5
ГРОМКОЗВУЧНЫЕ ТРУБЫ ПУСТОТЫ
Поскольку писатель Франц Кафка, несмотря на мастерские, изобретательные и увлекательные бюрократически-чиновничье-канцелярские пассажи «Замка», не носит звания Критического Реалиста — ну, хотя бы — третьей степени, не станем объяснять впрямую это служебным его опытом, да даже и задачей создания мифологии бюрократизма (хотя греческая мифология и некоторые другие, насквозь бюрократичны). Юридическое образование и юридическая практика Кафки имели, пожалуй, большее отношение к мифологии, чем к бюрократизму.
Вспомним еще раз, как, по рассказу Макса Брода, роман «Замок» писатель собирался закончить: Замок отклоняет притязания К. на право жить в деревне, но дает ему разрешение жить в ней и работать. К., как новорожденный младенец, появляется в Деревне не только без приглашения Замка, но и без какого-либо документа, удостоверявшего его личность или хотя бы свидетельства о рождении. О правах его и претензиях, следовательно, и говорить нечего. Однако, Замок признает, что К. сам себе присвоил право и претензии на проживание в Деревне, хотя автор-то подчеркивает постоянно, что Деревня — просто промежуточный этап, настоящая же цель — пробиться к Замку, проникнуть в него и в нем обрести свое истинное существование. В Деревне ведь, в конце концов, обитают и животные и трудятся в положенную им силу. К. претендует на жизнь Высшего Порядка, отдает этому все свое время и все свои силы, но откуда-то он же узнал о существовании Замка, не сорока же ему это на хвосте принесла! Однако, о чужаках, до появления К. штурмующих невысокие стены Замка, в тексте не упоминается. К. — исключение? Герой-одиночка, догадавшийся о существовании Замка и нашедший его после долгих скитаний? В растерянности разведем руками, а затем, как «бога из машины» призовем на помощь доктора Юнга с его «коллективным бессознательным». Что ж, одним мифом меньше, одним мифом больше — какая, в сущности, разница! Глядись, через пару тысячелетий и миф психоанализа обретет свой законный статус.
«Вначале было Слово, и Слово было...» — «Замок». Франц Кафка честно сообщает, что чувствует, нет — ощущает внутренним зрением нечто и для этого нечто у него нет другого определения. Сам феномен Вселенной — почти что непереносимая загадка; вселенная души была для Кафки загадкой, может быть, еще более непереносимой. Разделенность этих двух Вселенных, магнитное поле между этими двумя полюсами разрывало Кафку — писателя и человека. Внутренняя Вселенная пульсировала, может быть, в такт Вселенной внешней, а когда пульсации эти не совпадали, внутреннее напряжение корежило хрупкую человеческую оболочку, лишенную панциря неведения и безмыслия. Психика Франца Кафки устояла, подвело его тело физическое. Землемер К. в романе, по-видимому, умирает тоже. Не достигнув и не постигнув Замка.