Жорж Сименон
Когда мне было восемнадцать лет, мне встречались люди, совершенно не интересовавшиеся литературой, но страшно увлекавшиеся Сименоном. Я тоже увлекся книгами о Мегре, которые мне приносил мой друг Жак Спад. Мы оба задавались вопросом, почему такое восхищение вызывает у нас этот автор, какова его природа. Можно ли детективные романы рассматривать как высокую литературу? Вскоре мы узнали, что не все романы Сименона — детективные истории. Я помню о тсм, как меня пленила его книга «Идет дождь, пастушка» *(1941) .
Действие этого романа разворачивается незадолго до первой мировой войны и почти полностью происходит на центральной площади маленького городка Кальвадос, где два раза в неделю открывается рынок. Герой романа — семилетний мальчик Жером Лекер. Самое большое его развлечение — наблюдать за тем, что происходит на улице, сквозь полукруглое окно комнатки на антресолях. У его родителей лавка на первом этаже. Отца часто нет дома, он ездит на телеге, запряженной двумя лошадьми, и сбывает свой товар на ярмарках.
В те времена никто не говорил о военной угрозе, но много болтали о покушениях анархистов. В доме на той же площади, тоже в комнате на антресолях с полукруглым окном живет мать человека, за голову которого обещано вознаграждение: он бросил бомбу в машину монаршей пары, находившейся с официальным визитом в Париже. Полиция неоднократно приходила с обыском к этой даме. Она живет не одна, а с внуком Альбером, мальчиком, больным туберкулезом, ведущим затворнический образ жизни. Он того же возраста, что и Жером.
дружбы. Родители Жерома решают принять в своей маленькой квартире тетку отца, толстую пожилую властную даму, которая, полагают они, должна будет оставить им наследство. Жером полон истинной ненависти к этому самодовольному «чудовищу», испытывающему презрение к людям с меньшим, чем у нее, достатком. А когда тетка заговаривает о забастовках и анархистах, он полон сочувствия к отцу бедного Альбера.
Сименон описал своего рода войну между тетей Валери и маленьким Жеромом и одновременно рассказал о том, как сжимается кольцо вокруг беглого анархиста. Жером давно догадался, где прячется анархист, но он также понял, что его тетка, не колеблясь, превратится в доносчицу.
Это интригующая история, где свою роль сыграла и мрачная поэзия упорно идущего дождя: идет дождь, пастушка. Прочитав книгу, испытываешь ощущение, что ты побывал в начале столетия в маленьком нормандском городке и наблюдал за чутким мальчиком и зловредной старухой.
Короче, это литература, и даже очень хорошая литература, хотя Сименону было все равно, литература это или нет. Он не видел себя в роли писателя. «Я не писатель,— говорил он.— Я романист». Многие молодые люди воображают, что они стали романистами, если сумели рассказать с прикрасами одно из своих личных приключений. Романист Сименон интересуется жизнью других. Человек, которого он знал или где-то заметил, дает ему идею персонажа, которому он придумает приключения, решающие его судьбу. Кроме того, его приключения разворачиваются обычно в самой разной социальной среде: писатель всюду бывал и много путешествовал. Его книги столь же разнообразны, сколь мно- гочисленны. Сто девяносто три романа составляют его человече- скую комедию, не менее внушительную, чем романные циклы Бальзака и Золя.
Сименон-романист
«Смерть Опоста» (1966)? Писатель использует бальзаковский сюжет, который разворачивается у него в декорациях Золя. Это история о разделе наследства в «Чреве Парижа» незадолго до того, как рынок был перенесен в Рюнжис. Но ни в композиции, ни в стиле романа нет ничего общего ни с Бальзаком, ни с Золя. Сименон создал очень строгое по форме произведение, и я восхищен тем, как он сумел вместить столько «жизни» в такое небольшое число страниц. Я поражен и тем, как он, избрав персонажей, характерных для нашего общества, сумел рассказать о весьма индивидуальном их существовании: это одновременно и типы, и личности. Вероятно, секрет Сименона заключается в том, что он не боится быть банальным. Однако успех писателя связан с тем, как он умеет рассказывать это банальное, его манера уникальна. То же самое можно было сказать о Роже Мартене дю Гаре. Жид, восхищавшийся Мартеном дю Гаром (как и Сименоном), говорил: «Он фантастически банален».
