сделавшего накопительство смыслом своего существования и под старость ощутившего внутреннюю пустоту.

Одна из лучших новелл сборника «Сельские новеллы» — «Свобода», рисующая деревенский бунт, стихийный и трагический. В новелле нет отдельных героев — образ бунтующего народа в центре изображения; контуром вычерчены лишь некоторые фигуры — батрак, дровосек... «Словно море в непогоду, колыхалась и бурлила толпа перед клубом «благородных», перед муниципалитетом, на ступеньках церкви; море белых беретов, сверкающие в воздухе топоры и серпы». Разъяренная толпа расправляется с «благородными»: страшная картина кровопролития нарисована Верга с отчетливым пониманием причин, ее породивших. Не высказывая прямо своего мнения, одним отбором деталей он открывает истину. Вот описание грозных мстителей: «Женщины были еще свирепее. Они потрясали своими тощими руками, визжали от бешеной злобы, сквозь лохмотья их одежд просвечивало голое тело». И рядом жертвы: «Повсюду в домах, на лестницах, в альковах — обрывки шелка и тонкого полотна. А сколько серег в ушах окровавленных лиц и золотых колец на руках, тщетно пытавшихся отвести удары топоров!».

«Свобода» классовый антагонизм в деревне обнажен до предела; сицилийский крестьянин, столь смирный и набожный в ранних новеллах писателя, здесь обрел чувство протеста. К сожалению, автор не видит перспективы этого протеста. Окончание новеллы полно горечи: равнодушные чиновники в очках, зевая от скуки, присуждают к пожизненной каторге участников бунта, и они отправляются, тихие, как овцы, — их гнев вылился однажды и до конца.

Изменения, произошедшие в деревне, фиксирует новелла «Черный хлеб», рассказывающая историю одной крестьянской семьи. Писатель замечает, как новая, собственническая мораль, разъедает крестьянина изнутри: святая святых — любовь заменяется расчетом. Нет больше цельных чувств, есть только один помысел — как бы уцелеть, как бы заработать кусок хлеба. У молодых героев новеллы Санто и его сестры Лючии по-разному складывается семейная жизнь, но у обоих грустно. Лючия брошена своим женихом Томо, женившемся на хромой вдове, имеющей достаток. Не желая быть приживалкой в семье брата, Лючия поступает в помещичий дом служанкой, становится любовницей Хозяина и получает неплохое приданое: теперь у нее нет недостатка в женихах. Любовь Санто и Рыжей Нены, дочери батрака, кажется, на первый взгляд, поэтичной — но и здесь расчет вкрадывается в чувства. Рыжая Нена, зная, как трудно ей получить мужа, голодает, покупая на отложенные деньги сыр, хлеб, вино, которым угощает Санто при встрече. Голодный юноша не в силах отказаться от ее угощения — так начинается любовь. Автор скорее скорбит о своих героях, нежели осуждает их. Скорбные и сатирические мотивы неразрывны в ряде новелл этого периода.

В более поздних новеллах Верга появляются сатирические ноты — достаточно привести знаменитую новеллу «Влюбленные» (сборник «Канделоро и его друзья»). В сюжете новеллы присутствуют аксессуары романтического действия, что еще более подчеркивает прозаизм реальности. Молодые влюбленные — дочка богатого лавочника Нунциата и бедный парень Бруно клянутся друг другу в любви и верности: поздней ночью Бруно похищает девушку из дома отца. Но на другой день, договариваясь с лавочником насчет приданого, Бруно так откровенно торгуется с отцом любимой, что девушка отказывается от своего избранника. Через некоторое время Нунциата находит другого жениха, с которым шепчется у окошка точно так же, как шепталась с Бруно, повторяя привычные слова: «Любовь моя! Сердце мое!». Бруно, охваченный ревностью, нападает на своего соперника, обнажает нож, но, подумав, предпочитает пуститься наутек.

Своеобразие новеллы Верга, ее отличительную особенность составляет бытовизм; писатели-веристы уделяли большое внимание внешней стороне жизни героев.

