Глава седьмая
УЧИТЕЛЬ
В одном из писем к Максу Броду с курорта Кафка на трех страницах описывает некоего раввина из Бельц и то, как в толпе любопытствующих он сопровождал его в экскурсии по городу. Это — единственный материал такого рода в переписке Кафки и, по всей видимости, этой темой он хотел потрафить своему другу, весьма интересовавшимся сионистским движением. Трудно вообще представить Франца Кафку в толпе (он всегда старался держаться в стороне от людских скоплений), а тем более трудно представить его восклицающим: «Равви! Учитель!» И вот в романе появляется учитель — маленький, желчный, самолюбивый и достаточно властный человечек, признавший в К. образованного человека (недаром с первой встречи он заговорил с ним даже по-французски) и тем не менее никак не приветствовавший появления в Деревне человека своего круга и старавшегося выпроводить К. Отсюда. Только под давлением старосты учитель является к К. и предлагает ему место школьного сторожа. Весь разговор учитель строит так, чтобы К. отказался от этого предложения: «Школьный сторож нам нужен так же, как землемер. Что землемер, что школьный сторож — одна обуза нам на шею». Начальствовать над К., его будущей женой и обоими помощниками собирался сам учитель, пообещав не давать всем спуска. Под давлением обстоятельств (раздосадованная излишней откровенностью трактирщица отказывает ему в жилище в трактире «У моста») К. — нехотя, временно — соглашается. Это согласие вырывает у него Фрида, сам К. торопится все-таки переговорить с Кламмом. ««И ты меня больше не удерживаешь?» — спросил К. «Ты встретишь столько препятствий, — сказала Фрида, — разве тут помогут мои слова?»»
— из всех возлюбленных писателя только Милена была близка ему духовно. Нет, скорее всего это говорила Фрида-Фелиция, Фелиция Бауэр — невеста Кафки и — невеста К. в романе. А если мы вернемся к началу главы, то увидим, как быстро и деловито Фрида сумела преобразить отвратительную комнатушку, в которой ранее жили служанки, и как она ухаживает за немудрящим скарбом К. Таковые деяния, конечно же, скорее приличествуют активной и деловитой Фелиции Бауэр. Значит, и в конце жизни Кафка до некоторой степени признавал Фелицию своей спутницей на пути к писательскому Олимпу. А подворье «У моста» — уж не достопамятное ли «Асканийское подворье», гостиница в Берлине, в которой писатель останавливался во время своей помолвки и при се разрыве? Да и господское подворье в романе недаром занимает так много места в романе — именно там, через глазок в двери, Фрида показывает К. Кламма. Через глазок в двери подворья или — тюремной камеры? Эта ассоциация весьма правдоподобна — именно с Фелиции (Фриды) началась писательская жизнь Франца Кафки. Она — скорее невольно, чем вольно — приоткрыла ему «глазок» в мир обитателей Замка, к которому в романе К. устремляется всеми силами своей души. Есть и еще весьма примечательная фраза в этой главе, принадлежащая учителю: «Мы вам не ангелы-хранители и не брали на себя обязательств бегать за вами, куда бы вы ни пошли».
Франц Кафка тосковал по такому «ангелу-хранителю», частица его была в Максе Броде, но писатель всю жизнь искал такого ангела в женском обличий, недаром его так занимала и судьба Достоевского. Кафка обрел это счастье всего за год до смерти, когда к нему прилепилась 20-летняя Дора Димант, и кто знает, как бы закончился роман «Замок», если бы писателю повезло над ним работать рядом с готовой ради него на все девушкой.