Патрик Бессон
Патрику Бессону нравятся «удвоенные дозы». В 1974 г., чтобы отпраздновать свое восемнадцатилетие, он опубликовал одну за другой повести «Любовные страдания» и «Я столько могу рассказать». В блестящей манере он рассказал о юношах и девушках своего поколения. Все признали у него изящный стиль и тонкую, окрашенную иронией чувствительность. В двадцать лет он опубликовал «Школу отсутствующих» (1976). Все решили, что это многообещающий автор, и он оправдал надежды. В 1980 г. он выпустил два романа: «Письмо утраченному другу» и «Не видели ли вы моей золотой цепи?»«Издатели не рекомендуют своим авторам печататься «слишком много», и они, без сомнения, правы. Но это в природе молодых людей — торопиться.
Признаемся, что иногда они халтурят. Однако этого нет в случае Патрика Бессона: он предложил нам две мастерски написанные книги, одну в серьезном жанре, другую — в легком. Этот автор показался столь же удивительным, как в свое время Радиге. Его «Письмо утраченному другу» стало счастливым открытием в области романа не только последнего года, но и десяти предшествующих лет.
В книге много цифр. Патрик Бессон не боится называть цену блюд в кафе, доход преподавателя карате или цену квартирки на Севастопольском бульваре. Эти цифры в обществе, где мы живем, быстро перестают соответствовать действительности. Но автор хотел описать жизнь нескольких молодых людей именно в 1979-м. Он не думал о последствиях. Он обращался к своим современникам.
Те молодые люди между шестнадцатью и двадцатью пятью годами, о которых он писал, сегодня постарели. Они представляют собой современный эквивалент вчерашней богемы. Мальчики пробовали свои драматические таланты на радио или при съемках короткометражных фильмов, девушки занимались актерским мастерством или позировали для модных журналов. Они считали себя свободными, сторонящимися предрассудков, свойственных предыдущему поколению. Они полностью принадлежат нашему времени своим образом жизни, языком, вкусами и развлечениями.
Патрик Бессон рассказывает о том, как душевные драмы вторгаются в жизни, которые, казалось, их исключают. В начале книги юная Глэдис без проблем становится любовницей Марка Альби. Проблемы начинаются, когда Глэдис, маленький скучающий зверек, принимает все приглашения, от которых веет возможностью развлечься, а Марк открывает в себе способность к привязанности, о которой он не подозревал. Рассказчик, его близкий друг, наблюдает за тем, как крепкий парень мало-помалу теряет свою обычную уравновешенность. Он уверяет, что ему понятнее легкость Глэдис, чем серьезность Марка. Однако здесь мы в той области, где рассудок — не большой помощник.
Оригинальность этого рассказа заключена в том, что он написан свидетелем любовной истории. Обычно молодые авторы предпочитают говорить о собственных чувствах, а совсем не о чувствах других. Патрик Бессон ввел в современный роман персонаж конфидента из классических трагедий (этот конфидент рассказывает и о событиях своей личной жизни, ловко сплетенных с любовными историями Марка).
Патрик Бессон создает впечатление, что придерживается фактов, мелких бытовых фактов. Он лишь слегка комментирует: короткие заметки психолога придают рассказу глубину. Его портрет Глэдис — это маленький шедевр.
Рассказчик «Письма утраченному другу» может рассматриваться нами как отражение автора. Наоборот, юноша, рассказывающий свои приключения в романе «Если бы вы не видели...»,— хулиган, торгующий своей внешней привлекательностью, не отступающий перед ужасно неделикатными поступками.
В плане дурного поведения его семнадцатилетняя сестра, с которой он живет (очень смешно он заставляет ее продолжать учебу), его превосходит во сто крат. В одной жуткой сцене она терроризирует парализованную женщину, изображая поведение хулиганов из «Механического апельсина».
Брат и сестра называют себя Жеромом и Сильвией и являются любовниками. Мы никогда не узнаем, на самом ли деле они брат и сестра, но то, что их считают братом и сестрой, облегчает их совместные затеи. Вот уж действительно ужасные дети; те, что были написаны когда-то Кокто, лишь слабый намек на них. Например, сцена в несколько строчек. Жером и Сильвия вместе смотрятся в зеркало и созерцают собственное отражение.