Как и Мартен дю Гар, Сименон начинает с отбора нескольких персонажей. В романе, о котором я рассказываю, это отец и трое его детей. Отец родом из одной маленькой деревни в Оверни, это человек, который сам всего достиг. Он приехал в Париж без копейки, много работал, чтобы купить бистро, влез в долги, но потом его торговля пошла хорошо. У него три сына, он сумел заплатить за их обучение. Старший хотел занять положение в обществе, кончил юридический факультет и начал работать в суде. Средний, не имея вкуса к интеллектуальным занятиям, остался в ресторане отца. Младший, ставший взрослым во время оккупации, в эпоху черного рынка, испытал склонность к разного рода делишкам, не всегда легальным.
Представив этих персонажей, Сименон вводит нас в три разные социальные среды. Живописнее всего выглядят, конечно, коммер- сант и деловые люди. Но в семье судейского чиновника он тоже делает очень сочные зарисовки современной буржуазии. Юрист — единственный сын Опоста, имеющий детей. Сименон рисует нам портреты современных молодых людей — девочки и мальчика, они столь же интересны, как подросток из романа «Исповедальня», появившегося в том же году.
После того как найдены персонажи, следует написать драму. Драмой становится смерть отца. Траурные дни начинаются столкновением из-за больших денег, которые оставил отец. В одном еженедельнике я видел такой заголовок: «Наши дети — это наши ближайшие враги». Это был заголовок, рассчитанный на сенсацию, мы хорошо знаем, что наши братья (и сестры) врагами становятся далеко не всегда. Но ссоры из-за дележа имущества часто случаются в семьях. Из-за раздела наследства друг против друга восстают существа, доселе связанные, казалось, нежнейшими чувствами.
Итак, отца звали Опост. Он умер, не оставив завещания. Последние годы он работал в ресторане вместе со вторым своим сыном Антуаном. Старший и младший братья подозревают в нечестности Антуана. Они думают, что он прибрал к рукам кубышку отца и хочет сохранить ее для себя одного. На самом деле славный Опост, ничего не понимавший в биржевых операциях, поручил одному из своих земляков, человеку из своей деревни, тоже приехавшему в Париж и сделавшему там карьеру, управлять своим состоянием. Но это станет известно далеко не сразу, я не хочу вас лишать удовольствия самим открыть изобретенные Сименоном драматические повороты сюжета. Самый симпатичный персонаж в книге это Антуан. И что очень редко в современном романе, именно он больше всех зарабатывает себе на жизнь. Его обвиняют во всех смертных грехах и в особенности в том, что он сделал своей женой уличную девку. Вот и хорошо! Она стала превосходной супругой. Но зачем подчеркивать эту деталь вместо двадцати других? Роман Сименона, повторяю вам, это, во-первых, персонажи, во-вторых, среда, в-третьих, интрига. Сименон честно разыгрывает романное действо. Он верит в то, что он рассказывает, заставляет поверить в это и нас, он нас увлекает.
Когда Сименон говорил, что он только романист, он был искренен, без сомнения, и, наверное, очень бы удивился, если бы ему сказали, что под конец жизни он променяет прозу на личные заметки. Впрочем, я не прав, его первая автобиографическая история была написана в 1941 г. В этом году один рентгенолог, совершив ошибку в диагнозе, сказал ему, что ему осталось жить только два года. По просьбе своего сына Марка, тогда еще ребенка, он написал воспоминания о своей семье, те самые, что появились потом под названием «Я вспоминаю». По совету Андре Жида он рассказал о «ей и в форме романа: так появилась книга «Родословная». Это, наверное, шедевр Сименона, потому что роман не только рассказ о детстве и отрочестве, но весьма обширная социальная фреска.
