Поль Моран
В своей блестящей работе «Моран-экспресо, опубликованной в 1980 г., четыре года спустя после смерти писателя, Жан Франсуа Фогель позволил себе, как в прошлые времена, разделить писателей на левых и правых. Левые авторы, полные радужных надежд и веры в счастливое будущее, пишут серо и неуклюже, а правые авторы — пессимисты, не верящие в грядущий день, изъясняются живо и с хорошим чувством юмора. Писателя Бори он поставил справа. Моран называл его «своим сыном». С моей точки зрения, в данном случае градация писателей на правых и левых скорее литературная, чем политическая. Политические взгляды большого художника не имеют значения. Бальзак был защитником алтаря и трона, но Карл Маркс очень советовал читать его книги, потому что они резко критикуют буржуазное общество.
Бори сравнивал Морана с Бальзаком: «Он для белой расы то же, что Бальзак для роялистов: полный ностальгии, страстный защитник, понимающий, однако, что дело проиграно». Это и так и не так. Моран нигде не показывает величие и превосходство белой расы. Он лишь весело сообщает о ее упадке, и Сартр видит в нем поэтому «ликвидатора старого мира».
Но в чем-то Бори был прав. Путешественник-космополит, любопытный ко всему новому, Моран как личность был укоренен в предвоенной (до 1914 г.) Европе и не мог смириться с ее крахом. В «Хронике XX века» (1925 — 1930) он нарисует нам сократившуюся в размерах, больную и одряхлевшую Европу, разделенную на множество миров с противоположными интересами; конфликт между ними неизбежен. Неужели белого человека ждет будущее, предложенное Соединенными Штатами? Моран критикует эту страну за культ денег, личного цреуспеяния, за детские мысли в философии и политике.
единожды запятнал им себя, опубликовав «Милую Францию» (1933), сатирическое произведение, где действие происходит в среде парижских кинематографистов. Самая большая вина и заблуждение Морана — согласие оставить дипломатический пост в Лондоне и вернуться во Францию в распоряжение Петена. Слава Богу, ему хватило осмотрительности не проявлять рвения на службе у коллаборационистов, хотя он тешил себя иллюзией создания III Рейха, оплота для победы над большевиками. После освобождения Франции, во время «чисток», Морана ни в чем не обвинили, ни за что не зацепились, ни в его дипломатической деятельности, ни в выступлениях с писательской трибуны.
Жан Франсуа Фогель поместил его в «лагерь проигравших». Моран, посол, отозванный Бидо, побоялся сразу после войны вернуться во Францию (позже его вновь назначили на ту же должность). Он поехал сначала в Швейцарию, потом в Танжер, и это пошло ему на пользу. Впадение в немилость — опыт, который ему еще не приходилось переживать, он хорошо на него подействовал. Именно в этот период Моран пишет лучшре свои произведения. Новые книги помогли ему занять место в современной французской литературе, и он вернулся в Париж, где в роскошной квартире на авеню Шарль-Флоке дал несколько больших приемов, на которых толклось много молодых писателей правого и левого крыла. Нет, нет и нет! Он отнюдь не производил впечатление «проигравшего».
«возвращением Морана». С начала пятидесятых годов (так же как в период с 1922 по 1940 г.) он всегда занимал прочное и неоспоримое место в литературном мире. Но что меня удивляет, так это то, что разочарование Морана в европейской действительности сумело глубоко коснуться вчерашних защитников Мая 1968 г. Несходные разочарования породили сходное душевное состояние. Фогеля пленяет у Морана ностальгическая и тревожная музыка слов.
В начале шестидесятых годов Моран согласился открыть новую серию романов, посвященную любви государей, озаглавленную «Любовь и корона». В качестве сюжета для своей истории в этой серии он избрал трагическую судьбу Габсбургов. Он пишет: «Габсбурги — не семья убийц, как Атриды, это скорее семья убитых». Некоторые лица из этого семейства уже были популяризированы в театре и в кино: герцог Рейхштадт, императрица Елизавета, великий герцог Родольф. Некоторые читатели, привлеченные названием серии, были удивлены появлением в ней очищенных от легенды романических героев. Но писатель не изменил правде жизни в пользу вымысла.
В его историях льется много крови, они кажутся грубоватыми, хотя их действие происходит в аристократической среде. Стиль автора, сухой, но искрящийся остроумием, полон скрытой поэзии. Не оставляют Поля Морана и некоторые идеи, оставшиеся у него с прошлых лет. «Белая дама,— пишет он,— уже не предупредит королей этого мира, что им пора уходить с арены. Так было прежде. Отныне она ничего им не скажет, ей не нужны больше отдельные герои, ей нужны массы, она хочет явиться миллионам человеческих существ, это будет последний крик планеты». Процитируем и последнюю фразу книги: «Отныне Хофбург стал называться Долиной Королей».
«Белая дама Габсбургов» (1963), не утрачивается неповторимый стиль писателя Поля Морана.