Франсуа Жорж
Франсуа Жоржу было шестнадцать лет, когда его первые критические тексты были опубликованы в «Кайе де сезон». В таком возрасте он заявил о кризисе культуры современного общества. Тональность его книги была шутливая, но анализ поражал точностью. Франсуа Жорж понравился такому старому мудрецу, как Жан Ростан, но в то же время юношам его поколения.
Ему не было еще восемнадцати лет, когда он опубликовал свою первую книгу «Вскрытие Бога» (1965), в подзаголовке которой стояло «роман». Речь шла об эссе, но Франсуа Жорж всегда был уверен: говорящий непременно что-то придумывает, во всяком философском размышлении «правда никогда четко не отличается от вымысла».
Смерть Бога — событие, лежащее на границе реальности и вымысла. Людям необходимо опираться на какие-то верования, и когда религии им не хватает, они опираются на ту или другую форму мифа о прогрессе. Так, например, Франсуа Жорж воспитан в интеллектуальной коммунистической среде, иллюзии которой он с юношеской страстью разоблачает. Надо прочесть его книгу «Последние почести товарищу Сталину» (1979), а потом «Воспоминания о доме Маркса» (1980).
Ненадолго впадая в гнев, Франсуа Жорж все-таки чаще пользуется таким оружием, как юмор и ирония. Публика приняла его как разоблачителя, но он понравился ей не только как политик, но и как философ: его эссе о Лакане (1979) имело большой успех в интеллектуальных кругах.
Не подумайте, что он разрушитель. Его увлекают идеи. Он живо и безудержно восхищается великими умами Владимира Янкелевича и Раймона Арона* . Что касается Сартра, о котором он много писал, его суждения более тонкие. Например, как он может его похвалить за то, что, оставив экзистенциализм, он пришел к марксизму? Так же как Арон, он в плане социальном и политическом думает о великом разделении людей сегодня на тех, кто защищает демократию, и тех, кто защищает тоталитаризм. Во всяком случае, в статье, посвященной пятилетию со дня смерти Сартра, мы читаем: «Я был близок к Сартру, потому что я понял, что он был нашим последним священным чудовищем, и если у меня сейчас более правильная точка зрения на тот или иной вопрос, то это потому, что я карлик, взобравшийся на плечи гиганта» («Ле Деба», май 1985). Вот что неожиданно.
«дотошным историографом которого был Морис Леблан, действующий на манер Расина, историографа Людовика XIV». Здесь утверждается близость Франсуа Жоржа Жану-Югу Сенмону, основателю патофизического коллежа. Любителям философской прозы можно посоветовать «Закон и Явление» (1978), блестящее эссе, позволяющее некоторым сказать, что Франсуа Жорж получает удовольствие, мистифицируя нас, но одновременно разрушая модные мистификации.
Теперь вы меня спросите, что за человек Франсуа Жорж. Я вам порекомендую книгу для легкого и приятного чтения «Персональная история Франции» (1983), которую я рассматриваю как лучшее литературное эссе последних лет. Юмор в ней сочетается с серьезным подходом к вещам, мудрость — с поэзией в блестящем стиле. Франсуа Жорж рассказывает нам о том, что для него значит Франция, он пишет свой собственный портрет, рассказывая о путешествиях по Шестиугольнику. Исторические и географические наблюдения смешиваются у него с мыслями о ее литературе и философии. Ум здесь не оттесняет чувствительность, наоборот, он придает ей цену. В общем, эта «Персональная история» — счастливая история. Она заканчивается решительным утверждением, отвечающим на сегодняшний пессимизм: «Пока жизнь не оставляет нас, не будем вопить истошно о смерти». Автобиографические заметки писателя можно найти и в сборнике «Струя за кормой» (1986), другой книге о путешествиях, на этот раз в области идей. Франсуа Жорж принадлежит расе философов, всегда остающихся писателями.
Примечания.