— в основном предметы крестьянского обихода — занимают в новеллах огромное место. При этом Верга не терпит длинных, подробных описаний: атрибуты деревенского быта — домашние животные, плоды, ручные изделия — все предстает в динамике, в процессе взаимодействия человека с ними. Герои Верга никогда не сидят сложа руки. Их радости, горе, решающие моменты жизни — неотделимы от непрерывного труда. Во всех новеллах, начиная с самых ранних, автор показывает, какую огромную роль играют вещи в жизни его героев, как неразрывно герой связан с ними. Турриду, ухаживая за Сантой, подносит ей вязанки хвороста («Сельская честь»); Пина приводит свою дочь Мариккью к жениху объявить ему свое согласие, и юноша, весь вымазанный в оливковом масле, договаривается о свадьбе, подталкивая сливы к прессу и подгоняя осла («Волчица»); Иели, пастух, перерезал горло дону Альфонсо теми же самыми ножницами, которыми резал ягнят («Иели-пастух»). Крестьянин мыслит конкретно, речь его образна — в ней те же предметы обихода, что и в жизни. «Курицу ощипывают, когда зарежут»—любимая поговорка жадного Нунцио, дрожащего за свои деньги («Влюбленные»); «Съем тебя, как хлеб» — любезничает Турриду с Сантой («Сельская честь»).

— последней памятью («Рыжий»); Альфио отбивает у Турриду невесту, потому что у него в конюшне стоят четыре сортинских мула («Сельская честь»); Лючия уступает помещику, пообещавшему ей двадцать унций золота и серьги. Ее золовка, Рыжая Нена, поначалу возмущенная аморальностью девушки, потом мечтательно рассказывает о ее благополучии: «Такой большой комод, полный белья! А кольца, серьги, ожерелья— все из чистого золота!» («Черный хлеб»). В этом внимании к вещам итальянского писателя и верность эпохе паступающего капитализма с его фетишем собственности и одновременно верность колориту сицилийской деревни с ее бедностью и отсталостью.

Верга в итальянской литературе — признанный новеллист, достойный стоять в одном ряду с Боккаччо, Саккетти, Банделло, Новелла вериста отличается от произведений его предшественников большей приземленностью, большим вниманием к быту. Однако по лаконичности повествования, драматичности сюжета новелла Джованни Верга не уступает ренессансной.

«В швейцарской», действие которой перенесено в город. Городская тема была менее удачной в творчестве Верга, городской быт был ему неведом. Поэтому драма «В швейцарской» получилась несколько слезливой и мало конкретной, городской бедняк — слишком сентиментальным и жалким. И все же драма Верга сыграла свою роль: в театре узаконилась бытовая тема, после пьесы «В швейцарской» стали возможны драмы Джакозы и Пиранделло.

«Побежденные»

Цикл романов под названием «Побежденные» был задуман писателем в 1880 г. В предисловии к циклу Верга писал, что его цель — поведать о тех препятствиях, которые встречает на своем пути прогресс. Самое понимание прогресса у писателя-вериста было нечетко: он подчас смешивал прогресс исторический и прогресс буржуазный. Но в изображении действительности Верга был верен факту, он рисовал развитие капитализма в Италии, как процесс, обостряющий классовый антагонизм. В том же предисловии мы читаем: «Наблюдателю этого зрелища не предоставлено быть судьей — и это уже много, если ему самому удастся на мгновение остаться вне битвы, чтобы бесстрастно изучить ее, точно, с присущими ей красками, нарисовать всю картину и этим самым дать представление о действительности, какова бы она ни была». Классовую борьбу верист называет «битвой за жизнь». «Я задумал один труд, — это прекрасная и величественная панорама, нечто вроде фантасмагории битвы за жизнь... Хочу отобрать либо драматическую, либо смешную сторону в социальных типах и каждому — свой характер» 1 и комические фигуры старого феодального мира.

Замысел «Побежденных» включал пять романов: «Семья Малаволья» — из жизни сицилийской деревни с ее отсталостью и косностью, «Мастро дон Джезуальдо» — роман о крупной буржуазии, охваченной духом стяжательства, «Герцог ди Лейра» — разоблачение ханжества и снобизма дворянского класса, «Достопочтенный Сциплион» — сатира на высшие армейские чины, «Пышный человек» — о «делателях» буржуазной культуры.

«Семья Малаволья» (1881) и «Мастро дон Джезуальдо» (1887). Жизнь высокородной знати, заправил армии была для него чуждой сферой. Зато в завершенных романах автор обнажил узел социальных противоречий нового времени, показал два самых активных класса — трудящихся и нарождающуюся буржуазию. Замечательный мастер-реалист не ограничился изображением издержек буржуазного прогресса, но разоблачил сущность его, представив документально точно итальянский капитализм во всем его национальном своеобразии.

