Ален-Фурнье
Мало книг имеют счастливую судьбу «Большого Мольна». У этого романа всегда будут новые читатели и не только читатели, но и страстные поклонники, верящие, что никому из писателей еще не удалось лучше, чем Алену-Фурнье, передать пробуждение чувственности у подростка. Книга появилась накануне войны 1914 г., одной из первых жертв которой стал писатель. Эта книга — единственное его создание. Трудно себе представить, что бы он мог написать еще, если бы остался жив. Часто предполагают, что он превратился бы в реалиста. Написав о переживаниях чистой любви как романтик, он скорее всего стал бы в зрелом возрасте писать о сильных плотских страстях.
В книге воспоминаний «Под новым солнцем» мадам Симон рассказала о своей связи с Аленом-Фурнье. Это красивая история, но она не имеет ничего общего с тем, о чем поведал нам автор в «Большом Мольне». Правда, эта история заставила, например, Клемана Боргаля подумать, что истинный Ален-Фурнье вовсе не похож на героя романа, это всего лишь беллетристика и даже немного мистификация. Отсюда понятно, почему Изабелла Ривьер была возмущена и постаралась поскорее написать сама книгу о своем брате. Так появилась ее «Жизнь и страсть Алена-Фурнье» (1964).
— единокровная сестра Алена-Фурнье. Он очень ей доверял, о чем можно судить хотя бы по тому, что роман «Большой Мольн» посвящен ей. Изабелла вышла замуж за его лучшего друга Жака Ривьера. Ни на секунду мы не можем усомниться в ее добросовестности. Ее искренние суждения опровергают все прочие лжесвидетельства. То, что она говорит, абсолютно правдиво, хотя, как повторял Пиранделло: «У каждого своя правда».
«Я ищу любовь»,— писал Ален-Фурнье Жаку Ривьеру в 1910 г., и Изабелла Ривьер подтверждает: «Вся жизнь, вся мука, вся страсть Алена-Фурнье скрыты в этой короткой фразе».
«любовь». Для Изабеллы Ривьер это слово имеет очень точный, благородный и серьезный смысл. Любовь к встреченной им Ивонне де Гале — это редкое, уникальное чувство. По сравнению с чудесной историей из «Большого Мольна» любовное приключение с мадам Симон ничего не стоит. Для того, чтобы это доказать, Изабелла Ривьер публикует некоторые заметки из записной книжки брата, показывающие, что его связь с великой актрисой не была лишена бурь и гроз, но это еще ни о чем не говорит. Однако из этих заметок, по мнению сестры писателя, можно уяснить себе, что «мадам Симон не была женщиной для ее брата». Она вырвала его из оков семьи и погрузила «в мир, который был не для него», так как очень отличался от мира «Большого Мольна».
«Большой Мольн» если не мистификация, то книга, удачно сочетающая реализм и фантазию. Лучшая ее часть — реалистические описания деревенской жизни, школьного здания, падающего снега и т. д. Чудесные приключения, о которых рассказывает автор, менее убедительны для читателя, за ними очень трудно уследить. Они пришли к нему не из опыта, а скорее из прочитанных книг.
«Большой Мольн» занимает в нашей литературе такое же место, какое занимает роман «Поль и Виргиния» в литературе XVIII в. Обе книги не шедевры, но у обеих большая читательская аудитория, потому что они рассказывают о красивых мечтаниях и взывают к прекрасным человеческим чувствам.