Жером произносит: «Нельзя, чтобы оно старело, стало бледным или уставшим от работы». (Обратите внимание на употребление «оно» вместо «мы».) В ответ Сильвия только замечает: «Боюсь, мы ничего не сможем сделать, чтобы оно не старело». Они реалисты, но совсем не моралисты. Их можно назвать даже умными, у Жерома есть способности к живописи (он прекрасно о ней говорит), но он не хочет утомляться, ему хочется только развлечений.
Отсутствие морали (нравственности) вовсе не означает, что им не хватает чувствительности, что они подчиняются только инстинктам. Добрые движения души совсем не продиктованы настоящими принципами. Они совершают какие-то поступки, не зная почему и не желая этого знать. Жером и Сильвия абсолютно поверхностны в своих проявлениях. Короткий диалог между Жеромом и двадцатилетней влюбленной в него девушкой все объяснит. Она у него спрашивает: «Кто вы? — Я Жером.— Нет, я хотела спросить, кто вы в глубине души? — Я не знаю, моя душа далеко».
Я не расскажу вам обо всех махинациях, которые замышляют Жером и Сильвия, ни об их приключениях в Париже и во время путешествий. Они не всегда выглядят правдоподобно, но Патрик Бессон рассказывает о них очень смешно, и можно подумать, что он говорит правдиво. Поскольку его герой врет всем (за исключением, может быть, только Сильвии), почему бы ему не лгать читателю?
манере, диалогу, но у него все прекрасно стыкуется, потому что у автора свое чувство ритма повествования и прекрасный слух. Он создает великолепные диалоги, его насмешка над языком наших современников звучит ядовито.
«Ностальгия о принцессе» (1981)—другая драматическая фантазия, отличная от предыдущей. Здесь Патрик Бессон развлекается, выдумывая княжество, о жизни и нравах которого ему хочется нам рассказать. Он помещает это княжество на одном из островов Средиземного моря и называет «Ноябрь». Это совсем не опереточное владение. События, о которых нам повествуют, происходят в наши дни, они кажутся скорее драматическими, чем комедийными. Объективный и отстраненный тон автора призывает нас не слишком волноваться. Несколько эпизодов книги — совсем юмористические по звучанию, в целом она спокойно аморальна. Радость жизни переполняет повествование.
Некоторые обычаи острова не имеют эквивалента в нашей жизни. Например, challenge*. Принцессы Ноября выходят замуж за юношей, проявляющих себя наиболее достойными в самых разных испытаниях, организуемых на стадионе при большом стечении народа. Но речь идет не только о спортивных испытаниях, нужно еще продемонстрировать свое превосходство в плане ума и чувства. Увы! Принцессы охочи только до физических данных своих кандидатов и смеются над их моральными качествами. Во всяком случае принцесса Элеонора.
Элеоноре с черными волосами противопоставляется блондинка Елена, влюбленная в Давида Клессинга, молодого солдата, обезображенного раной. На протяжении книги мы следим за его незаконными приключениями (слабо сказано) и махинациями: он то путает бухгалтерские счета в казарме, то спекулирует наркотиками или хочет помочь друзьям, для чего ему нужно напасть на банк. В конце он прячется у Елены, пресс-атташе одного издательства: «Вот он у воды, чистой и прозрачной воды по имени Елена. Он готов нырнуть, чтобы освежиться и забыть свою усталость и свои несчастья». И вот тоща он задает свой последний вопрос: «Как, на твой взгляд, мод душа, Елена?»
Поскольку Елена говорит ему, что она не обращает внимания на физические недостатки, потому что видит «душу на месте головы». «Ностальгия о принцессе» была задумана в «прославление литературы действия и эмоций». Патрик Бессон, вероятно, решил написать такой же роман, каких много читал сам, таинственный, со множеством отступлений. Цитирует в своей книге он, правда, только одного автора, которым восхищался, и нам есть отчего удивиться. Одна из глав называется «Чествование Сент-Экзюпери». Давид Клессинг сталкивается в ней с маленьким принцем, но рассказ об их свидании — скорее пародия, чем подражание романтику-летчику.
«Маска» и «Черной серии». Патрик Бессон рассказывает читателю истории о привидениях: в одной из глав у него есть довольно забавная история в этом жанре («Спокойной ночи, Мак Грегор! »). Но в особенности наш автор испытал влияние многочисленных детективных кинокартин. В его книге можно встретить целый набор ситуаций, разработанных кинема- тографистами Голливуда и других киностудий, использующих приемы создания «suspense»** .