«Семья Малаволья»

В романе «Семья Малаволья» писатель риcует сицилийскую деревушку Ачитрецца, расположенную у моря. Атмосфера романа та же, что и в новеллах, но проблематика гораздо шире, жизнь показана в ее протяженности, во времени. Писатель повествует о нескольких поколениях крестьянской семьи, развертывая широкую картину изменений в деревне, как в капле воды отраженную в истории распада крепко спаянного, трудолюбивого клана Малаволья, потомственных рыбаков Ачитрецца. Малаволья гордятся своей семьей, хранительницей старого уклада: они честны и строги к себе — никто из них не пропивал денег, не пускал их по ветру. Исполнять свой долг — стало их негласным девизом. Дед Антони внушает своему внуку: «Когда мой покойный дед оставил мне «Благодать» (рыбацкую лодку. — И. П.) и пять ртов, которые я должен был прокормить, я был моложе тебя и не боялся, и я исполнял свой долг и не ворчал, и сейчас я это делаю и прошу бога помочь мне делать это всегда, пока глаза мои не закроются, как это делал и твой отец и твой милый брат Лука, который не боялся идти и исполнять свой долг. Твоя мать тоже исполняла свой долг, бедная женщина, взаперти, в этих четырех стенах, и ты не знаешь, сколько она выплакала слез...».

«Семьи Малаволья» не идеализирует патриархальное крестьянство, жестокое в своих предрассудках, порожденных невежеством и темнотой и нелепое в смиренной безропотности труженика, привыкшего иметь дело с неумолимой стихией. Но буржуазная эра приносит конец не только невежеству и безропотности, она губит и высокую гуманистическую мораль, сложившуюся веками.

детей — Антони, Лука, Мена, Лия и совсем мальчик Алесси — несут тяжкое бремя долга. Старый девиз — выполнять долг — неожиданно для них наполняется новым содержанием, знаменующим приметы новой эры. Дружная, трудолюбивая семья работает, не покладая рук, и все-таки нужная сумма не собрана в срок; ростовщик отбирает у них за долги их старый дом у кизилового дерева — родовое гнездо Малаволья. Автор намекает, что бобы, утонувшие в море, были гнилыми, и отнюдь не стоили таких денег, какие выплачивали Малаволья с отчаянием и болью. Но Длинная и старый Антони ничего не смыслили в делах крючкотворства и продолжали всю жизнь работать на разорившего их человека, лелея в душе мечту о возврате дома у кизилового дерева. Беспросветное существование ломает их жизни, калечит души.

Третье поколение семьи изменяет старым традициям. После смерти Длинной каждый из ее детей пошел своим путем. Лука пошел в солдаты и погиб, Антони ушел в город на заработки, да поддался соблазнам и попал в тюрьму, Лия стала распутницей и угодила в притон — каждый испил свою чашу горя. Наибольшее внимание уделено автором судьбам Антони и его сестры Мены, прозванной Святой Агатой. Мена — совестлива и безответна. Покорная воле родителей, она готова выйти замуж за постылого ей сына хозяина Брази, и только разорение семьи спасает девушку от ненавистного брака. Мена любит бедного поденщика Альфио Моска, но жертвует своей любовью ради сомнительной семейной чести — девушка из рода Малаволья не может выйти замуж за неимущего. Альфио сколачивает кое-какие деньги и, верный своей привязанности, сватается к Мене, уже постаревшей, свыкшейся с одиночеством. Мена сознательно отказывается от запоздалого счастья — она не считает себя вправе создать семью: ее брат в тюрьме, сестра в позорном притоне. Автору нравится в его героине моральная стойкость и мужество, с каким она несет свой крест, в ее самоотверженности он видит огромную духовную красоту, свойственную человеку труда.

Иным выглядит Антони Малаволья, это характер страстный, протестующий. «Хотел бы я знать, почему это на свете должны быть люди, которые живут себе, ничего не делая, и родятся со счастьем под шляпой, а у других нет ничего и они всю жизнь тянут лямку?»—говорит Антони и, не умея разобраться в этом вопросе, любит повторять: «Хорошего пинка надо дать миру, каким он устроен, переделать его заново».

Автор не целиком разделяет его радикальные суждения. Антони-младший, как и его дед, — не идеальный герой, он не более как деклассированный элемент, крестьянин, оторвавшийся от земли и не нашедший места в городе. Ограниченность Верга сказалась в том, что он вложил бунтарские слова в уста героя, в будущее которого не верил. И все же этому герою он уделил самое пристальное внимание. Этот характер писатель раскрыл не только во внешнем, но и во внутреннем его проявлении: в диалектике мышления героя. Антони — единственный персонаж романа, который задумывается над жизнью.