Конец «Родословной» —1918 год, момент перемирия, юному Сименону было тогда только пятнадцать лет. Книга завершалась словами: «Конец первой части». Вторая часть воспоминаний должна была рассказать о жизни писателя до двадцати лет. В третьей книге он собирался поведать читателю о начале литературной карьеры в Париже.
Сименон не был разочарован этой книгой, публика и критика хорошо приняли его «Родословную». Однако она вызвала целую серию процессов, открытых теми, кто узнал себя в том или ином персонаже. Сименон проиграл все процессы. Деньги, которые он заработал с помощью этого шедевра, перешли в карманы тех, кто счел себя обесчещенным. Сименон решил приостановить траты и не стал заканчивать последующие романы трилогии. «Родословная» построена на основе личных воспоминаний. Читая ее, мы открываем источник происхождения многих его произведений. Во всяком случае, здесь наглядно видишь, как один и тот же человек мог породить такое количество персонажей (а также интриг).
Сименон обладал даром воображения, он мог представить себе, как сложится та или иная судьба, если бы в ней случилось какое-то событие. Человек — игрушка обстоятельств, хотя по природе своей он остается неизменен. Стоит отметить, что Сименон, написав «Родословную», больше не выдумывал вероят- ную жизнь своих персонажей, и вот почему.
Но однажды в начале 1960 г. он снова испытал желание говорить от первого лица в тетрадях, не предназначавшихся для публикации. Он вел дневник с июня 1960 по февраль 1963 г. «Если когда-нибудь я продолжу эти записки,—написал он в конце,—обещаю для ясности дать им название «Второй кризис» и «Возврат болезни». О каком кризисе могла идти речь? Может быть, приближаясь к шестидесяти годам, Сименон плохо переносил первые признаки старения? Вероятно, во всяком случае свой дневник он опубликовал в 1970 г. под заголовком «Когда я был старым». Любопытный дневник, воспоминания в нем занимают больше места, чем настоящее. Его творческая деятельность тем не менее не приостановилась. С 1963 г. по 1970-й он опубликовал более тридцати произведений. Потом внезапно в 1973 г. он объявил себя пенсионером и сказал, что больше не напишет ни одного романа.
Но он ведь не сказал, что он не напишет больше ничего, и в следующем году вышла его книга, озаглавленная «Письмо моей матери». «В «Родословной»,— говорит Сименон,— ты была персонажем более или менее схематичным. Я описал некоторые из твоих поступков и действий, вспомнил некоторые твои фразы.
Теперь я напишу истинную Генриетту, я хочу найти ее душу». Действительно, что еще мы знаем о другом, кроме его поступков и действий? На основе этих данных мы можем заняться упражнениями в психологии, но в любом случае это будет только упражнение, которое стоит подвергнуть сомнению. Психология подкорки и та опирается на гипотезы. Каждый человек в глубинах своего сознания неизвестен даже самому себе. Объяснение какого-нибудь характера или поступка поэтому может быть увлекательным, но оно никогда не будет абсолютно убедительно. Замечательная заслуга фрейдизма не в том, что он приблизил нас к неуловимой правде, а в том, что он отмел предрассудки. «Эдипов комплекс» — блестящая находка романиста, такая же, как «карта Нежности» Оноре д'Юрфе.
Мать Сименона умерла в 1970 г. Ей был девяносто один год. Предупрежденный о серьезности операции, которую ей сделали, сын приехал, чтобы побыть с ней в последние дни. «Я был возле нее восемь дней, это было самое долгое мое путешествие в Льеж, который я покинул в девятнадцать лет...»