Главы не пронумерованы, но каждая из них озаглавлена лучше, чем вся книга в целом. Их можно рассматривать как серию упражнений в области стиля. Иногда фразы совсем короткие, а ритм высокий. Случается, что Бессон тормозит на сравнениях. Они иногда похожи на метафоры, нравившиеся Прусту: «Его боль в плече, как стальной рот, впившийся ему в тело, который то открывается, то закрывается в ритме пульсирующего сердца». Иногда сравнения приближаются к демонстрации игры ума, которая так нравилась Жироду. Вот Кларисса после признания того, что ее втайне мучило, заявляет: «У нее вид был одновременно расстроенный и утешенный, как у только что родившей женщины. Без сомнения, эта рана ее долго мучила. Может быть, целых девять месяцев, что с точки зрения чисто метафорической было идеально».
Нужно еще сказать два слова о его литературной технике. Патрику Бессону нравится в одной главе делать намеки на события, которые произойдут несколько глав спустя. Точнее, в некоторых главах он повествует о событиях, которыми сначала пренебрег. Он умело пользуется этим приемом, потому что рассказываемая история производит впечатление существующей вне придумавшего ее автора. И таких историй не одна, а пять или десять, переплетенных между собой. Все вместе они составляют хорошо выстроенное и прочно связанное произведение.
Два полицейских расследования
Говоря о «Письме утраченному другу», я сказал, что эта книга достойна успеха «Беса в теле». Остроумный Патрик Бессон, подписывая мне «Второй нож» (1982), уточнил, что считает эту книгу в ранге «Бала у графа д'Оржель» (вторая успешная книга Радиге). Действительно, во «Втором ноже» мы оказались приглашены на странный бал, на дебют Патрика Бессона в области детективного романа. Автор далек в нем от хитросплетений психологического детектива, но так же, как Радиге, предлагает нам картину нравов определенных кругов Парижа двадцатых годов. «Второй нож» Живописует мирок, в котором подвергнуты сомнению все прежние моральные ценности.
пишет короткие сцены, насыщая их множеством точных деталей. Подражая кинематографистам, он избегает переходов. Его «камера» очень подвижна (как это уже было в «Ностальгии по принцессе»).
Можно подчеркнуть его беззастенчивость, потому что часто он говорит о гнусностях очень просто, ничему не удивляясь. Мы не сомневаемся в том, что он просмотрел много фильмов «Черной серии» и вычитал много интересных фактов в газетах. Он всегда пишет с юмором.
В книге говорится о двух следствиях комиссара Бартийо. Первое следствие ведется в Париже, в издательских кругах. Все начинается в Сен-Жермен-де-Пре, в пивной Липпа, где автор бестселлеров Сандра Гамелье повесилась в подвале. Я не уверен, что хозяин пивной месье Казес был восхищен рекламой, которую Патрик Бессон сделал его заведению. Однако самые мрачные драмы современности начинались именно там, вспомните дело Бен-Барки61. Кто мог убить красавицу Сандру и зачем? Может, причина в том, что она сменила издателя? Издатели не любят, когда их покидают имеющие успех у публики авторы, но они не идут на убийство. Но во «Втором ноже» не одно убийство. Новый издатель, с которым Сандра готовилась подписать контракт, тоже был убит ударом ножа в аллее Булонского леса. Почему? Его заставили заплатить за какие-нибудь делишки? Вспомните, мы не задавались таким вопросом, когда вскоре после освобождения на эспланаде Дома Инвалидов убили издателя Деноэля. Полиция так и не разобралась в этом деле.
Но будьте покойны (если можно мне вам это сказать), во «Втором ноже» все тайны в конце концов прояснятся. Жестоким полицейским романам, к которым приучила нас «Черная серия», Бессон предпочитает романы с хорошо проведенным следствием. Он как будто хочет зарекомендовать себя как Конан Дойль, я же вижу его работающим в традиции Марселя Эме, автора чудесного романа «Мельница Сурдины», или Фридриха Дюрренмата, автора «Подозрения».