— Алесси Малаволья. Именно он осуществляет заветную мечту разоренной семьи — выкупает дом у кизилового дерева. Здесь он поселяется с любимой женой. К их счастью прилепилась и Мена, отдавшая свою нерастраченную материнскую нежность детям брата. Образ Алессп тем не менее не принадлежит к центральным, он очерчен контуром, он лишь свидетельствует о вере писателя в сохранение лучших традиций патриархального крестьянства, в силу человека-труженика. В романе проблема положительного героя не решена.

В художественном плане роман «Семья Малаволья» близок к новеллам: нарочитая замедленность действия, акцентирование бытовых деталей. Одно из примечательных качеств Верга-художника — умение видеть окружающее глазами своих героев. Он излагает события и описывает предметы так, как если бы сам жил в поселке Ачитрецца и обладал теми же жизненными критериями, что и бесхитростные его обитатели. Он употребляет сравнения с предметами и понятиями из обихода крестьян. «Мена выросла и стала девушкой высокой и тоненькой, как ручка у метлы» — рисует он свою героиню. О влюбленных сообщает: «Эти двое каждый день ходили гулять по скалам, точно у них была лишняя обувь». Лишь по отдельным намекам можно установить, что ростовщик обобрал Малаволья незаконно, настолько автор прививает читателю наивную веру героев в законность происходящего. Беспристрастность изложения, вполне уместная в новеллах, в романе иногда создает впечатление нечеткости авторских позиций и симпатий, вносит натуралистическое начало, ослабляет критическую направленность произведения.

И все же в этом первом веристском романе итальянский писатель успешно справляется с новой формой — семейной хроникой, — приобретшей популярность в европейской литературе.

«Мастро дон Джезуальдо»

—«Мастро дон Джезуальдо». Во втором романе Верга исторические и социальные акценты поставлены более конкретно. Перед нами Сицилия XIX в., автор напоминает о политических событиях эпохи: 1820 г.— волна карбонарских заговоров, 1848 г. — народные выступления, революция... Однако не национально-освободительная борьба с ее героикой определяет содержание романа, а внутренние социальные сдвиги в обществе — возмужание нового класса, буржуазии.

«мастро» и сегодняшний «дон», подобный мольеровскому Журдену,— «буржуа-жантийом». Но между этими героями есть и различие: французский парвеню XVII в. — и дворянин и буржуа, т. е. собственно житель города; итальянский богач, дворянин и мастро — деревенский хозяин. Верга не упускает ни одной социально значимой черты в образе героя, ни одной детали, подчеркивающей национальную специфику капитализма в Италии. Джезуальдо Мотта именно итальянский буржуа, буржуа-землевладелец, вчерашний крестьянин, человек физически закаленный, обладающий воловьей силой и неистовым темпераментом. Джезуальдо умеет работать сам и умеет выжать соки из тех, кто работает на него. Он одержим страстью накопления, его энергия неистощима: «Всегда в движении, всегда запыхавшись, всегда бегом, здесь и там одновременно; в бурю, в дождь, солнцепек — с головой, гудящей от мыслей, с неспокойным сердцем, тело ломится от усталости... ни праздника, ни воскресенья, ни минуты беззаботного смеха. Все от него хотели чего-то... его времени, его труда, его денег. Вынужденный защищать свое добро, он был против всех — только за свой интерес. В деревне не было никого, кто бы не казался ему опасным врагом. Скрывать от всех — жажду доходов, испуг при дурной вести, радость при удаче — всегда непроницаемое лицо, зоркий глаз, сжатые губы!».

Расчет руководит всеми поступками героя. Ему нужны связи и поддержка аристократов — он женится на Бьянке Трао, дочери разорившегося маркиза. Джезуальдо настолько мало интересуется самой Бьянкой, что даже не замечает, что она питает к нему отвращение и ждет ребенка от другого мужчины. Породнившись с маркизами Трао, Джезуальдо отмежевывается от плебеев — в день свадьбы он отсылает из дома крестьянку Диодату, мать его троих сыновей. Он откупается от любящей женщины деньгами, дает ей приданое и находит мужа из последних забулдыг. Среди бедняков и обездоленных растут дети Джезуальдо Мотта, носящие другую фамилию и не знающие даже имени родного отца.

