Дидье Мартен
Дидье Мартен много читал и в основном хороших авторов. Его читательские приключения лежат в основе многих написанных им книг. Это не значит, что он копирует понравившиеся ему книги, но он черпает в книгах темы, получающие его собственную интерпретацию. Иногда он только заимствует ситуацию, развитие которой принадлежит ему целиком.
«Отель "Бельвю"» (1979) — один из лучших и оригинальных романов последних лет. Дидье Мартен построил его на основе истории, напоминающей «Смерть в Венеции». В отеле на берегу моря мы знакомимся с молодым человеком, которого зовут Дидье, он увлечен чтением и влюблен в творчество уже немолодого романиста Мартена. Полное имя романиста Мартен Цвиман, мы сразу замечаем акустическое сходство с именем Томаса Манна. Мартен Цвиман только что устроился на отдых в отеле «Бельвю» для того, чтобы написать книгу, герой которой по имени Дитер внешне очень похож на Дидье. Молодой читатель и старый романист встречаются, точнее, пересекаются в книге, ни разу не обменявшись ни словом.
Настоящим сюжетом «Отделя "Бельвю"» становятся отношения читателя с книгой, которую он читает, и отношения автора с произведением, которое он пишет. Чудо заключается в том, что Дидье Мартену удалось написать роман, в котором нет ничего абстрактного. Книга забавляет и увлекает всякого любителя литературы, узнающего сразу свои привычки и слабости в поведении героев.
«Бельвю» Дидье Мартен опубликовал рассказ о жизни Гильгамеша под заглавием «Вселенский мудрец» (1980). Эпопея о Гильгамеше стала известна в Европе с 1862 г., когда одному археологу удалось расшифровать ассирийские таблички, хранящиеся в Британском музее. Среди прочего он открыл рассказ о потопе, предшествующем библейскому. Он датируется XVIII веком до новой эры. Впоследствии были найдены другие фрагменты того же текста, составленные на разных языках, позволившие восстановить всю историю Гильгамеша, переданную разными рассказчиками и переписчиками. Манера, в которой составлена эта легенда, представляет собой по сути дела настоящий роман. Именно это и привлекло внимание к зна- менитому эссе Сэмюэля Ноа Крамера «История начинается в Шумере», перевод которого появился в издательстве «Арто» в 1957 г.
История о Гильгамеше, в которой участвуют боги и богини, содержит большинство тем, вскормивших религии и фантастические литературы. Мы видим в ней персонажей таинственных странствий, идет ли речь об охраняющих сокровища чудищах или змие, чья линька предохраняет его от смерти. Дидье Мартен, верящий во власть мифов над нашим воображением, с удовольствием перенял в своем повествовании тон сказок для подростков. Он восстановил для нас легенду, но не тональность эпопеи, хорошо переданную Абедом Зарье. В переводе этого последнего стоны Гильгамеша о смерти его друга Энкиду настоятельно заставляют нас вспомнить великую сцену смерти героя в «Золотой голове» Клоделя. Дидье Мартен, включивший в свой роман «Секретарь» чудесные пародии на Пруста, мог бы попробовать написать своего Гильгамеша в манере Клоделя. Может быть, он бы слишком увлекся пародией, но ведь это не низкий жанр. Это жанр, в котором Томас Манн рассказал средневековую легенду о святом Григории в «Избраннике». Работа над Гильгамешом, вероятно, дала Дидье Мартену идею загадочного романа «Препятствие» (1980), действие которого происходит в наши дни.
Современный потоп
В начале книги рассказчик спрашивает полицейского унтера, как он представляет себе конец света, и тот отвечает: «Чего там? Как все представляю, я думаю, что это маленькая атомная война. На ее фоне даже самый драматический ливень выглядит как небольшая шутка». Но унтер ошибся: дождь, льющийся на протяжении романа,— не шутка. Он производит катастрофические наводнения, заставляя жителей долин уходить в горы. Впрочем, бегство окажется бесполезным: мы присутствуем если не при конце света, то при исчезновении земли.
Дидье Мартен не хотел нас пугать описанием поднимающихся вод и буйством стихии, как Золя в «Потопе» или Фолкнер в «Диких пальмах». Он говорит здесь в спокойном, слегка отстраненном тоне хроникера.
— служащий банка, оставшийся без работы. Он пишет свою историю, комментируя разворачивающиеся события, как если бы он вея личный дневник. История начинается с рассказа о бурлескном любовном приключении: мы видим героя соблазняющим Клер, любовницу его кузена Кристофа, раздражающего его своим тщеславием. Однако именно вместе с Кристофом Робер и Клер покинут столицу, в которой прибывает вода. Они захватят с собой мальчика, родители которого исчезли.
у него лодку. Рассказчик не противится его насилию и только замечает: «Что толку протестовать против того, что я не могу остановить?» Со своей стороны Кристоф полагает, что необходимость — это закон. Он и кончит как жертва людей, имеющих такие же, как у него, убеждения.
— «всплекс юмора», потому что событие вносит радикальные изменения в его монотонное существование, но есть и другая, более существенная, причина: он зачарован стихией воды. С детским восхищением он узнал, что человеческое тело состоит в основном из воды и что океаны покрывают четыре пятых поверхности земного шара. Пусть мир заканчивается потопом, это «величавый апокалипсис»... Герой не слишком-то и охвачен страхом в ходе этих драматических событий, о которых он рассказывает, и его сначала шутливый рассказ прекращается в аллегорию судьбы. Не мир и человек прах, а вода; и потому люди будут возвращены воде.
Странный роман: история современного потопа становится философской сказкой, похожей на «Моби Дика» Мелвилла, на этот репортаж о рыбной ловле кита, превращенный в философскую драму. Рассказчик делает многочисленные намеки на «Моби Дика», книгу, читаемую его героем-мальчиком. Можно отметить также частые размышления о Библии. В манере несовершенно- летних Дидье Мартен рассказывает о занятиях, придающих неожиданный вес приключениям персонажей.
Книга не заканчивается строительством Ноева ковчега, но люди строят плот, на который мальчик захватит свой экземпляр «Моби Дика», а рассказчик свою рукопись «Препятствие». В дальнейшем Дидье Мартен расскажет о незнакомой форме диктатуры в «Малых мастерах». В этой книге критики найдут у него отдаленное сходство с Кафкой. В «Беспокойной любви» он написал портрет ревнивого, экстравагантно ведущего себя человека, который наверняка позабавил бы Набокова.