— писать о романах с полицейской интригой, поскольку рискуешь испортить удовольствие читателю, вручая ему ключ от тайн, предложенных автором. Но было бы интересно прокомментировать причины, заставившие убийцу покончить с Сандрой и ее новым издателем. Бессон, конечно, развлекался, чересчур драматизируя ситуацию писателей, видящих отвергнутыми свои рукописи, а также положение тех, кто одалживает свое перо бездарностям, а затем видит гигантские тиражи сфабрикованных с их помощью книг.
Самый беспокойный персонаж романа — это убийца издателя. Хороший сын, друг животных, он имеет сексуальные наклонности, как у героев Мисима. Он даже делает в том признание и, в частности, пишет: «Убийство холодным оружием — это проникновение высшего качества». Я думаю, это черный юмор автора книги.
Второе следствие комиссар Бартийо ведет в Германии, он ищет исчезнувшего молодого француза. Мы знакомимся с тайными обществами, возникающими в студенческой среде.
Произведение мастера
К своему тридцатилетию Патрик Бессон опубликовал роман «Дара» (1986). С первого взгляда эта книга кажется следствием, которое ведет молодая женщина Брижит Лоране (ей тоже тридцать лет), ее интересует связь между ее пропавшей матерью и ее русской теткой Натальей, которую убили.
югославке по имени Дара, покинувшей свою страну после прихода Тито к власти. Речь идет в романе в первую очередь об образе Дары или, точнее, о ее портретах в разном возрасте.
Первая оригинальная черта книги заключена в том, что она рассказывает о женщине не в хронологическом порядке, лишь постепенно восходя к прошлому. Собирая сведения, Брижит встречает свидетелей, знавших ее в очень отдаленные времена.
На последней странице мы видим пятнадцатилетнюю девочку Дару после дня, проведенного на лыжах в окрестностях Загреба, она говорит, что скоро «поедет в Париж. Они никогда не выйдет замуж. Она станет знаменитой модельершей, будет очень богата, у нее будет много красивых юношей и она будет путешествовать по всему миру». Мы знаем, что эта великолепная программа не реализовалась. Дара закончила свою жизнь как портниха на дому в Баньоле, выйдя замуж за славного французского чиновника много старше ее по возрасту. Весь этот большой роман мог бы называться «Утраченные амбиции» или «Утраченные иллюзии». Образ Дары, запечатлевшийся у нас в памяти,— это образ великолепной женщины, мужественной, гордой, великодушной. Дара была выше того, чем стала ее жизнь.
Вторая оригинальная черта этой книги: в ней живописно представлена югославская иммиграция. Следствие, которое ведет Брижит, позволяет ей в обратном порядке проделать путь Дары и ее друзей. Некоторые из них стали бродягами (в изгнании), другие — важными политическими деятелями (у себя на родине). Картина, нарисованная Бессоном, потихоньку превращается во фреску, ще прослежена не только история Югославии во время последней войны, но также история хорватского народа начиная с VII в. (в пятой главе).
Третья оригинальная черта романа заключена в том, что мы понимаем, насколько незаметную и в то же время важную роль играет героиня, ведущая следствие. Простодушные читатели упрекали Бессона за то, что он использовал одну и ту же стилистику для передачи различных сведений о Даре. Он вполне был способен наградить каждого говорящего собственной речью, но решил нам рассказать историю Дары так, как она сложилась в сознании Брижит. Это Брижит соединила вместе части предложенного нам досье. Вы понимаете природу ее любопытства и чувства, которые ею движут.
ясны. Это роман о любви (во множественном числе), потому что за Дарой ухаживали многие, у нее было много удивительных связей до того, как она стала примерной супругой. Это роман о нравах, в нем мы много путешествуем, попадаем в разную социальную среду. Но это, как было сказано выше, исторический роман. Его нельзя назвать ангажированным, потому что Бессон не выбирает ничьей стороны в политических разногласиях своих героев: он старается лишь излагать факты объективно, и я не думаю, что его книга может быть кем-то использована в целях пропаганды.
Примечания.
* Challenge — отвод (кандидата) (англ.).
**Suspense — состояние неизвестности и беспокойства (англ.).
61. Бен-Барка — один из руководителей марокканского движения за независимость, выдворенный из своей страны как сторонник республиканского строя. В 1961 г. он был похищен и убит во Франции в результате сговора французской и марокканской разведок.