Отмежевание от народа, его интересов характеризует и другую линию поведения героя — его отношение к национальной борьбе. В 1820 г. он принимает участие в заговоре карбонариев — надеется, что это повысит его авторитет в национальных кругах. Одно время Джезуальдо даже приходится скрываться от полиции. Приобретая капиталы и авторитет среди местных заправил, богач уже не интересуется народным движением, — в 1848 г. ему вовсе не до того, чтобы заигрывать с народом. Когда в городе поднимается массовое недовольство, Джезуальдо прячется в стенах дома, возле которого вместе с возмущенной толпой стоят и его сыновья. Отказавшись от национального дела, отрекшись от своих сыновей, Джезуальдо изменил нации и народу, морали и человечности. И все ради неутолимой жажды денег.

интеллигентного юношу Конрадино, но отец грубо разбивает это чувство и выдает Изабеллу замуж за герцога ди Лейра. Тем самым он губит и счастье девушки, и свои сокровища, отдавая их в руки аристократа-кутилы. Слишком поздно — перед смертью — осознает Джезуальдо, что энергия его была растрачена впустую. Умирая в одиночестве, всеми забытый, богач впервые ощущает бессилие денег и мучительную душевную пустоту.

Фигура Джезуальдо Мотта и отвратительна и трагична, ибо это одновременно и хищник, и труженик, и стяжатель-буржуа, и бережливый крестьянин. Джезуальдо привлекает своей здоровой смекалкой, энергией, известной долей доброты, сказывающейся в его благоговейном отношении к Бьянке, сочувствии Диодате, своеобразной привязанности к дочери. Страсть к накоплению приводит Джезуальдо в лагерь аристократии. Ради этого он обкрадывает сам себя, лишаясь привязанности любящей его женщины (Диодаты) и собственных сыновей. Социальная трагедия итальянского буржуа, оторвавшегося от народных корней и отправившегося на поклонение дворянству, трагедия, обусловленная упорным стремлением буржуазии усвоить опыт эксплуататорских классов и примкнуть к антинародному лагерю.

водит пером писателя, рисующего гротескные, уродливые фигуры аристократов — тут и баронесса Рубьера, вчерашняя плебейка, а ныне промышляющая темными торговыми махинациями, и ее сынок, тупоголовой барон Рубьера, мот и прожигатель жизни, и маркиз Трао, кичащийся голубой кровью и обнищавший до того, что живет впроголодь и ходит в лохмотьях. Черты духовного и физического вырождения у членов семьи Трао, грубый практицизм и циничность новоиспеченных баронов Рубьера составляют две стороны социального явления, дополняющие одна другую.

Автор романа «Мастро дон Джезуальдо» не видел социальной силы, которой принадлежит будущее в историческом прогрессе. Буржуазия предстала в романе классом побежденным, обреченным с того момента, когда оборвались нити, связующие ее с народом. Сам народ обрисован в произведении неясно — писатель изображает народные бунты, демонстрации, но не приближает к читателю фигуры бунтовщиков. Выделяется образ крестьянки Диодаты, воплощающий лучшие моральные качества человека. В романе Диодата — единственное существо, абсолютно чуждое расчету, ее бескорыстная и всепрощающая любовь к Джезуальдо — свидетельство удивительной щедрости души. От «Сельской чести» до «Мастро дона Джезуальдо» пронес писатель свою веру в то, что подлинно сильные страсти живут только в народе. Но Верга с тех пор утратил свои оптимизм, а его сильные герои — свою активность. Гуманизм и любовь перестали быть побудителями к действию, они притаились в душах несчастных и отверженных.

«Мастро дон Джезуальдо». Это произведение, почти свободное от влияния натурализма, целиком принадлежит критическому реализму. Характеры персонажей полностью обусловлены их общественной средой. Острая социальность, конфликтность и динамизм сближают это произведение с творениями Бальзака, Флобера, Теккерея. Бытописание отходит на второй план, жанровые зарисовки лаконичны до предела.

В романе «Мастро дон Джезуальдо» Верга не стесняется обнаружить авторское отношение к своим героям и к происходящему, интонации его рассказа откровенно злые, ирония и сарказм звучат в его характеристиках. Глубокая нежность ощущается лишь в описании облика Диодаты: «У Диодаты были великолепные волосы, тонкие, нежные, несмотря на все, что они вынесли и выносили от бурь и горных непогод, — волосы богатых людей, — и темно-карие глаза, робкие, кроткие, ласковые, терпеливые, упорно любящие, как и все ее лицо, полное мольбы. По этому лицу прошли печали, труд, голод, побои, грубые ласки; они его измяли, избороздили, изгрызли, его сожгло солнце; заботы наложили морщины, бессонные ночи навели смертную бледность. Живыми остались одни вечно юные глубоко впалые глаза».

1 L. Russo. Vcrga. Bari, 1917, p. 299.