Мери Смит
Буквально через несколько месяцев после такой кульминации чувств в отношениях Томаса и Пауля наступает некоторое охлаждение. Летом 1901 года друзья расстаются на относительно долгое время. Томас Манн уезжает в конце апреля в Италию, посещает Флоренцию и Венецию. Во Флоренции он впервые в жизни прервал серию своих «мужских романов» и увлекся миниатюрной англичанкой Мери Смит, которая отдыхала там же с сестрой Эдит. Симпатии оказались взаимными, и дело, как будто, шло к браку. Писателю в июне должно было исполниться двадцать шесть лет, и пора уже было задуматься об устройстве своей семейной жизни. Воспитанному в патриархальных традициях сыну любекского сенатора было ясно, что стать уважаемым писателем, к чему он стремился, в немецком обществе невозможно, не имея нормальную семью. В «Очерке моей жизни» он так описывает свое флорентийское приключение:
«В семейном пансионе во Флоренции я подружился с двумя соседками по столу, англичанками, родными сестрами; старшая из них, брюнетка, была мне симпатична, младшую, блондинку, я находил очаровательной. Мери, или Молли, ответила на мое чувство, мы нежно полюбили друг друга, и между нами шла речь о том, чтобы закрепить нашу взаимную склонность браком. В конечном итоге меня остановила мысль, не рано ли мне жениться, возникли и некоторые опасения в связи с тем, что девушка другой национальности. Мне думается, юную британку тревожили те же сомнения, и обоюдное наше увлечение ничем не кончилось»[86].
Увы, «нежная любовь», о которой спустя тридцать лет ностальгически вспоминал Томас Манн, оказалась удивительно недолгой. Во Флоренцию писатель прибыл из Мюнхена 26 апреля[87], и меньше, чем через две недели, 7 мая 1901 года пишет брату Генриху о своем разочаровании: «Мисс Мери, у которой позавчера был день рождения и которой я подарил корзиночку засахаренных фруктов, доставила мне много радости. Но теперь, я думаю, я становлюсь для нее слишком меланхоличным. She is so very clever[88], а я так глуп, что всегда люблю тех, кто clever[89], хотя долго соответствовать им не могу»[90].
сразу по возвращению из Италии в Мюнхен:
«То, что было с маленькой англичанкой, которая выглядела, как на картине Боттичелли, только много веселее, сначала казалось беззаботным флиртом, но приобрело впоследствии поразительно серьезный характер – и, (о чудо!) с обеих сторон. Прощание было чуть-чуть театральным, ‑ хотя это, собственно, общепринято в таком тоне говорить при подобных обстоятельствах; я рассчитываю на твое врожденное хладнокровие. Вообще, может быть, в этом вопросе последнее слово еще не сказано. Но попробуй только об этом рот раскрыть!»[91].
Томас Манн, прошедший все уровни обучения в известной любекской гимназии «Катаринеум», неплохо знал английский. По крайней мере, ему и брату Генриху, который не владел этим языком, так как оставил гимназию до окончания, ничего не мешало весело проводить время с сестрами Смит. В записной книжке Томаса сохранились несколько страниц с результатами какой-то карточной игры, участники которой обозначены так: «мисс Эдит», «мисс Мери», «Г. Манн» и «Томми»[92]. Когда Генрих уехал из города по делам, игры продолжались втроем.
Неизвестно, откуда приехали во Флоренцию Мери Смит с сестрой Эдит, что привело их в столицу итальянской Тосканы, и вряд ли мы об этом когда-нибудь узнаем. Разве что на чердаке какого-нибудь старинного английского особняка обнаружат пожелтевшие письма Томаса Манна к «мисс Мери». По косвенным признакам можно судить, что обе сестры хотя бы немного знали немецкий, так как братья Томас и Генрих дарили им свои книги. Томас даже написал из Флоренции своему издателю Самуэлю Фишеру, чтобы тот срочно выслал ему в Италию экземпляр первого сборника новелл Манна «Маленький господин Фридеман». Книга, к сожалению, потерялась в пути от Берлина до Флоренции, пришлось заказывать второй экземпляр.
Когда осенью 1901 года многострадальный роман «Будденброки» вышел, наконец, в свет, радостный автор составляет список лиц, кому в первую очередь надо подарить книгу. В начале списка стоят мама и сестра Карла, затем брат Генрих, вторая сестра Лула, дальше друзья, среди них, Мартенс, Граутоф, Пауль и Карл Эренберги... Предпоследней в этом списке самых близких писателю людей значится Мери Смит[93]. Кстати, это единственная запись, из которой мы узнали фамилию веселой англичанки.
«Будденброков», любящий во всем порядок писатель отмечает, кому он должен еще написать письма. Запись относится к концу 1901 года, и среди корреспондентов Манна ‑ «боттичеллевская красавица» из туманного Альбиона: «Лула, Граутоф, Эренберги, Мери»[94].
Последнее упоминание Мери Смит в записных книжках Томаса Манна относится к осени 1902 года. Тогда писатель сделал черновик посвящения своей новой новеллы «Gladius Dei», над которой он как раз тогда работал. Новелла вошла в сборник «Тристан», появившийся на прилавках книжных магазинов весной 1903 года. Окончательный вариант «To M. S. in remembrance of our days in Florence»[95] лишь немногим отличается от заготовки в записной книжке: «To Miss – in friendly remembrance of our happy days in Florence»[96].
Как ни скоротечна была флорентийская встреча Томаса Манна и Мери Смит, она оставила глубокий след в его памяти. Запрет Паулю Эренбергу говорить на эту тему показывает, как трепетно относился молодой писатель к первой женщине, пробудившей в нем какие-то чувства и мысли о браке. Естественно спросить, зачем же вообще Томас рассказал Паулю о своем итальянском приключении? Ответ простой: его чувства к молодому художнику еще не остыли, и Томас хотел вызвать у своего друга элементарную ревность. Так естественно желание подогреть чувства партнера, показав ему, что твоим сердцем могут овладеть и другие люди.
Встреча с Мери Смит оказалась для Томаса хорошей жизненной школой перед знакомством с главной женщиной его судьбе – Катей Прингсхайм. Это знакомство состоится летом 1903 года, но до того должен был подойти к концу его затянувшийся «мужской роман» с Паулем Эренбергом.