В течение восьми дней мать и сын почти не разговаривали. Сименон не скрывает, что они друг друга не слишком любили, и вот у изголовья умирающей он пытается ее понять, понять ее жизнь, чтобы наконец полюбить ее. Он предается размышлениям, в результате которых появилось его «письмо». Оно вовсе не свидетельствует о любви, скорее о долге сына перед матерью. Он был обязан ей не только жизнью, но и родовыми признаками. Совсем немного людей так сильно, как Сименон, пережили чувство принадлежности к своему клану. Конечно, Сименон был привязан прежде всего к рано умершему отцу, которого он идеализировал. Он также вел себя как хороший сын и в отношении к матери. Но его сыновние чувства не помешали критическому взгляду на родителей в мемуарах...
«Сегодня я понимаю, что имеющая детей супружеская пара — не только пара. Супруги часто об этом забывают. В доме за ними всегда наблюдают внимательные детские глаза, судящие их в меру своего юного ума. Супруги думают, что они для своих детей просто папа и мама. Но это неверно. Это два индивидуума, жесты, слова и взгляды которых дети судят беспощадно...» Сименон добавляет: «Теперь, когда ты умерла и я пишу тебе одно из своих редких писем, я в свою очередь стал отцом и, конечно, я теперь не так безжалостен».
Над этим отрывком следовало бы задуматься тому молодому учителю, который к великому скандалу родителей дал своим третьеклассникам прокомментировать знаменитую фразу Оскара Уайльда: «Сначала дети любят своих родителей, потом они их осуждают, потом иногда прощают». На самом же деле дети кончают тем, что сами становятся родителями и забывают о роли судьи.
Сименон признается, что был весьма шокирован тем, что его мать снова вышла замуж. Она стала женой пенсионера с приличной пенсией, которой продолжала бы пользоваться, если бы он умер раньше нее. Родившись в обедневшей семье, начав очень рано работать, она постоянно думала о нищете: ее целью и мечтой была пенсия на старости лет. Можно догадаться, что при таком положении дел ей хотелось, чтобы ее дети стали чиновниками, и что она плохо понимала, что за путь выбрал себе Жорж.
за этой драмой и только раз во время короткого приезда видел отчима. Можно предположить, что именно эти впечатления послужили основной романа «Кот» (1963). Я не думаю, что, прочтя мемуары, мы больше узнали о матери Сименона, однажды уже хорошо нарисованной в «Родословной». Однако с уверенностью можно сказать, что мы теперь лучше понимаем самого Сименона.
Личная жизнь Сименона
«в активной литературной жизни» он купил себе магнитофон. Вместо того чтобы писать, Сименон начал говорить. Магнитофонные записи составили материал для двадцати томов, увидевших свет в период с 1975 г. по 1980-й, причем выходили они так же часто, как когда-то его романы.
Серия книг «Продиктованное» и дневник, появившийся под названием «Когда я был старым», совсем не похожи. Они отличаются не только способом изложения, но и восприятием. Расставшись со своей второй супругой, Сименон почувствовал прилив юных сил, влюбившись в свою добросердечную горничную. После бурной жизни духа и тела в шестьдесят пять лет он встретил подругу, о которой мечтал с ранней юности. В книгах серии «Продиктованное» он не устает снова и снова говорить о замечательном согласии между ним и Терезой. Частота этих радостных восклицаний заставляет задуматься, а было ли так на самом деле.
«Продиктованного», названного «Такой, как все», Сименон задается вопросом, а не пишет ли он мемуары. В самом деле, каждая короткая глава объединяет рассказ об отдаленном времени с заметками сегодняшнего дня. В другом томе «Точка с запятой» он заявляет: «Я мог бы писать воспоминания, не прерываясь, следуя потоку лет. Это было бы легче». Однако, положась на свой. инстинкт, oн предпочел беспорядочное изложение событий. Очарование «Продиктованного» заключается в исповедальном тоне легких заметок, в их непринужденности и почти полной раскованности. (Я говорю «почти», потому что в книге «Такой, как все» он признался, что, редактируя перепечатанные магнитофонные записи, он уничтожил пятнадцать страниц, касающихся его второй супруги. Читателю ясно, что она давно не живет цместе с ним под одной крышей, хотя они не разведены. Мы не знаем, какая по этому поводу между ними существовала договоренность.)
В 1980 г. публику ждал сюрприз, мы узнали, что Сименон вновь взял в руки перо (а не сел за машинку) и написал тысячу страниц продолжения своей «Родословной». Книга появилась осенью 1981 г. под названием «Интимные мемуары».
«Родословная» родилась под угрозой объявленной врачом предстоящей смерти. «Интимные мемуары» Сименон написал сразу же после самоубийства в возрасте двадцати пяти лет его дочери Мари-Жо. Мать Мари-Жо Дениза написала книгу «Птичка для кота», в которой публично обвиняла своего супруга в недостаточном для нее пансионе, а также в том, что он довел ее до нервной депрессии, заставившей ее посещать психиатров. Понятно, что Сименон захотел написать собственную версию этих событий.
«деле Сименона», в деталях рассказывая о своей жизни и жизни своих детей. Это не беспорядочные воспоминания, это восстановление цепочки фактов, составляющих историю одной семьи. О нет! Тот, кто говорит о себе, что он «такой, как все», на самом деле совсем «не такой». Никогда еще отец, обращаясь к детям, не осмеливался рассказывать о своих сексуальных приключениях и любовных неудачах.
С первой своей женой он остался в дружеских отношениях. Со второй он даже не пытался соблюсти приличия. Он ее еще искушал, заканчивая дневник «Когда я был старым»: «До свидания, моя Д. До скорой встречи, девочка моя, которой я так дорожу и которую так страстно ношу в себе». «Я хотел,— объяснит он потом,— вдохнуть веру в больную женщину». Но больная продолжала разрушать их семью, она крушила себя с помощью алкоголя и изводила мужа своим необузданным желанием повелевать. Любовь умерла уже очень давно. Впрочем, была ли в самом деле между ними любовь? Нет, это было лишь сильное увлечение, Сименон страстно привязался к женщине, которая не была, как сказал бы Пруст, «женщиной его типа». Их совместная жизнь тем не менее длилась около двадцати лет, и в ней случались моменты счастья.
Так же как «Родословная» стала узловым центром некоторых предвоенных романов, так «Интимные мемуары» стали отправной точкой послевоенных романов от «Трех комнат в Манхэттене» до «Исчезновения Одилии», включая, конечно, «Кольца Бисетра».
«Исчезновении Одилии» ищут «какое-то сходство с его собственной жизнью». «Быть может, есть подспудное сходство?» — задается он сам вопросом. Да, конечно, подспудное. Романы Сименона не имеют отношения к его жизни, но они вскормлены его муками, напитаны его беспокойствами. Сименон тысячу раз прав, говоря, что его романы не интеллектуальное творчество, он пишет их, повинуясь инстинкту.
«Интимных мемуаров», в них Сименон еще меньше, чем в романах, думал о литературном воплощении. Но, хочет он того или нет, в обрисовке персонажей и ситуаций чувствуется мастерство романиста. Он набрасывает трогательный портрет своей дочери Мари-Жо. Этот чувствительный ребенок, запуганный матерью и испытывающий большое (и вполне понятное) восхищение отцом, любит его женской любовью: Мари-Жо хотела бы занять то место рядом с ним, которое заняла Тереза. «Интимные мемуары» завершает публикация написанных ею текстов, призванных подтвердить нарисованный отцом ее образ. Короче говоря, Сименона можно читать, совсем ничего не зная о его жизни. Но его исключительная жизнь помогла ему создать уникальные произведения, в которых мы находим отголоски и наших личных драм.
Примечания.
* Название романа восходит к песне на слова Фабра д'Эглантина (1750—1794) «Идет дождь, идет дождь, пастушка», популярной в начале Великой французской революции. (Примеч. пер,)